Предыдущая публикация
ВИКТОР АРЫШЕВ.
РОМАН "ИНДИГИРКА"
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. БРАТ МИТЬКА ПОМИРАЕТ, УХИ ПРОСИТ
(Продолжение. Начало 31.08. - 14.01. 2025)
А поутру они проснулись.
- Слышишь?
- Нет. … Не слышу.
- Вот я не слышу тоже.
- А-а. … А ты о чём?
- Да кутерьги уже не слышно.
- Значит, улеглась. … Давай, и мы ещё поспим …
- Ты спи. А я пойду, проверю.
- А-а. Ну, если, что, зови.
А как не звать-то?..
- Лёша! Лёш! Я двери не могу открыть!.. Ни те и ни другие!..
- А-а. Ну, я сейчас.
Поспишь тут.
- Ох, ты ж!?.. Ёшкин свет!..
А света и не видно было – белого, - все окна – сплошь заметены, как есть. Вот только, что, казалось бы, чучуны в них ещё заглядывали, - было место там ещё, - и где оно теперь, - откапываться надо.
- А-а. Ну, я сейчас.
Поспишь тут.
- Ох, ты ж!?.. Ёшкин свет!..
А света и не видно было – белого, - все окна – сплошь заметены, как есть. Вот только, что, казалось бы, чучуны в них ещё заглядывали, - было место там ещё, - и где оно теперь, - откапываться надо.
- А лопата есть?..
- Конечно, есть, - снегоуборочная тоже!.. Дверь мне помоги открыть!..
Не так уж просто это было, - даже и могучим Генкиным плечом, - лишь приоткрылась, - снег стеной стоит, - не протолкнёшь её, как ни старайся, - погуляла кутерьга – на славу.
- Конечно, есть, - снегоуборочная тоже!.. Дверь мне помоги открыть!..
Не так уж просто это было, - даже и могучим Генкиным плечом, - лишь приоткрылась, - снег стеной стоит, - не протолкнёшь её, как ни старайся, - погуляла кутерьга – на славу.
- Это, что у вас здесь – ветреная сторона?..
- Ну, да!.. Оттуда вон и дует – с моря – худой сток. Пусть лучше здесь метёт, чем там, - здесь улица.
- А там, что?..
- Там сендуха. Кто тебя там откопает?.. Разве, что чучуны.
- Ну, да!.. Оттуда вон и дует – с моря – худой сток. Пусть лучше здесь метёт, чем там, - здесь улица.
- А там, что?..
- Там сендуха. Кто тебя там откопает?.. Разве, что чучуны.
- Значит, больше некому?.. Ну, ладно. Разомнусь тогда.
Так просто это у него – размяться, - откопать весь сельский Дом культуры – по периметру – от снега, - всё село не может откопать, а он так запросто.
Так просто это у него – размяться, - откопать весь сельский Дом культуры – по периметру – от снега, - всё село не может откопать, а он так запросто.
Аглая вышла на крыльцо и ахнула:
- Ой, Лёша!.. Ты как экскаватор!.. Морсика попить не хочешь?..
- Из морошки?.. –
Генка усмехнулся. –
- Нам уже пора в постель?..
Ирония его была понятна Глаше, стыдно стало ей.
- Прости меня за это, Лёш, прости!.. Я больше так не буду!.. Честно!.. Ну, клянусь тебе!..
- Ой, Лёша!.. Ты как экскаватор!.. Морсика попить не хочешь?..
- Из морошки?.. –
Генка усмехнулся. –
- Нам уже пора в постель?..
Ирония его была понятна Глаше, стыдно стало ей.
- Прости меня за это, Лёш, прости!.. Я больше так не буду!.. Честно!.. Ну, клянусь тебе!..
- Да ладно! Я об этом не жалею. Ну?.. Давай его сюда!.. Стакан не нужен. –
А графинчик был тот самый – из задворенки, - и с тем же самым … морсиком, - хороший сон был от него. –
- Кто старое помянет … -
У-ух!.. И морс хороший был, - три литра – залпом – это ведь не просто так.
- Как вкусно!..
- А ещё вкуснее хочешь?..
- Ну, конечно. Рыбки бы ещё хотелось.
- А меня?.. –
А графинчик был тот самый – из задворенки, - и с тем же самым … морсиком, - хороший сон был от него. –
- Кто старое помянет … -
У-ух!.. И морс хороший был, - три литра – залпом – это ведь не просто так.
- Как вкусно!..
- А ещё вкуснее хочешь?..
- Ну, конечно. Рыбки бы ещё хотелось.
- А меня?.. –
И губы – вот они уже, - действительно, вкуснее просто быть не может, - долго так, самозабвенно.
- О-о?.. А я не успеваю!.. –
Что почём? Аглая смотрит на него – непонимающе. –
- Да ещё хотел и тот торец, где чёрный вход.
- А тот торец Ерошка будет чистить – как приедет, - заодно и Груню откопает.
- О-о?.. А я не успеваю!.. –
Что почём? Аглая смотрит на него – непонимающе. –
- Да ещё хотел и тот торец, где чёрный вход.
- А тот торец Ерошка будет чистить – как приедет, - заодно и Груню откопает.
- Глаш! А ты не слышишь ничего такого?..
- Ну, колокольчик ведь звенит.
- Да, ну?.. –
Прислушалась она. –
- И точно!.. Ух, как далеко ты слышишь?.. Это ведь ещё … на старом Русском Устье, где-то.
- Правильно. Оттуда к нам и гость – спешит уже, - за мной он едет.
- Спиря, что ли?.. Ох, как хорошо!.. –
- Ну, колокольчик ведь звенит.
- Да, ну?.. –
Прислушалась она. –
- И точно!.. Ух, как далеко ты слышишь?.. Это ведь ещё … на старом Русском Устье, где-то.
- Правильно. Оттуда к нам и гость – спешит уже, - за мной он едет.
- Спиря, что ли?.. Ох, как хорошо!.. –
Запрыгала Аглая, - что почём – опять же?.. –
- Я тогда вас покормлю, и вы уедете!.. А я за вами вслед – чуть позже, через часик где-то – с Ванечкой. Мы скажем Спире, что поехали ехать Сендушного – на острова, - а сами к деду моему – на Яр!..
- А где это?..
- А это наша дальняя заимка, - километров 50 отсюда, - скалы там, и Ледовитый океан, - такая красота!.. А в скалах этих есть пещеры. Знаешь, кто живёт там?..
- Я тогда вас покормлю, и вы уедете!.. А я за вами вслед – чуть позже, через часик где-то – с Ванечкой. Мы скажем Спире, что поехали ехать Сендушного – на острова, - а сами к деду моему – на Яр!..
- А где это?..
- А это наша дальняя заимка, - километров 50 отсюда, - скалы там, и Ледовитый океан, - такая красота!.. А в скалах этих есть пещеры. Знаешь, кто живёт там?..
- Нет.
-Чучуны!..
- О-о!? Так мы и в гости к ним тогда!..
- Конечно! Мы ещё возьмём с собой гитару, - песни будем петь, - ты обещал мне!.. «Бублички» сыграешь?.. Если, что – я покажу аккорды.
- Ну, тогда сыграю.
- Во-о!.. А я тогда спляшу перед тобой!.. Без ничего!..
-Чучуны!..
- О-о!? Так мы и в гости к ним тогда!..
- Конечно! Мы ещё возьмём с собой гитару, - песни будем петь, - ты обещал мне!.. «Бублички» сыграешь?.. Если, что – я покажу аккорды.
- Ну, тогда сыграю.
- Во-о!.. А я тогда спляшу перед тобой!.. Без ничего!..
- Ого!?..
- Ты хочешь этого?..
- Конечно, Глаш, конечно!..
- А ты женишься на мне?.. -
Вот это Глаша … подловИла Гену. Тот замешкался. -
- Ну, что молчишь-то?.. Говори, как есть!
Вопрос не в бровь, а в глаз, что называется, - и надо отвечать.
- Ну-у, … честно говоря, … мне не до этого сейчас.
- Ты хочешь этого?..
- Конечно, Глаш, конечно!..
- А ты женишься на мне?.. -
Вот это Глаша … подловИла Гену. Тот замешкался. -
- Ну, что молчишь-то?.. Говори, как есть!
Вопрос не в бровь, а в глаз, что называется, - и надо отвечать.
- Ну-у, … честно говоря, … мне не до этого сейчас.
- Ага!.. Но в Томск-то мы с тобой поедем?..
- Да, конечно.
- Дом там купим, и машину.
- Купим.
- А на что?..
- А это не твои уже заботы. Всё спросила?..
- Нет. А жить со мной ты будешь в этом доме?..
- Нет. Я буду к тебе в гости приезжать, - ходить в театр – на твои премьеры.
- На мои … премьеры?.. –
- Да, конечно.
- Дом там купим, и машину.
- Купим.
- А на что?..
- А это не твои уже заботы. Всё спросила?..
- Нет. А жить со мной ты будешь в этом доме?..
- Нет. Я буду к тебе в гости приезжать, - ходить в театр – на твои премьеры.
- На мои … премьеры?.. –
Закрутила головой своей Аглая, затрясла своими локонами, и зажмурилась ещё при этом, - так обычно … дети делают, когда они не верят в то, что происходит с ними, и хотят очнуться. –
- Это правда, Лёша, правда?.. Это будет?..
- Это будет.
- Но откуда ты об этом знаешь?..
- Ну-у, … оттуда. –
Помолчал немного Генка, а потом со вздохом. –
- Мне приснилось это.
- Это правда, Лёша, правда?.. Это будет?..
- Это будет.
- Но откуда ты об этом знаешь?..
- Ну-у, … оттуда. –
Помолчал немного Генка, а потом со вздохом. –
- Мне приснилось это.
- Ночью?..
- Нет. Я думаю, что это было днём. Ведь мы с тобой, … наверное, два дня были вне времени. Мне ночью сны не снятся, вообще, - мне снятся только сны … дневные.
- И они … сбываются?.. Серьёзно, что ли?.. –
Удивлению Аглаи не было предела. Генка же молчал, он сам себе боялся в этом признаваться, - и он сам уж не рад был снам своим – дневным, - зарёкся ведь уже – не спать в дневное время, - и вот надо же, как … угораздило его – опять. Но Глаша отвлеклась вдруг.
- Ой!.. А это ведь не Спиря!..
- Нет. Я думаю, что это было днём. Ведь мы с тобой, … наверное, два дня были вне времени. Мне ночью сны не снятся, вообще, - мне снятся только сны … дневные.
- И они … сбываются?.. Серьёзно, что ли?.. –
Удивлению Аглаи не было предела. Генка же молчал, он сам себе боялся в этом признаваться, - и он сам уж не рад был снам своим – дневным, - зарёкся ведь уже – не спать в дневное время, - и вот надо же, как … угораздило его – опять. Но Глаша отвлеклась вдруг.
- Ой!.. А это ведь не Спиря!..
Слышишь, бубенец ещё постукивает – в звоне колокольчиков?.. Он на шее Митькиного передовика. Особенный бубенчик этот, он у нас фамильный, - много лет ему уже.
- Так это брат твой едет?..
- Братья. С Митей там ещё и Петя должен быть. Они всегда ко мне с сендухи заезжают, а потом уже домой.
- Так это брат твой едет?..
- Братья. С Митей там ещё и Петя должен быть. Они всегда ко мне с сендухи заезжают, а потом уже домой.
Вам надо познакомиться.
- Ну, отчего ж не познакомиться – с хорошими людьми?..
- Ага! Они хорошие! Но только, знаешь, с ними надо … поприветливее как-нибудь.
- А это как?..
- Ну-у, … улыбнуться надо.
- Ишь ты?.. А они мне будут улыбаться?..
- Да, наверное, но … я не знаю, Лёш. Они – такие … неулыбчивые, - все в отца, - он тоже – бука букой, - не заставишь улыбнуться.
- Ну, отчего ж не познакомиться – с хорошими людьми?..
- Ага! Они хорошие! Но только, знаешь, с ними надо … поприветливее как-нибудь.
- А это как?..
- Ну-у, … улыбнуться надо.
- Ишь ты?.. А они мне будут улыбаться?..
- Да, наверное, но … я не знаю, Лёш. Они – такие … неулыбчивые, - все в отца, - он тоже – бука букой, - не заставишь улыбнуться.
Есть такие люди, - понимаешь, Лёш?..
- Да понимаю. Я и сам такой. –
Сказал в ответ ей Генка, и при этом … улыбнулся – во весь рот. –
- Короче, я пошёл работать. Мне вон, сколько надо откидать ещё?.. А к братьям твоим – сам – я подходить не буду. Надо будет – сами подойдут.
К клубному крылечку, почти вплотную, лихо подкатила собачья упряжка, ведомая двумя молодыми парнями крепкого телосложения. Собачки у братьев Шкулёвых тоже были, прямо скажем, на загляденье.
- Да понимаю. Я и сам такой. –
Сказал в ответ ей Генка, и при этом … улыбнулся – во весь рот. –
- Короче, я пошёл работать. Мне вон, сколько надо откидать ещё?.. А к братьям твоим – сам – я подходить не буду. Надо будет – сами подойдут.
К клубному крылечку, почти вплотную, лихо подкатила собачья упряжка, ведомая двумя молодыми парнями крепкого телосложения. Собачки у братьев Шкулёвых тоже были, прямо скажем, на загляденье.
Два передовика, один мощнее другого, а за ними ещё три пары образцовых лохматых псов. Полозья на нартах широкие, в две охотничьи лыжины. С такой упряжкой никакие сугробы нипочём.
- Бог в помощь, сестрица!
Глаша, как ни странно, даже и не подняла головы в их сторону, словно была не рада приезду родных братьев.
- Бог в помощь, сестрица!
Глаша, как ни странно, даже и не подняла головы в их сторону, словно была не рада приезду родных братьев.
А продолжала усердно размахивать метёлкой, очищая и без того убранное крыльцо.
- Спасибо. Взяли бы, и помогли.
- Что-то ты нынче неласковая.
- Не видите, что ли, я занята делом?
- Это ты сама столько снега раскидала?
- Нет. С помощником. Вы его ещё не знаете.
- В своём селе мы знаем всех. Эй, помощничек! А, ну-ка, выгляни!
- Спасибо. Взяли бы, и помогли.
- Что-то ты нынче неласковая.
- Не видите, что ли, я занята делом?
- Это ты сама столько снега раскидала?
- Нет. С помощником. Вы его ещё не знаете.
- В своём селе мы знаем всех. Эй, помощничек! А, ну-ка, выгляни!
Ух, ты! Генке давно уже не делали таких предложений. И он сделал вид, что ничего не услышал, по-прежнему, орудуя лопатой.
- Он что, глухой у тебя?
- Нормальный он. А вот вы, ненормальные, если так обращаетесь к незнакомому человеку.
- А что он, какой-то особенный?
- А, по-вашему, только вы какие-то особенные. Поезжайте лучше до дома, мама вас уже заждалась.
- Он что, глухой у тебя?
- Нормальный он. А вот вы, ненормальные, если так обращаетесь к незнакомому человеку.
- А что он, какой-то особенный?
- А, по-вашему, только вы какие-то особенные. Поезжайте лучше до дома, мама вас уже заждалась.
- Ну, хорошо. Мы ещё заглянем. Геть!
Упряжка сорвалась с места, а Глаша, отбросив в сторону метёлку, подбежала к Генке и прижалась к его груди.
- Что с тобой, моя девочка? Ты чем-то огорчена?
- Ой, Лёшечка! Чует моё сердечко, не к добру эта встреча.
- Да, что ты, Глашенька? Хорошие у тебя братья. Ну, задиристые, как и вся молодёжь. Видать, не обламывал ещё никто.
Упряжка сорвалась с места, а Глаша, отбросив в сторону метёлку, подбежала к Генке и прижалась к его груди.
- Что с тобой, моя девочка? Ты чем-то огорчена?
- Ой, Лёшечка! Чует моё сердечко, не к добру эта встреча.
- Да, что ты, Глашенька? Хорошие у тебя братья. Ну, задиристые, как и вся молодёжь. Видать, не обламывал ещё никто.
- Да боюсь, как бы тебе не пришлось их обломать.
- Ничего. Разберёмся как-нибудь.
- Ага. С ними только начни разбираться. Они же считают себя здесь королями. Сбегаю-ка я лучше домой - на полчасика. Хорошо? Объясню им, что ты за человек, и как я сама к тебе отношусь.
- А они тебя послушают?
- Ну, конечно. Это же мои братики. Я быстренько, ладно? А потом тебя накормлю досыта. Только, если вдруг Спирька подъедет, ты без меня не уезжай.
- Ничего. Разберёмся как-нибудь.
- Ага. С ними только начни разбираться. Они же считают себя здесь королями. Сбегаю-ка я лучше домой - на полчасика. Хорошо? Объясню им, что ты за человек, и как я сама к тебе отношусь.
- А они тебя послушают?
- Ну, конечно. Это же мои братики. Я быстренько, ладно? А потом тебя накормлю досыта. Только, если вдруг Спирька подъедет, ты без меня не уезжай.
Договорились?
- Да, не волнуйся ты так. Всё будет хорошо.
- Ой! Дай-то, Бог! Ну, я полетела!
Глаша прилетела, как и обещала - через полчасика. Настроение у неё заметно улучшилось.
- Мой любимый! Ты у меня такой разворотливый! Сам себе всё подогрел!
- Так голод – не тётка.
- Кушай, кушай – на здоровье! А налить, чего покрепче?
- Нет, спасибо. Больше не хочется.
- Да, не волнуйся ты так. Всё будет хорошо.
- Ой! Дай-то, Бог! Ну, я полетела!
Глаша прилетела, как и обещала - через полчасика. Настроение у неё заметно улучшилось.
- Мой любимый! Ты у меня такой разворотливый! Сам себе всё подогрел!
- Так голод – не тётка.
- Кушай, кушай – на здоровье! А налить, чего покрепче?
- Нет, спасибо. Больше не хочется.
- Ну, и правильно, мой золотой! Сколько же можно пьянствовать? Мы лучше с тобой потом напьёмся, когда всё наладится с моими родственниками. У Спиридона. Его, кстати, не было ещё?
- Да нет. Запаздывает, почему-то.
- Это очень даже кстати. У него тоже отношения с моими братьями - не ахти какие. Митька, кстати, прибежит сейчас. С тобой знакомиться.
- Да нет. Запаздывает, почему-то.
- Это очень даже кстати. У него тоже отношения с моими братьями - не ахти какие. Митька, кстати, прибежит сейчас. С тобой знакомиться.
- И как мне с ним себя вести?.. С улыбкой его встретить?..
И Генка – в принципе – был к этому уже готов, - он был в прекрасном настроении, и о плохом уже не думал, - вот, что, значит – хорошо покушать.
- Ой, да нет! Всё будет хорошо. Я думаю, что Митка сам тебе при встрече будет улыбаться!..
- Даже так?.. Тогда совсем другое дело. Значит, мы найдём общий язык.
- Конечно же, найдёте! Он – охотник, ты – охотник!.. И кино он очень любит! На гитаре тоже бренькает!..
И Генка – в принципе – был к этому уже готов, - он был в прекрасном настроении, и о плохом уже не думал, - вот, что, значит – хорошо покушать.
- Ой, да нет! Всё будет хорошо. Я думаю, что Митка сам тебе при встрече будет улыбаться!..
- Даже так?.. Тогда совсем другое дело. Значит, мы найдём общий язык.
- Конечно же, найдёте! Он – охотник, ты – охотник!.. И кино он очень любит! На гитаре тоже бренькает!..
И Петька наш – такой же. Я им рассказала о тебе немножко, - ну, какой ты, - и о голубом песце, - они так сразу же повеселели. Мать им даже и по стопочке!.. Хотя они, вообще, практически не пьют. Спортсмены.
- О-о?! Ну, молодцы!.. Наверное, лыжники?..
- Да нет! Они борцы! А Митька даже чемпионом был – района, - правда, среди школьников. В деревне он, вообще, всех валит – кроме Кольки Киселёва, - да и то лишь потому, что он его не хочет опускать.
- О-о?! Ну, молодцы!.. Наверное, лыжники?..
- Да нет! Они борцы! А Митька даже чемпионом был – района, - правда, среди школьников. В деревне он, вообще, всех валит – кроме Кольки Киселёва, - да и то лишь потому, что он его не хочет опускать.
- А это как?..
- Ну, Колька – чемпион республики, зачем его позорить?.. Митька-то намного тяжелей его, и силы-то, конечно, больше!.. Он в душе, вообще, добрейший человек. Ну, просто нагоняет на себя … понты. Что он здесь первый парень на деревне. Я вот, знаешь, что придумала? Давай-ка, им кино покажем?..
- Ну, Колька – чемпион республики, зачем его позорить?.. Митька-то намного тяжелей его, и силы-то, конечно, больше!.. Он в душе, вообще, добрейший человек. Ну, просто нагоняет на себя … понты. Что он здесь первый парень на деревне. Я вот, знаешь, что придумала? Давай-ка, им кино покажем?..
С этой, рыженькой француженкой – Мишель Мерсье. Она такая … сексуальная!..
- Да без проблем, покажем. Я, как раз, его и приготовил, - он уже в проекторе.
- Ну, вот, и ладненько!..
Продолжение следует - в субботу.
- Да без проблем, покажем. Я, как раз, его и приготовил, - он уже в проекторе.
- Ну, вот, и ладненько!..
Продолжение следует - в субботу.
Следующая публикация
Комментарии 20