ПО ЛЕРМОНТОВСКИМ МЕСТАМ

Шла зима 1827 года. Как всегда много было забав и веселья в Тарханах. Барчуки вместе с крестьянскими детьми строили крепости и устраивали снежные побоища, разделившись на две стороны.
А во время масленицы на большом пруду устраивали "кулачки" -- то есть кулачный бой стена на стену, начинавшийся после обеда и продолжавшийся до темноты.
Крестьяне, господа -- все тарханские жители собирались на плотине смотреть это сражение, не обходившееся без крови.
Мише такая битва между своими не казалась забавой... у него до драки, а уж тем более до крови никогда не доходило.
И вот он смотрит с плотины на всю эту жестокую кутерьму -- и недоумение, душевная боль терзают его. Какие полновесные удары! Прямо по лицу! Какие крики, аханье, кряканье, крепкая брань, зверские прибаутки...
Сколько сбитых и затоптанных в снегу шапок, порванных полушубков... Сила!
Миша сжал кулак. Я тоже, думал он, мог бы так треснуть... так, что только держись!
Но со всей силы можно бить только по врагу. И когда садовник Василий Шушеров, не дождавшись окончания боя, с окровавленным лицом, без шапки, взлохмаченный и мрачный, выбрался из свалки и побрёл на усадьбу, Миша заплакал, так ему стало жаль его.
Он знал, что Василий всегда бьётся на кулачки по справедливости и силы ему не занимать. А теперь вот ушёл он с обидой на односельчан, с рассеченной губой, с выбитыми зубами.
Миша вытер слезы. Один только маленький Аким успел увидеть их, и это его страшно изумило, он никогда не видал Мишу плачущим.
-- Пойдём отсюда, Аким, -- позвал его Миша. -- нечего тут смотреть...
(В.Афанасьев. Лермонтов.)