Яша

Пятилетний Максим Сергеич наотрез отказывался есть утреннюю кашу, упрямо тянулся к вазочке с конфетами и сладостями. Бабушка, что обещала любимой невестке хорошо приглядывать за внуком, немного расстраивалась и не знала как заставить мальчика нормально позавтракать. -Не хочу! Я буду только киндер-сюрприз и лимонад! Женщина вздохнула и решила использовать хитрую уловку, что всегда работала с малышом безотказно, мгновенно… -Ну ладно… Ты решил вырасти слабеньким и совсем не похожим на деда… Что же поделать? Мальчик резко выпрямил спину, схватился за ложку, обиженно надулся на бабулю — как это она усомнилась в этом, что он, Серёжка, единственный дедов внук и будет на него не похожим? Фигушки! -Я вырасту как дедушка! Не отличишь даже! И волосы у меня такие же белые как у него, и вообще — я буду таким же крутым как он! Женщина едва заметно улыбнулась — бывают чудеса....Действительно, мальчик невероятно похож на деда, глаза, волосы, ямочка на подбородке, даже ушки торчат одинаково.... И у них так всегда - еще ни один супергерой и рядом не стоял с дедом. В этот момент, с улицы зашёл невероятно красивый, крепкий мужчина, как следует топнул ногами, стряхивая снег, прошёл на кухню. Нежно и тепло обнял супругу, чмокнул её в макушку и не выпуская её маленькой ладони, уселся на табурет. -Давай чаю выпьем, милая. Я печенье твоё любимое сходил купил, пока вы тут с Максим Сергеичем завтрак готовили. Давай, мой хороший, ешь и пойдём снег во дворе чистить, я твою лопатку с чердака достал. Намело сегодня!!! И женщина и мальчик не могли свести влюблённых глаз с него — жена, буквально засиявшая от ласковых слов и проявленной заботы, наливала ему свежезаваренный чай, а внук, не отрывая взгляд, старательно работал ложкой, желая скорее натянуть свои крохотные валенки(подарок бабушки) и пальто, чтобы быть рядом целый день с дедом и делать с ним все дела по дому… Никакие мультики, игрушки или сладости и рядом не стояли в списке желаемого, когда дед был дома... -Бабуль, а ведь наш дед самый лучший! Силач… У нас в садике ни у кого таких нет… -Да, Максимка, даже спорить не буду… Настоящий мужчина...Как же мне повезло, что я его встретила… Яша слегка смутился, горделиво выпятил грудь, улыбнулся жене и даже хотел зажмуриться от этой утренней картины счастья — февральское солнышко, уже так хорошо греющее сквозь окна, любимая жена, такой замечательный и обожаемый внук, что готов в огонь в воду ради него, а на выходных ожидается приезд сына с дочерью… Как же это всё просто и дорого сердцу… Всё же не обошлось и без грустных мыслей — всего этого могло бы и не быть, если бы не извилистый поворот судьбы, который он так рьяно хотел пропустить… *** Совсем молоденькому Яшке жену подобрал отец, можно сказать боем добился расположения будущих сватов, благо что соседями были и товарищами закадычными. Настюшка была такая вся ладная, крепкая девушка, «кровь с молоком», считалась очень красивой, по словам отца была настоящей царевной, с которой, как он считал, младший сын точно не пропадёт. Яша после свадьбы первое время глядел на неё со страхом, дивился, как такая красавица согласилась за него пойти? Светлая, губы от природы алые, лицо чистое, ясное, словно росой утренней умыто и так чудно смеялась потряхивая плечами, не размыкая губ…

Сам то он был не шибко богатырь с виду — худой, длинный словно жердь, немного сутулый(стеснялся излишне высокого роста), лицо попорчено сыпью юношества, а самое плохое — характером уродился слишком мягким, пугливым и мнительным. Оттого папка и похлопотал за младшего, мол, жена ему нужна норовистая, чтобы мужа за собой вела как капитан корабля… -Ты, Яшка, жены держись, за семью крепко хватайся, в этом спасение твое, иначе растопчет тебя жизнь непростая, задавит народ и разрешения не спросят. С хорошей женой уважать тебя будут, ценить, так что мотай на ус сынок, раз уж мямлей таким получился… По «никчёмности» младшенького сына мужик особо не сокрушался — ну куда деваться, коли такой вышел? Младшенький, поскрёбыш, переглядели лишку, дали слабину… Тем более, у него был еще старшенький Петька, вот он всем сынам — сын! Косая сажень в плечах, руки пудовые и нравом крепкий, в его сторону и взглянуть боязно… Даром, что разница всего в два года между мальчишками была - в то время, когда Яша глядел на бабочек, да с цыплятами в сарае играл, Петька половину телеги дров изрубил, да воды бочку натаскал… И не поручали особых дел младшему, себе дороже будет — у него и спина слабая и делает все дела мальчик долго, без торопливости… Настюшка не сразу согласилась за Яшку идти, но побоялась своего папки, что приказал дочери слушать его, мол, обещал он другу своему хорошему это дело сладить. Поплакала Настя денька два, да и пошла в дом к мужу молодому, куда деваться? С мамкой и братьями тоже недосуг куковать, с невестками, тесно, скучно, а у Яшки хотя бы полдома отдельные, добротные. Прав был Яшкин отец — после свадьбы Настя живо мужа к рукам подобрала по-женски, хозяйством справно руководила, дом в порядке умело содержала и почти сразу детишки пошли, друг за дружкой. Яша даже возмужал, ходил по селу с расправленными плечами, гордый за красоту жены, за здоровых детишек, мол, гляди-те — не такой уж я тюфяк и рохля! Вроде и сытно им жилось, вольготно — две коровы на три семьи, птиц полный двор, дом большой и уютный, детишки бегают, радуют глаз, но ладу тёплого не было между супругами, взаимопонимания. Что не сделает Яша, на всё Настя найдет упрёк да недовольство — то слишком громко чихнул, ребёнка разбудил, то косо поглядел, а то вовсе криворуким называла при всех. Яша старался не обижаться, списывал на чудной характер жены, мол, красивые женщины народ такой — так просто не подступишься. Оттого и глядит на него с презрением лёгким и задумкой странной, похоже, что любит по — своему, не всем же до потолка скакать и за ручку по двору ходить... Правда, не миновало ненастье и их семью, Петька, старший брат, едва только женился, почти сразу вдовцом стал, загоревал и больше не женился. Чтобы пустоту душевную занять, стал помогать родителям с утроенной силой, семье брата — чего зря сила будет пропадать? Баню новую сколотил, ворота заменил, пристрой к дому обновил, а то уже ребятня Яшкина в одной комнатке ютится, особенно старшенький Алексей, жуть как возмущается, что малышня ему спать не дает… Дети Яшкины любили дядьку своего, словно няньку, особенно старшенький Алёшка — как ни глянь, хвостиком ходит за Петькой, в глаза ему заглядывает, помогает дела домашние делать, приучается, так сказать, к мужской работе. Яшка и сам уже приловчился, окреп с годами, но всё же Петра переплюнуть в ловкости и умелости не смог, оттого и обидно было чуток, что родной сын пример с дядьки берёт, а на отца и не глядит толком. Однажды так довели его разговоры соседские, обидно на душе стало, что хвалят только Петьку кругом, а его, Яшки, будто и нет совсем! А он точно так же и в колхозе исправно трудится водителем, и дома как никак приходится возиться, с детьми Настюше помогать, по хозяйству — нет минуты свободной! Но по разговорам выходит так, будто только на Петьке и держится весь дом, а Яша в потолок плюёт, семечки весь день лузгает, да табаком дымит… Хотелось ему точно так же получать благодарность, внимание и постоянно мысли крутились — как любовь семьи завоевать? И пришла сама по себе идея… Знал он мечту сына старшего тайную, с лошадьми ладить научится, верхом ездить, но Настя и слышать о том не хотела, всё переживала, что свалится Алёша ненароком, а Петька еще и добавлял сверху, мол, нечего баловаться, ежели по делу не нужно, а как подрастёт так еще успеет вдоволь с лошадьми возится. Лёша зубами скрипел, но дядьку с мамой ослушаться не решался, даже носа в конюшню не показывал, хотя видел Яша, как охота мальчику проехаться по проулкам на лошадке, душу потешить, да и перед ребятами показать свою удаль… Решил Яша расположение сына украдкой добывать, возраст самый подходящий — двенадцать лет, рост мальчишки позволяет, сил тоже немерено(чудно так дядькину стать перенял). На свой риск и страх решился Яша и не прогадал — уж больно Лёшка рад был тайне общей с отцом, словно герои какие прятались от строгой мамки, постепенно сблизились как два закадычных друга. Лёшка, видать, неспроста к лошадям тянулся — в крови умение скрыто было, чуть ли не с первых попыток оседлал кобылку Ряшу, подружился с ней и вдали от дома кружочки рисовал копытцами, вокруг лужка, озерца местного… Радости было у мальчишки — выше крыше, аж глаза блестели! Но дома сидел нарочито угрюмо, перед мамкой не зубоскалил, опасался ненароком себя с отцом выдать, лишь тайком папке глазами моргал, мол, какие мы с тобой хитрецы. Яшке становилось тепло на сердце от этой сцены, разливалось по всему тело счастье, особенно глядя на хмурый взгляд жены равнодушный, холодный, на лица родителей восхищенные Петькиной хваткой жизненной… Казалось, вот он родной человечек нашелся единственный, кто ценит его, принимает, любит в конце концов… Устал уже от упрёков вечных, равнодушия и тихого презрения со стороны всех, а тут внезапная дружба с сыном случилась, лишний раз вздохнуть боялся, чтоб не сглазить, но видно материнское сердце не зря опасалось беды… Яшка уже представлял старость приятную с сыном за одним столом, на почетном месте, за обеденным столом заботливо невесткой ласковой приготовленный, уже явно видел внучат его облепивших, обрушилось на него несчастье… В этот день он уже уверенный, что Лёшка усидит в седле и всё как надо сделает, позволил сыну на лошади чуть дальше обычного ускакать, чуть ли не до села соседнего. Всё прошло лучше некуда, почти уже возвращался довольный мальчик к отцу, что ждал его у ручья(их привычное место), встретил вдруг возле окраины товарища своего лучшего, да решил показать свою важность. Позволил другу забраться на лошадку, да побаловаться немного, а кобылка Ряша, до этого всегда спокойная и мирная, вдруг взбеленилась — фыркать стала, пятиться, а затем и вовсе Борьку, друга Лёшкиного копытом в грудки ударила, да так, что мальчик по первости чуть дух не испустил, свалился без чувств, до самого вечера слова вымолвить не мог, корчился от боли… Конечно же, утаить не смогли откуда «ноги растут» у этого события, сразу же по селу волна покатилась, мол, Яшка, балда великовозрастный собственными руками детям лошадь бешеную отдал, и покалечил чужого ребёнка, чудом удалось избежать страшного! Мальчонку выходили, слава богу, возили по докторам, Яшка сам лично в ущерб своих дел ездил, транспорт от колхоза выбивал, старался вину свою сгладить, жалел, что по его, считай, прихоти чуть ребёнка не угробили… Мать с отцом пострадавшего Яшку простили, рады были и тому, что сын жив остался, да и чего вражду сеять, суды затевать коли уже прошло всё? -Не со зла Яшка это натворил, а по глупости своей. Малахольный он от природы. Теперича будет знать, у самого мал — мала меньше… И не думал, не гадал Яша, что собственная семья не простит ему этой оплошности, затаит злобу и ненависть, особенно Настюша, жена родная, будто ждала повода! Не скандалила, не ругалась, будто вычеркнула его из своей жизни и детей к себе притянула, якобы от изверга оберегая. Петька «по-братски» нотации читал, мол, чего ты удумал хозяйничать? Не умеешь — не берись! А престарелые папка с мамкой и дня не было, как не припомнили сыну младшему его «тупоголовость», ругали за позор на всю деревню… Самое обидное, Лёшка, сын, даже и не сохранил в памяти отцовские старания, не оценил поступка, зато перенял мамкину досаду, тоже насупился, сквозь зубы с папкой разговаривал, за то что его по мягкому месту отшлепали и конфет лишили… Пропала как туман ясным днём их дружба такая тёплая, нежная, аж в сердце кололо от переживаний у Яшки. Тут его тыкали, там косо глядели — не выдержал, решил уехать на какое-то время, чтобы забыли про его поступок, остыли, пока он деньги заработает в городе. Вот будет хорошо — накупит гостинцев детям, Настюше платье нарядное, туфли, бусы, обрадуются, простят конечно же и начнётся у них жизнь другая, в сто раз лучше прежней…. В глубине души, когда о своем решении всей семье сообщил, надеялся, что жена одумается, станет плакать, просить чтобы остался и не делал глупостей, мол, любят они его в глубине души ни куда не пустят, но вышло совсем наоборот… Настюша, лишь только услышала новость, головой одобрительно закивала, чуть ли в тот же вечер принялась сумку мужу собирать, приговаривая непривычно ласковым тоном. -Верное задумал, Яшенька, молодец! И чего тебе в деревне пропадать? Водитель ты бравый, человек неплохой, живо тебя возьмут на хороший заработок. Почти в никуда отправился, прихватив с собой только самое необходимое, с тяжелым сердцем наблюдал в окно автобуса нескрываемую радость в глазах жены, холод на лицах детей, равнодушный взгляд родителей… всё выглядело так, будто они не близкого провожают, а чересчур надоевшего гостя. У вокзала долго не топтался, пошагал куда глаза глядят и наткнулся на завод, где взяли его подсобным рабочим, даже (невиданное дело!) койку в комнатушке на четверых оформили. Вроде всё пошло как надо, ни дня не бродил неприкаянный — завтра уже в смену идти, на еду до первой получки хватит, кровать где голову сложить есть, радуйся, как говорится! Но, нет… Выть хотелось от тоски и одиночества, всё казалось, что шлёт ему телеграмму Настенька, что одумалась, что зовёт его назад, что детки скучают по отцу. Жалел о поступке необдуманном, теперь всё домашнее виделось приветливым, милым, по сравнению с серыми стенами общежития, холодного и мрачного. Прислала всё же Настя весточку, в ответ на пятое письмо мужа, да только лучше бы и вовсе ничего не писала она… Сообщила, что сошлись они с Петькою, живут как муж и жена и якобы всем так будет лучше, вроде как и родители довольны и дети рады папке новоявленному… Для красного словца добавила, что устала жить с мужем тюфяком, слабаком и трусом... А он как раз сообщить хотел «семье», что водителем его взяли, по призванию и скоро он позовёт всех в гости с получки первой, солидной так сказать. Жутко довольный собой, намекнуть собирался, что квартиру через пять лет ему дадут как надёжному работнику и перевезёт он всех своих город, а то негоже жить по-раздельности, не по-людски… Поделиться хотел с женой сокровенными мыслями, что только они и сил ему давали всё это время, желание добиться успехов и воссоединиться наконец с любимыми... В тот же вечер, что получил он письмо от Насти, решил покончить со всеми страданиями, а для смелости выпил с забулдыгами местными, потеряв всякий смысл держать марку, двигаться дальше и влачить своё пустое существование. Задумал упиться в край, как говорят — уйти в запой, чтобы унять душевную боль, позабыть про предательство и сигануть под поезд, но уже на четвёртой рюмке, с непривычки вывернуло, потянуло в сон, там и отрубился в подсобке под дружный хохот товарищей по бутылке. Проснулся от холода, еле поднял голову, с досадой отметив, что дверь не закрыта и с улицы дует морозным воздухом. Вспомнил про свою задумку пропить свою жизнь, потянулся к столу, но при взгляде на остатки водки в своей рюмке подступил неприятный комок к горлу, махнул рукой с досадой, мол, даже пьянствовать не можешь как следует… Так бы может и доделал задуманное, рано или поздно, но извилистым путём появилась в его жизни Татьяна... Опустив голову укутался в шарф, поплёлся к себе в общежитие, по пути собирая мысли в кучу, соображая как же теперь дальше жить, ради чего? Почти уже у дома, с тоской засмотрелся на припозднившуюся супружескую пару, что шла чуть впереди и громко выясняла отношения. Они спорили, кидали вслед друг другу обзывательсва, но Яше это казалось чем-то тёплым, семейным... Представил как они к концу пути всё же придут к перемирию и слегка нахмурившись усядутся пить чай за общий стол в небольшой кухонке с ажурными занавесками… Вдвоём… От этих картин снова захотелось спрыгнуть с моста, но выветренный хмель уже не придавал прежней смелости, оставалось бездумно перебирать ногами, тащить свое никому ненужное тело в сторону временного пристанища... Спустя минуту, этот прохожий мужик вдруг грубо схватил жену за плечо, уронил на снег, и несколько раз ударил её по лицу. Поднявшись, он замахнулся было еще и ногой, но Яша успел подскочить, отбросить разъярённого мужика от плачущей женщины и неожиданно для себя как следует наподдал ему кулаком в живот. Еще несколько секунд глазел на свою сжатую ладонь, словно это чужая рука — впервые в жизни Яша ударил человека и это никак не укладывалось в его голове, а в глубине души будто что-то родилось непонятное... Женский визг его отвлёк от странных дум и заставил оглянуться - «спасённая» суетилась возле скрюченного мужа, пыталась его поднять на ноги. -Вы что натворили! Сейчас встанет, всем достанется на орехи... Яша на миг почувствовавший себя невероятным героем, застыдился, кинулся поднимать упавшего и обмякшего мужика. Судя по запаху исходившему от «пострадавшего», тот был безнадёжно пьян. Пока шли до подъезда незнакомой парочки, таща упитанного мужика, Яша обратил внимание на уже заживающий синяк на щеке женщины, излишне уставился, чем смутил спутницу. Она подтянула обвисшую руку мужа, покрепче схватила его хрупкой рукой. -И чего? Ну бьёт и чего теперь? Всё дерутся, особенно когда выпьют, а пьют они сам знаешь, чего объяснять. -Я ни разу на жену и мизинца не поднял… Да и пить-то не пью… -Ну прямо святой, погляжу. А несёт от тебя духами сивушными? Все вы болтать мастера! Женщина поправила шапку на муже, тот что-то промямлил ей матом, попытался отмахнуться, а около подъезда и вовсе стал орать, что его спутница живёт у него на птичьих правах, «нет- никто и ему стыдно ходить рядом с очкастой уродиной...» Яша было дико стыдно за мужика, противно, но он молча помог поникшей женщине затащить тушу супруга в квартиру, про себя грустно поражаясь — чего же Настя была им вечно недовольна? Всегда был трезвый, добрый, не обижал, а она взяла и так легко променяла его на вечно угрюмого, молчаливого Петра… Эта незнакомка тоже хороша — в квартире совсем уставший, древний ремонт со вздутыми обоями, с потолка свисали пузырём желтые обои, краска с окон облупилась и нещадно промёрзли стёкла… Понятно же, что у мужика руки растут из одного места, а она держится за него как за спасательный круг... Скинув куцое пальто прямо на кособокую табуретку, она и вовсе показалась девчонкой — хрупкой, маленькой...Как только рука поднялась у этого бесстыжего обижать такую худенькую жену? Недоедает наверняка… В прихожую выскочил мальчишка, такой же щуплый как мать, испуганно глядел на отца, потирая сонные глаза, словно ожидая удара или брани. Поняв, что папка в отключке скорее всего до утра, немного расслабился, заботливо забрал у мамы сумки и благодарно взглянул на Яшу, словно догадавшись, что произошло на улице. С нескрываемой радостью, по простому, словно это не посторонний человек, а какой-то родственник, наивно стал рассказывать ему, как в прошлый раз они с мамой бегали по улице, искали где переночевать, мол, как хорошо, что сегодня скандала не будет… Таня, как звали маму мальчика спохватилась и покраснела, увела сына к дивану, велев замолчать, а сама стала сердито выпроваживать Яшку, оправдываясь, что сын болтает ерунду спросонья. Яша перед выходом обратил внимание на старую дверь, обтянутую дешевым дерматином, висевший в углах кусками, на замок, почти самодельный, сквозь который можно было разглядеть что твориться снаружи… Сам не понял, как обернулся уже в проходе, немного придержал дверь. -Татьяна, если еще раз придётся искать ночлег, приходите в общежитие, я вас укрою, сам к товарищам уйду ночевать. Не ходите по улице с ребёнком. Дом напротив, третий этаж, триста двадцатая комната. Решительным шагом развернулся, потопал по лестнице, по пути ругая себя за излишнее геройство, представлял, как оправдывается перед комендантшей, умоляет пустить незваных гостей, а ежели удастся это дело провернуть, еще и соседей гонит из комнаты невесть куда… А всё из-за того, что вдруг решил как петух перед дамой гарцевать, стольким людям неудобства доставлять… И правда, кто он? Букашка, а не мужик..."Права была Настенька... Зря только перед Татьяной кочевряжился." С постыдной надёждой, что её муж больше не станет хулиганить и ему не придётся испытывать неловкость, прогрузился в тяжелый сон... Он уже почти забыл о том вечернем происшествии и своём «рыцарском» поступке, продолжал ходить на работу, готовить простой ужин на старой двухкомфорочной плитке и проводил свои вечера, как обычно, в будничной рутине. И вдруг его вызвали к вахте... Сосед по комнате, только что вернувшийся из душевой, подмигивая и посмеиваясь отправил его на первый этаж. -Иди, чего тут расселся. Там дама к тебе пришла, ё маё, посетитель. Ишь ты, тихоня, поклонниц заимел... "Неужто Настюша, собственной персоной? Больше некому...Вот дела..." Его сердце готово было выпрыгнуть наружу - он на ходу поглядел на себя в отражение чайника, пригладил волосы и с невиданной прытью поскакал вниз. В голове уже галопом бежали мысли, как он сразу же простит её за грубые слова в свой адрес, за помутнение разума( на счет Петьки), успел помечтать, как они найдут себе отдельный угол в городе и снова заживут дружной семьей! На вахте его улыбка сразу сползла и он встал как вкопанный - перед ним стояла Татьяна, с виноватым взглядом, заплаканная, смущённая, а в уголке, сжавшись в комочек сидел её сын (оттого и не заметил его сосед Яши) в лёгкой курточке. -Вот, Яша, вы моя последняя надежда. Андрей заперся изнутри, видимо уснул, а на улице сегодня минус двадцать... Я часа два пыталась открыть дверь... Стал уже в уме подбирать слова про то как ему жаль, что в комнате мест нет, а строгая вахтёрша, и мухи посторонней не пропустит, вроде как и рад бы он помочь, но обстоятельства так сложились... В душе острой иглой промелькнула горечь за собственную трусость, желание скорее убежать и не испытывать мучительный стыд за себя и всю эту ситуацию. Уже было открыл рот, чтобы сказать всё как есть, но вдруг его взгляд упал на её красные ладони с ссадинами и царапинами, будто бы она яростно сопротивлялась кому-то... А он, Яша, снова хочет выставить её на улицу в мороз, оправить к этому извергу, даже не попытавшись что-то предпринять... - Так, сейчас я все улажу! Мария Федоровна, надо решать эту проблему! "Ну если выгонят меня, то хотя бы не одна она будет бродить по улицам, вдвоем пойдём..!" Ему даже и требовать не пришлось - пожилая вахтёрша хоть и следила строго за великовозрастными мужиками, не разрешала водить девиц, в этот раз закивала на строгое Яшино требование головой, стала суетиться. -Конечно, Яша, какие еще вопросы? На днях четыреста первая комната почти освободилась, один жилец остался, но я его пристрою. Идём девочка моя, зови мальчонку, я вам сейчас чайник вскипячу. Яшка, чего встал? Беги, у мужиков спроси ужин может остался у кого, покорми гостей. Когда он принёс нагретую сковороду с жареной картошкой и бутылку молока, Татьяна сидела на краешке кровати, утирала слёзы, а её сын немного освоился и любопытно разглядывал картинки и плакаты, что развесили прежние жильцы. Заметив Яшу, он кинулся помогать ему и немного пожал руку, выражая так свою благодарность. -Вы такой хороший, добрый! Даже не знал, что бывают такие дядьки...Не то что тот... Прогнал нас а я маму защищал... Татьяна, спорить в этот раз не стала, всхлипнула и слегка поджав губы закивала. -Да... Вы и правда настоящий мужчина, смелый, добрый человек... Яша с некоторым сомнением заликовал в душе, расправил плечи, от волны, захватившей его, мягко похлопал по плечу Татьяны, и с нарочито спокойным голосом позвал мальчика к раскладному столику ужинать. После ужина она не стала его прогонять из комнаты, Сережка и вовсе почувствовав себя в безопасности, весь оставшийся вечер не умолкал. А Яша и сам не торопился уходить, так приятно ему было осознавать, что рады ему тут, ищут причину, чтобы он задержался... *** Таня приехала из поселка уже с грудным сыном - "позорницу" дочь выгнала из дому строгая мать, велев и носа больше не показывать в отчем доме. Испуганная, беременная девушка отправилась в город, в надежде найти пристанище — местные подруги напели ей про некий дом, куда принимают обездоленных и несчастных, дают на первое время кров и работу какую-никакую. Побродив денька два по серым улицам неприветливого городка, замёрзла насквозь, проголодалась и наткнулась на Андрея, что валялся в луже пьяным и распевал песни. Признаться честно, она посчитала это знаком от всевышнего, несказанной удачей — помогла мужчине подняться, разузнала где его дом и помогла ему добраться. Мужчина свалился прямо в прихожей и громко захрапел, а Тане, его грязная и обшарпанная квартира показалась золотым дворцом, посланным ей богом. Андрей, проснувшись, долго пялился на незваную гостью, пытался вспомнить, как эта серая мышка(совершенно не в его вкусе) оказалась в его доме? Но понаблюдав, как в отличии от привычных легкомысленных спутниц рьяно она драит полы, чистит унитаз и пытается соорудить ему обед из того что нашлось в холодильнике — позволил остаться, в качестве прислуги, так сказать… Так и жила Таня у него «на птичьих правах» - он периодически напивался, обижал, устраивал скандалы, напоминал ей о происхождении сына Серёжки, о том, что он подобно святому позволяет ей жить в его хоромах с пригулянным ребёнком. Конечно же, заводил мимолётные романы с пьющими женщинами и даже не думал рассмотреть скромную и аккуратную Танюшу в качестве жены… Таня несколько раз порывалась уйти, особенно когда немного встала на ноги, устроилась в местную столовую сначала посудомойкой, затем поваром. Но маленькой зарплаты едва хватало на пропитание и самое необходимое для Серёжи. Пусть и плохой, но Андрей выдавал ей небольшую сумму на оплату квартплаты и на мелочи, а она умела скраивала из того что было и сапожки мальчику и себе дешёвую куртёшку… Мужчины не обращали внимания на мелковатую, скромно одетую женщину в очках, а Тане тоже хотелось выглядеть в глазах людей замужней, хоть кому-то нужной, да девяностые ударили, не до личной жизни, когда надо фактически себя спасать и ребёнку от голоду не позволить помереть… Андрей дрался, выгонял их, дома практически ничего не делал по дому, оттого и выглядела квартира удручающе — чего могла одна Таня сделать? Да и не умела, не знала, что мужики бывают другие, оттого и менять в своей жизни что-либо было очень страшно — все пьют, жён бьют(отец тоже частенько обижал мать), зачем менять шило на мыло? Совсем неожиданно появился Яша в её жизни и, кажется, с первых минуть поразил её в самое сердце — высокий, сильный, а самое главное — добрый такой, улыбчивый… В тот самый день она и подумать несмела, что этот красавец с сильными руками и огромным сердцем обратит внимание на такую никчёмную замухрышку… Яше просто пришлось выкручиваться — искать дом в черте города, перевозить вещи, латать дыры в новом жилище( пришлось выбирать из-того, на что хватало накопленных средств), а затем, он уже и жизни не представлял без Танюши… С самых первых дней она неустанно, совершенно искренне восхищалась тем, как он ловко чинит любую поломку(всё же сказалась жизнь в деревне), как справно умеет по-хозяйству помочь в любом вопросе — и постирать, и кашу сготовить… Забьёт гвоздь Яша, полку приладит, а Таня чуть не плачет, что руки золотые у него, дар от бога… Или явиться он с работы, а она ему столько слов наговорит — и добытчик наш, и как-то ей повезло в жизни, сама не знает за какие такие дела…Вот суетиться, блины ему жарит, на телевизоре любимую программу, по плечу заботливо поглаживает. Сам не понял Яша, как Серёжку сыном стал считать самым что ни на есть родным — уж больно мальчишка привязался к нему с первого дня, признался, что всю жизнь о таком папе мечтал, только маме не говорил, чтобы не огорчать лишний раз. Думали оба, что не видать им счастья больше, а тут раз - в семью превратились крепкую, сплочённую, дочку родили через пару лет, дом построили новый, вырастили детей, образование им дали и внука драгоценного дождались, скоро и дочь порадует пополнением, сообщили вот прямо на днях… *** С прошедшими праздниками, дорогие мои читатели ! Начинаем новый год с новой истории)