Предыдущая публикация
ОБЗОР ПРЕССЫ.
«ВОСТОЧНЫЙ ЭКСПРЕСС»: Позывной «Охотник» – ответственным он был…
Герои нашего времени. Кто они? Сыновья, братья, мужья и отцы, погибшие на поле брани. Шахтеры, водители, учителя, они жили своей жизнью: зарабатывали, любили, шутили, чем-то увлекались. Но все резко изменилось, и молодые люди, безвременно ушедшие на небеса в бою, оставили своим родным и знакомым добрую память о себе. Теперь они в наших душах навсегда молодые и красивые, улыбаются с фотографий на памятниках, и только цветы да ветер над их могилами. Какими они были, расскажут на страницах нашей новой рубрики «Вечно живые» их родные.
– Я каждый день о нем думаю, – рассказывает о своем сыне, старшем лейтенанте Романе Никитченко, мама героя, Любовь Ивановна. – Его бы никто не отговорил пойти в военкомат. Нет, он бы не смог отсидеться дома, за чьей-то спиной прятаться… Хорошеньким таким рос, славненьким, с розовыми щечками, на девочку похожий. А вообще, он был похож на мужа. Жалел меня, всегда помогал.
Когда родился младший сын, он за хлебушком и молоком для меньшего братика с бидончиком в магазин ходил. Учился в школе №4, сейчас №1, по характеру добрый, мягкий, отзывчивый, ему всегда было жалко всех. В школе был шустренький, но хлопот нам с отцом не доставлял. Выступать на сцене не очень любил, но помогал декорации выставлять, заносить, выносить, музыку настраивать. Вспоминаю, когда маленький был, и когда уже подросток – заботливым оставался всегда. Какие мероприятия в школе проводились, он первый там был. Ему нравилось возиться с техникой. После школы пошел учиться на автослесаря, но мечтал о том, чтобы шахты не закрылись: «Пойду работать, деньги зарабатывать». Купил трактор, председатель сельсовета помог ему небольшое поле в аренду взять. Рома там пшеничку сеял, сдавал урожай, одновременно работал на шахте «Харьковской». Считал правильным самому зарабатывать, чтобы за чужой счет не жить.
Увлекался охотой, для этого купил ружье. Ему нравилось, когда они вместе с охотниками собирались, чаевничали, варили в котле шурпу, общались, разговаривали.
Как-то шли на работу с Олегом Черниченко по улице Донецкой и услышали крик о помощи. Оказывается, старенькая бабушка упала в колодец, в котором не было воды. Не сильно глубокий колодец оказался, они смогли ее сами вытащить. Правда, немножко опоздали на работу.
Когда женился, жил отдельно в нашем поселке, очень был рад рождению сына Данила, которому сейчас уже 21 год. После развода с первой женой оставил машину, дом сыну, а сам жил на съемной квартире на соседней улице. Тяжело было на душе у него, чем-то надо было себя отвлечь. Поэтому, в 2018 году Рома подписал контракт и ушел на год служить, был сержантом в разведке.
После службы познакомился с Наташей, стали жить вместе, Варюшка родилась. В тот день он нанял скрипачей, чтобы они играли под стенами роддома красивую музыку. Итальянскую, по-моему, что-то там было про богиню. Доктора говорили, что у них до этого не было ничего подобного.
Варюшка любит слушать эту мелодию, ей сейчас 3 года, а тогда, когда он ушел в военкомат, было всего 3,5 месяца.
Рома работал на «Обуховке» по три дня, на один выходной приезжал домой.
В феврале 2022 года глава отдела по ОЖД не застал сына дома, но попросил передать, что на восемь часов утра сбор у военкомата. Наташа сыну позвонила, и он сразу приехал, быстро собрал вещмешок.
Я просила: «Подождал бы, переночевал бы, а на другой день поехал бы в военкомат». А он говорит: «Нет, на 8 часов, значит, на 8».
Каждый вечер звонил мне и жене, хотя для этого нужно было забираться туда, где опасно.
Сообщал, что все нормально, чтобы мы не переживали. Наташе обещал, что как приедет домой, сам будет купать малышку.
Рома мечтал о том, что, когда перейдет на пенсию (он же рано пошел работать), купит квартиру в городе, и за ручку будет ходить с Варюшкой на детскую площадку, водить ее в школу, на секции.
Но не пришлось, не получилось… Кто думал, что все так обернется? Ни предчувствий, ни снов, просто неожиданно 3 апреля Наташе сослуживец сына позвонил и сообщил, что он получил смертельное ранение. Она мне не сказала, не смогла, но позвонила Данилу в Луганск: «Папы больше нет».
Данька спросил у меня по телефону, чтобы убедиться, что это правда. А что правда? Я же ничего не знала, не слышала.
Хоронили его в закрытом гробу. Ему был 41 год… Сослуживцы приходят на кладбище, приносят цветы, сигареты оставляют.
А Петя, его друг, в августе всегда приносит вызревшие колоски на могилку. Мы с Наташей на кладбище часто ходим, сейчас вместе живем, это меня спасает. Варюшка интересуется: «Где папа?» Никак не поймет, как он под землей оказался.
Оставляет на его могилке свое яблоко со словами: «Папа скушает». Смышленая не по годам, выговаривая все звуки, называет себя Романовна…
«Похорони меня только рядом с мамой»
– Через восемь с половиной месяцев службы совсем не тот Сашка стал, – рассказывает Алексей Антонович о своем сыне, Александре Гайок. – Постоянно на передовой, в окопах, в блиндажах, тяжело ему было. Раздражительный сильно, несдержанный стал, глаза раскосые после сильной контузии, нервный тик. Прожил всего 34 года.
Саше не было и четырех лет, когда умерла их с сестрой мама Таня. Осталась у него детская травма от потери. Он даже запомнил, в каком платье ее хоронили, память у него вообще была отличная. Замечательный ребенок рос, учился очень хорошо, вообще такой мудрый был. Когда ему было 6 лет, я сошелся с женщиной, и дочь попросила разрешения называть ее мамой.
А Сашка говорит ей: «Подожди еще, а если они друг другу не подойдут…»
Когда ему было лет 10, притащил кучу запчастей и за ночь собрал мопед.
Любил технику и понимал в ней все. Будучи подростком, однажды кинул с другом шахтный детонатор в костер, осколок от него остался у него в легком.
Ему становилось все хуже, температура, а врачи не рассмотрели осколка. Несколько ночей мы вообще не спали. Через месяц, пока я ждал окончания шестичасовой операции в Луганске, мне привиделась покойная жена Таня: «Не переживай, – говорит, – я за ним присматриваю, все будет хорошо».
Удалили ему легкое, но организм молодой, все переборол.
Первым помощником мне во всем был, после перелома позвоночника машиной я вообще не занимался. Что-то надо сделать – моментально реагировал. «Рукастый» был, мастеровитый. Помогал всем, кто просил, особенно старикам. Пойдет дров им напилит, нарубит. Добродушный был парнишка, соседи его вспоминают, говорят, что Сашки не хватает.
Бывало, если света нет, он «вжик» – уже на столбе, сам закрутит провода, ветки попилит на всей улице. Все, чему я его по строительству учил, ловил налету. Я спокойно отправлял его на любой объект, он все умел не хуже, чем я. Дома у него на Должанке все сделано его руками.
После школы устроился монтером путей на вальяновскую железную дорогу, поступил заочно в техникум. Стал мастером, бригадиром. Подрабатывал ремонтом мотоциклов. Когда на «железке» перестали деньги платить пошел на копанку, в лаву. Любил детей, двойняшек Лешу и Женю, до ужаса, переживал за них... Сентиментальным был, мечтал: «Послужу свое, заработаю, куплю хорошую машину, хочу, чтобы дети не жили так, как мы в 90-е годы, в нищете».
Позже решил вернуться на «железку», но, несмотря на то, что проработал там довольно долго, медики ему не подписывали документы из-за легкого. Когда вторично отказали, он подписал контракт на службу. Я не знал о его планах, а когда все открылось, говорю: «Сын, в армии ты не служил, а это все-таки война. Ты без легкого, а нагрузка большая, очень тяжело тебе будет. У тебя же дети, им в первый класс на следующий год, они могут остаться сиротами, подумай хорошо».
А он говорит: «Пап, я не могу по-другому». Больше отговаривать не пытался, да только так, как я сказал, и вышло.
Худенький, легонький – 52 килограмма всего, а 50-килограммовый мешок цемента брал под руку и нес. Сила у него была немереная. Он пошел в деда, жилистый был: если кисть прижмет, пальцы синие сразу.
Саша снайпером был, а я, не представляя, как он справляется, спрашивал: «Саш, как ты со своим весом носишь бронежилет весом 27 килограммов, автомат и снайперскую винтовку?» «Ну, а как, – говорил, – … молча».
Несколько раз приходил на побывку, а в последний пришел ко мне в гости подвыпивший, что было редко. У нас отношения были чисто мужские, было такое, что я мог и подзатыльник ему врезать. А это смотрю, он как-то расслабился, прижался ко мне, раньше такого не было. Сказал: «Пап, если что со мной, похорони только рядом с мамой».
Когда из военкомата мне позвонили, екнуло сердце, я понял, что нет больше сына. Его сослуживец Олег из нашего поселка последним его видел – часа два с Сашей разговаривали перед тем, как ему в ночь нужно было идти на задание.
Попали они в западню, сын остался прикрывать, дал ребятам уйти.
Обещала, да не смогла покойница Таня сберечь сына… Утром его нашли в овраге: пулей крупнокалиберного пулемета ему вырвало всю грудь... Один раз только, после сорока дней, приснился мне, веселый, довольный. Говорю: «Саш, там же Женька с Лешкой скучают». «Пап, я знаю, – говорит, – спасибо тебе».
Светлана Наумова, по материалам газеты «Восточный Экспресс» http://admsvk.ru/news/49770.html
Следующая публикация
Комментарии 4