Предыдущая публикация
ПУТЬ МАНТИКОРЫ
Возможные совпадения с реальными событиями крайне минимизированы
1.Вместо пролога
Испещренные старыми шрамами и ожогами пальцы уверенно и нежно легли на рычаг старого барклая и смазанный кровью химеры капсуль, надежно и плотно втиснулся в донце потертой латунной гильзы, очень редкого и практически артиллерийского, 4-го калибра. Эту гильзу он с неделю «мариновал» в эпицентре мощной Электры, от чего старая латунь стала матово-черной и обрела еще несколько весьма полезных свойств. Четко отмеренная, после некоторых раздумий навеска пороха, простой и надежный «Сокол», но не без особых секретов, в Зоне все должно быть особое, иначе просто нельзя, перекочевала из чашки аптекарских весов на свое законное место в той же гильзе. Порох был на треть разбавлен порошком из тертых Лунных Ожерелий. Пальцы прикрыли метательный заряд картонной прокладкой, эластичной и абсолютно влагонепроницаемой из-за смазки Слезой Русалки и аккуратно прижали ее навойником, выточенным из артефакта Капля. Дальше пыж-обтюратор, из кусочка дешевенькой Драконьей Чешуи, дешевенькой потому, что никто не знал на, что она способна при определенных условиях. Дальше амортизатор из прессованного Жгучего Пуха. Это обязательно, поскольку скоростя у заряда при подобных рецептах и с использованием подобных инструментов получаются просто запредельные, несмотря на отсутствие отдачи, аномальные патрончики все же, впрочем, как и само ружьишко. Ловкие и сильные пальцы взяли со стола пулю. Она тускло блеснула, в сочащимся из окна, лунном свете, он работал в полной темноте. Пуля была странной формы, состояла из множества миниатюрных деталек. Многие из них даже двигались, меняли форму и кажется, жили своей жизнью. Скорее это уже была не пуля, а какой то, невероятно сложный механизм, рожденный на стыке тех законов физики, химии, механики, баллистики, аэродинамики и знаний о Зоне, которые еще не скоро станут доступны простым смертным, а возможно не станут доступны вообще. Пуля впритирку, с необходимым натягом вошла в гильзу и казалась затаившимся, маленьким, но смертельно опасным хищником, который поблескивает глазами и острыми клыками из удачно выбранного места для засады. Специальный станок продвинул пулю еще на пару миллиметров вглубь гильзы и обжал ее. После обжима станочной матрицей, которая почему – то периодически тонко посвистывала и вибрировала, хотя никаких приводов, кроме простой системы рычагов в этом настольном станке не было и в помине, срез гильзы и тупой носик, выглядывающей из нее пули, почему то покрылись странным, ярко-красного цвета, нетающим «инеем». От собранного патрона явно потянуло холодом. Он довольно хмыкнул, внимательно разглядывая готовое изделие. «Теперь можно и на Охоту. На Большую Охоту, за Большим Трофеем, за сильным и опасным зверем». Пальцы осторожно поместили боеприпас в ячейку, потертого патронташа, пошитого из крепкой кожи кабана-мутанта, к десятку точно таких же. Клапан патронташа захлопнулся и через пару секунд по нему поползли змейки морозных узоров красного цвета.
2. Легендами не рождаются
-Охотовед, он из «охотников», что ли?
- Ну, ты даешь, из «охотников»! – возмущенный такой дремучей безграмотностью, Мишка-Стартер воздел глаза к небу, словно ища там поддержки.
- «Охотники» это «охотники» - нормальные мужики, мутантиков ученым, да в принципе всем кто закажет, таскают, когда по частям, а когда и живой тушкой. А Охотовед он один такой, Легенда Зоны. Один охотится, на самых опасных тварей, причем охоту свою так способен обставить, что жертва сама на единственный выстрел подставляется. Один раз всегда стреляет.
-Как один раз, из чего? – удивился его обычный собеседник Генка-Сержант – Он с РПГ бегает, что ли, в зоне только тушкана можно с одного бабаха уложить стопудово!
-Сам ты тушкан! – начал уже злиться Мишка – сказано же тебе Легенда Зоны, не человек он уже, Зона ему силу дала необычную, за своего приняла. Когда Охотовед свою добычу тропит, ни человек, ни мутант его не чует и не видит, пока он не выстрелит. Даже аномалии на него не реагируют. А ружье у него, необычное конечно, какой-то гладкоствол, огромного калибра с аномальными прибамбасами, думаю простой сталкер и выстрелить из него не сможет.
-Это почему? – спросил Сержант, пережевывая очередной бутерброд с колбасой.
Мышка-Стартер погруснел.
- Полгода назад, в Баре, один мой кореш, Федька - Лепоид, рассказывал, как его на «Промке» чуть химера не задрала. Зажала под мостом, хитрая тварь, а у Федьки «патриков» уже только на полмагазина было. Да и не бронебойные. Совсем не вариант против химеры. Федька подумал, что уже кранты, когда химера на него прыгнула. А тут –кааак бабахнет! Химера на Федьку уже мертвая свалилась. Хорошо он в «экзе» был, а то задавила бы нафиг. Только он из-под нее вылез, смотрит, а сзади мужик стоит, в плащ-палатке длинной, таких уже не делают. В руках мужика, какая-то ружбайка, охренительного калибра и ствол у нее будто инеем покрыт, только иней тот красного цвета. Федька к мужику, мол «Ты кто спаситель!». Тот говорит – «Охотовед. Этот трофей мой, я взял». Федька, конечно, не стал спорить и так рад был до потери пульса, что жив остался. Мужик подошел к химере, нацедил во фляжку ее крови и пропал, как и появился, Федька не понял даже куда. Перед этим правда сказал – «Найдешь, что мое, верни». Ну, кореш, выдрал пару когтей из химеры и ходу в Бар. У химеры, кстати, оба позвоночника оказались перебиты, одним выстрелом, навылет. А раны такие будто не свинец или сталь плоть пробила, а словно пробоины, что-то прогрызло. Федька всеми артами Зоны клялся, будто четко видел следы мелких зубов вокруг ран. Так, что патроны у Охотоведа тоже явно не заводского производства, сам собирает и кто знает из чего.
-Да может корешу твоему, с перепугу все померещилось? - скептически скривился Сержант.
-А вот это вряд ли. В Баре он мне одну вещь показал. Гильзу ружейную, четвертого калибра, как от зенитики, чес слово! Метал, странный был, вроде обычная латунь, но черного цвета и холод от нее шел такой, что даже пальцы обжигало. Федька ее случайно нашел, когда свой «экз» перебирал, за кожухом привода застряла. Это Охотоведа гильза была, о ней он ему говорил. Только не захотел Федька отдавать гильзу, ученым продал. А через неделю его на той же Промзоне химера убила, только сообщение в ПДА и осталось.
-Так Охотовед, похоже, совсем не Федьку спасал?- протянул Сержант, который уже практически безоговорочно поверил Мишке-Стартеру.
-Да нет, конечно, ему просто кровь химеры была нужна, а Федьку втемную, вместо звериной привады использовал. Федьке просто тогда повезло. Хотя, не пожадничал бы корешок, гляди и до сих пор бы небо коптил. Правда ходят еще слухи, что Охотовед иногда может предложить купить или обменять у него патроны, которые он сам снаряжал. Если так повезет, то надо брать, не задумываясь, несмотря на названную им цену, потому что на самом деле патроны Охотоведа бесценные, они любого монстра убить могут и никогда не бьют мимо.
Сидевший за соседним столиком Катран с интересом слушал их разговор. Ведь вчера ему Волк, предложили вместе сходить на Охоту, на большую Охоту на редкого и опасного зверя. И похоже предложил, как раз с подачи того, о ком Мишка-Стартер сейчас увлеченно рассказывал Генке Сержанту.
Катран задумался, ополовиненная бутылка «Оболони» оставалась нетронутой. Почему он до сих пор не слышал об Охотоведе? Эх, больше надо было с охотничками общаться, больше. Но в какую игру решил сыграть старый приятель Волк? Темная личность, хотя и друг, и Катран не раз доверял ему прикрывать свою спину. Но это не меняло того что, Катран, да и наверняка, никто в Зоне не знал ничего о прошлом Волка. Впрочем, Катран криво улыбнулся, а кто тут что, о ком знает, кого вообще в Зоне интересует прошлое сталкера? Это ведь, одна из причин, почему и сам Катран оказался в Зоне. И одна из причин, почему он не может уйти. Но Волк, здоровый и умный мужик, опытный, далеко не трус и самое главное везучий. Чего он почти все время торчит тут, на Кордоне в Деревне Новичков и молодняк учит выживанию в Зоне? Давно мог бы сам нехилый хабар приподнять и уйти обратно за Периметр, не уходит. Почему? И ради чего он ввязался в эту авантюру с Большой Охотой на Мантикору, странного полуразумного мутанта, о котором вся сталкерская братия точно знала лишь одно – его не существует. И только если вдруг находили растерзанные трупы, самых опытных и удачливых сталкеров, в практически, абсолютно безопасных местах, все бродяги Зоны вдруг вспоминали полузабытые байки о Мантикоре. А такие трупы и появились в последнее время, странные трупы. Катран, всегда считавший, что главное в любом деле это информация, знал, что буквально за неделю таких трупов образовалось три - Петька-Гаус у «одиночек», старший лаборант Варшавский на Янтаре, из ученых естественно и заместитель самого Лукаша, Генрих-Ирокез. Причем если двух первых нашли хоть и в охраняемых зонах баз группировок, но все-таки, за их пределами, то Ирокеза, что-то растерзало, прям под сторожевой вышкой на Армейских Складах. Кстати новичок «свободовец», который дежурил на вышке в это время, пропал вообще бесследно. Но никто даже не посмел его заподозрить. Достаточно было разок взглянуть на выпотрошенный труп Ирокеза, подвешенный вниз головой на, торчавшей из вышки, арматурине и понятно было одно – человек так сделать не смог бы никогда. Лукаш тогда лично попросил Катрана разобраться, если получится, хотя Катран бы и так ввязался в эту историю. Чувствовалось в ней, что-то весьма необычное даже для Зоны.
Катран не верил байке о Мантикоре. Тем более что никаких, подробных сведений о твари в них не было, кроме уникальной способности мутанта к маскировке, рассказчики даже допускали, что она может становиться совсем невидимой как кровосос. Но после разговора с Волком крепко задумался и решил согласиться на Охоту, тем более что, никакие другие версии столь загадочных смертей не выдерживали критики.
3. За шесть часов до…
- Так значит это оборотень, который может превращаться в человека, поэтому и охотится или начинает Охоту там, где людей много? Прячь иголку в стогу сена? Так? - Катран вопросительно взглянул на Волка.
- Только в того человека которого убила перед этим. И даже, спокойно живет среди людей. Я не знаю, почему так. А Охотовед сказал что, правила у нее такие. Любит играть по правилам, по своим. Ей так интереснее. Я же пять лет назад не знал ничего. Взяли новичка в рейд, он сам с Кордона пришел, сам нашел базу группировки. Это создало ему определенную репутацию, правда, проверяли его жестко, наемники все-таки - Волк тяжело вздохнул- недопроверили выходит. Но там докопаться было не к чему. Бывший спецназовец, на мели, подался в Зону из-за долгов, обычная история. Кордон пересекал, за Периметром личность и биографию подтвердили. Кто же мог подумать, что этого спеца уже на клочки разодрали и надели его личину? Любит она в новичков обращаться, лучший вариант. Я тогда замом командира группы был. Только сейчас понял что, живой остался потому что, не на меня охотились, а на командира нашего - Дария. Когда уже глубоко зашли в Зону эта тварь начала методично, по одному, наш отряд уничтожать. Что бы значит, не мешали ей к основному трофею подобраться. Мы до последнего думали, что за нами какая-то суперхитрая химера увязалась. Связи не было. Глушит она как то ее. Вокруг болото, темень. На «ночниках» шли. Короче, остались мы втроем. Дарий, я, да новичок этот. Потом новичок вдруг тоже пропал, мы подумали, что и ему уже кранты. Но вдруг ПДА заработали и мы его метку засекли всего в полусотне метров. Потом он сообщение о помощи прислал. Дарий пошел первым, опытный, все-таки, был командир, ничему не верил. Этим он меня и спас. Я все видел. Как он подошел к новичку, спросил что, случилось. А тот только ощерился и сказал что, Охота заканчивается. Начал превращаться. Командир крикнул, чтобы я убегал и всадил в новичка весь магазин. Сложил, значит сразу дважды два, говорю же, умный был, упокой Зона его душу. Так разве же эту тварь одним магазином остановить? Порвала она его, даже полностью не превратившись, порвала. Долго так рвала, вдумчиво. Я успел далеко уйти, а может быть и не ушел бы, но тут Выброс ударил. Я его в подвале заброшенного рыбацкого поселка пересидел. И, по-моему, она рядом рыскала, искала меня. Не могу сказать точно, Выброс же, все вокруг кувырком. Не нашла. Только дверь в одном домишке, полуразрушенном, разодрала в щепки. Ну а я с тех пор и вожусь здесь с новичками, фильтрую. Вдруг вычислю Мантикору. Она же под новичков маскируется. Их никто не знает, они ничего не знают, на это любые странности в поведении списать можно.
Катран задумался.
-Так значит, она создает события, в ходе которых, жертва сама приходит в определенное место в определенное время?
-Правильно будет сказать, организовывает такие события, якобы случайные, для избранной жертвы. Ситуационные ловушки. Какое-то время, изучает поведение, характер, занятия избранного человека и на основе этого действует. Жертва не знает, что все подстроено и думает, что действует, согласно своих, решений.
- Говоришь, одна Охота и всегда две Мантикоры?
- Так сказал Охотовед. «Альфа» и «Бета», они в принципе одно целое. «Бета» только помогает «Альфе» построить цепочку причинно- следственных связей из якобы случайных событий, чтобы привести выбранную жертву в нужное место и в нужное время. Весь кайф Охоты, для Мантикоры, именно в этом, в решении сложной логической задачи. Причем от своей намеченной добычи она никогда не отказывается, может годами плести свою «паутину» случайностей, пробовать новые варианты. Ей это нравится. Но конец всегда один.
- А зачем тогда убивать, если кайф не в убийстве? Нельзя ли обойтись без этого?
- Э нет. Это же Охота. А Охота всегда должна быть логически завершена. Этим завершением Мантикора считает смерть избранного объекта Охоты.
- И кто будет этим избранным объектом Охоты в этот раз?
- Мы. И Охота уже началась, разве ты не понял?
- И одновременно на Мантикору охотится Охотовед, а мы и добыча, и приманка в одном флаконе. Так?
- Думаю что, не совсем так. Мантикора теперь решила усложнить задачу - развлечься охотой на несколько объектов одновременно. Она приведет в одно место нас и еще Зверобоя, он ей тоже интересен. Тебя она приманивает, используя твою же, страсть к распутыванию всяких непонятностей и загадок. Думаю Зверобоя тупо «подцепила», подбросив «инфу» о своем местонахождении. Он же «охотник», от радости, наверное, запрыгал, как только узнал, где такое диво околачивается и прикинул какой куш можно срубить за подобную редкость. Ну а со мной и так все понятно. Но наш плюс в том, что Мантикора не знает про Охотоведа и не знает что, мы знаем что, она такое и тоже на нее охотимся.
- А вдруг, все-таки знает?
- Тогда мы уже трупы.
4. День Охотоведа
Катрану Охотовед не понравился. Впрочем, даже обычные сталкеры явно не пушистые «няшки», а уж ставшие Легендами Зоны и подавно. Охотовед не нравился Катрану не из-за избытка в характере всяких, хоть и неприятных, но все- же человеческих черт, вроде необщительности, агрессивности, жестокости или высокомерия, а скорее по причине их непонятного отсутствия. Все легендарные сталкеры были все-таки людьми, даже исковерканные Зоной психика и тело, и ее дары или проклятья в виде странных способностей не могли полностью уничтожить в самых матерых сталкерюгах людскую суть. Например, Меченый всегда был готов идти спасать кого угодно, Болотный Доктор ворчал, но лечил всех подряд, даже мутантов, Картограф страдал неуемным любопытством и болтливостью, а Семецкий был, нытиком которых поискать. В общем, почти люди как люди, хоть иногда было видно, что через их глаза в мир людей заглядывает Зона.
С Охотоведом было не так. С ним невозможно было пытаться, что- то обсуждать или спорить, вести обычную беседу. Это как пытаться спорить с книгой, фильмом или дождем. Ты можешь быть абсолютно не согласен с изложенными в книге событиями или словами и действиями ее героев, но все равно она уже написана, издана и в ней ничего не изменить. Так же и с фильмом. Ну а с дождем все понятно – он идет. И что бы ты ни делал, он будет идти, пока хочет и этого тебе не изменить ни за что. Так было и с Охотоведом, чем больше Катран за ним наблюдал, тем больше крепла уверенность, что в нем очень мало от человека, нет ничего абсолютно от мутанта, а все остальное больше всего похоже на, какое-то стихийное явление природы - дождь, ветер, молнию, наводнение. Именно так, явление природы, только природы Зоны и что это за явление Катран не знал.
Среднего роста фигура в старой армейской плащ-палатке цвета хаки. Капюшон всегда глубоко надвинут и почти все лицо скрыто в тени, в какой то, слишком густой и плотной тени, больше похожей на пелену тумана. Сквозь эту пелену иногда остро сверкали, словно полированные головки пуль, его глаза. Лицо Катран не смог разглядеть, как ни старался. Но и то, что смог разглядеть, вызывало множество вопросов – острый подбородок, покрытый, местами седой, щетиной и плотно сжатые, узкие губы, явно немолодого мужчины, судя по морщинам вокруг рта. И змеящийся тонкий и длинный вертикальный шрам, который шел от подбородка через щеку и терялся во тьме капюшона. Шрам примечательный, конечно, только особая примета из него тоже никакая, поскольку сколько раз на него смотрел Катран, столько раз у шрама была другая форма, а несколько раз он даже перекочевывал на другую сторону лица Охотоведа. К слову сказать, Волк на физиономии этого «природного явления» вообще никакого шрама не замечал. Ходил Охотовед, всегда слегка сутулясь, будто под весом своего гладкоствольного «монстра», хотя Катран заметил, что на самом деле, он манипулирует с карабином четвертого калибра, словно с пушинкой. А судя по узким, жилистым ладоням и запястьям, временами мелькающими в рукавах, такого же, как и плащ-палатка, цвета хаки костюма, Охотовед был скорее худощавого, чем атлетического телосложения. Следов Охотовед не оставлял, никаких, совсем. И на вопрос Катрана – «Почему?» резонно спросил – «А зачем?». Катран не стал уточнять, что смысл вопроса был другим, поскольку уже был знаком с манерой общения Охотоведа, он либо отвечал сразу, либо не отвечал вообще. Жестикуляция у него тоже была соответствующая, руки либо заняты какой-то работой, либо спрятаны под плащ-палаткой. Никакая, в общем, жестикуляция. И в то же время, при всей своей чуждости, у Катрана абсолютно не было чувства, что он враждебен или опасен, а уж чувство на опасность у Катрана было о-го-го. Ну не был Охотовед враждебен. Катран это понимал абсолютно четко. Он был как огонь или электрический ток – если и обожжет, то только по причине глупости самого пострадавшего. Но и шутить с ним тоже не стоило, как и с огнем или электроэнергией, вот это уже опасно, причем смертельно опасно. Вот именно это не понравилось Катрану. Ливень то можно переждать в доме, но только не ливень, который вдруг решит, что должен смыть именно твой дом. Впрочем, обычные ливни Катрану тоже нравились не очень.
С Охотоведом они встретились на полпути между Дикой Территорией и Янтарем, в овраге возле ржавого и фонящего радиацией остова Камаза. Именно в это место привел Волк, когда получил СМС с координатами. Обстоятельства встречи навели Катарна на мысль, что страсть к многоходовым комбинациям свойственна не только Мантикоре.
А через полчаса события начали раскручиваться, словно сорвавшаяся с креплений, часовая пружина. Вначале пришло сообщение от Лукаша о том, что в Рыжем Лесу объявился тот самый новичок Свободы пропавший со сторожевой вышки. Координаты прилагались. Похоже, Мантикора бросила приваду и ожидала, когда на ее запах сбежится Добыча. Узнав о сообщении Волк, молча, поднял вверх большой палец правой руки, а Охотовед лишь коротко кивнул. Маршрут, что называется, был построен.
Примерно в это же время с базы группировки «Охотники» в Рыжий Лес выдвинулся тяжеловооруженный отряд во главе с самим Зверобоем. Зверобой был в приподнятом настроении, один из новичков-«охотников» раскопал информацию о месте обитания Мантикоры. Тварь была настолько легендарная, что даже мало кто верил в ее существование, но это только увеличивало ее ценность. И Зверобой не собирался упускать такой подарок судьбы.
6. Торговля по-Охотоведовски
Старая тропинка извивалась между деревьями и кустами с голыми, рыжими ветками и через десяток метров исчезала в вязком мареве тумана. Туман вился плотными клубами и в его пелене терялись верхушки даже самых высоких сосен. Иногда туман прорезали бледные вспышки аномалий. Счетчик радиации учащенно потрескивал, а стекла фильтрующей бронемаски покрылись мелкими капельками ядовитого конденсата. Шли очень быстро, след в след за Охотоведом, который, не сбавляя темп, обходил все видимые и невидимые аномалии. В принципе Охотовед мог этого и не делать. Катран и Волк только почесали затылки, когда еще на Янтаре увидели как Охотовед, слово Пророк по глади моря, прошел сквозь скопление Электр и Жарок, казалось, даже не обратив на них внимание. А потом, посмотрев, как сталкеры долго ищут безопасный путь, в обход аномалий, Охотовед просто приказал идти точно за ним и быстро пошел по ведомому только ему безопасному пути, ловко обходя аномалии, словно матерый Кровосос. Кстати, Кровососов в Рыжем Лесу они так, почему-то и не встретили. Зато встретили очень сильного и, наверное, поэтому, слишком самоуверенного, Контролера. Катран даже не успел понять с чего вдруг в голове появился невнятный и мерзкий шепот, а картинка Рыжего Леса перед глазами вдруг закачалась и окрасилась в ядовитые сине-желтые тона, как впереди блеснула багровая вспышка и оглушительно рявкнуло ружье Охотоведа, который так же пер себе дальше, даже не сбившись с шага. Шепот, качание и странные цвета леса пропали. А через полсотни метров, справа у тропы Катран заметил толстую рыжую сосну, в стволе которой, примерно на уровне полутора метров зияла сквозная дыра диаметром сантиметров в двадцать. Края дыры еще слегка дымились, жесткая древесина по краям была разлохмачена, будто ее долго грыз кто-то, имеющий огромную пасть, полную мелких, но острых зубов. Еще Катран увидел, лежащий за сосной, труп здоровенного Контролера. Труп лежал на спине, раскинув в стороны почти человеческие руки, точно в центре груди мутанта красовалась такая же дыра, как и в стволе дерева.
Волк, как признанный в кругу сталкеров, специалист по-всяческим пулялкам, не оставил событие без комментариев:
- Это его ружье, таких лет сто уже не выпускают, ТОЗ-123 «Селезень», кажется. Гладкоствольный вариант специального карабина, который у МВД на вооружении состоял. Редчайшая штука и калибр как у пушки. Ума не приложу где, на такую, патроны брать? Хотя он же Охотовед, не человек уже практически, может он их из воздуха достает? Да и патрончики явно с аномальной начинкой. Интересно, если спросить, даст взглянуть поближе?
- Не трогал бы ты, ни это ружье, ни патроны. Тут не аномалиями, а какой-то чертовщиной пахнет. Если контролеров валит с одного выстрела, то человека может и от одного касания скрутить – предусмотрительно посоветовал Катран.
До наступления сумерек добрались до излюбленного места стоянки сталкеров в Рыжем Лесу – заброшенному лесхозу и расположились возле старого жилого вагончика с облезлыми боками. Мутанты почему-то всегда обходили лесхоз стороной, даже вездесущие тушканы и слепые псы. В этот раз стоянка была также и безлюдна.
Волк развел костер, и напарники приготовили нехитрый, походный ужин. Охотовед, молча, поставил на общий стол банку консервированного куриного паштета, которую достал из бездонного кармана своей плащ-палатки и даже шустро сжевал сооруженный Катраном бутерброд, чем несказанно удивил сталкера. Катран ведь считал, что всем природным явлениям, а к ним он, в последнее время, причислял и Охотоведа, человеческая пища не нужна.
После ужина Катран остался у костра и запаковался в спальный мешок, Волк расположился в вагончике на грубо-сколоченном из досок подобии нар, а Охотовед присел у костра, рядом с Катраном и неподвижно уставился в темную глубину Рыжего Леса, будто смотрел, видимый только ему, увлекательнейший фильм.
Спать Охотовед, похоже, не любил, или просто не хотел, не было у него такой необходимости. Зачем ветру или водопаду сон? Он просто сидел всю ночь, лениво подбрасывая в маленький костерок сучья. Зато вопрос о ночном дежурстве отпал сам по себе. Под утро, когда в аномальных всполохах неба Зоны наметились первые признаки рассвета, Катран вдруг проснулся. Охотовед по-прежнему сидел у костра в обнимку со своим карабином, но смотрел не в огонь, а прямо в глаза Катрана.
- Чего тебе?- раздраженно буркнул Катран, которого уже начали слегка нервировать повадки очередной Легенды Зоны.
Охотовед протянул к сталкеру руку. На его открытой ладони лежало три ружейных патрона 12-го калибра. Черные гильзы покрывал странный красноватый «иней», блестящие кончики тупоносых пуль были явно не отлиты, а словно собраны из множества движущихся деталек, удерживаемых вместе непонятной силой.
- Тень Радуги – глухо сказал Охотовед и подбросил на ладони свои странные патроны. Гильзы весело хрустнули, словно он подбросил комок снега.
- А не дорого?- Катран по-привычке попытался поторговаться, понимая, что это бесполезно. Разве можно торговаться с шумом прибоя?
- Тень Радуги – повторил Охотовед, продолжая буравить своим взглядом Катрана.
Катран отстегнул от своего «полуэкза» контейнер повышенной защиты для переноски особо-опасных артефактов и протянул Охотоведу. «Снегопад или летний зной не могут врать, значит, обмен вполне адекватен» - думал Катран, глядя, как рука Охотоведа исчезает под плащ-палаткой, унося контейнер с содержимым стоимостью с океанскую яхту с портом в придачу - средняя цена редчайшего артефакта Тень Радуги. В ладонь Катрана, обжигая холодом, легли три патрона. Сталкеру даже показалось, что пули поглядывают на него с любопытством, знающего себе цену, породистого пса, обретающего нового хозяина. Когда сталкер размещал их в магазине своей, модернизированной «Сайги», то мог поклясться, что почувствовал, как под обжигающе-холодным металлом гильз шевелится, что-то живое. Глупые вопросы, откуда Охотовед узнал, что у Катрана есть в заначке такое сокровище и почему он предложил ему обмен, а не просто пристрелил, при удобном случае, чтобы добыть Тень Радуги, Катран даже не попытался задавать.
7. «Бета» приходит первой
В то место Рыжего Леса, где согласно информации Лукаша должен был находиться Новичок, или, что там это было на самом деле, пришли, когда уже совсем рассвело. Добротный охотничий домик на, окруженной причудливо изогнутыми аномальными излучениями деревьями, поляне выглядела, словно хозяева только вчера заколотили досками окна и уехали подальше от взбесившегося реактора ЧАЭС. Свежая краска на крыльце, Катран даже сквозь фильтры почувствовал ее запах, чистые, без слоя столетней пыли ступеньки и сверкающая свежестью лакированных досок, призывно приоткрытая дверь. За дверью в уютной домашней полутьме мерцал огонек какого-то светильника. Еще одна загадка Зоны, над которой время и пространство не были властны.
Охотовед показал рукой, что обойдет дом сзади и бесшумной тенью скользнул за стволы деревьев. Похоже, роль штурмовиков он оставил для Катрана и Волка. Но устраивать разбор «полетов» явно было не время и сталкеры, ощетинившись стволами, приведенного в готовность, оружия, осторожно направились к двери жилища.
Живя в Зоне Отчуждения, быстро отвыкаешь молниеносно вламываться куда-либо, особенно видя, как многие теряют эту привычку вместе с нетерпеливой головой. Вот поэтому Катран очень медленно протискивался в дверной проем, ощупывая буквально по сантиметру пространство. Волк стоял сбоку от двери, сжав АКМ-18 и готовясь мгновенно нырнуть следом, как только будет возможно. А еще Катрана грызло глупое предчувствие, что Мантикора будет до последнего «валять дурака» и притворяться человеком.
По мере медленного и осторожного, «кошачьего» продвижения Катрана, также медленно ему открывался вид внутри домика. Сквозь, тщательно заколоченные, ставни света практически не пробивалось, но сидящую за столом, спиной к двери человеческую фигуру видно было вполне отчетливо. Пятнистый бронекостюм «Заря-1» группировки «Свобода» и метка на экране ПДА указывали, что это именно тот, кто был им нужен – Новичок. Защитного шлема не было, и темноволосая голова лежала на самой столешнице, между сцепленных в замок руками. Казалось, Новичок мирно дремал или же был мертв. Катран начал, медленно огибать стол, пристально рассматривая существо в свободовской экипировке. Оружия у Новичка тоже не было, нормального человеческого оружия не было. Вместо него были длинные, похожие на изогнутые лезвия, когти, которые на глазах Катрана внезапно выросли на десяток сантиметров, с треском распоров армированную металлом ткань перчаток бронекостюма Новичка. На резко вздернувшейся голове блеснули, словно осколки темного зеркала глаза. И эти «зеркала» посмотрели на Катрана, окатив волной ледяного оцепенения. Из этого оцепенения Катрана вывел удар тяжелого дубового табурета, который Новичок, невероятным образом искривив спину, метнул в сталкера, выбивая из рук карабин. Практически одновременно с летящим стулом, к Катрану метнулся и Новичок. Но на его пути оказался, ворвавшийся в дверь с автоматом наперевес Волк, который был сбит с ног словно кегля. Катран только и успел заметить, как оружие напарника мелькнуло, вылетая обратно на улицу через дверной проем. И все же появление Волка дало возможность Катрану среагировать правильно. Рука или уже лапа «Беты», со свистом вспоровшая когтями воздух, была остановлена у самого горла сталкера жестким блоком его руки, усиленной сервоприводами костюма-полуэкза.
- А в человеческой шкуре ты не такая уж и непобедимая, тварь! – выкрикнул Катран, ломая ударом ноги, закованной в тяжелый армейский ботинок с противоминным бронированием, колено Новичка и со щелчком фиксируя в захвате его когтистую кисть.
- Вы называете меня Мантикорой! – прошипел Новичок в лицо сталкера, абсолютно не обращая внимание, на сломанное колено и вывернутую кисть. Но в следующую секунду Катран запустил сервоприводы своего костюма на полную мощность и его противник с воем рухнул носом в пол.
Пару секунд Катран оценивал обстановку, прикидывая как половчее успокоить бестию окончательно, но у твари явно были другие планы.
Тело Новичка, прижатое болевым приемом к земле, вдруг задергалось, все открытые участки стали покрываться жесткой, больше похожей на колючки щетиной. Разорвав на спине бронекостюм, выскользнул сегментированный и щетинистый, похожий на скорпионий хвост, увенчанный черным и маслянисто блестящим гигантским жалом. Гибкий и сильный, он в мгновение ока захлестнул шею Катрана и прижал его голову к покрытому колючей и шевелящейся щетиной лбу Новичка. Двумя черными дырами глаза Мантикоры, заглянули в глаза сталкера. Глаза, в которых уже не было ничего человеческого, и Катрану показалось, что по его жилам прокатилась волна обжигающего и заставляющего цепенеть все мышцы, смертельного холода. Рот Новичка приоткрылся и мелькнули двойные ряды острых, как жало на хвосте и таких же черных и влажно-блестящих зубов, или чего то, очень похожего на зубы. Между рядами зубов замелькал черный и раздвоенный змеиный язык.
- Ничто не важно кроме Охоты! - с каким-то свистящим шипением произнес Новичок. Наверное, видоизменяющееся тело не могло уже четко имитировать человеческий голос, а может Мантикора решила, что соблюдать полную маскировку больше не имеет смысла, тем более, что процесс метаморфозы накатывал со скоростью и неудержимостью горной лавины.
Катран вдруг понял, что не может больше держать руку Новичка в захвате, просто потому что, то что, он держал, человеческой рукой уже не являлось. Изменились объем и анатомия, суставы вдруг уползли в совсем другие места, а вместо ладони защелкала длинными и мощными когтями мохнатая лапа. Но с осознанием этого, сковывающий тело Катрана, холод дал слабину и вернулось желание жить. Вместе с вернувшейся любовью к жизни возвратились и боевые рефлексы. Левая рука захватила хвост мутанта почти у самого жала и оторвала его от шеи. Катран рывком перекатился, всем весом своего тела, разжимая живое кольцо. В коротком замахе взметнулась правая рука с жутковатого вида боевым ножом и в следующую секунду хвост Мантикоры оказался пригвожденным к деревянному полу. Этого Катрану хватило, чтобы быстрым кувырком уйти в дальний угол комнаты. Раздался оглушающий, ни на что не похожий, рык, переходящий в какой-то ультразвуковой вой, черный нож Катрана был мгновенно вырван из пола и отброшен когтистой лапой в наглухо забитый досками оконный проем. Причем, отброшен с такой силой, что пара досок с треском разлетелись в щепки. Но время было уже потеряно. «Бета» - Мантикора не успевала закончить процесс трансформации. Посреди комнаты, в куче тряпок, железок и пластика, которые прежде были одеждой и экипировкой Новичка, человекообразная фигура только начала приобретать звериные контуры, одновременно пригибаясь, заряжая для смертельного прыжка мощное тело. Но оглушительно рявкнул выстрел и ставшая уже почти волчьей голова, разлетелась ошметками плоти и костей, от выпущенной практически в упор, тяжелой фрагментирующейся пули с аномальной начинкой.
Волк опустил «Сайгу» Катрана, только когда убедился, что ни одна иголка на мохнатой туше Мантикоры уже никогда не сможет шевельнуться. Дымящийся ствол карабина в его руках красовался щетиной красного «инея», а в комнате явственно тянуло морозной свежестью.
- Трындец щеночку! - облегченно выдохнул Волк – Больше гадить не будет! Ты чем, блин, зарядил свою «берданку»!
-Трындец- подтвердил Катран, тяжело поднимаясь на ноги. – Патроны Охотоведа. Обмен точно был удачным.
- Ты у него патроны купил! – ахнул Волк и осторожно, с опаской, поставил карабин Катрана обратно к стене.
– Похоже, надо было больше брать. Так не дал. Вряд ли эта тварь на наши «игрушки» обратила бы внимание - кивнул Катран на обрубок шеи Мантикоры, с неровными, будто изгрызенными мелкими хищниками краями и кровавое пятно, с измельченными в опилки, остатками костей черепа, плоти и всего остального, что раньше составляло жуткую морду чудовища.
- С полем. «Бета» ваш трофей - «Альфа» мой - сказал Охотовед, войдя в дверной проем. Катрану даже показалось, что в его ровном голосе полыхнула искра азарта.
-Спасибо – Катран, морщась от боли в помятом теле, поднялся на ноги. – Я-то думал, что ты слинял, а оказывается, просто решил не портить нам удовольствие. Ну, хоть «Альфу» поможешь уделать и то хлеб.
- Это моя охота. Трофей «Бета» у меня есть. – Охотовед, словно оценивая, рассматривал мертвую тушу Мантикоры.
-Черт! Так ты еще никогда не убивал «Альфу», ты уверен, что это вообще возможно?! – поняв смысл фразы Охотоведа, закричал Катран.
-Не добывал. - То ли согласился, то ли поправил Катрана Охотовед и показалось, что на мгновение улыбка озарила его мрачное лицо. – Это будет хорошая охота и хороший трофей.
-Что у этой твари можно оставить на память? – спросил Волк и осторожно пнул лапу Мантикоры
-Самое ценное – жало. - Ответил Охотовед и протянул Волку, извлеченный из-под своего плаща большой черный кинжал – Режь. Больше ничем не отрезать.
Катран взглянул на кинжал и только присвистнул. Оружие явно было изготовлено из такого же жала Мантикоры, которым Волк настроился завладеть в качестве трофея.
8. Каждый охотник желает знать
Туман стелился сплошной пеленой с редкими просветами, которые еще больше сбивали с толку, а не помогали ориентироваться. Сквозь молочную взвесь, плотным покрывалом окутавшую сталкеров и оседавшую мелкими каплями на защитных костюмах, изредка пробивались отблески и треск разряжающихся «электр» и утробный вой вихрящихся «каруселей». Под ногами мягко пружинил толстый слой опавших листьев и хвои. Еле заметная тропа петляла между искореженными, повышенным радиационным фоном, соснами и дозиметры верещали, словно стая недобитых плотей. Рыжий Лес. Плохое и непопулярное у сталкеров место. Много радиации, много аномалий, мало артефактов и полно мутировавшего зверья, все это мало привлекало искателей артов, но тут был рай для «охотников». А Зверобой был лучшим из них, лучшим и к тому же лидером группировки и Мантикору он должен взять сам, лично, своими руками и своим охотничьим тесаком вырезать ее ядовитое жало и повесить ее голову на стену трофейной комнаты. Остальное можно продать «научникам», засевшим на Янтаре. Но в начале Зверобой обязательно выполнит первый пункт своего плана.
Плохая видимость, радиация, аномалии и прочие пустяки Зверобоя совершенно не волновали, защитный костюм с мощным экзоскелетом и усиленной защитой, а также, «одолженное» у «монолитовцев» скорострельное гаусс-ружье, превращали охотника в самого страшного монстра в Рыжем Лесу, а встроенные в костюм системы дальнего обнаружения целей, еще и в монстра всевидящего. Но цель словно сквозь аномалии провалилась. Пару часов назад мелькала на голографическом мониторе «поисковика» отметка подходящих параметров и вдруг исчезла. Зверобой злился, группа загонщиков у узкого горлышка безопасного прохода в Рыжий Лес отдыхала, выставив часовых. Свое дело загонщики сделали, выследили и оттеснили Мантикору туда, откуда ей одна дорога, да и та, сейчас перекрыта. Осталось подойти на выстрел из гаусс-ружья, точнее даже просто выйти на линию огня, поскольку дальность прямого выстрела у этого дьявольского оружия, порожденного безумными учеными «Монолита», как известно, стремится к бесконечности. По сути, нужно просто поймать метку в перекрестье и когда прозвучит сигнал захвата цели, нажать спуск. Сколько до цели будет километров не важно, программы системы наведения сами скорректируют все ошибки стрелка, от дрожания рук, до бешенного стука сердца, вздымающейся от дыхания, грудной клетки и тряски при стрельбе на ходу и навскидку. Но цели не было, это могло означать только одно – непроницаемое для лучей системы обнаружения укрытие, скорее всего какая-то новая, пока не внесенная в реестр аномалия. Ее нужно было просто обойти и засечь цель с другой стороны. Вот поэтому Зверобой, словно, потерявшая цель акустическая торпеда, нарезал, по траектории расширяющейся спирали, круги по Рыжему Лесу. Сзади, закованный в такой же усиленный экзоскелет, как и Зверобой, бодренько топал Молчун, хотя весь грузовой каркас его костюма, чуть ли не прогибался под весом пары десятков противотанковых мин с дистанционными взрывателями. Эти мины Зверобой планировал использовать вместо капканов. Кстати о Молчуне, с него то и началась эта странная охота в Рыжем Лесу, его была «инфа». А странная, потому, что все зверье вокруг будто вымерло или напрочь лишилось чувства голода и укрылось в свои мутантские норы. Даже ни один кровосос, которыми так славились здешние места, не пожелал отведать человеческой плоти, а только их неуверенные, приглушенные рыки изредка доносились сквозь белую вату тумана.
- Начинай ставить мины. Интервал тридцать. Потом догоняй – бросил Зверобой Молчуну и зашагал вперед.
Но навороченный «Поисковик» молчал и вскоре Зверобой, обойдя очередную «электру», остановился у груды больших валунов. Охотник растерянно всматривался в экран биосканера, медленно водя прибором из стороны в сторону, «прощупывая» окрестности. Ничего. Зверобой развернулся, пытаясь разглядеть в тумане Молчуна и дернулся от неожиданного сигнала прибора. «Поисковик» засек Мантикору, метка на экране жизнерадостно пульсировала, и она полностью совпадала с местонахождением метки Молчуна, напрочь лишая Зверобоя возможности покончить с чудовищем метким выстрелом с безопасного расстояния. Выбора не было и Зверобой, начиная понимать, что поступает совершенно неправильно, все же зафиксировал цель системой наведения оружия и медленно пошел на сближение.
- Молчун, ответь Зверобою – почти шепотом сказал в эфир охотник.
- Молчун на связи! – напарник ответил сразу таким четким и спокойным голосом, что у Зверобоя поползли по спине «мурашки».
- Молчун, как обстановка? «Объект» видишь? – Зверобой облизнул пересохшие от волнения губы.
- Все спокойно, «Объекта» не наблюдаю! – четкий ответ, ровным и спокойным голосом. Слишком спокойным.
Зверобой уже почти мог разглядеть Молчуна сквозь клочья тумана. Молчун не двигался, но судя по всему был вполне невредим, только непонятно по какой причине снял шлем. Руки Зверобоя, крепко сжимавшие «гаусску», немного расслабились. «Жив!» мелькнула радостная мысль и Зверобой шагнул к Молчуну, желая устроить небольшой «разнос» за безответственно снятый, в таком опасном месте, бронешлем. Но вместо командирских речей Зверобой вдруг вскинул гаусс-ружье, намереваясь, почти в упор, разнести в клочья, роем гиперскоростных игл, грудь своего напарника. А все потому, что Зверобой уже подошел достаточно близко, чтобы рассмотреть открытый в широкой улыбке рот Молчуна, в котором маслянисто блестели несколько рядов зубов, похожих на черные иглы.
Зверобой судорожно жал и жал на спуск, система наведения мелодично сигнализировала об успешном захвате цели, индикатор обнаружения весело полыхал красным, срез направляющих «гаусски» был наведен точно в грудь Молчуна, но выстрелов не было. Зверобой, словно загипнотизированная лягушка перед змеей, широко раскрытыми глазами смотрел, как над головой Молчуна поднимается чудовищный скорпионий хвост с похожим на длинный и узкий кинжал, черным, зазубренным жалом.
-Ничто не важно, кроме Охоты. – чужим голосом прошипел Молчун и вслед за этим его бронекостюм словно взорвался изнутри, разбрасывая части брони и сервоприводов, а фигура сталкера сгорбилась и как послушная глина под пальцами невидимого скульптора, начала приобретать совсем не человеческие формы и пропорции. Острые когти разрезали ковер слежавшихся листьев, утратившая даже малейшие признаки человеческого лица, звериная морда, покрытая шевелящейся, словно крысиные усы, не то шерстью не то иглами оскалилась в жутком подобии улыбки. Глаза без зрачков, двумя осколками темного зеркала, равнодушно смотрели на ошеломленного охотника. Разжалась когтистая лапа, швырнув под ноги Зверобою какой-то маленький предмет и опытный охотник на монстров Зоны, разглядев в брошенной железке реле распределения импульса от гаусс-ружья, отчетливо понял какой будет его смерть.
- Охота главная цель, Трофеи не важны.- Зверобой с трудом разобрал слова, выдавливаемые из трансформирующегося горла.
Зверобой видел на виртуальном мониторе, как пришла в движение цепь загонщиков, рванувшись к нему на помощь, появление Мантикоры рядом с лидером группировки не осталось незамеченным их следящими системами. Среагировали мгновенно, но не успевали. И не могли успеть, все было продумано заранее в этой охоте, все роли распределены по полочкам, вся многоходовка, начиная со «случайно» найденного тайника с ПДА, выстроилась в четкий гамбит, который подвел к заключительному и главному этапу охоты. Только оказалось, что дичью будет сам Зверобой, а все его действия были до мелочей продуманны, хитрым и терпеливым Охотником, который изучил все его привычки и характер. Глядя в неподвижные и без зрачков, черные глаза Мантикоры, Зверобой четко понял, что когда загонщики добегут то стрелять будет не в кого, Мантикора снова исчезнет, будет только один, чудом спасшийся охотник и один изуродованный до полной неузнаваемости труп. Только, разорванный в ошметки, до неузнаваемости труп, будет обязательно его, а спасшийся не будет человеком, как бы он при этом ни выглядел.
«Альфа»-Мантикора торжествовала, Охота удается, мозг сладострастно прокачивал воспоминания о всех ключевых моментах выполнения, такого блестящего плана, такой прекрасной и многоступенчатой, логической ловушки в которую уже почти угодила добыча – раба своих желаний и образа жизни. Немного напрягала потеря «Беты», но такое уже бывало, это лишь допустимая и восполнимая потеря. Осталось поставить последнюю точку.
Жало замерло на секунду, выбрав точкой удара, узкую щель между шейными сегментами бронекостюма и метнулось вперед. И сразу же, где то, за спиной, уже приготовившегося к смерти охотника, оглушительно грянул выстрел. Перед глазами Зверобоя полыхнул кроваво-красный всполох и отстреленный напрочь, черный кинжал жала бессильно покатился по чахлой траве.
Мантикора неуловимым движением сместилась в сторону и развернула голову на звук выстрела, пытаясь засечь опасность.
На покрывшийся после выстрела красной «изморозью» ствол «Сайги» Катрана легла ладонь Охотоведа, опустив его вниз.
- «Альфа» - мой трофей! - твердо прозвучали слова Легенды Зоны, и Охотовед шагнул к «Альфа»-Мантикоре, поднимая свое грозное ружье.
7. Почти эпилог
- Ну, так убил Охотовед Мантикору, или нет? – Генка-Сержант задал вопрос и захрустел чипсами, которые считал идеальной закуской под любое пиво.
-Да убил, убил! Охотники говорили, что красное зарево от выстрела из его «дробаша» аж на границе сектора было заметно. А от Мантикоры только куча замороженного фарша осталась, будто ее через мясорубку пропустили, или пережевали, такие пули у Охотоведа. Он кстати целую пачку своих патронов Катрану на жало «Альфы» обменял.
-Это еще почему, – удивился Генка – это ж Охотовед ее убил?
- Ох ты и «тундра», Сержант! И как ты только в Зоне выжить умудряешься? – Мишка привычно закатил глаза, как бы оценивая огромную степень глупости своего приятеля.
- А вот так! – сказал Сержант и поднес к самому носу Мишки-Стартера свой увесистый кулак в тактической, беспалой перчатке.
-Да ладно тебе, остынь, я пошутил. Ну это же обычай такой у охотников, кто первый попал того и трофей считается. Катран же, по-сути Мантикору в подранки перевел, а Охотовед только добил. Вот и пришлось ему выкупать жало у Катрана. Катран вроде как доволен обменом, не верит, что Мантикора была последней.
8. Ну точно эпилог
Катран внимательно рассматривал фото, которое скинул ему на ПДА Волк, а Волку кто-то из его знакомых «долговцев». «Черно-красные» вернулись из глубокого рейда в окрестности ЧАЭС «монолитовцев», говорят, изрядно потрепали. Естественно проверяли файлы всех уцелевших на трупах ПДА, с целью поиска полезной «инфы». Вот и нашли. Цифровая камера запечатлела обычного парня в форме группировки «Монолит». Явно не из числа командиров, штатный защитный костюм «слуг камня», без «наворотов», похоже новичок. Парень широко и приветливо улыбался во все ряды, похожих на черные иголки, маслянисто блестящих, зубов.
…………………………………………..
Руки держали тяжелое оружие крепко и вместе с тем изящно. Пальцы, испещренные мелкими шрамами, резко и уверенно дернули цевье, приводя в действие механизм перезарядки и черный патрон четвертого калибра, покрытый красноватым «инеем» легко и плотно вошел в патронник.
Следующая публикация
Комментарии 2