"Грейся - не жалко"
Шла война....Дело было под Рождество Христово; помню... Есть нам было нечего, мама лежала больная. И вот вечером под Рождество мама говорит сестре: "Вера, веди Любу в деревню. Она побегает по домам и чего-нибудь наберет; а ты походи по лесу". Вера стеснялась ходить просить, говорила: "Умру, но не пойду!" А я ради мамы хоть куда могла пойти! Мне было, наверное, лет десять или одиннадцать.
Мы все легли. Я слышу, мама плачет и говорит: "Господи, наверное, для меня и места здесь нет! Забери Ты меня и детей моих!" Было уже поздно, от голода сна нет. Смотрю: мама моя поднялась и вышла в сенцы. Я очень любила маму и поэтому всегда была рядом с ней. Я тоже быстро поднялась. В доме было холодно. Я села в кухне в уголочек на лавку прямо под иконы, здесь же стоял стол. Прижалась и сижу. Зашла мама, принесла кизяки топить печку – и говорит мне: "Зачем ты встала, ведь холодно!" Мама затопила печку, а сама облокотилась на загнетку и плачет.
Вдруг раздался стук в дверь. Мама, не оборачиваясь, сказала: "Кто там? Входите!" Входит старец: такой приятный, такие добрые глаза; крестится на иконы и говорит: "Подайте милостыню, ради Христа!" Мама моя даже не видит, кто зашел, плачет и говорит: "Прости, но у нас нет даже крошки!" Он тогда говорит: "Ну, разрешите мне погреться!" Мама говорит: "Грейся – не жалко!" Он встал рядом со мной. Мама все плачет и не оглядывается, а я думаю: "Может, он что-нибудь даст мне?" Сумки у него не было.
Я смотрю на него – и вдруг у него в руках появился кусок материала и иголка с ниткой; он ниоткуда его не вынимал, он именно появился у старца в руках. И материал был, как на священнических ризах – это я после узнала. Я закричала: "Мама! Мама!" А вылезти не могу: впереди стол, а сбоку он сидит. Тогда только мама поняла и говорит: "Не бойся, сиди спокойно". А он не обращает на меня внимания, сидит спокойно и шьет. Мама подошла и говорит: "Ты что шьешь?" Он говорит: "Сумку". Мама говорит: "Давай я тебе сошью!" Он отдал, и пока мама шила, он все пел ее слова, – те, что она часто повторяла: "Господи, смилуйся надо мной, мне надоело страдать, я не могу смотреть на детей, я больше не могу выдержать!"
Я часто слышала, как мама это говорила. Потом старец глянул на нее и говорит: "А Бог заставляет, говорит: "Живи!"" Мама спрашивает: "Когда кончится война?" Он отвечает: "Когда я уйду, когда я приду, когда я приеду"…
Мама сшила ему сумку, а он говорит: "Выверни ее мне, чтобы туда хлеб класть". Встал, перекрестился и пошел. Мама вышла его провожать и, когда вернулась, говорит: "Люба, он исчез в дверях. Ты знаешь, кто это был? И показывает на икону св. Николая Угодника. Я закричала: "Да, мама! ОН! ОН!" И только я это сказала, встает сестра и спокойным голосом говорит: "Люба, скорее одевайся! Пойдем в Ракшу", – это такая деревня.
Мама, не веря, что сестра согласилась вести меня в деревню, опять упала перед иконой и стала плакать и благодарить святителя Николая. Мы с сестрой пошли. Она осталась ждать меня в лесу, а я пошла по домам.
Мама учила нас не воровать, и мне это очень пригодилось. Бывало войдешь в дом, а хозяйки нет: она доит корову, а на столе лежит горячая картошка в мундире – ее варили для скота. Встанешь у порога, а рука так и протягивается взять картошку, чтобы съесть. Но тут вспоминаются мамины слова: "Воровать – большой грех!"
Так Святитель Николай сшил нам сумку, и мы все-таки пережили это трудное время, а когда мы с сестрой подросли, мы стали работать в нашем огороде.
Монахиня Ф., Ивановская обл.
А с Вами происходили какие-то чудеса? Поделитесь с нами!
#чудеса #spyridonrimini #кельяСпиридонаРимини
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев