Предыдущая публикация
Воспоминания бывшего узника лагеря Dulag 126 Михаила Михайловича Казимирова.
( Немного об авторе воспоминаний. Михаил Михайлович Казимиров родился 07.11.1914 г. в селе Балхуны Владимировского района Астраханской области. Призван на воинскую службу 20.11.1932 г., поступил в военное училище. Войну начал старшим лейтенантом. После освобождения из плена геройски воевал, дважды был ранен, награжден медалью «За оборону Москвы» (24.07.1945), «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «За боевые заслуги» (06.11.1945). После войны награжден орденом Красной Звезды (07.05.1970) и орденом Отечественной войны I степени (06.04.1985).)
Бои на Московском направлении
В 1936 году я окончил Омское объединенное военно-техническое училище им. М.В. Фрунзе. Присвоили военное звание «лейтенант» и отправили служить на Дальний Восток в 17-й стрелковый полк 32-й стрелковой дивизии. В составе этой дивизии наш стрелковый полк в 1938 г. участвовал в боях в районе озера Хасан.
В дни вероломного нападения гитлеровской Германии на нашу Родину 32-я стрелковая дивизия в августе 1941 г. выехала с Дальнего Востока на Запад, на Волховский фронт. В это время я занимал должность адъютант старший (начальник штаба) 2-го стрелкового батальона 17-го стрелкового полка. В районе Волхова наш полк вел оборонительные бои в течение сентября месяца 1941 г.
Перед боем на дальних подступах к Москве . Начало октября 1941 г.
Перед боем на дальних подступах к Москве . Начало октября 1941 г.
Когда фашистская армия сосредоточила силы с задачей нанести удар на Москву, в конце сентября 1941 г. 32-я стрелковая дивизия была переброшена в Можайск, где вела тяжелые бои на знаменитом Бородинском поле. Почитать о том, как батальон, которым я командовал, вел тот бой, можно во фронтовых очерках Михаила Брагина «На Бородинском поле»: «Батальон погибал, но не отходил, а политрук 5-й стрелковой роты тов. Иляшенко, чтобы не попасть живым в плен к фашистам, скомандовал: „Командир взвода, огонь по мне!ˮ»
Воспоминания бывшего узника лагеря Dulag 126 Михаила Михайловича Казимирова. - 974244407284
Колонна военнопленных. Смоленская область. Осень 1941 г.
В этих тяжелых боях я был тяжело ранен и оказался в плену у фашистов. Примерно с 13 октября 1941 г. начались страшные мучения плена, но я верил в силы советского народа, верил, что фашизм будет раздавлен.
В городе Можайске примерно 16 октября 1941 г. фашисты собрали около 3 тысяч военнопленных и этапом погнали в направлении города Гжатска. Гнали фашисты всех: и раненых, и здоровых. Как только вышли за черту города, так конвой фашистов начал отстающих раненых расстреливать.
В районе деревни Уваровка стало смеркаться, переводчик сообщил, что немецкое командование приготовило ночлег и ужин для русских военнопленных. А когда совсем стало темно, со всех четырех сторон загорелись фары. Когда рассмотрели, оказалось, что это фашистские танки оцепили нас кольцом и стали охранять. Что характерно в этой охране: фашисты начинали с танков вести огонь из пулеметов и пушек по военнопленным, если те пересекали луч прожектора и фар.
Воспоминания бывшего узника лагеря Dulag 126 Михаила Михайловича Казимирова. - 974244457204
Вы представляете, что масса людей в три тысячи бросалась то в одну, то в другую сторону, а там фашистские изверги открывали огонь. Эта Варфоломеевская ночь истребила около 700-800 военнопленных. Погода в это время была холодная: снег, дождь и т.д.
На другой день, только начало светать, фашисты продолжали конвоировать военнопленных, они торопились, чтобы мы не рассмотрели, сколько людей было уничтожено за ночь.
Колонна военнопленных тронулась, и путь до города Гжатска устилался телами военнопленных. Мало того, что конвой расстреливал всех отстающих, но еще пришли на помощь фашистские танкисты, которые сидели на башнях танков и стреляли в двигавшуюся колонну.
В районе г. Гжатска был лагерь военнопленных. В нашей колонне из 3000 человек на место прибыло примерно 1500. Стало темнеть, нас загнали в лагерь, который был опутан в четыре-шесть рядов колючей проволокой. В этом лагере было два барака. Оба они были забиты ранеными, а здоровые находились на дворе. Всего военнопленных было примерно 6-7 тысяч.
Воспоминания бывшего узника лагеря Dulag 126 Михаила Михайловича Казимирова. - 974244528884
Дождь и холод заставили часть военнопленных залезть на чердак бараков. Я вместе с контуженным начальником штаба 17-го стрелкового полка 32-й стрелковой дивизии тов. Бородиновым Е. тоже от холода и дождя забрались на чердак и расположились около слухового окна. Примерно в 23:00 потолок барака обрушился на раненых, поднялся ужасный крик, а фашисты начали стрелять из пулеметов зажигательными пулями и бросать гранаты в барак. Барак деревянный вспыхнул, как спичка, и сгорел вместе с ранеными.
Утром рано прибыл новый конвой фашистов. Срочно вывели всех военнопленных, кто мог двигаться, и этапом погнали в г. Вязьму. Колонна была примерно 4,5-5 тысяч. Метод фашистского конвоя был такой же, как и прежде, т.е. всех отстающих расстреливали на месте. До места назначения добралось примерно 3-4 тысячи военнопленных.
Вязьма . Советские пленные .
Вязьма . Советские пленные .
Как только наша колонна вступила в г. Вязьму, нам бросилась в глаза ужасная картина: кюветы забиты телами гражданского населения. Нас загнали в здание нового, недостроенного, хлебозавода.
В лагере военнопленных в г. Вязьме (хлебозавод) скопилось примерно тысяч 9-10 военнопленных, это был ад. Холод, голод, воды нет. Немцы привезут бочку воды, поставят на средине лагеря, военнопленные кинутся на бочку, чтобы глоток воды достать, а фашисты открывают по ним огонь из пулеметов. В отношении баланды-пищи и думать не приходилось.
Воспоминания бывшего узника лагеря Dulag 126 Михаила Михайловича Казимирова. - 974244567796
Мы вместе с тов. Бородиновым прожили в этом аду два дня, потом пошли к русскому коменданту и сообщили, что мы командиры Красной Армии. Он сразу перевел нас в лагерь командного состава в другое здание, на чердак. Это было в конце октября месяца.
Через день нам объявили, что отправят на машинах в Смоленск. Нас вывели на шоссе, идущее в этот город, но машин не было. Мы ждали в овраге, где и увидели около 80-100 человек замерзших военнопленных, а когда присмотрелись, то обнаружили, что они были расстреляны в затылок. Немцы нас сразу вернули в лагерь, а через два дня все-таки погрузили на машину и отправили в г. Смоленск.
Воспоминания бывшего узника лагеря Dulag 126 Михаила Михайловича Казимирова. - 974244590836
Военнопленные на Большой Чернушенской ул (ныне ул. Багратиона, г.Смоленск). На заднем плане склады НКО, в которых немцы организовали «Большой» лагерь, точнее, пока еще сборный пункт военнопленных. Конец лета 1941 г.
Первые дни в Смоленске
Примерно 1 ноября 1941 года мы оказались в г. Смоленске в лагере военнопленных, который размещался в подвале медицинского института. Здесь нас стали кормить, давали примерно 200 грамм хлеба и кружку баланды, но эта пища не обеспечивала питание даже наших вшей, которые грызли нас. Командного состава в этом подвале было примерно 80-120 человек. Вши заедали, началась дизентерия, распространялся сыпной тиф.
Вид на транзитный лагерь Дулаг-240 (Durchgangslager-240) для советских военнопленных в оккупированном Смоленске. Лагерь размещался на территории сгоревшего общежития Смоленского мединститута.
Вид на транзитный лагерь Дулаг-240 (Durchgangslager-240) для советских военнопленных в оккупированном Смоленске. Лагерь размещался на территории сгоревшего общежития Смоленского мединститута.
Я познакомился с одним интендантом тов. Шумковым, и мы с ним решили уйти из лагеря на какие-нибудь работы. На наше счастье, пришел русский полицейский и взял нас дрова пилить в какой-то штаб воинской части. Проработав там до 15 декабря 1941 года и избавившись от вшей, голода и холода, мы решили бежать, но нас кто-то из военнопленных предал.
Фельдфебель Краузе избил меня и тов. Шумкова палкой, и нас посадили в отдельные камеры. Немцы-охранники жестами показывали, что как только солнце скроется, так нас расстреляют.
Солнце село, и мы под конвоем отправились в лагерь военнопленных №126, где нас с тов. Шумковым посадили в бункер. В бункере сидело еще четыре человека, которых в 5 часов утра увели и расстреляли. Нам оставалось ждать утра следующего дня.
В лагере №126
В 12 часов дня бункер открыли, нас прикладами выгнали и повели в комендатуру, где переводчик спросил: «Что, вы офицеры?» Мы ответили «да» и с конвоем были отправлены в барак для военнопленных офицеров. Переночевали там, и нас начали вербовать в предатели .
Мы с товарищем Шумковым отказались, а на третий день сбежали из барака офицеров и устроились работать – строить баню с дезкамерой для военнопленных. Возглавлял строительство тов. Шацкий И., зав. баней, а инженером был тов. Семеновский Виктор, он же и прораб.
Во время строительства в лагере №126 бани с дезкамерами нам удавалось под конвоем выходить из лагеря за песком. Выход был таков: 6-8 человек запрягаются в двуколку и «едут» за глиной и песком. В это время нам удавалось общаться с населением, у которого мы узнавали, как они живут и как немцы относятся к ним. Собрав такие сведения, мы делились ими с военнопленными, которые работали на строительстве бани. Параллельно с этим рассказывали населению, что в лагере №126 военнопленные находятся в ужасных условиях, ежедневно умирает по 80-100 человек, свирепствует дизентерия, сыпной тиф. Немцы и полицаи на глазах избивают и убивают дубинками военнопленных. Чтобы получить кружку баланды, ты должен был пройти через полицаев, которые били резиновыми палками военнопленных.
Воспоминания бывшего узника лагеря Dulag 126 Михаила Михайловича Казимирова. - 974244706548
Примерно числа 10 января 1942 года мы закончили строительство бани и дезкамеры. Штат бани был приблизительно таков: заведующий баней тов. Шацкий; врач бани Иван Иванович (фамилию не помню), инженер бани тов. Ибрагимов, прораб бани тов. Семеновский В., старший слесарь тов. Юрьев Алексей и с ним 4 слесаря.
Начали пропускать через баню и дезкамеру военнопленных. Вот здесь мы увидели, какую цивилизацию немцы несут на Восток. Мимо нас проходили живые трупы, т.е. на кости натянута только кожа, человек был покрыт вшами, одежда, начиная с белья и кончая шинелью, также была покрыта вшами. Парикмахеры стригли волосы у военнопленных, а с ножниц текла кровь.
Мы принимали одежду и помещали ее в дезкамеру, чтобы убить вшей, а военнопленных пропускали в баню. Через 20-30 минут уже с другой стороны вынимали одежду из дезкамеры и выдавали военнопленным.
Числа 15 февраля 1942 года я заболел сыпным тифом, меня положили в изолятор, а на другой день отправили в лагерь смерти. Так называли лагерь, который был расположен в городе у оврагов, примерно 2-3 километра от лагеря №126 вглубь города Смоленска. Помню только, что этот лагерь обнесен колючей проволокой и людей почти не видно было, а когда меня завели в барак, то нары были забиты больными военнопленными, и в коридоре лежало 15-20 трупов. Меня положили на вторые нары, где я пробыл примерно 10 суток. Короче говоря, я лежал среди трупов. Мне стало легче, но болезнь отразилась на ступнях, т.е. я не мог двигаться, пришлось ползать на коленях к параше и к санитару за баландой.
Я стал думать, как же уйти из этого кошмара и попасть обратно в лагерь №126. Поговорил с санитаром (помню, что он был из г. Ростова-на-Дону), он узнал, что через день будут отправлять военнопленных в лагерь. Но только тех, кто ходил на ногах, а я ползал. Тогда я попросил санитара барака, чтобы он сказал коменданту лагеря, что у него офицер в бараке.
Комендант на другой день выстроил человек 8-10 военнопленных для отправки в лагерь №126 и приказал им взять меня под руки и вести. Когда я повис у них на плечах, то попросил не бросать меня, потому что немцы сразу расстреливали больных на месте. Преодолевая собственную боль, военнопленные все же проявили сердечность ко мне, и мы благополучно достигли лагеря.
Нас сразу отвели в баню. Меня там ребята узнали, обрадовались, что я вернулся живой из лагеря смерти и уговорили тов. Шацкого и тов. Семеновского оставить меня в бане. Я у них провалялся 4-5 дней на нарах, ноги и ступни начали отходить. Стал передвигаться, держась за стенку, и вышел на работу дезинфектором.
Через баню и дезкамеру мы пропускали всех военнопленных лагеря №126, и здоровых, и больных. Чувствовалось, что баня и дезкамера оказали большую помощь военнопленным по уничтожению вшей, но голод и холод в бараках, а также дизентерия косили военнопленных страшно. Особенно в бараках, где лежали больные. Похоронная команда не успевала вывозить тела на братские могилы, которые были вблизи лагеря №126. Примерно 70-100 человек ежедневно погибали. Трупы военнопленных складывали штабелями, как деревья, в ямы, размером около 10х20 м и глубиной по 4 м. Таких ям было примерно 10.
Воспоминания бывшего узника лагеря Dulag 126 Михаила Михайловича Казимирова. - 974244740596
Приблизительно в апреле 1942 года через баню и дезкамеру стали пропускать военнопленных, которые работали в отдельных хозчастях, гражданское население, которое угоняли в Германию, а также вновь прибывающих военнопленных.
Bсe работники бани, дезкамеры и санитарной части, которая находилась при бане, интересовались вопросами, как и где стоит фронт, какие успехи Красной Армии, особенно на центральном фронте, где и как действуют партизаны, как действует корпус тов. Белова и т.д.
За эти вопросы тов. Шумкова из прачечной немцы увели, и больше мы его не видели. Этот факт нам подсказал, что нужно смотреть в оба, среди нас есть стукачи. Тов. Шацкий сделал пересортировку среди дезинфекторов и прачек и некоторых из них заменил. В бане вроде создался коллектив хороший, настоящих патриотов, которые жили думами о Родине, старались всеми средствами как можно больше спасти жизней военнопленных.
При работе в грязном отделении дезкамеры я нашел клочок топографической карты района г. Белый Смоленской области, где была нанесена линия фронта и расположение огневых точек немцев и Красной Армии. Я достал бумаги, карандашей и увеличил этот клочок в несколько раз, нанес всю обстановку, где проходит фронт, где огневые точки, а затем спрятал в нарах.
Дня через два собрались в комнате зав. баней тов. Шацкого (в бараке было отгорожено место, которое мы называли комнатой). Нас было несколько человек: тов. Мартиросян Миша – врач; тов. Котевко Иван Иванович – военврач II ранга, от прачечной; тов. Юрьев Алексей – старший сержант, от котельной; тов. Семеновский Виктор – прораб. Тов. Шацкий куда-то ушел. Я возьми и скажи, что нашел карту одного района боевых действий Красной Армии: вот смотрите! Все при свечке посмотрели, и сразу пошел разговор о Красной Армии, о ее успехах. Кто-то из присутствующих сказал: «Это какая-то большая голова наносила обстановку». После этого я карту сжег.
После этого случая все вышли с хорошим настроением и стали своим ближайшим товарищам рассказывать, что видели карту с обстановкой фронта в районе г. Белого и с огневыми точками, которая показывала преимущество наших перед немцами. Таким образом, стихийно создалась группа единомышленников-патриотов своей Родины, которая в дальнейшем всеми средствами вела борьбу за спасение военнопленных, рассказывала об успехах Красной Армия, о действии партизан в Смоленской области, о действии корпуса генерала тов. Белова, о зверствах, которые немцы творили на Смоленщине, о Катынском деле и т.д. Вели пропаганду, чтобы мирное население, которое проходило через баню лагеря №126, не выезжало в Германию.
Эта группа единомышленников-патриотов Родины официальных заседаний не проводила, потому что мы все могли быть уничтожены, так как кругом полиция, немцы, жестокий режим и стукачи.
Я убежден, что всем моим товарищам не требовалось давать указания, они сами понимали, что каждый на своем участке должен работать и способствовать быстрейшему разгрому немецкой армии и спасению военнопленных.
Воспоминания бывшего узника лагеря Dulag 126 Михаила Михайловича Казимирова. - 974244757236
Военнопленные на работах . Район нарвских казарм. 1942 г.
Следующая публикация
Нет комментариев