Предыдущая публикация
Как Маяковский троллил вегетарианцев и хлёстко высмеивал Толстого
Вегетарианская столовая, 1910 год
Простите, другое слово я подобрать не могу. Потому что он над вегетарианцами не смеялся жёстко, не потешался, но и не подтрунивал безобидно. И даже не шутил. Владимир Владимирович их провоцировал и наслаждался реакцией, а эпатировать публику он, как вы знаете, любил.
В начале XX века вегетарианские столовые росли как грибы после дождя. Они были в каждом крупном российском городе, а наибольшее их количество наблюдалось в Петербурге. Заведения пользовались бешеной популярностью. Причин было две: возрастающий интерес публики к идее отказа от мяса, подогреваемый авторитетными людьми, и дешевизна. Питаться в таких столовых было гораздо полезнее для кошелька.
Корней Чуковский был дружен с художником Ильёй Репиным. Последний какое-то время увлекался вегетарианством и был завсегдатаем одной из петербургских столовых, что Чуковский и зафиксировал:
«Там приходилось подолгу простаивать и за хлебом, и за посудой, и за какими-то жестяными талонами. Главными приманками в этой вегетарианской столовой были гороховые котлеты, капуста, картошка. Обед из двух блюд стоил тридцать копеек. Среди студентов, приказчиков, мелких чиновников Илья Ефимович чувствовал себя своим человеком».
В начале XX века вегетарианские столовые росли как грибы после дождя. Они были в каждом крупном российском городе, а наибольшее их количество наблюдалось в Петербурге. Заведения пользовались бешеной популярностью. Причин было две: возрастающий интерес публики к идее отказа от мяса, подогреваемый авторитетными людьми, и дешевизна. Питаться в таких столовых было гораздо полезнее для кошелька.
Корней Чуковский был дружен с художником Ильёй Репиным. Последний какое-то время увлекался вегетарианством и был завсегдатаем одной из петербургских столовых, что Чуковский и зафиксировал:
«Там приходилось подолгу простаивать и за хлебом, и за посудой, и за какими-то жестяными талонами. Главными приманками в этой вегетарианской столовой были гороховые котлеты, капуста, картошка. Обед из двух блюд стоил тридцать копеек. Среди студентов, приказчиков, мелких чиновников Илья Ефимович чувствовал себя своим человеком».
Илья Репин и Корней Чуковский в Пенатах, 1910-е гг.
Сам Репин описывал столовую более радостно:
«Порядок столовой образцовый; в передней гардеробным не велено ничего платить. Стены всех комнат увешаны фотографическими портретами Льва Толстого, разных величин и в разных поворотах и позах. А в самом конце комнат, направо — в читальной висит огромный портрет Л. Н. Толстого в натуральную величину на сером в яблоках коне, едущего по яснополянскому лесу…»
Откуда в столовой Лев Толстой? Писатель был одним из главных вегетарианцев того времени. Он проповедовал идею отказа от мяса и считал, что «вегетарианство служит признаком того, что стремление к нравственному совершенствованию человека серьёзно и искренно...».
В своём дневнике Лев Николаевич отмечал:
«Надо бы написать книгу о жранье. Люди думают, что заняты разными важными делами, они заняты только жраньем».
«Порядок столовой образцовый; в передней гардеробным не велено ничего платить. Стены всех комнат увешаны фотографическими портретами Льва Толстого, разных величин и в разных поворотах и позах. А в самом конце комнат, направо — в читальной висит огромный портрет Л. Н. Толстого в натуральную величину на сером в яблоках коне, едущего по яснополянскому лесу…»
Откуда в столовой Лев Толстой? Писатель был одним из главных вегетарианцев того времени. Он проповедовал идею отказа от мяса и считал, что «вегетарианство служит признаком того, что стремление к нравственному совершенствованию человека серьёзно и искренно...».
В своём дневнике Лев Николаевич отмечал:
«Надо бы написать книгу о жранье. Люди думают, что заняты разными важными делами, они заняты только жраньем».
Лев Толстой и Илья Репин в Ясной Поляне, 1908 г.
Правда, Илья Репин был вегетарианцем не постоянно. Сначала он пишет старшей дочери Толстого Татьяне: «Вегетарианствую я с удовольствием».
А в другом письме, отправленном в том же месяце, признаётся: «Вегетарианство я должен был оставить. После того, как писал вам, ночью меня охватила такая нервная дрожь, что наутро я решил заказать бифштекс — и как рукой сняло».
Понимаем вас, Илья Ефимович, не осуждаем. И противоположную позицию не осуждаем тоже.
А в другом письме, отправленном в том же месяце, признаётся: «Вегетарианство я должен был оставить. После того, как писал вам, ночью меня охватила такая нервная дрожь, что наутро я решил заказать бифштекс — и как рукой сняло».
Понимаем вас, Илья Ефимович, не осуждаем. И противоположную позицию не осуждаем тоже.
Илья Репин с женой и гостями в Пенатах.
Но нарастающая в те годы мода на вегетарианство раздражала. Идею поддерживали далеко не все известные люди, и больше всех в этом выделился Маяковский. В 1928 году, когда страна отмечала столетие со дня рождения Толстого, поэт написал для «Комсомольской правды» такие стихи:
Обликом
своим
белея,
Лев Толстой
заюбилеил.
Травояднее,
чем овцы,
собираются толстовцы.
А ещё раньше, в 1913 году, произошёл случай, добавивший седых волос его другу Бенедикту Лившицу. Вместе с Маяковским они отправились в столовую Московского вегетарианского общества. То есть уровень заведения и его значимость — ого-го. Но Маяковского это ничуть не смущало, поэтому даже его одеяние, включавшее полосатую кофту и цилиндр, вступало в конфликт с идеально вышколенной обстановкой.
Обликом
своим
белея,
Лев Толстой
заюбилеил.
Травояднее,
чем овцы,
собираются толстовцы.
А ещё раньше, в 1913 году, произошёл случай, добавивший седых волос его другу Бенедикту Лившицу. Вместе с Маяковским они отправились в столовую Московского вегетарианского общества. То есть уровень заведения и его значимость — ого-го. Но Маяковского это ничуть не смущало, поэтому даже его одеяние, включавшее полосатую кофту и цилиндр, вступало в конфликт с идеально вышколенной обстановкой.
Справа налево: А. Крученых, Д. Бурлюк, В. Маяковский, Н. Бурлюк, Б. Лившиц.
В столовых порядок был такой: сначала посетитель ест заказанные блюда, потом их оплачивает. Поэту захотелось пошутить, поэтому он, заказавший немало различных блюд, сказал другу, что забыл взять деньги. И когда Бенедикт уже собирался заложить в счёт оплаты свои часы, со смехом остановил его, достав из кармана купюру.
Но этих эмоций Владимиру было недостаточно. И он не придумал ничего лучше, чем встать из-за стола, обратиться лицом к портрету Льва Толстого и продекламировать:
В ушах обрывки тёплого бала,
а с севера — снега седей —
туман, с кровожадным лицом каннибала,
жевал невкусных людей.
Часы нависали, как грубая брань,
за пятым навис шестой.
А с неба смотрела какая-то дрянь
величественно, как Лев Толстой.
Но этих эмоций Владимиру было недостаточно. И он не придумал ничего лучше, чем встать из-за стола, обратиться лицом к портрету Льва Толстого и продекламировать:
В ушах обрывки тёплого бала,
а с севера — снега седей —
туман, с кровожадным лицом каннибала,
жевал невкусных людей.
Часы нависали, как грубая брань,
за пятым навис шестой.
А с неба смотрела какая-то дрянь
величественно, как Лев Толстой.
Маяковский в 1925 г.
Что было дальше, лучше процитировать Лившица:
«…Мы оказались во взбудораженном осином гнезде. Разъяренные пожиратели трав, забыв о заповеди непротивления злу, вскочили со своих мест и, угрожающе размахивая кулаками, обступали нас всё более и более тесным кольцом».
К счастью, за минуту до неизбежного друзьям удалось протиснуться сквозь толпу и скрыться. Они забежали в гардероб, Лившиц было вздохнул с облегчением, но слишком рано. Потому что Маяковский, «взглянув на перила лестницы, усеянные гроздьями повисших на них вегетарианствующих менад», не удержался и напоследок прочёл стихи Игоря Северянина «Въезжает дамья кавалерия...».
После финального аккорда друзья отступили «на заранее намеченные Маяковским позиции». Вот такая история. А я напоминаю, что мы должны уважительно относиться к тем, кто не разделяет наши идеи относительно питания. И не нам судить Маяковского — таким уж он был человеком. Громким, заметным, открыто выражающим свою позицию.
источник
«…Мы оказались во взбудораженном осином гнезде. Разъяренные пожиратели трав, забыв о заповеди непротивления злу, вскочили со своих мест и, угрожающе размахивая кулаками, обступали нас всё более и более тесным кольцом».
К счастью, за минуту до неизбежного друзьям удалось протиснуться сквозь толпу и скрыться. Они забежали в гардероб, Лившиц было вздохнул с облегчением, но слишком рано. Потому что Маяковский, «взглянув на перила лестницы, усеянные гроздьями повисших на них вегетарианствующих менад», не удержался и напоследок прочёл стихи Игоря Северянина «Въезжает дамья кавалерия...».
После финального аккорда друзья отступили «на заранее намеченные Маяковским позиции». Вот такая история. А я напоминаю, что мы должны уважительно относиться к тем, кто не разделяет наши идеи относительно питания. И не нам судить Маяковского — таким уж он был человеком. Громким, заметным, открыто выражающим свою позицию.
источник
Следующая публикация
Путешествие в Коломну
Нет комментариев