Предыдущая публикация
Тег: #AuthorWork
НАЗВАНИЕ:
Я это я. Ведь я ни кто-то другой, верно?
Дилан согласно кивает головой.
- Да, приятель, ты это ты. Если бы ты не был собой, я обязательно это заметил бы.
Он кладёт руку мне на плечо и ободрительно похлапывает, снова утвердительно кивая головой. Но я-то вижу, что это сарказм.
- Я ведь серьёзно, - говорю я ему. Я говорю, что в последнее время у меня складывается ощущение, что кто-то крадёт мою жизнь.
- Типа высасывает энергию? - всё с тем же саркастическим тоном, интересуется Дилан. - Вампир?
- Нет, - говорю я. - В смысле замещает меня в моей жизни. Как дублёр, - говорю я. - Например, пока я нахожусь на учёбе, он, этот дублёр, встречается с моими друзьями.
- Со мной дублёр не встречался, - говорит
Дилан. Он скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула, показывая свою заинтересованность слушать дальше. Теперь я вижу, что он стал серьёзнее, по крайней мере понял, что я не шучу.
Дилан кивает мне головой и приподнимает брови, мол: ''я слушаю, продолжай''.
Я говорю, что уже не раз со мной заводили разговоры на счёт вечеринок, на каторых я небыл.
- Я тоже помню не все вечеринки, - усмехается Дилан. - Это ещё не значит...
- Да нет же! - чуть ли не срываясь на крик говорю я. - Я ведь помню эти дни и я был в совершенно других местах.
Я говорю, что со мной здороваются неизвестные мне люди так, будто я их знаю. Я сначала думал, что они просто обознались. Но не могут же все эти люди принимать меня за одного и того же человека.
- Они все обращаются ко мне по имени, - говорю я.
Я вижу неподдельную тревогу в глазах Дилана. Но не из-за моей речи, а скорее из-за того, как я её произнёс. Я медленно вдыхаю и выдыхаю. Как на сеансе у психотерапевта. Я не хочу идти к мозгоправу, потому и говорю всё это Дилану. Он мой лучший друг. Ему я могу довериться.
- Знаешь, - осторожно произносит Дилан, - это похоже на паранойю.
Паранойя – это расстройство в мышлении, проявляющееся в странности поведения вследствие поражений головного мозга, говорю я. Я говорю, что в классическом значении под паранойей понимается склонность видеть в случайных стечениях обстоятельств происки врагов, нездоровая подозрительность, а также выстраивание сложных заговоров против себя.
Я не хочу идти к мозгоправу, но Дилан не разбирается в психиатрии.
- Нет, это не паранойя, - говорю я.
Я не думаю, что это заговор против меня. Но иногда, мне всё же кажется, что за мной следит кто-то.
Дилан говорит, что мне лучше сходить к психологу с этим.
- Чувак, я не понимаю, чего ты ждёшь от меня, - говорит он, - всё что ты говоришь по любому странно, но чем я могу помочь?
- Последи за мной, - говорю я ему. - Только так, чтоб я этого не знал. Пусть твоё наблюдение будет спонтанным. И никому не говори, что следишь за мной.
Если мои подозрения верны, то рано или поздно Дилан заметит того, кто следит за мной и значит я не свихнулся. А если это всё плод моего больного воображения, я пойду к врачу, говорю я ему.
Я не хочу идти к мозгоправу. У меня с этим плохие ассоциации. В детстве мне уже вправляли мозги и мне не понравилось как это было.
Я говорю Дилану, что если он совсем не заметит ничего подозрительного, то тогда, скорей всего, у меня раздвоение личности. Конечно я говорю это в шутку, но про себя думаю, что мне совсем не смешно.
- Ладно, приятель, - Дилан резко подскакивает с места, что кажется стул его катапультировал, - Шерлок берётся за твоё дело. - Он шагает ко мне и стискивает шею одной рукой. - Я или обличу твоего дублёра, или засажу тебя в психушку.
Дилан мой лучший друг. Мы дружим с ним с начальной школы. У нас нет секретов друг от друга и мы никогда не смотрим предвзято на странности друг друга. Однажды дилан мне признался, что влюблён в свою старшую сестру. Это было в классе седьмом. Он сказал, что уже не раз мастурбировал на их совместные фото и что ему кажется странным, что инцест считается чем-то постыдным.
Он рассказал мне это потому, что знал - я не буду над ним смеяться или подкалывать на счёт этой темы. И я не смеялся, и не подкалывал. Я сказл тогда, что понимаю его. Его сестра и впрямь горячая штучка. А инцест, это дело семейное. И если его сестра тоже захочет быть с ним, то они должны быть вместе. Но только если она сама проявит инициативу. Ведь она старше и опытнее.
Вспоминая это сейчас, мы доходим до истерики от смеха. Однако оба понимаем, что если бы Дилан мне этого не рассказал тогда и если бы я его не поддержал в тот момент, то возможно он сотворил бы какую-нибудь глупость. Например признался бы во всём сестре, о чём он собственно подумывал, и неизвестно, как бы она отреагировала.
Поэтому и я рассказал Дилану, про свои мысли на счёт дублёра. Если бы я продолжал крутить эти мысли в голове, то точно бы свихнулся. Возможно я и так свихнулся, но по крайней мере у меня есть поддержка в этот момент.
Кстати, любовь Дилана к сестре прошла так же внезапно, как и началась. Пубертатный период дело такое.
- Ещё я могу распечатать листовки с твоей фотографией и расклеить на столбах, - продолжает Дилан, - с надписью: вы видели этого парня? И оставить свой номер телефона. Посмотрим, скольким незнакомцам ты знаком.
- Только не переусердствуй, - прошу я Дилана, высвобождаясь из его ''объятий'', - а то ещё подумают, что я маньяк или серийный убийца.
В ответ Дилан кривит губы в усмешке.
***
Я это не я. Ведь мной может быть кто-то другой, верно?
- Ты чёртов кобель, - Лейла отвешивает мне звонкую пощёчину, - козёл, - звонкая пощёчина, - мудила, - звонкая пощёчина.
- И это вместо привет милый? - спрашиваю я её.
- Ненавижу!
Звонкая пощёчина.
- Да какая муха тебя укусила? - спрашиваю я её.
- Ублюдок!
Звонкая пощёчина.
Я думаю, что с Лейлой встретился мой дублёр. Именно он довёл её до этого состояния. Я не мог обидеть Лейлу. Я её люблю.
Лейла моя девушка. Я бегал за ней все старшие классы и только на выпускном она решила дать мне шанс.
- Если у нас ничего не выгорит, - говорила она, - то мы разъедимся по разным университетам и забудем это лето. А если всё сложется, то мы можем учиться вместе и продолжать отношения.
Всё сложилось. Мы вместе вот уже два года и ещё ни разу я не видел её в таком бешенстве.
Я перехватываю руку Лейлы, когда она замахивается для очередной пощёчены. Я спрашиваю, что случилось. Объясни спокойно. Мои щёки горят, но скорее не из-за пощёчин, а из-за того, как Лейла смотрит на меня.
- Что случилось? - Лейла взглядом прожигает меня насквозь. Она дастаёт из заднего кармана своих джинс телефон и судорожно что-то ищет там. Вторая её рука по-прежнему в моей руке.
- Вот что случилось. - Лейла тычет мне в нос экран телефона. Я чувствую как плавится моя кожа, под её взглядом. Оплавляются мышечные ткани, закипает кровь в сосудах. Мой череп расколён и мозг бурлит внутри.
- Или скажешь, что это не ты? - на экране телефона фото, на котором я страстно целую какую-то девушку. Но это не я. На фото я прижимаю её к себе, обхватив руками за талию. Но это не я. На фото видно, как я лезу своим языком девушке в рот. Но это не я.
- Я её впервые вижу. - Говорю я Лейле. Моё лицо уже обуглилось. Волосы ополились. И я чувствую запах жареного.
- Неужели? - Лейла высвобождает свою руку. Её телефон всё ещё перед моим лицом. Мне кажется экран выделяет радиацию и я начинаю слепнуть. - А на фотографии кажется, что вы близкие друзья. Через чур близкие.
Радиация проникает в глазные яблоки. Разрушает сетчатку, хрусталик. Я зажмуриваю глаза, но радиация уже впиталась в мозг и вплавила в него это злосчастное фото.
- Милая, послушай, - я не знаю как объяснить Лейле, что на фото не я. Я не знаю как это объяснить себе. - Я не знаю эту девушку и я с ней никогда не целовался.
Я люблю Лейлу и другие девушки меня не интересуют. Я люблю её по-настоящему. Как любят в фильмах. Как любят в книгах. Я говорю это Лейле, но она не верит мне. Она верит этой фотографии.
- Это не фотошоп, - на её глазах начинают проступать слёзы, - между прочим я проверяла.
Я ещё долго пытаюсь объяснить Лейле, что это ошибка. Это чья-то злая шутка, говорю я. Очень злая.
Я не говорю Лейле о своих мыслях о дублёре. Это бредовое оправдание.
Кто-то крадёт мою жизнь.
Чушь несусветная.
Кто-то замещает меня в моей жизни.
Слова сумасшедшего.
Я говорю Лейле, что обязательно во всём разберусь. Что она должна мне верить. Только мне и никому другому. И даже если этот другой будет как две капли воды похож на меня. Не верь ему. Верь только мне.
Лейла уже не обращает внимания на мои последние слова. Она рыдает в моих объятиях.
- Это правда не ты? - сквозь слёзы спрашивает меня Лейла. Правда, говорю я ей, пытаясь не замечать возникших у меня сомней.
***
Всё чаще со мной здороваются незнакомые мне люди. Всё чаще мне говорят, что классно посидели, или крутая была вечеринка. Всё чаще ко мне обращаются со словами: надо будет повторить.
Я не любитель посещать вечеринки. Я не любитель заводить новые знакомства. В друзьях я предпочитаю качество, а не количество. Даже после двух лет обучения в университете, я обзавёлся лишь несколькими приятелями. Я до сих пор не знаю всех своих одногруппников поимённо. Но зато половина города знает меня. Ко мне обращаются по имени. Но это не совсем моё имя.
Уильям.
Так зовут меня только преподователи. И родители, когда хотят поговорить о чём-то серьёзном.
Уилл.
Так зовут меня абсольтно все мои знакомые.
Билл.
Так завут меня только мой кузен и мои тётя с дядей по отцовской линии.
Билли.
Так зовут меня только мама, Лейла и Дилан очень редко.
Вилли.
Так меня не зовёт никто. Разве что только те люди, которых я не знаю, но они знают меня.
Я не люблю эту производную моего имени. Я никогда так не представляюсь. Я запрещаю так себя называть.
Всё чаще со мной здороваются неизвестные мне люди. Они обращаются ко мне по имени, которое я терпеть не могу.
- Привет Вилли! Классная вчера была туса!
Меня зовут Уилл. И я не ходил вчера на тусу.
- Эй, Вилли, ну ты дал вчера жару!
Меня зовут Уилл. И я не давал вчера жару.
- Вилли, приятель, это нужно будет обязательно повторить.
Меня зовут Уилл. И я нехочу повторять вчерашнее. Я не знаю что было вчера. И это был не я.
Кто-то продолжает красть мою жизнь. Кто-то замещает меня в моей жизни. И не только. Кто-то создаёт мне новую жизнь, в которой я не участвую.
- Эй, ты что был вчера на вечеринке у Паркера? - Дилан возникает словно из неоткуда и закидывает свою руку мне на шею. - Я думал ты терпеть не можешь этого парня.
С Паркером я не особо общаюсь, но это не значит, что я его терпеть не могу, говорю я Дилану. А ещё я говорю, что я небыл вчера ни на какой вечеринке. И не понимаю, почему все думают, что я там был.
- Вот почему. - Дилан убирает руку с моей шеи и дастаёт телефон из рюкзака. Он включает видео, на котором слышна громкая музыка и рёв толпы. Дилан показывает видео мне. На записи я стою на голове с трубкой во рту, на конце которой прикреплена воронка. Но это не я. Двое парней держат мне ноги, третий держит воронку, четвёртый заливает в воронку пиво прямо из кеги. Но это не я. Моё лицо уже покраснело от притока крови, а я всё продолжаю пить. Но это не я. Толпа вокруг скандирует моё имя. Но это не моё имя.
- Убери. - Говорю я Дилану. Я раздражён. Я зол. Я бессилен.
- Ты следил за мной? - спрашиваю я Дилана.
- Парень, твоя жизнь чертовски скучна, пока меня нет рядом. - Говорит Дилан. Он говорит, что более бессмысленного времяприпровождения у него ещё небыло.
- Ты заметил кого-то ещё, кто бы мог за мной следить? - спрашиваю я Дилана.
Я раздражён.
- Нужно быть полным психом, чтоб следить за твоей жизнью. Говорит Дилан. Он говорит, что у человека который решил бы за мной последить у самого не должно быть в жизни совершенно ничего интересного. Абсолютно никаких увлечений.
- Заметил или нет? - спрашиваю я Дилана.
Я зол.
- Нет. - Говорит Дилан. Он говорит, что если дублёр и существует, то он делает мне большое одолжение, так как привносит в мою жизнь новые краски.
- Мне не нужны новые краски, - говорю я. Я говорю, что мне нравилось всё, как было раньше.
Я бессилен.
***
Моя жизнь больше никогда не станет прежней. Я никогда не думал, что был счастлив в своей прежней жизни. Но я был счастлив.
Если дублёр существует, то он решил разрушить мою жизнь под основание. Если сначала он просто посещал вечеринки заводя новых знакомых, то теперь он делает всё, чтоб они все меня возненавидели.
Всё чаще я слышу в свой адрес:
- Эй, Вилли, ну ты и ублюдок!
Полностью с вами согласен.
- Вилли, ты редкостная гнида!
Вы совершенно правы.
- Сдохни, Вилли!
Желаю этого не меньше вашего.
Если дублёр существует, то он ненавидет меня больше всего на свете. Иначе я не представляю зачем ему это всё нужно.
- Похоже на какой-то пранк. - Дилан единственный кто меня ещё не ненавидит. Пока. - А на этих фото и видео действительно не ты? - Но он уже сомневается во мне.
Я сам в себе сомневаюсь, когда вижу на фотографиях и видеороликах, размещённых в соцсетях, как я уничтожаю культурные ценности нашего города. Я вижу, как я оскверняю памятники. Я вижу, как я мучаю животных. Я вижу, как я оскорбляю людей. Я вижу, как я разрушаю чужие пары. Я вижу, как я порчу чужое имущество.
- Это не я, - говорю я Дилану. Я удивляюсь, как Дилан ещё терпит моё общество после всего увиденного. Я сам начинаю ненавидеть себя. Но не Дилан. Он сомневается, но не ненавидит.
- Этот парень невероятно похож на тебя, - говорит Дилан, - словно злобный брат близнец.
- У меня нет брата близнеца, - говорю я.
- Ты знаешь наверняка? Ты же приёмный. - говорит Дилан. Он говорит, чтоб я спросил у предков. Может они усыновили только меня, а мой брат остался в приюте. Может его так и не усыновили и теперь он мстит за своё испорченное детство.
Мои родители на самом деле мне не родители. Меня усыновили, когда мне было шесть лет. Мои биологические родители погибли в автокатастрофе, а мне чудом удалось выжить. Я отделался лишь рассечением на подбородке, о чём свидетельствует небольшой белый шрам. Почти незаметный.
В приюте я пробыл не больше полугода, а потом меня усыновили. Я это помню. И я помню, что у меня небыло брата близнеца. И я говорю это Дилану.
- Тогда я не знаю, чувак. - Говорит Дилан. Он говорит, что это ещё может быть мой клон, созданный злым гением. А я говорю, что вот это как раз поже на паранойю.
***
Ко мне пришли копы. Это не удивительно, учитывая то, что я натворил за последнее время. Но это не я.
С копами разговаривают мои родители. Они тоже говорят, что это не я.
- Уилл на это не способен. - Говорит папа.
- Билли хороший мальчик. - Говорит мама.
- Не смотря на это, ваш сын обвиняется в административном нарушении. - Говорит коп. Он показывает моим родителям фото, на котором я совершаю административное нарушение.
- Вы узнаёте вашего сына на этом фото? - спрашивает коп.
Мои родители молчат. Они узнают своего сына на этом фото, но они не хотят признаваться в этом.
- Билли на это не способен. - Говорит мама.
- Уилл хороший парень. - Говорит папа.
- Тем не менее, он обвиняется. - Говорит коп.
Мне вручают повестку в суд, где будет решено какую сумму штрафа мне надлежит будет выплатить. Я не беру повестку. Я не признаю себя виновным. Я не узнаю себя на фотографии.
Я раздражён.
- А какие доказательства у вас есть ещё? - спрашиваю я копов. Я спрашиваю, что кроме моего лица, доказывает, что на фото я? Может быть у них есть мои личные вещи, найденные на месте преступления? Может быть мои отпечатки пальцев? Может быть биологический материал?
Копы говорят, что им достаточно фотографии и видеозаписи. А ещё они говорят, что мне надо научиться отвечать за свои поступки.
Я зол.
- А мне не достаточно, - говорю я. Я говорю, что не хочу отвечать за поступки, потому что и на фото, и на видео это не я.
- Это дублёр, - кричу я.
- Это Вилли, - кричу я.
- А я не Вилли. Я Уильям. Я Уилл. Я Билли. Я Билл. Я кто угодно, но только не Вилли. Я это не он. - Кричу я.
Я бессилен.
Копы вручают повестку моим родителям и настоятельно советуют показать меня специалисту.
Я не хочу идти к мозгоправу, но на меня смотрят как на психа.
Мама говорит копам, что в детстве у меня уже случались нервные срывы, поэтому она знает хорошего доктора.
- Детская травма. Малчик пережил автокатастрофу. - Говорит мама копам.
Я не хочу идти к мозгоправу, но за меня уже всё решили.
***
- Доктор Шепорт примет вас через минуту. - Говорит секретарша глядя не на меня, а на записи в своём компьютере.
Я говорю, что могу подождать и подольше, но она не обращает на это внимания.
В приёмной доктора Шепорта я сижу один. Здесь всё устроено так, чтоб посетители не пересекались друг с другом. Незачем кому-то ещё, кроме самого доктора и его секретарши, знать, что у директора школы истерия. Что шеф полиции страдает от ночных кошмаров и бессоницы. Что глава администрации невростеник. Незачем кому-то ещё, кроме самого доктора и его секретарши, знать, что у меня невроз. Или раздвоение личности. Или шизофрения.
В приёмной доктора Шепорта светло и уютно. Здесь играет тихая приятная музыка, которая настраивает тебя на позитивные мысли. Мне обязательно помогут. Меня непременно вылечат. Я не считал себя психом, пока не оказался в приёмной доктора Шепорта.
В приёмной доктора Шепорта я сижу один и смотрю на голубой циферблат настенных часов. Я слежу за секундной стрелкой.
Доктор Шепорт примет вас через сорок пять секунд.
Я с трудом уговорил маму не идти на приём вместе со мной. Я сказал, что уже большой мальчик и справлюсь сам, а она только зря потратит время ожидая меня. Я смотрю на пустые кресла в приёмной и слушаю тиканье секундной стрелки настенных часов.
Доктор Шепорт примет вас через тридцать секунд.
Я пытался уговорить Дилана пойти со мной на приём. Дилан сказал, что я уже большой мальчик и справлюсь сам, а он только зря потратит время ожидая меня. Я смотрю на закрытую дверь в кабинет доктора Шепорта и считаю вместе с секундной стрелкой настенных часов.
Доктор Шепорт примет вас через пятнадцать секунд.
Я не могу дозвониться до Лейлы вот уже который день. Она внесла мой номер телефона в чёрный список. Зачем я думаю об этом сейчас? Я закрываю глаза и мысленно пытаюсь остановить ход секундной стрелки настенных часов.
- Доктор Шепорт готов вас принять.
Я прохожу в кабинет и ощущаю себя вновь шестилетним мальчиком. Я плохо помню сенсы у доктора Шепорта, но я помню, что они мне не нравились. Я быстрым взглядом окидываю кабинет и чувствую, как мои ладони потеют. Я плохо помню доктора Шепорта, но я помню, что он мне не нравился.
Доктор Шепррт сидит за своим столом. Слишком потный для человека, который просто сидит. Слишком нервный для человека, который лечит чужие расстройства. Я говорю ему здравствуйте, доктор Шепорт. Я говорю, что я Уильям Трент, что я записан к нему на приём.
Доктор Шепорт судорожно расслабляет узел своего галстука. Он вытерает пот со лба концом своего галстука. Он не произносит и слова и только тяжело дышит. Я спрашиваю у доктора Шепорта всё ли у него впорядке. Я спрашиваю, может мне прийти в другой раз.
Доктор Шепорт тяжело дышит. Он не произносит и слова. Он вытерает пот со лба концом своего галстука.
Я говорю досвидания доктор Шепорт и поворачиваюсь к двери.
Я смотрю на своё отражение. Я думаю, что когда заходил в кабинет, здесь не стояло зеркало. Я поднимаю руку и отражение поднимает руку тоже. Я машу отражению рукой и оно машет мне в ответ. Но здесь всё равно что-то не так. Отражение мне улыбается, но я не улыбаюсь отражению. Отражение говорит мне:
- Привет, Билли.
Я тяжело дышу. Я не произношу и слова. Если бы у меня был галстук, я бы вытер его концом пот со своего лба.
***
- Вилли это твой воображаемый друг?
Мне шесть лет и я на приёме у доктора Шепорта. Мои рдители погибли в автокатастрофе и теперь меня хочет усыновит другая пара. Мистер и миссис Трент хорошие люди. Они мне нравятся. Но чтоб стать их сыном, мне нужно сначала пройти курс психотерапии. У меня шок из-за гибели моих родителей. Я должен избавиться от нервного потрясения, прежде чем вступать в новую семью. Так говорит директор приюта.
- Вилли не воображаемый. Он настоящий. - Говорю я. Я не иду на контакт с доктором Шепортом. Я только отвечаю на его вопросы. Так мне велел Вилли.
Я всегда слушаюсь Вилли. Вилли всегда меня защищает. Вилли всегда меня поддерживает. Вилли хочет, чтоб мы всегда были вместе.
Мы одно целое.
Так говорит Вилли.
- Опиши мне Вилли. - Просит доктор Шепорт.
- Мы с Вилии одинаковые, - говорю я. Я говорю, что он - это я, а я - это он. Нас никто не может различить. Мы одинаковые. Абсолютно. Мы одинаково двигаемся. Мы одинаково говорим. Мы одинаково думаем. Если мы с Вилли закружимся возле зеркала с закрытыми глазами, а потом резко остановимся и посмотрим в отражение, то сами не сразу поймём кто есть кто. На столько мы одинаковые.
Доктор Шепорт молчит. Он анализирует услышанное. Он изучает меня досконально. Словно я неизвестный ранее науке зверь. Словно сам доктор Шепорт только что открыл мой вид.
- От куда у тебя этот шрам? - спрашивает доктор Шепорт. Он спрашивает, есть ли такой же шрам у Вилли.
Мы с Вилли одинаковые. Абсолютно. У Вилли тоже есть такой шрам. Я получил его, когда попал в аварию с родителями. В аварию, в которой мои родители погибли.
- А как получил его Вилли? - спрашивает доктор Шепорт. Он спрашивает, был ли Вилли вместе с нами, когда мы попали в аварию.
- У меня болит голова. - Говорю я. Вилли сказал мне, что если доктор Шепорт будет задавать вопросы, на которые я несмогу ответить, чтоб я говорил так. Я говорю, что я не помню. Я говорю, что устал и больше не хочу отвечать на вопросы. Так велел мне Вилли.
Доктор Шепорт молчит. Он анализирует услышанное. Он просит меня посидеть в кабинете, а сам выходит в приёмную. Там, в приёмной, ждут директор приюта и мистер и миссис Трент. Они ждут, что скажет им доктор Шепорт на счёт открытого им, нового вида, зверя.
Я затаиваю дыхание. Я прислушиваюсь к словам за дверью. Я мало что понимаю из речи доктора Шепорта. Я улавливаю лишь некоторые фразы.
Травматическое переживание.
Тяжелый стресс.
Демонстрация защитных механизмов.
Диссациативное расстройство.
***
Моё отражение говорит мне:
- Привет Билли.
Моё отражение говорит мне:
- Не вежливо молчать, когда с тобой здороваются.
Моё отражение говорит мне:
- Скажи: привет Вилли.
Отражение подходит ближе. Вплотную. Я чувствую на своём лице его дыхание. Я вижу в его глазах себя. А ещё, в его глазах, я вижу блеск маниакальной жажды мести.
Это не моё отражение.
Это клон, который крадёт мою жизнь.
Это дублёр, который замещает меня в моей жизни.
Это злобный брат близнец, который создаёт мне новую жизнь, в которой я не участвую.
Но у меня нет брата.
Я продолжаю молчать. Я не знаю что говорят в таких случаях. Я не знаю могут ли такие случаи вообще быть реальными.
Он, тот, котоый как две капли воды похож на меня, раскрывает передо мной объятия. Он говорит:
- Ну что же ты, обними брата.
Но у меня нет брата.
Он, тот, который словно моё отражение в зеркале, разочарованно опускает руки. Он говорит:
- Доктор Шепорт действительно первоклассный гипнолог.
И тут я вспоминаю о докторе Шепорте. Я поворачиваюсь к его столу. Дктор Шепорт всё так же сидит в своём кресле. Он всё так же обливается потом. Он всё так же нервничает. Даже больше.
Я прошу доктора Шепорта объяснить, что происходит. Я спрашиваю его, знает ли он что-то о Вилли. Я спрашиваю, действительно ли Вилли мой брат. И если это так, то почему я не помню Вилли.
Доктор Шепорт молчит. Он нервно переводит свой взгляд с меня на Вилли и обратно. А я уже перехожу на крик. Я задаю доктору Шепорту всё те же вопросы, только криком. Я пытаюсь докричаться до доктора Шепорта, словно у него проблемы со слухом. Но у него явно другие проблемы.
***
- Билли, тебе нужно просто расслабиться. Не думай ни о чём.
Мне шесть лет и я на очередном приёме у доктора Шепорта. Он говорит, что у меня положительная динамика в лечении. Он говорит, что ещё пара сеансов гипноза и я забуду то, что заставляет меня плакать. Доктор Шепорт говорит, что он не меняет мою память, а лишь корректирует некоторые моменты.
Я уже забыл автокатастрофу, словно меня там и небыло. Я уже забыл то, что Вилли настоящий. А сегодня я забуду о Вилли совсем.
- Вилли, это плод твоего воображения. - Говорит доктор Шепорт. Он говорит, что я придумал Вилли для того, чтоб проэцировать на него всё то плохое, что происходит со мной. Вилли это дублёр, который замещает меня в период негативных моментов в моей жизни. Но на самом деле Вилли - это я. Вилии не существует.
Я в трансе. Я слушаю голос доктора Шепорта звучащий в моей голове, словно мой собственный. Я верю этому голосу. И я забываю о Вилли.
***
Доктор Шепорт молчит. У него нет проблем со слухом, но мои крики всё равно до него не доходят. Тогда начинает говорить Вилли. Вилли не кричит, но доктор Шепорт слышит его лучше чем меня. В руке у Вилли пистолет. Я не заметил, откуда Вилли его достал. Но он работает лучше, чем громкоговоритель.
- Вам задают вопросы, доктор. - Вилли направляет ствол пистолета на доктора Шепорта. - Будте любезны ответить.
Пистолет очень действующая вещь для того, чтоб заставить человека говорить. Дуло пистолета смотрит на доктора Шепорта и он начинает говорить. Невнятно, заикаясь, бессвязно.
Дуло пистолета смотрит на доктора Шепорта, а я смотрю на дуло пистолета. Я смотрю на руку, в которой он лежит. Я думаю, что если бы я наставлял пистолет на кого-то впервые, то моя рука обязательно бы дражала. Рука Вилли не дрожит. Я не знаю, угрожал ли Вилли когда-нибудь пистолетом кому-то ещё. Если нет, то он великолепно держится для первого раза. Его рука не дрожит. Он спокоен. Он ведёт себя на столько непринуждённо, что кажется это для него обыденное дело.
Дуло пистолета смотрит на доктора Шепорта, а Вилли смотрит на меня. Вилли угрожает доктору Шепорту, но в его глазах я вижу желание убить меня. Нет, не убить. Уничтожить.
- Я ведь не знал, что вы на самом деле близнецы. - Доктор Шепорт наконец начинает говорить внятно. Он говорит, что это директор приюта попросил его о сеансах гипноза со мной. Он говорит, что директор приюта убеждал его в том, что я действительно веду себя странно и разговариваю с самим собой. Называю себя то Билли, то Вилли. А ещё он говорит, что сам тогда решил, будто у меня проблемы с психикой. Будто у меня расстройство.
Это всё похоже на сценарий второсортного бразильского сериала. Я не понимаю, зачем директору приюта нужно было это делать. Я не понимаю, почему нас с Вилли нужно было разлучать. И почему нельзя было, чтоб нас усыновили обоих. Я уверен, что мистер и миссис Трент могли бы взять нас обоих. Я не понимаю, почему Вилли ненавидит меня и решил испортить мне жизнь.
Ведь я не виноват.
Мне промыли мозги.
- За что? - спрашиваю я Вилли.
- За что? - глаза Вилли округляются в изумлении. Он уже не направляет пистолет на доктора Шепорта. Он тычит дулом в мою сторону и нервно смеётся. - Ты, мелкий говнюк, спрашиваешь меня: за что!? Ты бросил меня! Ты предал меня! Ты обо мне забыл!
Но ведь я не виноват.
Мне промыли мозги.
- Ты позволил им это сделать. - Чёрное дуло пистолета смотрит мне в лицо. - Ты так хотел получить новых родителей, что решил отказаться от меня. - Чёрное дуло пистолета кричит на меня. - Ты променял меня на чужих людей.
Но я ничего этого не помню. Я был ребёнком. Мои родиели погибли. А я хотел семью.
- Я тоже был ребёнком. Я тоже хотел семью. - Чёрное дуло пистолета приближается ко мне. - Я тоже потерял родителей. И это я был с ними, когда они погибли.
Я неосознанно трогаю шрам на своём подбородке. Шрам, который я получил в аварии. В аварии, в которой погибли мои родители. В аварии, которой я не помню.
Чёрное дуло пистолета упирается мне в подбородок. От его холодного прикосновения по моей коже пробегают мурашки. Или это от страха? Я смотрю Вилли в глаза. В точно такие же глаза, как у меня, но только излучающие маниакальную жажду мести.
- Это сделал я. - Говорит Вилли, дулом пистолета приподнимая мне подбородок, чтобы лучше видить шрам. - Потому что мы должны были быть одинаковыми. - Он приподнимает свой подбородок и я вижу точно такой же шрам у него. - Одинаковыми во всём.
Дуло пистолета вдавливается мне в подбородок с такой силой, что мне кажется оно вот-вот проткнёт мне кожу.
- Но тебе всё равно всегда доставалось всё самое лучшее. Даже несмотря на то, что мы были одинаковыми. - Вилли смотрит мне в глаза. В точно такие же глаза, как у него, но только переполненные страхом. - Даже после гибели родителей, ты получил новую семью, а я остался один. Но ведь мы братья и должны всё делить пополам. Я своё уже отстрадал. Теперь твоя очередь.
***
- Ну, Вилли, как ты чувствуешь себя сегодня?
Доктор Шепорт проходит в палату, по привычке прижимая левую руку к животу, словно она всё ещё в лангете. Я вижу, что рука у него всё ещё болит, хоть рана уже зажила. Это я прострелил доктору Шепорту руку.
Нет.
Это был Вилли.
- Я не Вилли. - Говорю я доктору Шепорту. - И вы это знаете.
Вилли теперь живёт моей жизнью. Теперь он это я. А доктор Шепорт приходит ко мне три раза в неделю и делает вид, что я это Вилли. Но мы оба знаем, что это не так.
Я прошу доктора Шепорта, чтоб он снова стёр мне память. Чтоб он заставил меня забыть Вилли и тот день, когда мы встретились. Доктор Шепорт этого не делает. Он говорит, что у меня нет брата близнеца. И никогда небыло. Что Вилли это я и он не может стереть мои воспоминания о самом себе. Доктор Шепорт боится Вилли. Он делает так, как велит ему Вилли.
Меня заставляют принимать лекарства, как будто я болен. Иногда мне кажется, что я и вправду болен. Иногда мне кажется, что доктор Шепорт говорит мне правду. Иногда мне кажется, что вся та жизнь, которая была у меня раньше, на самом деле сон. Что я её выдумал. Но когда я начинаю так думать, когда начинаю принимать всё как должное - появляется он.
Вилли не позволяет мне забыть. Вилли приходит ко мне и рассказывает о том, как он живёт моей жизнью. Он говорит, что никто не заметил подмены. Ведь мы одинаковые. Абсолютно.
- Ни твои родители, ни твои преподаватели, ни твои одногрупники, никто не видит разницы. - Говорит мне Вилли. Он говорит, что даже когда он перестаёт быть мной и становится собой, никто этого не понимает.
- А твоя девка говорит, что так ей даже больше нравится. - Говорит мне Вилли. Он говорит, что только Дилан задаёт глупые вопросы. Но
он найдёт подход и к нему. Ведь если получилось у меня, получится и у него.
- Я даже не напрягаюсь. Быть тобой невероятно просто. А каково тебе в моей шкуре?
Вилли говорит со мной моим голосом.
Вилли смеётся мне в лицо моим смехом.
Вилли теперь Билли. Билл. Уилл. Уильям.
Я теперь не Билли. Не Билл. Не Уилл. Не Уильям. Но я и не Вилли.
Вилли - плод моего больного воображения.
Я заставляю себя так думать.
Вилли - мой дурной сон.
Я хочу, чтоб это было правдой.
- Тебя не существует. - Говорю я тому, кто как две капли воды похож на меня.
- Нет.- Говорит тот, кто как две капли воды похож на меня. - Даже когда ты забыл обо мне, я продолжал быть Вилли. А вот ты теперь никто. И это тебя, теперь, не существует.
***
Я смотрю на своё отражение.
Я поднимаю руку и отражение поднимает руку тоже. Я машу отражению рукой, на прощание, и оно машет мне в ответ. Но здесь всё равно что-то не так. Отражение мне улыбается, но я не улыбаюсь отражению.
Отражение говорит мне:
- Прощай, Билли.
И мои губы, на которых застыла улыбка, вторят моему отражению.
Следующая публикация
Нет комментариев