Предыдущая публикация
И только Катя молчала.
Она сидела, уткнувшись в монитор, и жмурилась от радости как довольная кошка.
Это была ее первая премия. И еще не полученная, она уже грела Катино сердце, обещая столько возможностей, и заставляя невольно строить планы.
Купить маме новую юбку? Ту самую, которую они видели в торговом центре накануне. Красивая – сил нет! Правда, цвет очень уж яркий. Ну и что? Мама у Кати совсем еще молодая и очень интересная женщина. Так почему бы ей не носить такие вещи?
Или подарить отцу новые колеса на машину? Он так мечтал о хорошей зимней резине! Только и разговоров дома, что о грядущей зиме и безопасности.
Или купить все-таки Пашке вожделенную гитару? Он так мечтает научиться играть, но родители сказали, что заработать на «бренчалку» он должен сам. А где заработать на хороший инструмент десятилетнему пацану? Катя, конечно, подбрасывает брату рубль-другой иногда за вынесенный вместо нее мусор, но это ж капля в море. И до мечты Пашке пока далеко.
В общем, куда потратить свалившуюся нежданно-негаданно денежку, придумать было сложно. Катя прикидывала и так и эдак, но никак не могла решить, что же важнее – мамина юбка или Пашкина гитара.
- Девочки, рабочий день не окончен! Давайте-ка, восторги – потом! Маша, займись уже делом! Нам отчеты сдавать, а у тебя еще конь не валялся! Катюша, а ты чего притихла?
Катя вопроса начальницы даже не услышала. Она была сейчас вовсе не в кабинете, а сидела у костра на берегу Волги, в том самом, папином любимом месте, слушая, как Пашка настраивает гитару. Тихонько звякал в ночной тишине бубенчик, прикрепленный к леске, но отец даже не оглядывался в сторону реки, помешивая густую уху в котелке.
Ее мечта была настолько реальной, что Катя слышала и тонкий звон струн, и запах костерка, и папино добродушное бормотание.
- Сейчас, сейчас! Еще немножко, и все готово! Хорошая уха спешки не любит.
Она протянула было руку, чтобы потрепать брата по растрепанной макушке, как вдруг прямо над ее ухом раздалось злое:
- Катерина! Выключи уже блаженство! Ушла в себя – вернусь не скоро?! Работать кто будет?!
Бамс!
Катя вернулась с небес на землю, и испуганно вздрогнула, вскинув глаза на Нину – свою наставницу.
Ниночка была очень красива. В бухгалтерии, да и во всем офисном центре не было более яркой и привлекательной девушки, чем она. За это Нину любили мужчины, которые говорили, что при взгляде на такую красоту, глаз отдыхает, и очень не жаловали женщины. Их взгляд не только не отдыхал, когда Нина появлялась на горизонте, а напротив, напрягался, наливался слезой, и грозил оставить неприятные последствия в виде преждевременных морщинок, которые не поддавались даже самому лучшему и дорогому крему. Потому, что любоваться на красоту дано не каждому, а вот зависть – спутница почти любого. Нина же предметом для этого недостойного чувства, была самым подходящим.
Высокая, стройная, пышноволосая и темноглазая. Она не шла по коридорам центра, а плыла. На каблуках, на минуточку. И не спотыкалась! Ее ноги были такой длины и бесподобной точености, что смотреть на них без восхищения удавалось немногим.
Но насколько Нина была привлекательна внешне, настолько же отталкивающее впечатление она производила, когда с нею пытались общаться.
Нет, Нина не была груба или хамовата. Воспитания ей хватало. Но неприкрытая ненависть к этому миру и окружающим ее людям сквозила в каждом процеженном сквозь зубы слове, которое Нина роняла, когда совсем уж невозможно было промолчать. Более-менее спокойно она общалась лишь с начальством.
А поскольку Нина была приведена в фирму Лидией Матвеевной и давно зарекомендовала себя отличным специалистом, особых проблем в общении с руководством девушка не испытывала, а рядовых сотрудников предпочитала не замечать.
«Ведьма»… Так нарекли Нину сотрудники фирмы и она даже не спорила с обидным прозвищем. Напротив, словно облеклась в это слово, как в наряд от кутюр, и испепеляла взглядом любого, кто пытался смотреть на нее косо.
Злитесь? Не нравлюсь я вам? Ну и прекрасно! Но вот пренебрегать мной – не смейте! Пожалеете!
Единственным человеком, кто Нину не то, что не боялся, а жалел, была Катя.
Почему-то эта красивая девушка не вызвала у Кати никаких эмоций, кроме жалости, с самого первого дня знакомства.
Впервые Катя увидела ее на ступеньках бизнес-центра, когда пришла устраиваться на работу.
- Простите, а фирма «Прометей» здесь находится? – Катя, которая слонялась по кварталу уже полчаса, пытаясь найти нужный ей адрес, не нашла ничего лучшего, чем задать вопрос эффектной брюнетке, рывшейся в модной сумочке.
- Девушка, я вам справочное бюро, что ли? Иди себе, куда шли! Не знаю я ничего!
Сумочка все-таки выпала из рук Нины, и ее содержимое разлетелось по ступенькам, заставив Катю тут же кинуться на помощь ворчливой незнакомке. Подбирая помаду и разбитую пудреницу, Катя чуть не разревелась.
- Такая красивая и вдребезги…
Нина, удивленно глянув на расстроенную Катерину, усмехнулась:
- А ты странная… Зачем тебе «Прометей»?
- Я там работать буду!
- Вот как? И кем же?
- Бухгалтером.
Нина приподняла точеную бровь, но от замечаний почему-то воздержалась.
- Ну пойдем! Бухгалтер…
Катя так и не узнала, что после того, как они поднялись в офис, и Нина процокала каблучками до двери кабинета Лидии Матвеевны, между этими двумя женщинами состоялся короткий, но очень содержательный разговор.
- Хорошая девочка.
- Откуда знаешь?
- Я ее почти послала, а она – ничего. Помогла мне. И улыбается все время. Может, и дурочка, конечно, но думаю, надо присмотреться получше, что за человек. Не кобра, Лида, это точно. Нам тут и своих хватает. И я из них первая. Конкуренции не потерплю, ты же знаешь.
- Знаю, Нинок. Иди! Зови свою протеже. Посмотрим, что за фрукт!
Катины испуганные очи, умение найти ошибку в подсунутом для проверки отчете, и робкое: «Вы правда меня берете?», покорили Лидию Матвеевну.
- Берем. На испытательный срок. Нина тебе поможет. А там – видно будет. Старайся.
И Катя старалась.
К Нине по пустякам не приставала и вообще делала вид, что лучшее ее наставницы на свете человека нет, чем очень удивляла других сотрудников.
- Эй! А ведьма наша Катерину приворожила, что ли? Девка вроде умная, а глаз с этой грымзы не сводит и слова про нее плохого сказать не дает. Что-то здесь не так!
И пока все вокруг гадали, чем Нина так мила Кате, ответ на этот вопрос был прост и лежал на поверхности.
Катя Нину просто-напросто жалела.
Откуда взялось это странное чувство, Катя и сама не понимала. Глядя на Нину, когда та, презрительно щурясь, отчитывала кого-то из сотрудников, она видела вовсе не «грымзу» и не «ведьму», а просто девушку, которая, по непонятным пока Кате причинам, все время защищалась.
Почему Катя так решила, она и сама не знала. Просто чувствовала.
Поэтому, когда Нина злилась или не находила себе места, сводя сложные отчеты, Катя молча наливала чаю не только себе, но и ворчунье. Ставила молча чашку на стол Нины, и уходила, не задавая вопросов и не ожидая благодарности.
Это молчаливое соглашение, никем не подписанное и не утвержденное, удивляло всех вокруг. Но вмешиваться в происходящее никто не рисковал, ведь попасться на острый язычок Нины желания не возникало ни у кого.
Катя, которую воспитывали в убеждении, что даже за самую обычную малость, вроде пожелания здоровья в ответ на чих, нужно быть благодарной, все время помнила, как шагала вслед за стройной Ниночкой по коридору офиса, а потом ловила каждое слово, когда та терпеливо вводила новую коллегу в курс дела. Именно тогда Катя поняла, что Нина не только хороший профессионал, но и человек, который умеет находить общий язык, когда это нужно.
О Нине Катя, конечно, не знала ничего или почти ничего, ведь та никого и на пушечный выстрел не подпускала к себе. По обрывкам разговоров и вскользь оброненным фразам, знала, что Нина живет с матерью и сестрой. А вот о том, какие отношения связывают этих женщин Катя узнала только в тот день, когда Лидия Матвеевна сообщила о премии.
Раздражение Нины было столь неприкрытым и неожиданным, что Катя толкнула локтем стопку папок, лежавшую на краю стола, и они разлетелись по полу, заставив всех вокруг ахнуть.
- Катя! Ведь все утро порядок наводила…
Нина тихо чертыхнулась, и присела на корточки рядом с ползающей по полу Катей.
- Прости…
Это простое слово упало тихой капелькой между ними, и Катя невольно улыбнулась:
- Ладно. Сама виновата. Размечталась!
- О чем?
Этот вопрос был настолько неожиданным, что Катя снова выронила собранные было папки из рук.
- Ой! Ну вот… Опять я… О чем? О рыбалке!
Нина от удивления открыла рот и чуть не потеряла равновесие.
- О чем?!
- О рыбалке. Мы с родителями ездим на Волгу. Рыбу ловить. Вот я и размечталась, как куплю папе новую резину на машину и Пашке гитару, а потом мы поедем все вместе не рыбалку…
Нина выгнула тонкую, тщательно прорисованную бровь.
- А себе?
Катя, не понимая, уставилась на коллегу.
- Что себе?
- Себе что ты купишь с премии?
Катя растерялась.
- Не знаю… Я как-то не думала об этом. Тушь, наверное, новую куплю, если деньги останутся. Моя почти пустая уже.
Нина больше ничего не сказала. Она рывком сгребла с пола оставшиеся папки, водрузила их на Катин стол, и скомандовала:
- Пошли!
- Куда?! Нин, мне работать надо!
- Перерыв у тебя!
Нина кивнула на дверь.
- Что рты открыли? – это предназначалось уже не Кате. – Интересно? Нет, милочки! Ошибаетесь! Интересно за углом! А на нас узоров нет! Вот и нечего пялится! Пошли, Катерина!
На выходку Нины внимания никто не обратил. Привыкли. А вот Катя нахмурилась. Она так и не смогла понять, как в таком красивом теле может уживаться такая боль. А главное, совершенно непонятен был характер этой самой боли. А потому и понять, что происходит с Ниной, не представлялось пока возможным ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ...
Следующая публикация
Нет комментариев