Предыдущая публикация
— В последний раз мы с ним виделись и служили 18 сентября, в день 70-летнего юбилея владыки Пантелеимона (Шатова).
Мы служили в храме, отец Дмитрий был уже на колясочке, но всю службу молился в алтаре и причащался.
Он был, как всегда, в хорошем настроении. Никаких уныний и горестных вздохов, после того, как его состояние резко ухудшилось, у о. Дмитрия не было.
А было внутреннее спокойствие, уравновешенность, радость и глубокая покорность воле Божией: "Господь так судил, значит, так тому и быть". Его тело стало немощным, а дух бодрым по-прежнему.
Отец Дмитрий на протяжении своего священнического служения вел очень напряженный образ жизни. Он выкладывался полностью, служил Богу, Церкви и людям. Поэтому у него накопился целый букет заболеваний. Весной он заболел неким вирусом, который на фоне тех болезней, которыми болел отец Дмитрий, дал осложнение.
Тут можно отметить некую его прозорливость. Он почувствовал, что это последняя его болезнь.
Я не знаю, могу только предполагать, но думаю, что он понимал, что уже не сможет вернуться к активному служению. Он готовился к смерти. Он, здесь на Земле, завершил дела и передал часть своей огромной нагрузки нескольким людям.
Ту нагрузку, которую он в одном лице соединял, — председателя двух патриарших комиссий и настоятеля девяти храмов — теперь будут нести несколько человек. Это еще больше подчеркивает его значимость для Церкви.
Познакомились мы с отцом Дмитрием в конце 1970-х — начале 80-х. Тогда по Москве прошел слух, что два молодых человека с высшим образованием пошли в санитары, чтобы потом поступить в семинарию, — это в те-то времена.
Один из них был отец Дмитрий, второй — владыка Пантелеимон (Шатов). Они дружили с юности.
Потом в течение ряда лет несколько приходов со своими священниками ездили в день св. Димитрия Солунского в подмосковный храм Димитрия Солунского на престольный праздник. Один из этих священников был отец Дмитрий Смирнов. Там я с ним и познакомился.
Он мог быть и резким: чтобы пробить толщу греха, самодовольствия, ограниченности, когда мягкость будет не услышана.
Это приводило к тому, что кто-то задумывался, почему священник так сказал? У кого-то вызывало бурю протеста, возмущение. Но важно не только то, какие именно слова человек сказал, но и то, какое впечатление он произвел.
Один из священников сегодня так прокомментировал сообщение о смерти отца Дмитрия, где были слова: "умер на 69-м году жизни, а сделал лет на 200".
Чтобы оценить жизнь христианина, можно задать один простой вопрос: "Что такое любовь?" Любовь — это стремление подвигнуть человека ко спасению души. Вот то главное, что мы можем сделать для других. Если ты способствуешь тому, чтобы люди рядом с тобой спасались, значит ты проявляешь любовь, о которой говорит Господь наш Иисус Христос.
Посмотрите, сколько людей вокруг о. Дмитрия спасалось. Скольких он сумел наставить на спасительный, благодатный, полноценной жизненный путь. Скольких уберег, отвратил от греха, сколько маленьких жизней спас, уберегая женщин от горьких ошибок.
Скольким детям он помог, опекая приюты. Шутка сказать: брать детей, от которых отказались родители, которые никому не нужны. А вот ему были нужны. Организовывал воспитателей, искал финансирование…
А сколько высших генералов и других военных чинов, которые занимали высокие посты в армии, благодаря о. Дмитрию изменили свое отношение к Церкви, стали ее чадами? Скольким рядовым солдатикам он помог и лично, и тем, что способствовал появлению в воинских частях военных священников — капелланов. Да всего, что он сделал, невозможно перечислить. Выдающийся человек.
Протоиерей Александр Ильяшенко, друг о. Дмитрия
Следующая публикация
Комментарии 19