Предыдущая публикация
Памяти ДМИТРИЯ СУХАРЕВА
(1930-2024)
Из публикаций Марины Кудимовой и Станислава Минакова
СОРОК ДВА
Я лермонтовский возраст одолел,
И пушкинского возраста предел
Оставил позади, и вот владею
Тем возрастом, в котором мой отец,
Расчета минометного боец,
Угрюмо бил по зверю и злодею.
Отец мой в сорок лет владел брюшком
И со стенокардией был знаком,
Но в сорок два он стал, как бог, здоровый:
Ему назначил сорок первый год
Заместо валидола - миномет,
Восьмидесятидвухмиллиметровый.
Чтоб утвердить бессмертие строкой,
Всего и нужно - воля да покой,
Но мой отец был занят минометом;
И в праведном бою за волю ту
Он утверждал опорную плиту,
И глаз его на это был наметан.
И с грудою металла на спине
Шагал он по великой той войне,
Похрапывал, укутавшись в сугробы.
И с горсткою металла на груди
Вернулся он, и тут же пруд пруди
К нему вернулось всяческой хворобы.
Отец кряхтел, но оказался слаб
Пред полчищем своих сердечных жаб
И потому уснул и не проснулся.
Он юным был - надежды подавал,
Он лысым стал - предмет преподавал,
Но в сорок два - бессмертия коснулся.
ПРОЩАЙТЕ, ДАНТ! НЕ РАССТАЁМСЯ
Сегодня около 17 часов скончался выдающийся русский поэт, наш дорогой друг Дмитрий Сухарев (в миру Дмитрий Антонович Сахаров, академик РАЕН). 1 ноября ему исполнилось 94 года. В прошлом году он похоронил 66-летнего сына, а в начале ковидной эпопеи - 33-летнего внука.
Скорблю, и в качестве прощального венка публикую здесь свою апологию любимого стихотворца. Ибо славен он не только песней "Александра, Александра".
Вот мое вступительное слово к публикации давних стихов Дмитрия Антоныча в журнале "Новый мир" (№9, 2023 г.), а по ссылке - моё большое эссе о стихах поэта Д. Сухарева (2008), опубликованное в журналах и моей книге "Вино с печалью пополам".
"Читаю в подборке давних, но прежде не публиковавшихся стихов, строку «Посидим на своем подоконнике…» и вспоминаю не столь давнее: академик-биолог Дмитрий Антонович Сахаров (он же поэт Дмитрий Сухарев) рассказывает мне, моей дочери Анне и нашему общему другу Ирине Хвостовой об удивительном эффекте. В его квартире в Москве, где раньше жил поэт Юрий Левитанский, мы стоим на кухне, во всех горшках растет хрен. Кроме одного, женьшеня. Под его влиянием все листы у хренов приняли странную форму — иссеченных отростков. Антоныч говорит, что такое влияние отчасти описано и называется «горизонтальный дрейф генов». И добавляет: «...по подоконнику».
Звучит сухаревская улыбчивая, ироническая лира и в «трактате» «Геном человека, или Чехов и Чухонцев» (2000) наряду с прочими «оттяжками»: «Чехов, он у нас из чехов, / А Чухонцев из чухны. / Этим двум народам честным / Мы по гроб теперь должны. // Эти два народа братских / Нам отдали в муках адских / Генофонд элитный свой. / А себя мозгов лишили — / Так геном опустошили...»
О стихотворце Сухареве, а также о его вкладе в отечественное «бардостроение», о популяризации им лучших образцов советской поэзии известно вроде бы широко. И неслучайно острословы тепло и сердечно, но и вдумчиво называют его «корифей и основоположник». Однако меня по-прежнему не покидает ощущение, что собственно поэтический феномен Дмитрия Сухарева осмыслен мало. Может быть, по причине того, что он вообще трудноописываем...
Взять хотя бы его знаменитые, петые-перепетые стихи про «самолетик молодой» и «Куплю тебе платье...». В этих стихотворениях — космическое явление нежности. Прекрасная русская лирика, непревзойденная в кажущейся простоте; при виртуозной работе, а также стихийно, но и скрупулезно усвоенных русской классической поэтической традиции и просодий разных песенных источников. Мне весьма близок подход поэта Сухарева к версификации, определенный им словосочетанием «фанатики фонетики», поскольку и по моему разумению работа со звуком есть должная и, быть может, даже высшая ступень стихосложения.
А у кого еще столь много стихов о братьях наших меньших — зверье и птицах? Вы когда-нибудь слыхивали такое словцо — «берложица»? И я нет. А «Анятка»? Да это же стихи в домашний альбом и в детскую! Но именно поэтому они и становятся достоянием всех и каждого.
Бардовским народом Дмитрий Антонович порой именуется Дант, что его образу и роли патриарха и гиганта мысли весьма соответствует. Так он скромно и пишет в логине своего адреса электронной почты — dant. На сайте sukharev.lib.ru перечислены 27 авторов, замеченных в создании поющихся опусов на стихи Д. Сухарева, а также приведен список песен общим числом 137. По количеству лидируют С. Никитин — 41, В. Берковский — 22, Ген. Гладков — 23. Хит десятилетий — конечно, песня «Александра» из фильма «Москва слезам не верит», музыка, написанная Сергеем Никитиным, на стихи Сухарева с другом Юрием Визбором.
Барды бардами, но авторским чтением Сухарев превосходит любое музыкантское исполнение. Поделюсь и таким наблюдением: если песенные сочинения Окуджавы и Высоцкого затруднительно читать на бумаге, в отрыве от мелодий, то сухаревские стихи как раз на бумаге прекрасно выглядят, здесь им не мешает ничто. Интересно, что сам автор благосклонен к сочиняющим мелодии на его стихи. Более того, иногда он даже подпевает музыкантам-доброхотам. Странно все же: сочинения Сухарева настолько гармонизированны, настолько укоренены в мелосе — фольклоре и иных музыкальных традициях (в том числе и классике), что представляются — в музыкальном смысле — исчерпывающе самодостаточными. Что, на мой взгляд, он и подтверждает своим чтением.
Меж прочих литературных предпочтений на особом счету у Д. Сухарева находятся поэты военного поколения, осмелюсь сказать, пушкинской традиции, в первую очередь Межиров, Самойлов, Левитанский. Особое отношение у Сухарева в ряду фронтовиков к Борису Слуцкому.
«Профиль Слуцкого наколот на седеющей груди», — гиперболически выдохнул наш современник, поэт Борис Рыжий, к сожалению, рано ушедший из жизни. Сдается мне, что поэт старшего поколения Дмитрий Сухарев, на протяжении многих лет устраивающий в Москве вечера памяти замечательных поэтов-фронтовиков, на которых читает и поет их стихи в сопровождении бардов, хотел бы тоже быть автором этих строк младшего коллеги. Поскольку не раз высказывал в стихах свое отношение к Слуцкому как к Учителю. На кончину Слуцкого Сухарев написал очень сильное сочинение. Вместе с ним и теми, кто стоял у гроба Бориса Абрамовича, мы словно выходим под затянутый тучами небосвод, исполненные трагического расставания: «Холодынь распробирает, дело зимнее, / Дело злое, похоронная страда. / А за тучами, наверно, небо синее, / Только кто ж его увидит и когда».
Мне однажды привелось в связи с писаниями поэта Сухарева вспомнить сухарики преподобного Серафима Саровского, коими чудотворец потчевал не только страждущих, приходивших к нему в лесную келию за духовным окормлением, но также зверей и птиц. Таковыми сухариками мне по-прежнему представляются стихи Дмитрия Антоновича Сухарева, коими он столь щедро нас наделяет. Нашему герою довелось прожить две трети ХХ века, и, слава Богу, он говорит нам, говорит с нами и в третьем тысячелетии от Р. Х.
Cтанислав Минаков"
https://sukharev.lib.ru/Kommentarii/Sukhariki.htm
Следующая публикация
Комментарии 1