Пожалуй единственная профилактика от рецидива это не позволять забывать. *** 26 января день памяти великого человека — Николая Вавилова ( 25.11.1887-26.01.1943) Человека накормившего всю страну и умершего от голода. В 1940 году академика Вавилова допрашивал следователь НКВД Хват,нет нужды даже приводить его имя, просто Хват. Раньше он был смазчиком вагонного депо, но повезло: по комсомольской линии направили в НКВД. Не ошиблись. Смазчик был ретив. Он выбивал из Вавилова показания: что тот был вредителем, вел контрреволюционную деятельность и работал на иностранную разведку. Допросы продолжались почти год, по ночам. Начинал их Хват так: «Ты кто?» – «Академик Вавилов». Хват смеялся: «Мешок говна ты, а не академик!». Вавилов был вынужден стоять по десять часов, до камеры его потом волокли по коридору. Бить совсем не требовалось, авиаконструктора Туполева чекисты на допросах тоже не били, сам всё «признал». Вавилов умер в 1943 году в Саратовской тюрьме, от истощения и воспаления легких. В ...ЕщёПожалуй единственная профилактика от рецидива это не позволять забывать. *** 26 января день памяти великого человека — Николая Вавилова ( 25.11.1887-26.01.1943) Человека накормившего всю страну и умершего от голода. В 1940 году академика Вавилова допрашивал следователь НКВД Хват,нет нужды даже приводить его имя, просто Хват. Раньше он был смазчиком вагонного депо, но повезло: по комсомольской линии направили в НКВД. Не ошиблись. Смазчик был ретив. Он выбивал из Вавилова показания: что тот был вредителем, вел контрреволюционную деятельность и работал на иностранную разведку. Допросы продолжались почти год, по ночам. Начинал их Хват так: «Ты кто?» – «Академик Вавилов». Хват смеялся: «Мешок говна ты, а не академик!». Вавилов был вынужден стоять по десять часов, до камеры его потом волокли по коридору. Бить совсем не требовалось, авиаконструктора Туполева чекисты на допросах тоже не били, сам всё «признал». Вавилов умер в 1943 году в Саратовской тюрьме, от истощения и воспаления легких. В 1955 году его реабилитировали, это все знают. А что Хват? Он дослужился до полковника. Нет, не на фронте, он его избежал. В том же 1955 году Хвата пожурили за Вавилова, но он вышел на пенсию, жил в просторной квартире на улице Горького. И прожил там, получая хорошую полковничью пенсию, до 1993 года. То есть когда в Перестройку все с ужасом читали про дело Вавилова, как Хват нассал академику в лицо на допросе, тот был жив-здоров, гулял по Тверскому бульвару, покупал колбаску с водочкой. И был очень доволен жизнью. Справедливости нет. Мерзавцы-чекисты живут долго и счастливо, если их не замочат свои же. И всегда готовы снова нассать в лицо академикам, конструкторам, режиссерам. Потому что вертухаи и рексы нужны любому режиму, в котором царь мало-мальски боится за свой трон…Пусть только Родина прикажет.
Отрывок, из книги Семёна Резника « ЭТА КОРОТКАЯ ЖИЗНЬ. Н.И.Вавилов и его время»,весьма выразительного интервью, которое Евгения Марковна Альбац брала еще в 1987 году, когда всё было уже (и еще) можно, у А.Г.Хвата, старшего лейтенанта НКВД, проводившего допросы Вавилова. …В 1987 году, когда в Советской России набирала обороты гласность, корреспондент газеты «Московские новости» Евгения Альбац разыскала Александра Григорьевича Хвата. Он жил в самом центре Москвы, на улице Горького, 41, в большом, добротном, но обшарпанном, давно не подновлявшемся доме. Когда-то, еще до войны, НКВД построил его для своих наиболее ценимых сотрудников. В доме поселился первый замнаркома (потом нарком) В.Н.Меркулов, сподвижник Берии. Здесь же обитал П.А.Судоплатов, выполнявший, если верить его мемуарам, самые важные задания Берии и Меркулова. Получили квартиры такие заслуженные чекисты, как К.С.Зильберман, Н.А.Зубов, Н.И.Синегубов*. Вот и Хват удостоился. * Никита Петров. Формирование квартала госорганов на ...ЕщёОтрывок, из книги Семёна Резника « ЭТА КОРОТКАЯ ЖИЗНЬ. Н.И.Вавилов и его время»,весьма выразительного интервью, которое Евгения Марковна Альбац брала еще в 1987 году, когда всё было уже (и еще) можно, у А.Г.Хвата, старшего лейтенанта НКВД, проводившего допросы Вавилова. …В 1987 году, когда в Советской России набирала обороты гласность, корреспондент газеты «Московские новости» Евгения Альбац разыскала Александра Григорьевича Хвата. Он жил в самом центре Москвы, на улице Горького, 41, в большом, добротном, но обшарпанном, давно не подновлявшемся доме. Когда-то, еще до войны, НКВД построил его для своих наиболее ценимых сотрудников. В доме поселился первый замнаркома (потом нарком) В.Н.Меркулов, сподвижник Берии. Здесь же обитал П.А.Судоплатов, выполнявший, если верить его мемуарам, самые важные задания Берии и Меркулова. Получили квартиры такие заслуженные чекисты, как К.С.Зильберман, Н.А.Зубов, Н.И.Синегубов*. Вот и Хват удостоился. * Никита Петров. Формирование квартала госорганов на Лубянке, 23.5.2014 Первым движением Евгении Альбац было договориться о встрече по телефону. Но, подумав, она решила прийти без предупреждения. Поднялась на третий этаж. С гулко стучащим сердцем нажала на дверной звонок квартиры 88. Открыла полусонная женщина с пасмурным помятым лицом, в помятом домашнем халате. — Здесь живет Александр Григорьевич Хват? — Папа, к тебе… Александр Григорьевич выглядел много моложе своих 80 лет. «Широкогрудый, когда-то высокий, с голым черепом посередине и обрамлением седых волос». Он долго, с прищуром, рассматривал удостоверение журналистки, поднимал и опускал подозрительные глаза: сличал лицо с фотокарточкой… — По какому вопросу? — Вы работали следователем НКВД? — Да. — Не помните ли, в 40-м году вы вели дело такого Вавилова, академика. — Как же, конечно помню...* Еще бы не помнить! Наверняка всплыло в памяти, каким он был тогда молодцом — стройным, красивым, подтянутым и затянутым в портупею офицера госбезопасности, с петлицами старшего лейтенанта на отглаженном вороте. Когда ввели арестанта, он сидел за своим большим дубовым столом. Сосредоточенно листал бумаги, делал пометки — демонстрировал свою значимость и его ничтожность. Выдержав нужную паузу, отложил ручку, поднял глаза, стараясь придать им нужную выразительность. Взгляд должен быть жестким, подозрительным, обжигающим, пронизывающим… На самом-то деле в столь поздний час его тянуло домой, к жене и детишкам, туда, где можно расслабиться, снять сапоги с перепревшими портянками, стянуть пропотевшую гимнастерку, сладостно поплескаться у рукомойника... Почему такая спешка с тем первым допросом? * Евгения Альбац опубликовала интервью с А.Г.Хватом в газете «Московские новости» (15.11.1987. С. 10) и в книге «Мина замедленного действия» (с. 62—70). Необработанную машинописную копию интервью она подарила автору в 1989 году, во время нашей единственной (к сожалению) встречи. Я пользуюсь этим первоначальным текстом. Выражаю Е.М.Альбац сердечную благодарность.
Варлам Шаламов: «Тогда думали, что есть две школы следователей: одна считает, что арестованного надо оглушить немедленными допросами, длительными, тягучими угрозами, обвинениями огорошить, сбить с толку. Вторая держится другой точки зрения. Надо поместить арестованного в тюрьму и держать по возможности дольше без всякого допроса. Тогда воля его ослабеет, сама тюрьма разложит его, ожидание измучит. За это время можно собрать справки, всякий материал, относящийся к "человековедению". Нет, говорит другая школа. В тюрьме арестованный неизбежно встретит людей, которые укрепят его волю, и подследственный будет сильнее, чем ежели готовить блюдо быстро и горячо»*. Значит, Хват принадлежал к первой школе — к той, что быстро и горячо. Но до утра-то мог же он подождать! Выходит, не мог. Надо было сразу, первой же ночью, оглушить, сбить с толку. Какие же вопросы старлей Хват задал академику Вавилову на том ПЕРВОМ допросе? Что тот отвечал? Что вообще происходило той ночью в кабинете следо...ЕщёВарлам Шаламов: «Тогда думали, что есть две школы следователей: одна считает, что арестованного надо оглушить немедленными допросами, длительными, тягучими угрозами, обвинениями огорошить, сбить с толку. Вторая держится другой точки зрения. Надо поместить арестованного в тюрьму и держать по возможности дольше без всякого допроса. Тогда воля его ослабеет, сама тюрьма разложит его, ожидание измучит. За это время можно собрать справки, всякий материал, относящийся к "человековедению". Нет, говорит другая школа. В тюрьме арестованный неизбежно встретит людей, которые укрепят его волю, и подследственный будет сильнее, чем ежели готовить блюдо быстро и горячо»*. Значит, Хват принадлежал к первой школе — к той, что быстро и горячо. Но до утра-то мог же он подождать! Выходит, не мог. Надо было сразу, первой же ночью, оглушить, сбить с толку. Какие же вопросы старлей Хват задал академику Вавилову на том ПЕРВОМ допросе? Что тот отвечал? Что вообще происходило той ночью в кабинете следователя? Об этом ничего не известно. И никогда не будет известно. Хват в ту ночь совершил должностное преступление. Вероятно, не первое, а в том, что не последнее, нам многократно предстоит убедиться. Протокола допроса он не составил или его уничтожил. Какие инструкции или статьи закона при этом нарушил, — разбираться юристам. Не осталось бы от того допроса никакого следа, если бы уводы-приводы арестантов не регистрировал начальник внутренней тюрьмы капитан госбезопасности А.Н.Миронов. Он отвечал за то, чтобы зэки, находившиеся под его контролем, были в наличии, вот и записывал, кого, когда и к кому уводили, дабы снимать их на время со своего баланса. Когда от него потребуют «Справку о вызовах на допрос заключенного ВАВИЛОВА Николая Ивановича», Миронов составит ее по этим записям. Аккуратная выйдет табличка**. Полная ли — отдельный вопрос. «Хват: Я сказал: я не следователь и не юрист, поэтому прошу меня не назначать. Мне сказали: ничего, надо работать, всё будет в порядке. Альбац: Вы говорите, у вас образования юридического не было, и как же вам, трудно, наверное, было? Хват: Конечно. Но я то, что нужно было, что необходимо было, — я где-то как-то подучил. Но это, конечно, не дело. Я вообще, когда вызвали меня первый раз в НКВД, говорю: А если я не пойду?— Ну, что ж, если вы не пойдете, то положите партийный билет на стол. Есть решение ЦК о мобилизации вас в органы… Были разные там дела, и, кажется, в августе 40-го года вызвали меня и сказали: будешь вести это дело. Я вел, потом мне дали нацмена, по-моему, из Чечено-Ингушетии, — Албогачиев. Ну я, насколько разумел, — вел дело». Именно так: насколько разумел, настолько и вел…ъ И должен был показывать рвение, непримиримость к классовому врагу. А то, упаси Боже, обвинят в примиренчестве — угодишь в 15-ю тысячу почищенных!.. Ежова в НКВД уже не было, при Берии стало спокойнее, страху поубавилось, да ведь кто знает, куда оно повернет!.. «Альбац: А вы не помните своего первого впечатления, когда увидели Вавилова? Вы знали, что это тот самый, академик? Или вы его раньше не знали? Хват: Нет, я его раньше не знал…» «Альбац: Вы запомнили этого человека — Вавилова? Хват: Конечно. Альбац: Каким он был? Хват: В каком смысле? Альбац: Как он выглядел, как вел себя, как держался? Хват: Держался он хорошо. Альбац: Боялся ли приговора? Хват: А как он мог бояться — приговор же был еще неизвестен…» Вот именно, господин Хват! Потому он и должен был бояться, что приговор был неизвестен. А каким быть приговору — во многом зависело от Вас. Александр Хват всего два года был в органах, образование средненькое, в юридических тонкостях не силен, но уже старший лейтенант. Это ведь почти что майор, если сравнивать с общевойсковыми чинами. Не чета какому-нибудь сержанту Свириденко! Видать, успел отличиться, потому и доверили такое сложное дело. «Хват: Вел он себя вполне, как говорится, достойно. На вопросы отвечал так, как положено. Альбац: Что значит — как положено? Хват: Ну, спокойно — в этом смысле. Никаких у нас с ним неприязненных отношений не было».
Боже мой! Начала читать резануло глаз "бывшего" академика.... Ну а прочла, просто в шоке! Это насколько надо быть порядочным человеком, преданным своему делу, что несмотря на издевательства, он думал о развитии государства и бескорыстной помощи ему.... Уму не постижимо! Светлая память чистому и честному Человеку!
Не умер Сталин. Однако радоваться рано — и пусть орёт иной оракул, что не болеть зажившим ранам, что не вернуться злым оравам, что труп врага уже не знамя, что я рискую быть отсталым, пусть он орёт, — а я-то знаю: не умер Сталин. Как будто дело всё - в убитых, в безвестно канувших на Север — а разве веку не в убыток то зло, что он в сердцах посеял? Пока есть бедность и богатство, пока мы лгать не перестанем и не отучимся бояться, — не умер Сталин. Пока во лжи неукротимы сидят холёные, как ханы, антисемитские кретины и государственные хамы, покуда взяточник заносчив и волокитчик беспечален, пока добычи ждёт доносчик, — не умер Сталин. И не по старой ли привычке невежды стали наготове — навешать всяческие лычки на свежее и молодое? У славы путь неодинаков. Пока на радость сытым стаям подонки травят Пастернаков, — не умер Сталин. А в нас самих, труслив и хищен, не дух ли сталинский таится, когда мы истины не ищем, а только нового боимся? Я на неправду чёртом ринусь, не уступлю в бою со ст...ЕщёНе умер Сталин. Однако радоваться рано — и пусть орёт иной оракул, что не болеть зажившим ранам, что не вернуться злым оравам, что труп врага уже не знамя, что я рискую быть отсталым, пусть он орёт, — а я-то знаю: не умер Сталин. Как будто дело всё - в убитых, в безвестно канувших на Север — а разве веку не в убыток то зло, что он в сердцах посеял? Пока есть бедность и богатство, пока мы лгать не перестанем и не отучимся бояться, — не умер Сталин. Пока во лжи неукротимы сидят холёные, как ханы, антисемитские кретины и государственные хамы, покуда взяточник заносчив и волокитчик беспечален, пока добычи ждёт доносчик, — не умер Сталин. И не по старой ли привычке невежды стали наготове — навешать всяческие лычки на свежее и молодое? У славы путь неодинаков. Пока на радость сытым стаям подонки травят Пастернаков, — не умер Сталин. А в нас самих, труслив и хищен, не дух ли сталинский таится, когда мы истины не ищем, а только нового боимся? Я на неправду чёртом ринусь, не уступлю в бою со старым, но как тут быть, когда внутри нас не умер Сталин? Клянусь на знамени весёлом сражаться праведно и честно, что будет путь мой крут и солон, пока исчадье не исчезло, что не сверну и не покаюсь, и не скажусь в бою усталым, пока дышу я, и покамест не умер Сталин! 1959 г. Поэт Борис Алексеевич Чичибабин, родился 9 января 1923 г., в украинском Кременчуге.
Вся сущность партийных большевиков-душегубов.... 20 декабря 1871 года родился Николай Емельянов – человек, который летом 1917 года спас Ленина и Зиновьева от ареста, спрятав их в Разливе. Ленин обещал, что партия большевиков никогда не забудет его подвиг, и она действительно не забыла. Старший из семи сыновей Емельянова отсидел два лагерных срока. Двое были расстреляны в лагере. Двое погибли на фронте. Еще один "затерялся на просторах Родины". А сам Николай Емельянов после лагеря и ссылки нищенствовал у стен музея, занявшего его собственный дом, и так и не понял, в чем его вина. Зимой 1935 года в особый лагпункт Мариинского отделения Сиблага приехала столичная комиссия из высоких чинов НКВД во главе с Абрамом Беленьким, ранее возглавлявшим личную охрану Ленина. Их задачей было проверить, как содержатся "враги народа", осужденные за КРТД и КРЗД – контрреволюционную троцкистскую деятельность и контрреволюционную зиновьевскую деятельность. Когда комиссия делала обход л...ЕщёВся сущность партийных большевиков-душегубов.... 20 декабря 1871 года родился Николай Емельянов – человек, который летом 1917 года спас Ленина и Зиновьева от ареста, спрятав их в Разливе. Ленин обещал, что партия большевиков никогда не забудет его подвиг, и она действительно не забыла. Старший из семи сыновей Емельянова отсидел два лагерных срока. Двое были расстреляны в лагере. Двое погибли на фронте. Еще один "затерялся на просторах Родины". А сам Николай Емельянов после лагеря и ссылки нищенствовал у стен музея, занявшего его собственный дом, и так и не понял, в чем его вина. Зимой 1935 года в особый лагпункт Мариинского отделения Сиблага приехала столичная комиссия из высоких чинов НКВД во главе с Абрамом Беленьким, ранее возглавлявшим личную охрану Ленина. Их задачей было проверить, как содержатся "враги народа", осужденные за КРТД и КРЗД – контрреволюционную троцкистскую деятельность и контрреволюционную зиновьевскую деятельность. Когда комиссия делала обход лагеря, из толпы заключенных вышел вперед один человек. Кто он такой, знала вся страна – питерский рабочий Николай Емельянов, прятавший Ленина в Разливе в 1917 году. А глава комиссии Абрам Беленький был лично знаком с Емельяновым и, конечно же, не мог его не узнать. Что происходило дальше, описал другой заключенный Сиблага – создатель коммунистической партии Палестины Иосиф Бергер. Он познакомился с Емельяновым еще на этапе, а в лагере они спали на соседних нарах в бараке. Из книги воспоминаний Иосифа Бергера "Крушение поколения": "Когда члены комиссии выходили из барака, дорогу им преградил Емельянов. – Хочу задать вам один вопрос, – сказал он им. – Пожалуйста, в чем дело? – Почему я тут? Члены комиссии переминались с ноги на ногу, в замешательстве переговаривались о чем-то между собой. Все они, конечно, знали, кто такой Емельянов. – А вы не знаете? – спросил наконец один из них. – Не знаю, – ответил Емельянов. Голос его дрожал. – Не знаю и до часу своего смертного не узнаю, за что меня сюда посадили. Члены комиссии оттолкнули его и вышли из барака". Емельянов выжил в лагере и после смерти Сталина смог вернуться в родной Сестрорецк. К тому времени и Абрам Беленький, и все остальные члены столичной комиссии уже давно сгинули в сталинских чистках. Погибли и пятеро из семи сыновей Емельянова, которые когда-то помогали прятать Ленина, готовили ему еду и доставляли письма. А его внуки смогли добиться реабилитации лишь через 90 лет после того, как Ленин пришел к власти.
«А вот этот не выдаст?» Николай Емельянов был лишь немного младше Ленина: он родился 20 декабря 1871 года в семье потомственного оружейника Александра Емельянова. В 11 лет пошел работать на Сестрорецкий завод, где работал отец. Отслужив четыре года в армии, женился на Надежде Леоновой, отец которой работал на том же заводе. – Николай Александрович стал отличным слесарем-механиком, его наравне с инженерами включали в экспертную заводскую комиссию, – рассказывает Ксения, двоюродная правнучка Николая Емельянова. – Когда рабочие Сестрорецкого завода создали социал-демократическую организацию, он вступил в нее одним из первых. В 1904 году стал членом РСДРП. С началом революции 1905 года организовал на заводе боевую дружину, возглавил ее штаб. Тогда же, в один из осенних дней 1905 года, познакомился с Лениным. Они несколько часов обсуждали доставку оружия, которой занималась заводская дружина. Николай Александрович, получив от завода участок земли, построил на нем два дома и сарай. В одном и...Ещё«А вот этот не выдаст?» Николай Емельянов был лишь немного младше Ленина: он родился 20 декабря 1871 года в семье потомственного оружейника Александра Емельянова. В 11 лет пошел работать на Сестрорецкий завод, где работал отец. Отслужив четыре года в армии, женился на Надежде Леоновой, отец которой работал на том же заводе. – Николай Александрович стал отличным слесарем-механиком, его наравне с инженерами включали в экспертную заводскую комиссию, – рассказывает Ксения, двоюродная правнучка Николая Емельянова. – Когда рабочие Сестрорецкого завода создали социал-демократическую организацию, он вступил в нее одним из первых. В 1904 году стал членом РСДРП. С началом революции 1905 года организовал на заводе боевую дружину, возглавил ее штаб. Тогда же, в один из осенних дней 1905 года, познакомился с Лениным. Они несколько часов обсуждали доставку оружия, которой занималась заводская дружина. Николай Александрович, получив от завода участок земли, построил на нем два дома и сарай. В одном из домов он сразу же сделал специальный двойной фундамент, куда прятал вынесенное с завода оружие. Ленин, которому он рассказал о разработанной им схеме, охарактеризовал Николая Александровича как "лучшего и надежнейшего питерского рабочего". В 1906 году Емельянова арестовали и выслали за "политическую неблагонадежность" в Новгородскую губернию, где он провел три года под гласным надзором полиции. Вернувшись в Сестрорецк, снова устроился токарем в инструментальную мастерскую завода. После февральской революции, в июле 1917 года, Емельянова избрали в фабрично-заводской комитет РСДРП. И тогда же получил задание, которое навсегда изменило судьбу и самого Емельянова, и всей его семьи. 20 июля Временное правительство выдало ордер на арест наиболее видных большевистских руководителей. Емельянову, как опытному подпольщику, поручили спрятать двоих – Ленина и Зиновьева. – О том, что происходило дальше, знал каждый советский школьник, – рассказывает сотрудница музейного комплекса в Разливе Татьяна Смирнова (имя изменено из соображений безопасности). – Сначала Емельянов спрятал Ленина на чердаке сарая. Дело в том, что два своих дома Емельяновы сдавали на лето дачникам, а сами ютились в сарае. На чердаке этого сарая Ленин и принял решение о начале вооруженного восстания. Но жить в сарае было, во-первых, неудобно: приходилось делить пространство с семерыми сыновьями Емельяновых, младшему из которых на тот момент было всего 3 года. А во-вторых, дачники могли увидеть Ленина и донести властям, ведь объявления о розыске печатались во всех газетах. Поэтому Емельянов придумал хитроумный план: он решил выдать Ленина за косца, нанятого в Финляндии. Арендовал сенокос на противоположном берегу озера и построил там шалаш, в котором и поселился Ильич в парике соломенного цвета. Именно в таком виде эту историю знали советские школьники. Никакого Зиновьева в ней уже не было. Емельянов и сам поселился на сенокосе вместе с 13-летним сыном Колей. Подростку поручили ловить рыбу, собирать сучья, разводить костер, разогревать еду и кипятить чай. Но главной его задачей было зорко наблюдать за окрестностями. При приближении посторонних Коля ухал совой, чтобы Ленин и Зиновьев успели взяться за косы или спрятаться. Старшие сыновья Емельянова, 15-летний Кондратий и 17-летний Саша, получили другое задание – привозить на лодке со станции газеты и письма, а также доставлять к шалашу товарищей по партии, навещавших Ленина и Зиновьева. А жена Емельянова Надежда Кондратьевна каждое утро привозила вождям большевиков готовую еду. Она понимала, чем рискует семья, но во всем поддерживала мужа, потому что и сама была большевичкой: вступила в ВКП(б) всего на два года позже него – в 1907 году.
Из книги Мариэтты Чудаковой "Рассказы про Россию": "Рассказывали, что Ленин, показывая на маленького Гошу, пошутил: "А вот этот не выдаст?" На что жена Емельянова Надежда Кондратьевна серьезно ответила: "Нет, он уже видел на своем коротком веку обыски жандармов. Если сказать, что папку повесят, язык отрежь – не скажет". … Ленин понимал, что Емельянов рискует и собою, и детьми, но, когда заводил об этом разговор, слышал в ответ: "Что там, Владимир Ильич! Это честь для меня". В августе, когда зарядили дожди и жить в шалаше стало холодно, Емельянов помог переправить Ленина и Зиновьева в Финляндию. Прощаясь, Ленин пообещал, что ни партия, ни он сам никогда не забудут, чем обязаны Емельянову, и сдержал слово. Из книги воспоминаний Иосифа Бергера "Крушение поколения": "Ленин был до конца своей жизни глубоко благодарен Емельянову. В семье Ленина к Емельянову относились, как к родному. У Емельянова был постоянный пропуск в Кремль, и е...ЕщёИз книги Мариэтты Чудаковой "Рассказы про Россию": "Рассказывали, что Ленин, показывая на маленького Гошу, пошутил: "А вот этот не выдаст?" На что жена Емельянова Надежда Кондратьевна серьезно ответила: "Нет, он уже видел на своем коротком веку обыски жандармов. Если сказать, что папку повесят, язык отрежь – не скажет". … Ленин понимал, что Емельянов рискует и собою, и детьми, но, когда заводил об этом разговор, слышал в ответ: "Что там, Владимир Ильич! Это честь для меня". В августе, когда зарядили дожди и жить в шалаше стало холодно, Емельянов помог переправить Ленина и Зиновьева в Финляндию. Прощаясь, Ленин пообещал, что ни партия, ни он сам никогда не забудут, чем обязаны Емельянову, и сдержал слово. Из книги воспоминаний Иосифа Бергера "Крушение поколения": "Ленин был до конца своей жизни глубоко благодарен Емельянову. В семье Ленина к Емельянову относились, как к родному. У Емельянова был постоянный пропуск в Кремль, и если случалось, что он подолгу не давал о себе знать, то Ленин или Крупская посылали узнать, в чем дело. В таких же близких отношениях были с Емельяновым и члены семьи Зиновьева". "Можно и должно использовать для чистки авгиевых конюшен" В ночь большевистского переворота Николай Емельянов вместе со старшими сыновьями охранял Смольный. В 1921 году участвовал в подавлении восстания в Кронштадте. А с конца 1921 года по рекомендации Ленина был командирован за границу – бороться с воровством и саботажем служащих Народного комиссариата внешней торговли. Из рекомендательного письма Ленина: "Я лично знаю Николая Александровича очень хорошо и уверен, что этого товарища, абсолютно честного, преданного коммуниста с громадным житейским, заводским и партийным опытом можно и должно использовать для чистки авгиевых конюшен воровства и саботажа заграничных чиновников Внешторгбанка". В 1922 году в журнале "Красная летопись" были впервые опубликованы воспоминания Емельянова о том, что происходило в Разливе в июле 1917 года. В статье под названием "Таинственный шалаш" автор честно и без прикрас рассказал, как прятал Ленина и Зиновьева. – Емельянов не понимал, что, хотя Ленин был еще жив, историю уже начинали переписывать, – говорит доктор исторических наук Анатолий Муравьев (имя изменено из соображений безопасности). – Сразу после смерти Ленина в 1924 году были опубликованы воспоминания Серго Орджоникидзе, в которых всячески подчеркивалась роль Сталина в июльских событиях 1917 года. Орджоникидзе "вспомнил", что дважды посещал Ленина в Разливе по личному указанию Сталина. Показательно, что ни Емельянов, ни Крупская, ни другие мемуаристы ни разу не упоминали о его визитах. А после 1924 года из событий в Разливе исчез второй главный герой – Зиновьев, о нем вообще перестали упоминать. С гипсового слепка барельефа работы скульптора Виктора Синайского, подготовленные для будущего памятника "Шалаш", Зиновьева попросту скололи. Отныне Ильич официально остался в Разливе в полном одиночестве. Когда сарай Емельянова стал музеем, на чердаке установили одинокую "историческую" кровать, на которой Ленин никогда не спал. В 1925 году Емельянов вернулся в СССР, поселился в Москве, работал заместителем управляющего Рособозтреста. В 1932 году вышел на пенсию и был признан персональным пенсионером. Но заслуженный отдых продлился недолго. Емельянов давно перестал считаться благонадежным – он несколько раз высказывался в защиту Зиновьева. А что еще страшнее, ходили слухи о том, что он хранит экземпляр так называемого "завещания Ленина", в котором вождь мирового пролетариата подверг резкой критике Сталина и других членов Политбюро. Но никто не решался тронуть известного на всю страну героя революции до начала массовых репрессий, причиной которых объявили убийство Сергея Кирова.
16 декабря 1935 года арестовали второго сына Емельянова – Кондратия. 20 декабря пришли за страшим – Сашей. Братьев обвинили в том, что они являются членами "контрреволюционной зиновьевской группы". А 1 января 1935 года пришли и за их отцом: посреди ночи затолкали в машину, не позволив даже одеться. Через месяц, в феврале, был арестован и третий сын Емельянова, помогавший прятать Ленина в Разливе, – тот самый Коля, что разогревал вождю еду и ухал совой при приближении посторонних. Николая Емельянова обвинили в том, что он состоял в контрреволюционной организации и "распространял к.-р. клеветнические слухи о партруководстве". В его деле было также отмечено, что он является отцом "осужденных активных участников зиновьевско-троцкистской к.-р. организации – Емельяновых Кондратия Николаевича и Александра Николаевича". Емельянова обвинили и в том, что он укрывал Кондратия от ареста в своей квартире в Москве. А при обыске в этой квартире была найдена самая страшна...Ещё16 декабря 1935 года арестовали второго сына Емельянова – Кондратия. 20 декабря пришли за страшим – Сашей. Братьев обвинили в том, что они являются членами "контрреволюционной зиновьевской группы". А 1 января 1935 года пришли и за их отцом: посреди ночи затолкали в машину, не позволив даже одеться. Через месяц, в феврале, был арестован и третий сын Емельянова, помогавший прятать Ленина в Разливе, – тот самый Коля, что разогревал вождю еду и ухал совой при приближении посторонних. Николая Емельянова обвинили в том, что он состоял в контрреволюционной организации и "распространял к.-р. клеветнические слухи о партруководстве". В его деле было также отмечено, что он является отцом "осужденных активных участников зиновьевско-троцкистской к.-р. организации – Емельяновых Кондратия Николаевича и Александра Николаевича". Емельянова обвинили и в том, что он укрывал Кондратия от ареста в своей квартире в Москве. А при обыске в этой квартире была найдена самая страшная улика – завещание Ленина. Николая Емельянова пытали, сутками не давали спать, но он отказался подписать признание своей вины. "Дед неоднократно рассказывал, что должен был сгинуть в тюрьме, и даже удивлялся, как остался в живых, – вспоминал Николай Емельянов, сын Александра Емельянова. – Несколько раз его забирали из камеры ночью и говорили, что везут расстреливать. Вывозили за город и открывали дверь машины. Ждали, что он выйдет на улицу и побежит, для того чтобы выстрелить в спину. Дед не выходил, так как чувствовал, что это провокация". В январе 1935 года Кондратий и Александр Емельяновы в составе группы из 77 человек были осуждены на 4 года лагерей за причастность к убийству Кирова, которого не видели ни разу в жизни, и за принадлежность к "контрреволюционной зиновьевской группировке". 31 марта 1935 года Особое совещание при НКВД СССР признало их отца виновным в контрреволюционной деятельности и приговорило по ст. 58 п. 10 УК РСФСР к 5 годам исправительно-трудовых лагерей. В тот же день к 4 годам лагерей был приговорен и третий сын – Николай.
«Я не могу быть врагом народа никогда» Емельянова отправили по этапу в Мариинское отделение Сиблага. Его соседом по вагону-теплушке оказался Иосиф Бергер. Уехав из СССР, он напишет книгу воспоминаний о том, что пережил за 22 года сталинских тюрем и лагерей, и одним из ее героев станет Николай Емельянов. Из книги воспоминаний Иосифа Бергера "Крушение поколения": "Заключенный этот был высок, широк в плечах, с обветренным лицом, седобородый и с детскими голубыми глазами. На нем была косоворотка, кепка, брюки, заправленные в сапоги, фамилия и имя его показались мне сначала незнакомыми: Емельянов Николай". В Мариинском отделении Сиблага, где заключенные строили самый крупный водочный завод в стране, Емельянова, несмотря на почтенный возраст – 64 года, назначили на общие работы. Из воспоминаний Иосифа Бергера: "Разместили нас в бывших закутах для скота. Скот угнали, но, кроме этого, ничего не сделали для того, чтобы обратить закут в жилище для людей. Полов не было, н...Ещё«Я не могу быть врагом народа никогда» Емельянова отправили по этапу в Мариинское отделение Сиблага. Его соседом по вагону-теплушке оказался Иосиф Бергер. Уехав из СССР, он напишет книгу воспоминаний о том, что пережил за 22 года сталинских тюрем и лагерей, и одним из ее героев станет Николай Емельянов. Из книги воспоминаний Иосифа Бергера "Крушение поколения": "Заключенный этот был высок, широк в плечах, с обветренным лицом, седобородый и с детскими голубыми глазами. На нем была косоворотка, кепка, брюки, заправленные в сапоги, фамилия и имя его показались мне сначала незнакомыми: Емельянов Николай". В Мариинском отделении Сиблага, где заключенные строили самый крупный водочный завод в стране, Емельянова, несмотря на почтенный возраст – 64 года, назначили на общие работы. Из воспоминаний Иосифа Бергера: "Разместили нас в бывших закутах для скота. Скот угнали, но, кроме этого, ничего не сделали для того, чтобы обратить закут в жилище для людей. Полов не было, нары стояли на утоптанном снегу. … Нас будили в шесть часов утра и выгоняли на работу в семь, с обычным наставлением: "Шаг вправо, шаг влево – стреляем без предупреждения!" Мы работали на строительной площадке, где намечалось сооружение спиртоводочного завода. Мы корчевали деревья, прокладывали дороги, копали ямы под фундаменты. Возвращались в наши "жилища" вечером, ужинали и ложились спать в десять часов. Нас разбили на бригады по 25 человек в каждой, выбрали бригадиров. Бригадиром нашей бригады, после ожесточенных споров между разными политическими "фракциями", стал Емельянов. Емельянову полагалась более крупная пайка хлеба, и ему дозволялось работать меньше других. Однако он решил работать, как и все, чтобы облегчить нам труд". Бергер оказался соседом Емельянова и в лагерном бараке. Двое заключенных сдружились и делились друг с другом самыми сокровенными мыслями.
Из воспоминаний Иосифа Бергера: "Емельянов много говорил о своем прошлом, старался предсказать, что ждет нас в будущем. То, что мы увидели на пересылке, дало нам первое, но ясное представление о великом множестве заключенных и о колоссальном количестве лагерей, разбросанных по всей Сибири. Теперь мы уже не могли тешить себя иллюзией, что за редким исключением все это были "враги народа". Как-то ночью Емельянов разбудил меня и спросил, что скажет мировой пролетариат, когда узнает о происходящем. Сквозь сон я пробормотал, что все это – недоразумение, которое скоро разъяснится. Такой была линия заключенных-партийцев. – Мне вы этого не говорите, – сказал Емельянов, – Мы-то с вами знаем, что происходит!" Через несколько месяцев в Сиблаге побывала столичная комиссия во главе с Абрамом Беленьким. Из воспоминаний Иосифа Бергера: "После инспекции условия в лагере немного улучшились. Некоторые стали получать посылки. Емельянову приходили посылки и письма от Крупской и от...ЕщёИз воспоминаний Иосифа Бергера: "Емельянов много говорил о своем прошлом, старался предсказать, что ждет нас в будущем. То, что мы увидели на пересылке, дало нам первое, но ясное представление о великом множестве заключенных и о колоссальном количестве лагерей, разбросанных по всей Сибири. Теперь мы уже не могли тешить себя иллюзией, что за редким исключением все это были "враги народа". Как-то ночью Емельянов разбудил меня и спросил, что скажет мировой пролетариат, когда узнает о происходящем. Сквозь сон я пробормотал, что все это – недоразумение, которое скоро разъяснится. Такой была линия заключенных-партийцев. – Мне вы этого не говорите, – сказал Емельянов, – Мы-то с вами знаем, что происходит!" Через несколько месяцев в Сиблаге побывала столичная комиссия во главе с Абрамом Беленьким. Из воспоминаний Иосифа Бергера: "После инспекции условия в лагере немного улучшились. Некоторые стали получать посылки. Емельянову приходили посылки и письма от Крупской и от сестры Ленина, Марии Ульяновой. В одном из своих писем Крупская писала: "Хотелось бы сделать для вас больше! Но мы не можем". Летом Емельянов заболел. Лагерное начальство, относившееся к нему с уважением, хотело освободить его от работы, но он отказался". – Вероятно, именно Крупская посоветовала Емельянову написать письмо Сталину. Скорее всего, она же подсказала, как нужно правильно расставить акценты, говоря о событиях июля 1917 года. Разумеется, никаких упоминаний о Зиновьеве больше и быть не могло. Теперь историю "последнего подполья Ильича" нужно было подавать исключительно как личную заслугу товарища Сталина, – рассказывает Анатолий Муравьев. – Емельянов постарался представить все в нужном ключе, но справиться с этой задачей как следует не смог. По стилистике письма очевидно, что ни врать, ни льстить этот прямолинейный человек не умел.
Из письма Емельянова Сталину от 1 июня 1935 года: "Оставаясь большевиком, преданным руководимой Вами партии рабочего класса и не видя для себя других путей, осмеливаюсь обратиться к Вам лично с просьбой дать мне возможность освободиться от дальнейшего лишения меня свободы и снять с себя позорное обвинение к.-р. деятеля, морально убийственно действующее на меня… Прошу Вас, тов. Сталин, остаток моей жизни посвятить по силам, волю руководимой Вами партии Ленина так же преданно и самоотверженно, как я в 1917 г. организованное Вами последнее подполье Ильича, данным Вами партийным приказом, лично скрыть вождя пролетарской революции В.И. ЛЕНИНА от озверевшей буржуазии... Глубоко извиняюсь, что я со своим маленьким делом отнял у Вас драгоценное время, посвященное Вами на великое дело построения счастливого человеческого общества". – Вероятнее всего, это письмо не дошло до адресата. Резолюции Сталина на нем нет. Емельянов обращался и к Берии: "Я не прошу о снятии с меня судимости...ЕщёИз письма Емельянова Сталину от 1 июня 1935 года: "Оставаясь большевиком, преданным руководимой Вами партии рабочего класса и не видя для себя других путей, осмеливаюсь обратиться к Вам лично с просьбой дать мне возможность освободиться от дальнейшего лишения меня свободы и снять с себя позорное обвинение к.-р. деятеля, морально убийственно действующее на меня… Прошу Вас, тов. Сталин, остаток моей жизни посвятить по силам, волю руководимой Вами партии Ленина так же преданно и самоотверженно, как я в 1917 г. организованное Вами последнее подполье Ильича, данным Вами партийным приказом, лично скрыть вождя пролетарской революции В.И. ЛЕНИНА от озверевшей буржуазии... Глубоко извиняюсь, что я со своим маленьким делом отнял у Вас драгоценное время, посвященное Вами на великое дело построения счастливого человеческого общества". – Вероятнее всего, это письмо не дошло до адресата. Резолюции Сталина на нем нет. Емельянов обращался и к Берии: "Я не прошу о снятии с меня судимости в виде помилования, я прошу реабилитации и восстановления меня в родной партии, которая воспитала меня с детского возраста, без которой я не могу существовать, я не могу быть врагом народа никогда. Хочу умереть только коммунистом, этого я заслужил и заслуживаю перед нашей партией, перед народом. Прилагаю характеристики на меня, которые были даны лично В.И. Лениным и Н.К. Крупской". На этом письме резолюция есть – Берия написал "Отказать". Тем не менее в 1937 году приговор Емельянову был смягчен: заключение в лагере заменили ссылкой в удмуртский город Сарапул. Можно предположить, что это заслуга Крупской, не перестававшей хлопотать о Емельянове все время его заключения, – полагает Анатолий Муравьев.
«Свою судьбу считал просто досадной ошибкой…» Узнав, что муж освободился из лагеря, жена Надежда тут же поехала к нему. В 1941 году Емельяновы получили разрешение покинуть место ссылки и перебрались в Омск, где поселился отбывший 4-летний срок старший сын Александр. Но началась война, город очищали от "ненадежных элементов", и Емельяновых выслали за 101-й километр. Николай Емельянов смог устроиться на работу в Ситниковском совхозе под Омском, где своими руками построил новый дом. В нем и выросли внуки – Нина и Николай, дети старшего сына Александра. – После того как Емельянов стал "врагом народа", список участников июльских событий в Разливе был пересмотрен еще раз. Теперь из него вычеркнули не только Зиновьева, но и самого Емельянова. Так, о нем нет ни слова в публикации газеты "Известия" от 16 июля 1937 года о "последнем подполье Ильича". Освободившись из лагеря, Емельянов попытался восстановить справедливость, но для этого ему пришлось пойти н...Ещё«Свою судьбу считал просто досадной ошибкой…» Узнав, что муж освободился из лагеря, жена Надежда тут же поехала к нему. В 1941 году Емельяновы получили разрешение покинуть место ссылки и перебрались в Омск, где поселился отбывший 4-летний срок старший сын Александр. Но началась война, город очищали от "ненадежных элементов", и Емельяновых выслали за 101-й километр. Николай Емельянов смог устроиться на работу в Ситниковском совхозе под Омском, где своими руками построил новый дом. В нем и выросли внуки – Нина и Николай, дети старшего сына Александра. – После того как Емельянов стал "врагом народа", список участников июльских событий в Разливе был пересмотрен еще раз. Теперь из него вычеркнули не только Зиновьева, но и самого Емельянова. Так, о нем нет ни слова в публикации газеты "Известия" от 16 июля 1937 года о "последнем подполье Ильича". Освободившись из лагеря, Емельянов попытался восстановить справедливость, но для этого ему пришлось пойти на компромисс с совестью, – отмечает Анатолий Муравьев. В 1946 году был опубликован новый вариант воспоминаний Николая Емельянова, приведенных в соответствие со сталинским "Кратким курсом истории ВКП(б)". – В отредактированной версии событий появился Дзержинский, якобы также навещавший Ленина в Разливе. А главное, теперь Емельянов писал, что "несколько раз был у него тов. Сталин", с которым Ленин подолгу обсуждал все ключевые решения. Это было очевидной ложью. Сегодня достоверно установлено, что ни Сталин, ни Дзержинский ни разу не посещали Разлив в июле 1917 года, – поясняет Анатолий Муравьев. – Само решение спрятать Ленина в Разливе в новой версии тоже было полностью отдано Сталину. Емельянов пишет, что именно Сталин "своей проницательностью пришел к неоспоримо правильным выводам – сберечь мозг и сердце революции". Тогда же в экспозиции музея появилась картина "В.И. Ленин и И.В. Сталин в Разливе" кисти Петра Розина. А на стене была сделана надпись из бронзы: "Сталин спас для партии, для нашего народа, для всего человечества драгоценную жизнь Ленина, решительно высказавшись против явки Ленина на суд контрреволюционеров".
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Однако радоваться рано —
и пусть орёт иной оракул,
что не болеть зажившим ранам,
что не вернуться злым оравам,
что труп врага уже не знамя,
что я рискую быть отсталым,
пусть он орёт, — а я-то знаю:
не умер Сталин.
Как будто дело всё - в убитых,
в безвестно канувших на Север —
а разве веку не в убыток
то зло, что он в сердцах посеял?
Пока есть бедность и богатство,
пока мы лгать не перестанем
и не отучимся бояться, —
не умер Сталин.
Пока во лжи неукротимы
сидят холёные, как ханы,
антисемитские кретины
и государственные хамы,
покуда взяточник заносчив
и волокитчик беспечален,
пока добычи ждёт доносчик, —
не умер Сталин.
И не по старой ли привычке
невежды стали наготове —
навеша
Комментарии 29
***
26 января день памяти великого человека — Николая Вавилова ( 25.11.1887-26.01.1943) Человека накормившего всю страну и умершего от голода.
В 1940 году академика Вавилова допрашивал следователь НКВД Хват,нет нужды даже приводить его имя, просто Хват. Раньше он был смазчиком вагонного депо, но повезло: по комсомольской линии направили в НКВД. Не ошиблись. Смазчик был ретив. Он выбивал из Вавилова показания: что тот был вредителем, вел контрреволюционную деятельность и работал на иностранную разведку. Допросы продолжались почти год, по ночам. Начинал их Хват так: «Ты кто?» – «Академик Вавилов». Хват смеялся: «Мешок говна ты, а не академик!». Вавилов был вынужден стоять по десять часов, до камеры его потом волокли по коридору. Бить совсем не требовалось, авиаконструктора Туполева чекисты на допросах тоже не били, сам всё «признал».
Вавилов умер в 1943 году в Саратовской тюрьме, от истощения и воспаления легких. В ...ЕщёПожалуй единственная профилактика от рецидива это не позволять забывать.
***
26 января день памяти великого человека — Николая Вавилова ( 25.11.1887-26.01.1943) Человека накормившего всю страну и умершего от голода.
В 1940 году академика Вавилова допрашивал следователь НКВД Хват,нет нужды даже приводить его имя, просто Хват. Раньше он был смазчиком вагонного депо, но повезло: по комсомольской линии направили в НКВД. Не ошиблись. Смазчик был ретив. Он выбивал из Вавилова показания: что тот был вредителем, вел контрреволюционную деятельность и работал на иностранную разведку. Допросы продолжались почти год, по ночам. Начинал их Хват так: «Ты кто?» – «Академик Вавилов». Хват смеялся: «Мешок говна ты, а не академик!». Вавилов был вынужден стоять по десять часов, до камеры его потом волокли по коридору. Бить совсем не требовалось, авиаконструктора Туполева чекисты на допросах тоже не били, сам всё «признал».
Вавилов умер в 1943 году в Саратовской тюрьме, от истощения и воспаления легких. В 1955 году его реабилитировали, это все знают. А что Хват? Он дослужился до полковника. Нет, не на фронте, он его избежал. В том же 1955 году Хвата пожурили за Вавилова, но он вышел на пенсию, жил в просторной квартире на улице Горького. И прожил там, получая хорошую полковничью пенсию, до 1993 года. То есть когда в Перестройку все с ужасом читали про дело Вавилова, как Хват нассал академику в лицо на допросе, тот был жив-здоров, гулял по Тверскому бульвару, покупал колбаску с водочкой. И был очень доволен жизнью.
…В 1987 году, когда в Советской России набирала обороты гласность, корреспондент газеты «Московские новости» Евгения Альбац разыскала Александра Григорьевича Хвата.
Он жил в самом центре Москвы, на улице Горького, 41, в большом, добротном, но обшарпанном, давно не подновлявшемся доме.
Когда-то, еще до войны, НКВД построил его для своих наиболее ценимых сотрудников. В доме поселился первый замнаркома (потом нарком) В.Н.Меркулов, сподвижник Берии.
Здесь же обитал П.А.Судоплатов, выполнявший, если верить его мемуарам, самые важные задания Берии и Меркулова. Получили квартиры такие заслуженные чекисты, как К.С.Зильберман, Н.А.Зубов, Н.И.Синегубов*. Вот и Хват удостоился.
* Никита Петров. Формирование квартала госорганов на ...ЕщёОтрывок, из книги Семёна Резника « ЭТА КОРОТКАЯ ЖИЗНЬ. Н.И.Вавилов и его время»,весьма выразительного интервью, которое Евгения Марковна Альбац брала еще в 1987 году, когда всё было уже (и еще) можно, у А.Г.Хвата, старшего лейтенанта НКВД, проводившего допросы Вавилова.
…В 1987 году, когда в Советской России набирала обороты гласность, корреспондент газеты «Московские новости» Евгения Альбац разыскала Александра Григорьевича Хвата.
Он жил в самом центре Москвы, на улице Горького, 41, в большом, добротном, но обшарпанном, давно не подновлявшемся доме.
Когда-то, еще до войны, НКВД построил его для своих наиболее ценимых сотрудников. В доме поселился первый замнаркома (потом нарком) В.Н.Меркулов, сподвижник Берии.
Здесь же обитал П.А.Судоплатов, выполнявший, если верить его мемуарам, самые важные задания Берии и Меркулова. Получили квартиры такие заслуженные чекисты, как К.С.Зильберман, Н.А.Зубов, Н.И.Синегубов*. Вот и Хват удостоился.
* Никита Петров. Формирование квартала госорганов на Лубянке, 23.5.2014
Первым движением Евгении Альбац было договориться о встрече по телефону. Но, подумав, она решила прийти без предупреждения. Поднялась на третий этаж. С гулко стучащим сердцем нажала на дверной звонок квартиры 88.
Открыла полусонная женщина с пасмурным помятым лицом, в помятом домашнем халате.
— Здесь живет Александр Григорьевич Хват?
— Папа, к тебе…
Александр Григорьевич выглядел много моложе своих 80 лет.
«Широкогрудый, когда-то высокий, с голым черепом посередине и обрамлением седых волос».
Он долго, с прищуром, рассматривал удостоверение журналистки, поднимал и опускал подозрительные глаза: сличал лицо с фотокарточкой…
— По какому вопросу?
— Вы работали следователем НКВД?
— Да.
— Не помните ли, в 40-м году вы вели дело такого Вавилова, академика.
— Как же, конечно помню...*
Еще бы не помнить! Наверняка всплыло в памяти, каким он был тогда молодцом — стройным, красивым, подтянутым и затянутым в портупею офицера госбезопасности, с петлицами старшего лейтенанта на отглаженном вороте.
Когда ввели арестанта, он сидел за своим большим дубовым столом. Сосредоточенно листал бумаги, делал пометки — демонстрировал свою значимость и его ничтожность. Выдержав нужную паузу, отложил ручку, поднял глаза, стараясь придать им нужную выразительность. Взгляд должен быть жестким, подозрительным, обжигающим, пронизывающим…
На самом-то деле в столь поздний час его тянуло домой, к жене и детишкам, туда, где можно расслабиться, снять сапоги с перепревшими портянками, стянуть пропотевшую гимнастерку, сладостно поплескаться у рукомойника...
Почему такая спешка с тем первым допросом?
* Евгения Альбац опубликовала интервью с А.Г.Хватом в газете «Московские новости» (15.11.1987. С. 10) и в книге «Мина замедленного действия» (с. 62—70). Необработанную машинописную копию интервью она подарила автору в 1989 году, во время нашей единственной (к сожалению) встречи. Я пользуюсь этим первоначальным текстом. Выражаю Е.М.Альбац сердечную благодарность.
Вторая держится другой точки зрения. Надо поместить арестованного в тюрьму и держать по возможности дольше без всякого допроса. Тогда воля его ослабеет, сама тюрьма разложит его, ожидание измучит. За это время можно собрать справки, всякий материал, относящийся к "человековедению". Нет, говорит другая школа.
В тюрьме арестованный неизбежно встретит людей, которые укрепят его волю, и подследственный будет сильнее, чем ежели готовить блюдо быстро и горячо»*.
Значит, Хват принадлежал к первой школе — к той, что быстро и горячо.
Но до утра-то мог же он подождать! Выходит, не мог.
Надо было сразу, первой же ночью, оглушить, сбить с толку.
Какие же вопросы старлей Хват задал академику Вавилову на том ПЕРВОМ допросе? Что тот отвечал? Что вообще происходило той ночью в кабинете следо...ЕщёВарлам Шаламов: «Тогда думали, что есть две школы следователей: одна считает, что арестованного надо оглушить немедленными допросами, длительными, тягучими угрозами, обвинениями огорошить, сбить с толку.
Вторая держится другой точки зрения. Надо поместить арестованного в тюрьму и держать по возможности дольше без всякого допроса. Тогда воля его ослабеет, сама тюрьма разложит его, ожидание измучит. За это время можно собрать справки, всякий материал, относящийся к "человековедению". Нет, говорит другая школа.
В тюрьме арестованный неизбежно встретит людей, которые укрепят его волю, и подследственный будет сильнее, чем ежели готовить блюдо быстро и горячо»*.
Значит, Хват принадлежал к первой школе — к той, что быстро и горячо.
Но до утра-то мог же он подождать! Выходит, не мог.
Надо было сразу, первой же ночью, оглушить, сбить с толку.
Какие же вопросы старлей Хват задал академику Вавилову на том ПЕРВОМ допросе? Что тот отвечал? Что вообще происходило той ночью в кабинете следователя?
Об этом ничего не известно. И никогда не будет известно. Хват в ту ночь совершил должностное преступление. Вероятно, не первое, а в том, что не последнее, нам многократно предстоит убедиться. Протокола допроса он не составил или его уничтожил. Какие инструкции или статьи закона при этом нарушил, — разбираться юристам.
Не осталось бы от того допроса никакого следа, если бы уводы-приводы арестантов не регистрировал начальник внутренней тюрьмы капитан госбезопасности А.Н.Миронов. Он отвечал за то, чтобы зэки, находившиеся под его контролем, были в наличии, вот и записывал, кого, когда и к кому уводили, дабы снимать их на время со своего баланса.
Когда от него потребуют «Справку о вызовах на допрос заключенного ВАВИЛОВА Николая Ивановича», Миронов составит ее по этим записям. Аккуратная выйдет табличка**.
Полная ли — отдельный вопрос.
«Хват: Я сказал: я не следователь и не юрист, поэтому прошу меня не назначать. Мне сказали: ничего, надо работать, всё будет в порядке.
Альбац: Вы говорите, у вас образования юридического не было, и как же вам, трудно, наверное, было?
Хват: Конечно. Но я то, что нужно было, что необходимо было, — я где-то как-то подучил. Но это, конечно, не дело. Я вообще, когда вызвали меня первый раз в НКВД, говорю: А если я не пойду?— Ну, что ж, если вы не пойдете, то положите партийный билет на стол. Есть решение ЦК о мобилизации вас в органы… Были разные там дела, и, кажется, в августе 40-го года вызвали меня и сказали: будешь вести это дело. Я вел, потом мне дали нацмена, по-моему, из Чечено-Ингушетии, — Албогачиев. Ну я, насколько разумел, — вел дело».
Именно так: насколько разумел, настолько и вел…ъ
И должен был показывать рвение, непримиримость к классовому врагу. А то, упаси Боже, обвинят в примиренчестве — угодишь в 15-ю тысячу почищенных!..
Ежова в НКВД уже не было, при Берии стало спокойнее, страху поубавилось, да ведь кто знает, куда оно повернет!..
«Альбац: А вы не помните своего первого впечатления, когда увидели Вавилова? Вы знали, что это тот самый, академик? Или вы его раньше не знали?
Хват: Нет, я его раньше не знал…»
«Альбац: Вы запомнили этого человека — Вавилова?
Хват: Конечно.
Альбац: Каким он был?
Хват: В каком смысле?
Альбац: Как он выглядел, как вел себя, как держался?
Хват: Держался он хорошо.
Альбац: Боялся ли приговора?
Хват: А как он мог бояться — приговор же был еще неизвестен…»
Вот именно, господин Хват! Потому он и должен был бояться, что приговор был неизвестен. А каким быть приговору — во многом зависело от Вас.
Александр Хват всего два года был в органах, образование средненькое, в юридических тонкостях не силен, но уже старший лейтенант. Это ведь почти что майор, если сравнивать с общевойсковыми чинами. Не чета какому-нибудь сержанту Свириденко! Видать, успел отличиться, потому и доверили такое сложное дело.
«Хват: Вел он себя вполне, как говорится, достойно. На вопросы отвечал так, как положено.
Альбац: Что значит — как положено?
Хват: Ну, спокойно — в этом смысле. Никаких у нас с ним неприязненных отношений не было».
Однако радоваться рано —
и пусть орёт иной оракул,
что не болеть зажившим ранам,
что не вернуться злым оравам,
что труп врага уже не знамя,
что я рискую быть отсталым,
пусть он орёт, — а я-то знаю:
не умер Сталин.
Как будто дело всё - в убитых,
в безвестно канувших на Север —
а разве веку не в убыток
то зло, что он в сердцах посеял?
Пока есть бедность и богатство,
пока мы лгать не перестанем
и не отучимся бояться, —
не умер Сталин.
Пока во лжи неукротимы
сидят холёные, как ханы,
антисемитские кретины
и государственные хамы,
покуда взяточник заносчив
и волокитчик беспечален,
пока добычи ждёт доносчик, —
не умер Сталин.
И не по старой ли привычке
невежды стали наготове —
навешать всяческие лычки
на свежее и молодое?
У славы путь неодинаков.
Пока на радость сытым стаям
подонки травят Пастернаков, —
не умер Сталин.
А в нас самих, труслив и хищен,
не дух ли сталинский таится,
когда мы истины не ищем,
а только нового боимся?
Я на неправду чёртом ринусь,
не уступлю в бою со ст...ЕщёНе умер Сталин.
Однако радоваться рано —
и пусть орёт иной оракул,
что не болеть зажившим ранам,
что не вернуться злым оравам,
что труп врага уже не знамя,
что я рискую быть отсталым,
пусть он орёт, — а я-то знаю:
не умер Сталин.
Как будто дело всё - в убитых,
в безвестно канувших на Север —
а разве веку не в убыток
то зло, что он в сердцах посеял?
Пока есть бедность и богатство,
пока мы лгать не перестанем
и не отучимся бояться, —
не умер Сталин.
Пока во лжи неукротимы
сидят холёные, как ханы,
антисемитские кретины
и государственные хамы,
покуда взяточник заносчив
и волокитчик беспечален,
пока добычи ждёт доносчик, —
не умер Сталин.
И не по старой ли привычке
невежды стали наготове —
навешать всяческие лычки
на свежее и молодое?
У славы путь неодинаков.
Пока на радость сытым стаям
подонки травят Пастернаков, —
не умер Сталин.
А в нас самих, труслив и хищен,
не дух ли сталинский таится,
когда мы истины не ищем,
а только нового боимся?
Я на неправду чёртом ринусь,
не уступлю в бою со старым,
но как тут быть, когда внутри нас
не умер Сталин?
Клянусь на знамени весёлом
сражаться праведно и честно,
что будет путь мой крут и солон,
пока исчадье не исчезло,
что не сверну и не покаюсь,
и не скажусь в бою усталым,
пока дышу я, и покамест
не умер Сталин!
1959 г.
20 декабря 1871 года родился Николай Емельянов – человек, который летом 1917 года спас Ленина и Зиновьева от ареста, спрятав их в Разливе. Ленин обещал, что партия большевиков никогда не забудет его подвиг, и она действительно не забыла. Старший из семи сыновей Емельянова отсидел два лагерных срока. Двое были расстреляны в лагере. Двое погибли на фронте. Еще один "затерялся на просторах Родины". А сам Николай Емельянов после лагеря и ссылки нищенствовал у стен музея, занявшего его собственный дом, и так и не понял, в чем его вина.
Зимой 1935 года в особый лагпункт Мариинского отделения Сиблага приехала столичная комиссия из высоких чинов НКВД во главе с Абрамом Беленьким, ранее возглавлявшим личную охрану Ленина. Их задачей было проверить, как содержатся "враги народа", осужденные за КРТД и КРЗД – контрреволюционную троцкистскую деятельность и контрреволюционную зиновьевскую деятельность.
Когда комиссия делала обход л...ЕщёВся сущность партийных большевиков-душегубов....
20 декабря 1871 года родился Николай Емельянов – человек, который летом 1917 года спас Ленина и Зиновьева от ареста, спрятав их в Разливе. Ленин обещал, что партия большевиков никогда не забудет его подвиг, и она действительно не забыла. Старший из семи сыновей Емельянова отсидел два лагерных срока. Двое были расстреляны в лагере. Двое погибли на фронте. Еще один "затерялся на просторах Родины". А сам Николай Емельянов после лагеря и ссылки нищенствовал у стен музея, занявшего его собственный дом, и так и не понял, в чем его вина.
Зимой 1935 года в особый лагпункт Мариинского отделения Сиблага приехала столичная комиссия из высоких чинов НКВД во главе с Абрамом Беленьким, ранее возглавлявшим личную охрану Ленина. Их задачей было проверить, как содержатся "враги народа", осужденные за КРТД и КРЗД – контрреволюционную троцкистскую деятельность и контрреволюционную зиновьевскую деятельность.
Когда комиссия делала обход лагеря, из толпы заключенных вышел вперед один человек. Кто он такой, знала вся страна – питерский рабочий Николай Емельянов, прятавший Ленина в Разливе в 1917 году. А глава комиссии Абрам Беленький был лично знаком с Емельяновым и, конечно же, не мог его не узнать.
Что происходило дальше, описал другой заключенный Сиблага – создатель коммунистической партии Палестины Иосиф Бергер. Он познакомился с Емельяновым еще на этапе, а в лагере они спали на соседних нарах в бараке.
Из книги воспоминаний Иосифа Бергера "Крушение поколения":
"Когда члены комиссии выходили из барака, дорогу им преградил Емельянов.
– Хочу задать вам один вопрос, – сказал он им.
– Пожалуйста, в чем дело?
– Почему я тут?
Члены комиссии переминались с ноги на ногу, в замешательстве переговаривались о чем-то между собой. Все они, конечно, знали, кто такой Емельянов.
– А вы не знаете? – спросил наконец один из них.
– Не знаю, – ответил Емельянов. Голос его дрожал. – Не знаю и до часу своего смертного не узнаю, за что меня сюда посадили.
Члены комиссии оттолкнули его и вышли из барака".
Емельянов выжил в лагере и после смерти Сталина смог вернуться в родной Сестрорецк. К тому времени и Абрам Беленький, и все остальные члены столичной комиссии уже давно сгинули в сталинских чистках. Погибли и пятеро из семи сыновей Емельянова, которые когда-то помогали прятать Ленина, готовили ему еду и доставляли письма. А его внуки смогли добиться реабилитации лишь через 90 лет после того, как Ленин пришел к власти.
Николай Емельянов был лишь немного младше Ленина: он родился 20 декабря 1871 года в семье потомственного оружейника Александра Емельянова. В 11 лет пошел работать на Сестрорецкий завод, где работал отец. Отслужив четыре года в армии, женился на Надежде Леоновой, отец которой работал на том же заводе.
– Николай Александрович стал отличным слесарем-механиком, его наравне с инженерами включали в экспертную заводскую комиссию, – рассказывает Ксения, двоюродная правнучка Николая Емельянова. – Когда рабочие Сестрорецкого завода создали социал-демократическую организацию, он вступил в нее одним из первых. В 1904 году стал членом РСДРП. С началом революции 1905 года организовал на заводе боевую дружину, возглавил ее штаб. Тогда же, в один из осенних дней 1905 года, познакомился с Лениным. Они несколько часов обсуждали доставку оружия, которой занималась заводская дружина. Николай Александрович, получив от завода участок земли, построил на нем два дома и сарай. В одном и...Ещё«А вот этот не выдаст?»
Николай Емельянов был лишь немного младше Ленина: он родился 20 декабря 1871 года в семье потомственного оружейника Александра Емельянова. В 11 лет пошел работать на Сестрорецкий завод, где работал отец. Отслужив четыре года в армии, женился на Надежде Леоновой, отец которой работал на том же заводе.
– Николай Александрович стал отличным слесарем-механиком, его наравне с инженерами включали в экспертную заводскую комиссию, – рассказывает Ксения, двоюродная правнучка Николая Емельянова. – Когда рабочие Сестрорецкого завода создали социал-демократическую организацию, он вступил в нее одним из первых. В 1904 году стал членом РСДРП. С началом революции 1905 года организовал на заводе боевую дружину, возглавил ее штаб. Тогда же, в один из осенних дней 1905 года, познакомился с Лениным. Они несколько часов обсуждали доставку оружия, которой занималась заводская дружина. Николай Александрович, получив от завода участок земли, построил на нем два дома и сарай. В одном из домов он сразу же сделал специальный двойной фундамент, куда прятал вынесенное с завода оружие. Ленин, которому он рассказал о разработанной им схеме, охарактеризовал Николая Александровича как "лучшего и надежнейшего питерского рабочего".
В 1906 году Емельянова арестовали и выслали за "политическую неблагонадежность" в Новгородскую губернию, где он провел три года под гласным надзором полиции. Вернувшись в Сестрорецк, снова устроился токарем в инструментальную мастерскую завода.
После февральской революции, в июле 1917 года, Емельянова избрали в фабрично-заводской комитет РСДРП. И тогда же получил задание, которое навсегда изменило судьбу и самого Емельянова, и всей его семьи. 20 июля Временное правительство выдало ордер на арест наиболее видных большевистских руководителей. Емельянову, как опытному подпольщику, поручили спрятать двоих – Ленина и Зиновьева.
– О том, что происходило дальше, знал каждый советский школьник, – рассказывает сотрудница музейного комплекса в Разливе Татьяна Смирнова (имя изменено из соображений безопасности). – Сначала Емельянов спрятал Ленина на чердаке сарая. Дело в том, что два своих дома Емельяновы сдавали на лето дачникам, а сами ютились в сарае. На чердаке этого сарая Ленин и принял решение о начале вооруженного восстания. Но жить в сарае было, во-первых, неудобно: приходилось делить пространство с семерыми сыновьями Емельяновых, младшему из которых на тот момент было всего 3 года. А во-вторых, дачники могли увидеть Ленина и донести властям, ведь объявления о розыске печатались во всех газетах. Поэтому Емельянов придумал хитроумный план: он решил выдать Ленина за косца, нанятого в Финляндии. Арендовал сенокос на противоположном берегу озера и построил там шалаш, в котором и поселился Ильич в парике соломенного цвета. Именно в таком виде эту историю знали советские школьники. Никакого Зиновьева в ней уже не было.
Емельянов и сам поселился на сенокосе вместе с 13-летним сыном Колей. Подростку поручили ловить рыбу, собирать сучья, разводить костер, разогревать еду и кипятить чай. Но главной его задачей было зорко наблюдать за окрестностями. При приближении посторонних Коля ухал совой, чтобы Ленин и Зиновьев успели взяться за косы или спрятаться.
Старшие сыновья Емельянова, 15-летний Кондратий и 17-летний Саша, получили другое задание – привозить на лодке со станции газеты и письма, а также доставлять к шалашу товарищей по партии, навещавших Ленина и Зиновьева. А жена Емельянова Надежда Кондратьевна каждое утро привозила вождям большевиков готовую еду. Она понимала, чем рискует семья, но во всем поддерживала мужа, потому что и сама была большевичкой: вступила в ВКП(б) всего на два года позже него – в 1907 году.
"Рассказывали, что Ленин, показывая на маленького Гошу, пошутил: "А вот этот не выдаст?" На что жена Емельянова Надежда Кондратьевна серьезно ответила: "Нет, он уже видел на своем коротком веку обыски жандармов. Если сказать, что папку повесят, язык отрежь – не скажет".
… Ленин понимал, что Емельянов рискует и собою, и детьми, но, когда заводил об этом разговор, слышал в ответ: "Что там, Владимир Ильич! Это честь для меня".
В августе, когда зарядили дожди и жить в шалаше стало холодно, Емельянов помог переправить Ленина и Зиновьева в Финляндию. Прощаясь, Ленин пообещал, что ни партия, ни он сам никогда не забудут, чем обязаны Емельянову, и сдержал слово.
Из книги воспоминаний Иосифа Бергера "Крушение поколения":
"Ленин был до конца своей жизни глубоко благодарен Емельянову. В семье Ленина к Емельянову относились, как к родному. У Емельянова был постоянный пропуск в Кремль, и е...ЕщёИз книги Мариэтты Чудаковой "Рассказы про Россию":
"Рассказывали, что Ленин, показывая на маленького Гошу, пошутил: "А вот этот не выдаст?" На что жена Емельянова Надежда Кондратьевна серьезно ответила: "Нет, он уже видел на своем коротком веку обыски жандармов. Если сказать, что папку повесят, язык отрежь – не скажет".
… Ленин понимал, что Емельянов рискует и собою, и детьми, но, когда заводил об этом разговор, слышал в ответ: "Что там, Владимир Ильич! Это честь для меня".
В августе, когда зарядили дожди и жить в шалаше стало холодно, Емельянов помог переправить Ленина и Зиновьева в Финляндию. Прощаясь, Ленин пообещал, что ни партия, ни он сам никогда не забудут, чем обязаны Емельянову, и сдержал слово.
Из книги воспоминаний Иосифа Бергера "Крушение поколения":
"Ленин был до конца своей жизни глубоко благодарен Емельянову. В семье Ленина к Емельянову относились, как к родному. У Емельянова был постоянный пропуск в Кремль, и если случалось, что он подолгу не давал о себе знать, то Ленин или Крупская посылали узнать, в чем дело. В таких же близких отношениях были с Емельяновым и члены семьи Зиновьева".
"Можно и должно использовать для чистки авгиевых конюшен"
В ночь большевистского переворота Николай Емельянов вместе со старшими сыновьями охранял Смольный. В 1921 году участвовал в подавлении восстания в Кронштадте. А с конца 1921 года по рекомендации Ленина был командирован за границу – бороться с воровством и саботажем служащих Народного комиссариата внешней торговли.
Из рекомендательного письма Ленина:
"Я лично знаю Николая Александровича очень хорошо и уверен, что этого товарища, абсолютно честного, преданного коммуниста с громадным житейским, заводским и партийным опытом можно и должно использовать для чистки авгиевых конюшен воровства и саботажа заграничных чиновников Внешторгбанка".
В 1922 году в журнале "Красная летопись" были впервые опубликованы воспоминания Емельянова о том, что происходило в Разливе в июле 1917 года. В статье под названием "Таинственный шалаш" автор честно и без прикрас рассказал, как прятал Ленина и Зиновьева.
– Емельянов не понимал, что, хотя Ленин был еще жив, историю уже начинали переписывать, – говорит доктор исторических наук Анатолий Муравьев (имя изменено из соображений безопасности). – Сразу после смерти Ленина в 1924 году были опубликованы воспоминания Серго Орджоникидзе, в которых всячески подчеркивалась роль Сталина в июльских событиях 1917 года. Орджоникидзе "вспомнил", что дважды посещал Ленина в Разливе по личному указанию Сталина. Показательно, что ни Емельянов, ни Крупская, ни другие мемуаристы ни разу не упоминали о его визитах. А после 1924 года из событий в Разливе исчез второй главный герой – Зиновьев, о нем вообще перестали упоминать. С гипсового слепка барельефа работы скульптора Виктора Синайского, подготовленные для будущего памятника "Шалаш", Зиновьева попросту скололи. Отныне Ильич официально остался в Разливе в полном одиночестве. Когда сарай Емельянова стал музеем, на чердаке установили одинокую "историческую" кровать, на которой Ленин никогда не спал.
В 1925 году Емельянов вернулся в СССР, поселился в Москве, работал заместителем управляющего Рособозтреста. В 1932 году вышел на пенсию и был признан персональным пенсионером. Но заслуженный отдых продлился недолго. Емельянов давно перестал считаться благонадежным – он несколько раз высказывался в защиту Зиновьева. А что еще страшнее, ходили слухи о том, что он хранит экземпляр так называемого "завещания Ленина", в котором вождь мирового пролетариата подверг резкой критике Сталина и других членов Политбюро. Но никто не решался тронуть известного на всю страну героя революции до начала массовых репрессий, причиной которых объявили убийство Сергея Кирова.
Николая Емельянова обвинили в том, что он состоял в контрреволюционной организации и "распространял к.-р. клеветнические слухи о партруководстве". В его деле было также отмечено, что он является отцом "осужденных активных участников зиновьевско-троцкистской к.-р. организации – Емельяновых Кондратия Николаевича и Александра Николаевича". Емельянова обвинили и в том, что он укрывал Кондратия от ареста в своей квартире в Москве. А при обыске в этой квартире была найдена самая страшна...Ещё16 декабря 1935 года арестовали второго сына Емельянова – Кондратия. 20 декабря пришли за страшим – Сашей. Братьев обвинили в том, что они являются членами "контрреволюционной зиновьевской группы". А 1 января 1935 года пришли и за их отцом: посреди ночи затолкали в машину, не позволив даже одеться. Через месяц, в феврале, был арестован и третий сын Емельянова, помогавший прятать Ленина в Разливе, – тот самый Коля, что разогревал вождю еду и ухал совой при приближении посторонних.
Николая Емельянова обвинили в том, что он состоял в контрреволюционной организации и "распространял к.-р. клеветнические слухи о партруководстве". В его деле было также отмечено, что он является отцом "осужденных активных участников зиновьевско-троцкистской к.-р. организации – Емельяновых Кондратия Николаевича и Александра Николаевича". Емельянова обвинили и в том, что он укрывал Кондратия от ареста в своей квартире в Москве. А при обыске в этой квартире была найдена самая страшная улика – завещание Ленина.
Николая Емельянова пытали, сутками не давали спать, но он отказался подписать признание своей вины. "Дед неоднократно рассказывал, что должен был сгинуть в тюрьме, и даже удивлялся, как остался в живых, – вспоминал Николай Емельянов, сын Александра Емельянова. – Несколько раз его забирали из камеры ночью и говорили, что везут расстреливать. Вывозили за город и открывали дверь машины. Ждали, что он выйдет на улицу и побежит, для того чтобы выстрелить в спину. Дед не выходил, так как чувствовал, что это провокация".
В январе 1935 года Кондратий и Александр Емельяновы в составе группы из 77 человек были осуждены на 4 года лагерей за причастность к убийству Кирова, которого не видели ни разу в жизни, и за принадлежность к "контрреволюционной зиновьевской группировке". 31 марта 1935 года Особое совещание при НКВД СССР признало их отца виновным в контрреволюционной деятельности и приговорило по ст. 58 п. 10 УК РСФСР к 5 годам исправительно-трудовых лагерей. В тот же день к 4 годам лагерей был приговорен и третий сын – Николай.
Емельянова отправили по этапу в Мариинское отделение Сиблага. Его соседом по вагону-теплушке оказался Иосиф Бергер. Уехав из СССР, он напишет книгу воспоминаний о том, что пережил за 22 года сталинских тюрем и лагерей, и одним из ее героев станет Николай Емельянов.
Из книги воспоминаний Иосифа Бергера "Крушение поколения":
"Заключенный этот был высок, широк в плечах, с обветренным лицом, седобородый и с детскими голубыми глазами. На нем была косоворотка, кепка, брюки, заправленные в сапоги, фамилия и имя его показались мне сначала незнакомыми: Емельянов Николай".
В Мариинском отделении Сиблага, где заключенные строили самый крупный водочный завод в стране, Емельянова, несмотря на почтенный возраст – 64 года, назначили на общие работы.
Из воспоминаний Иосифа Бергера:
"Разместили нас в бывших закутах для скота. Скот угнали, но, кроме этого, ничего не сделали для того, чтобы обратить закут в жилище для людей. Полов не было, н...Ещё«Я не могу быть врагом народа никогда»
Емельянова отправили по этапу в Мариинское отделение Сиблага. Его соседом по вагону-теплушке оказался Иосиф Бергер. Уехав из СССР, он напишет книгу воспоминаний о том, что пережил за 22 года сталинских тюрем и лагерей, и одним из ее героев станет Николай Емельянов.
Из книги воспоминаний Иосифа Бергера "Крушение поколения":
"Заключенный этот был высок, широк в плечах, с обветренным лицом, седобородый и с детскими голубыми глазами. На нем была косоворотка, кепка, брюки, заправленные в сапоги, фамилия и имя его показались мне сначала незнакомыми: Емельянов Николай".
В Мариинском отделении Сиблага, где заключенные строили самый крупный водочный завод в стране, Емельянова, несмотря на почтенный возраст – 64 года, назначили на общие работы.
Из воспоминаний Иосифа Бергера:
"Разместили нас в бывших закутах для скота. Скот угнали, но, кроме этого, ничего не сделали для того, чтобы обратить закут в жилище для людей. Полов не было, нары стояли на утоптанном снегу.
… Нас будили в шесть часов утра и выгоняли на работу в семь, с обычным наставлением: "Шаг вправо, шаг влево – стреляем без предупреждения!"
Мы работали на строительной площадке, где намечалось сооружение спиртоводочного завода. Мы корчевали деревья, прокладывали дороги, копали ямы под фундаменты. Возвращались в наши "жилища" вечером, ужинали и ложились спать в десять часов. Нас разбили на бригады по 25 человек в каждой, выбрали бригадиров. Бригадиром нашей бригады, после ожесточенных споров между разными политическими "фракциями", стал Емельянов. Емельянову полагалась более крупная пайка хлеба, и ему дозволялось работать меньше других. Однако он решил работать, как и все, чтобы облегчить нам труд".
Бергер оказался соседом Емельянова и в лагерном бараке. Двое заключенных сдружились и делились друг с другом самыми сокровенными мыслями.
"Емельянов много говорил о своем прошлом, старался предсказать, что ждет нас в будущем. То, что мы увидели на пересылке, дало нам первое, но ясное представление о великом множестве заключенных и о колоссальном количестве лагерей, разбросанных по всей Сибири. Теперь мы уже не могли тешить себя иллюзией, что за редким исключением все это были "враги народа".
Как-то ночью Емельянов разбудил меня и спросил, что скажет мировой пролетариат, когда узнает о происходящем. Сквозь сон я пробормотал, что все это – недоразумение, которое скоро разъяснится. Такой была линия заключенных-партийцев.
– Мне вы этого не говорите, – сказал Емельянов, – Мы-то с вами знаем, что происходит!"
Через несколько месяцев в Сиблаге побывала столичная комиссия во главе с Абрамом Беленьким.
Из воспоминаний Иосифа Бергера:
"После инспекции условия в лагере немного улучшились. Некоторые стали получать посылки. Емельянову приходили посылки и письма от Крупской и от...ЕщёИз воспоминаний Иосифа Бергера:
"Емельянов много говорил о своем прошлом, старался предсказать, что ждет нас в будущем. То, что мы увидели на пересылке, дало нам первое, но ясное представление о великом множестве заключенных и о колоссальном количестве лагерей, разбросанных по всей Сибири. Теперь мы уже не могли тешить себя иллюзией, что за редким исключением все это были "враги народа".
Как-то ночью Емельянов разбудил меня и спросил, что скажет мировой пролетариат, когда узнает о происходящем. Сквозь сон я пробормотал, что все это – недоразумение, которое скоро разъяснится. Такой была линия заключенных-партийцев.
– Мне вы этого не говорите, – сказал Емельянов, – Мы-то с вами знаем, что происходит!"
Через несколько месяцев в Сиблаге побывала столичная комиссия во главе с Абрамом Беленьким.
Из воспоминаний Иосифа Бергера:
"После инспекции условия в лагере немного улучшились. Некоторые стали получать посылки. Емельянову приходили посылки и письма от Крупской и от сестры Ленина, Марии Ульяновой. В одном из своих писем Крупская писала: "Хотелось бы сделать для вас больше! Но мы не можем".
Летом Емельянов заболел. Лагерное начальство, относившееся к нему с уважением, хотело освободить его от работы, но он отказался".
– Вероятно, именно Крупская посоветовала Емельянову написать письмо Сталину. Скорее всего, она же подсказала, как нужно правильно расставить акценты, говоря о событиях июля 1917 года. Разумеется, никаких упоминаний о Зиновьеве больше и быть не могло. Теперь историю "последнего подполья Ильича" нужно было подавать исключительно как личную заслугу товарища Сталина, – рассказывает Анатолий Муравьев. – Емельянов постарался представить все в нужном ключе, но справиться с этой задачей как следует не смог. По стилистике письма очевидно, что ни врать, ни льстить этот прямолинейный человек не умел.
"Оставаясь большевиком, преданным руководимой Вами партии рабочего класса и не видя для себя других путей, осмеливаюсь обратиться к Вам лично с просьбой дать мне возможность освободиться от дальнейшего лишения меня свободы и снять с себя позорное обвинение к.-р. деятеля, морально убийственно действующее на меня…
Прошу Вас, тов. Сталин, остаток моей жизни посвятить по силам, волю руководимой Вами партии Ленина так же преданно и самоотверженно, как я в 1917 г. организованное Вами последнее подполье Ильича, данным Вами партийным приказом, лично скрыть вождя пролетарской революции В.И. ЛЕНИНА от озверевшей буржуазии...
Глубоко извиняюсь, что я со своим маленьким делом отнял у Вас драгоценное время, посвященное Вами на великое дело построения счастливого человеческого общества".
– Вероятнее всего, это письмо не дошло до адресата. Резолюции Сталина на нем нет. Емельянов обращался и к Берии: "Я не прошу о снятии с меня судимости...ЕщёИз письма Емельянова Сталину от 1 июня 1935 года:
"Оставаясь большевиком, преданным руководимой Вами партии рабочего класса и не видя для себя других путей, осмеливаюсь обратиться к Вам лично с просьбой дать мне возможность освободиться от дальнейшего лишения меня свободы и снять с себя позорное обвинение к.-р. деятеля, морально убийственно действующее на меня…
Прошу Вас, тов. Сталин, остаток моей жизни посвятить по силам, волю руководимой Вами партии Ленина так же преданно и самоотверженно, как я в 1917 г. организованное Вами последнее подполье Ильича, данным Вами партийным приказом, лично скрыть вождя пролетарской революции В.И. ЛЕНИНА от озверевшей буржуазии...
Глубоко извиняюсь, что я со своим маленьким делом отнял у Вас драгоценное время, посвященное Вами на великое дело построения счастливого человеческого общества".
– Вероятнее всего, это письмо не дошло до адресата. Резолюции Сталина на нем нет. Емельянов обращался и к Берии: "Я не прошу о снятии с меня судимости в виде помилования, я прошу реабилитации и восстановления меня в родной партии, которая воспитала меня с детского возраста, без которой я не могу существовать, я не могу быть врагом народа никогда. Хочу умереть только коммунистом, этого я заслужил и заслуживаю перед нашей партией, перед народом. Прилагаю характеристики на меня, которые были даны лично В.И. Лениным и Н.К. Крупской". На этом письме резолюция есть – Берия написал "Отказать". Тем не менее в 1937 году приговор Емельянову был смягчен: заключение в лагере заменили ссылкой в удмуртский город Сарапул. Можно предположить, что это заслуга Крупской, не перестававшей хлопотать о Емельянове все время его заключения, – полагает Анатолий Муравьев.
Узнав, что муж освободился из лагеря, жена Надежда тут же поехала к нему. В 1941 году Емельяновы получили разрешение покинуть место ссылки и перебрались в Омск, где поселился отбывший 4-летний срок старший сын Александр. Но началась война, город очищали от "ненадежных элементов", и Емельяновых выслали за 101-й километр. Николай Емельянов смог устроиться на работу в Ситниковском совхозе под Омском, где своими руками построил новый дом. В нем и выросли внуки – Нина и Николай, дети старшего сына Александра.
– После того как Емельянов стал "врагом народа", список участников июльских событий в Разливе был пересмотрен еще раз. Теперь из него вычеркнули не только Зиновьева, но и самого Емельянова. Так, о нем нет ни слова в публикации газеты "Известия" от 16 июля 1937 года о "последнем подполье Ильича". Освободившись из лагеря, Емельянов попытался восстановить справедливость, но для этого ему пришлось пойти н...Ещё«Свою судьбу считал просто досадной ошибкой…»
Узнав, что муж освободился из лагеря, жена Надежда тут же поехала к нему. В 1941 году Емельяновы получили разрешение покинуть место ссылки и перебрались в Омск, где поселился отбывший 4-летний срок старший сын Александр. Но началась война, город очищали от "ненадежных элементов", и Емельяновых выслали за 101-й километр. Николай Емельянов смог устроиться на работу в Ситниковском совхозе под Омском, где своими руками построил новый дом. В нем и выросли внуки – Нина и Николай, дети старшего сына Александра.
– После того как Емельянов стал "врагом народа", список участников июльских событий в Разливе был пересмотрен еще раз. Теперь из него вычеркнули не только Зиновьева, но и самого Емельянова. Так, о нем нет ни слова в публикации газеты "Известия" от 16 июля 1937 года о "последнем подполье Ильича". Освободившись из лагеря, Емельянов попытался восстановить справедливость, но для этого ему пришлось пойти на компромисс с совестью, – отмечает Анатолий Муравьев.
В 1946 году был опубликован новый вариант воспоминаний Николая Емельянова, приведенных в соответствие со сталинским "Кратким курсом истории ВКП(б)". – В отредактированной версии событий появился Дзержинский, якобы также навещавший Ленина в Разливе. А главное, теперь Емельянов писал, что "несколько раз был у него тов. Сталин", с которым Ленин подолгу обсуждал все ключевые решения. Это было очевидной ложью. Сегодня достоверно установлено, что ни Сталин, ни Дзержинский ни разу не посещали Разлив в июле 1917 года, – поясняет Анатолий Муравьев. – Само решение спрятать Ленина в Разливе в новой версии тоже было полностью отдано Сталину. Емельянов пишет, что именно Сталин "своей проницательностью пришел к неоспоримо правильным выводам – сберечь мозг и сердце революции". Тогда же в экспозиции музея появилась картина "В.И. Ленин и И.В. Сталин в Разливе" кисти Петра Розина. А на стене была сделана надпись из бронзы: "Сталин спас для партии, для нашего народа, для всего человечества драгоценную жизнь Ленина, решительно высказавшись против явки Ленина на суд контрреволюционеров".