Светлана Россия

«Ужом извивайся, любыми медовыми речами и клятвами обольщай жену мою, только заставь ее открыть двери в опочивальню», - велел герцог. Ему был нужен был повод для развода и любые методы хороши. Слишком благочестива его жена, добродетель ее до того известна, что любой церковный суд встанет на защиту Берты Савойской. Император Священной Римской империи Генрих IV не мог похвастаться таким же благочестием, за ним закрепилась дурная слава беспринципного воина, сластолюбца и стяжателя, а армия его представляла угрозу для папского престола. Предчувствуя смерть, отец обручил Генриха с принцессой Бертой Савойской. Впервые увидев свою шестнадцатилетнюю невесту в самом расцвете ее красоты, принц согласился. Но в первую же брачную ночь оказался разочарован. Они были ровесниками, но супруга его оказалась холодна и горда, тогда как юноша уже познал страсть женщин, готовых исполнить любое желание. Эта первая ночь навсегда отвратила Генриха от супружеского ложа. Уже через три года после свадьбы Генрих

Николай Борисович не любил детей. Наверное, так случилось, потому что он был старшим ребёнком в многодетной семье. Родился он с тяжёлые послевоенные годы, когда страна остро нуждалась во всём: от крошки хлеба до сильных мужских рук. И того и другого не хватало. Страна восстанавливалась по крупицам, и в масштабах огромного Союза все действия были незаметными, словно ничего и не происходило. Большая страна — большие разрушения — большие потери — долгое восстановление. Всё закономерно. Как и то, что рожали тогда много. Срабатывал инстинкт выживания не просто отдельной семьи, а всей нации. Николай родился в 46-ом. Спустя четыре года на свет появились братья-близнецы, а потом друг за другом с разницей в два года — сёстры. И вся эта орава оказалась на попечении Коли, которому на тот момент шёл десятый год. Сам ещё ребёнок, ему бы палкой, как саблей размахивать, да «фрицев» гонять, но нет. Не до этого: за малыми догляд нужен. С младшенькой мать несколько месяцев посидела дома, потом начала ос

Молоко смачно вжикало белой струёй, поднимая мягкую пену. Ольга быстро и привычно доила, когда дверь сарая резко хлопнула.  Корова отшатнулась от резкого звука, Ольга чуть не опрокинула ведро. – Стой! Стой, Малаша! – нежно успокаивала. Оглянулась – муж собирал пожитки, зло и резко ходил вдоль стены. Работал он возчиком на ферме, и сейчас самое время работы, да и других дел. Но вот позвали вдруг их на сходку к дому Савелия Ратошникова. Быть велели всей деревне обязательно. Но Григорий рассудил, что нечего Ольге от хозяйства уходить, сходит туда один. – Делать им нече! – ругался Григорий, – Сходки не вовремя собирать бы только! Сколько времени отняли, ироды!  – Чего ты, Гринь? – Гриша всегда отличался резким нравом, любил покричать, разгорался по любому поводу. А Ольга была его тушителем. Она уже отвернулась и струи вновь запели мягким шелестом. Знала – угомонится вскоре муж, надо только спокойной быть. _ Чего, чего! Мелют рунду всякую. Мол, детей учить станут. Наших, значит. А на к

Первый раз он ударил ее утром после свадьбы. Кейти удивилась, что муж встал спозаранку и собирается уехать. Хладнокровный Уильям заявил жене, что она лезет не в своё дело. А потом уехал почти на две недели. Все его изысканные манеры, его учтивость и показная любезность вдруг рассеялись как дым. И обескураженная молодая женщина почувствовала себя обманутой. Она так боролась за этот брак! Добилась королевской лицензии на него! Кейти явно поторопилась… Ее называли самой богатой простолюдинкой в Англии, что было правдой только наполовину. На самом деле, Кэтрин Тилни-Лонг была дочерью седьмого баронета и внучкой графа. Собственного титула у Кейти не имелось, зато о ее состоянии можно было рассказывать бесконечно. В 1805 году, в возрасте шестнадцати лет, после смерти единственного брата она унаследовала земли в трёх графствах, несколько замков и домов, плюс финансовые средства в банках. Если бы Кейти жила в наше время, у нее на руках оказались бы 26 миллионов фунтов стерлингов – таким было е