Предыдущая публикация
"Память о прошлом" – Грозный: каким он был
АВТОР ФЕДОСЕЕВ С.М. КНИГА О ГРОЗНОМ, ЧАСТЬ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ - IX
/ остальные части книги на моей странице в ленте /
Помню, как в те годы, когда я был школьником и студентом, в Грозный часто приезжали с гастролями фокусники-иллюзионисты Эмиль Кио и Вадимов. Вадимов приезжал не раз, и выступал в саду 1-го Мая и у нас в институтском клубе. Выступал он под псевдонимами Али-Вад и, в институте, Драва-хан. В институте он выступал летом 1959 года. Зал был набит битком, студенты даже стояли у стен клуба - яблоку было негде упасть. Фокусы были из обычного репертуара иллюзионистов. Драва-хан доставал из пустой шляпы-цилиндра огромное число разных предметов - кур, голубей, шары, мячи, ленты и прочее; поднимал над полом клубной сцены своих ассистенток и они висели в воздухе, "распиливал" ассистенток пополам. Разные предметы исчезали куда-то и появлялись ни откуда.
рава-хан попросил у студентов несколько носовых платков, осмотрел их и, предположив, что они не свежие, предложил их постирать. Ассистентки принесли большой медный таз, налили воды, и Драва-хан стал стирать платки. Из таза капала на пол сцены вода и мыльная пена. Отжав воду, он остался недоволен, "рассердился" и, бросив их на медный поднос, поджог платки. Огонь был настоящий, платки на наших глазах "сгорели", а пепел он растоптал ногами на полу. Подняв таз с водой, он попросил студентов из первого ряда вылить воду за окно - дело было летом, окна была распахнуты настежь. Один из наших студентов, зритель первого ряда, встал, подошёл к сцене и спросил: "Как, прямо в окно?". "Ну да, в окно" - ответил Драва-хан. "Ну как же, - спрашивает ошеломлённый студент, - там же люди внизу?". "Да вот так!" - и Драва-хан плеснул из таза прямо в зал - и из таза на зрителей посыпалось конфетти.
Другой его номер превзошёл все наши ожидания. На сцену вынесли большой деревянный сундук, и Драва-хан попросил выйти на сцену двух крепких ребят. Вышли два наших штангиста, крепкие парни, наши же студенты, без обмана. Драва-хан открыл сундук, влез внутрь, а ребята заперли сундук на большой амбарный замок, обвязали сундук канатом и уселись на него. Пока ребята проделывали эти манипуляции, ассистентки продолжали показывать нам фокусы, отвлекая, тем самым, наше внимание. Ассистентки предложили ребятам иногда стучать по крышке сундука, и Драва-хан отзывался изнутри стуком. Сцена нашего клуба была нам хорошо знакома, никаких люков в ней не было. Показав несколько занятных фокусов, за которыми и мы, и ребята, сидящие на сундуке, наблюдали с большим интересом, ассистенты стали развязывать канат и открывать замок. Крышка сундука была, наконец, поднята, и из него вышла очаровательная ассистентка. Буря аплодисментов. А из коридора в заднюю дверь клуба вошёл Драва-хан и стал протискиваться через толпу зрителей к сцене. Овации. По пути Драва-хан раздавал студентам взятые у них носовые платки, выстиранные и отглаженные.
Летом того же года, уже после выступления Вадимова, я купил в Когизе его книгу с фокусами. Книгу я подарил Александру Терентьевичу Лещенко, который тоже любил показывать нам, ребятам, гостившим у Валентина, простые, но эффектные фокусы. Некоторые из них я выучил и показывал сам. Например, готовилась специальная "записная книжка" без страниц, одна обложка. Книжка раскрывалась, и зритель вкладывал внутрь рублёвую купюру. Книжка закрывалась и открывалась снова - купюры нет. Раскрытую книжку вертели перед носом зрителя - нет купюры. Закрывали, открывали - вот она, купюра на месте. Или на стол Александр Терентьевич клал лист плотной белой бумаги, из кухни приносил пустую полулитровую банку и ставил её на бумагу донышком вверх. Желающий клал на бумагу пятачок, фокусник накрывал его банкой - нет пятачка! Поднимал банку - пятачок на месте. Ну очень простым оказался этот фокус!
Хорошим был ещё простой карточный фокус. Колода тасовалась на глазах зрителей, раскрывалась веером и фокусник предлагал нескольким зрителям (если он был не один) вынуть любую карту и запомнить её. Колода сворачивалась и зрители вкладывали свои карты в колоду, после чего один из зрителей снова тасовал её. Перебирая карты колоды по одной, фокусник отбрасывал выбранные зрителями карты. Секреты этих фокусов, для домашнего показа, могу раскрыть, если кто пожелает - они очень просты и эффектны.
Вы, наверное, не помните (но ваши родители должны помнить), что когда-то давно вход на перрон железнодорожного вокзала был платным. Перронный билет стоил рубль в ценах до реформы 1961 года, покупали его в специальной кассе в кассовом зале вокзала, так что встречать и провожать приходилось за плату. В те годы ещё не было здания прижелезнодорожного почтамта (так он официально называется - ПЖДП) рядом с вокзалом, слева от него. На этом месте был скверик с цветниками и скамейками для отдыха. Я помню, что этот скверик существовал ещё в 1968 году, я ожидал в нём в конце лета 1968 года поезд с сыном Игорем, который с детским садом отдыхал всё лето в Сухуми.
В здании ПЖДП располагалась и военная фельдъегерская служба. Я был знаком с несколькими молодыми офицерами этой службы (как познакомился - это оставим в стороне). Двое из них пережили неприятное "приключение" в самолёте рейса Грозный-Москва, о чём я знаю из первоисточника. Офицеры перевозили спецпочту в запечатанных кейсах, пристёгнутых к руке наручниками; в перевозках их всегда было двое и они были, конечно же, вооружены. В самолёте они обычно сидели впереди салона, недалеко от кабины пилотов, лицом к остальным пассажирам. В одном из рейсов с фельдъегерями оказался угонщик. Офицеры вздремнули - работа рутинная, происшествий никаких. Один из них, приоткрыв глаза, увидал в проходе вооружённого мужчину, идущего в сторону кабины пилотов. Первая мысль лейтенанта-фельдъегеря - их почта! Он выхватывает пистолет и стреляет. Паника в салоне, но всё обошлось, действия офицеров признаны правомочными, да и угонщика нечаянно свалили.
Хорошо помню то время, когда на территории сквера имени Чехова, на том месте, где позже построили плавательный бассейн "Садко", рядом с выходом из сквера на улицу Чехова, на берегу Сунжи, стояла старинная баня, построенная ещё до революции. В бане были общие залы, мужской и женский, и номера для семейных. В детстве мы всегда ходили в эту баню и купались в номерах - мама быстро мыла меня и я выходил в коридор ждать родителей. Номера были на втором этаже, а билеты покупались в кассе на первом этаже, в холле. Один билет на один час купанья. Окна номеров выходили на Сунжу, на противоположном берегу стояло здание КГБ (вход в него был со стороны улицы Дзержинского, рядом со студенческим общежитием нашего института). Территория КГБ примыкала к самой Сунже, высокий берег которой в этом месте был облицован камнем. Эта каменная облицовка была наружной стеной казематов - камер СИЗО. Зарешёченные окна этих камер выходили на Сунжу и окна эти были видны из номеров бани. Я это помню, как будто это было вчера. Входная дверь в баню обрамлена была выложенным из кирпичей кругом, по бокам двери были круглые окна. Баня была очень хорошей и пользовалась популярностью горожан, билеты надо было покупать загодя.
А кто помнит или знает о попытке городских властей в 1958 году создать зону отдыха на базе парке имени Кирова, нашего "трека"? Если вы помните, Сунжа протекала рядом с этой самой баней (и рядом с бассейном "Садко"), затем полукругом огибала парк Кирова и возвращалась почти к скверу Чехова - через дорогу от сквера был "бароновский" мост. Расстояние между берегами было небольшим, метров 150. Решено было прокопать новое русло, разделить Сунжу на два рукава в этом месте и образовать остров. На острове была бы часть улицы Чехова и весь парк Кирова. В 1958 и 1959 годах выкопали огромную, глубокую яму. Грунт сваливали рядом, на ближнем к скверу Чехова крутом берегу Сунжи. Берег здесь спускался к воде уступами (в детстве, когда я жил у тёти на улице Чехова, в 1949-50 годах - я писал об этом - мы зимой катались по этим уступам на санках и коньках). Уступы эти сровняли землёй из ямы. Работы вдруг остановились, яма простояла два года и была в 1960 году снова засыпана, а улица Чехова, перерытая два года, восстановлена в прежнем виде. После этой неудавшейся попытки сделать рукотворный остров (а было бы очень интересно!) баню снесли и на её месте вдоль Сунжи построили бассейн "Садко". В этом бассейне я плавал, купив абонементы на два сезона, в 1976 году. Бассейн, как вы помните, был прекрасный, там даже проводились всесоюзные соревнования по плаванию.
29 июля 2003
Дорогие мои друзья, читатели моего рассказа! Ваши многочисленные тёплые и благодарные отзывы радуют меня тем, что рассказ мой понравился вам, и побуждают к новым добавлениям к моему повествованию. Спасибо вам всем за ваши отзывы и пожелания!
Сегодня по народному календарю день Афиногена. Самая жаркая пора лета. Птички затихают и умолкают, слышны только жаворонки. Жарко! И как приятно выпить кружку хорошего, прохладного пива. Очень люблю его, особенно светлые сорта. Как-то всеми любимого киноактёра Михаила Пуговкина спросили - "любите ли вы пиво?". "Больше жизни" - ответил он.
У нас в Волгограде варят очень вкусное пиво. Все мои друзья и одноклассники, бывая у меня в гостях, отмечают отменный вкус нашего пива. Варят его на нашем Волгоградском заводе и на заводе города Волжский, спутника Волгограда, что находится сразу за плотиной ГЭС, по ту сторону Волги.
До сих пор Волга поражает меня - колоссальная, державная река. Вот уж "редкая птица долетит до середины Волги".
Варят у нас пиво "Волжанин", "Ахтуба", "Сталинград Победа" с портретом Сталина, "Царицынское", несколько сортов хорошего пива "Регир" по немецкой технологии и рецептуре, "Сибирская корона" и много ещё сортов. Есть "Пильзенское" и моё любимое "Старопрамен", необычайно светлое и насыщенное солодовым вкусом. А какое изобилие рыбы! Особенно прекрасна к пиву вяленая чехонь, донская рыба - нет ничего лучше! Мне кажется, наше пиво лучше "Невского". Не уступает нашему по вкусу, возможно, "Очаковское". Пить пиво лучше там, где его варят. Никогда не покупал "Толстяк", "Бочкарёв", "Пит" и подобные.
В Грозном был свой пивзавод, варивший "Жигулёвское" и в небольшом количестве "Рижское" и "Украинское". Завод находился между улицами Лермонтова и Богдана Хмельницкого, параллельными улице Первомайской. Вход в него был с улицы, следующей за улицей Бакинской, что пересекала Первомайскую (не могу вспомнить её название). На углу улицы Бакинской, следующем после её пересечения с Первомайской, жил в детстве Лёва (Лев Дмитриевич) Чурилов, мой друг с детских лет, о котором я не раз упоминал в начале моего рассказа. Рядом со входом на пивзавод располагался ларёк, торговавший пивом на розлив. Здесь же можно было купить и пивные дрожжи, очень полезные и помогавшие избавиться от юношеских прыщиков, так называемых "бутон d'amor". В дни моей юности эти пивные дрожжи хорошо раскупались.
Когда я работал в тресте Грознефтегеофизика, со мной в тематической партии работал Толик Киселёв, позже перешедший работать в геологический отдел СевКавНИИ, которым руководил Владислав Дмитриевич Талалаев (помните, я писал о нём - в его геологической партии мы были на производственной практике в Малгобеке летом 1958 года). Сестра Толика Киселёва работала на нашем пивзаводе, и даже жила на его территории. Домик её, саманный или кирпичный, не помню точно, чистенький и выбеленный, стоял в самом углу территории завода и при нём был небольшой огород. Мы несколько раз ходили с Толиком в перерыв пить пиво. Пиво было свежайшее, прямо из котла, холодное, насыщенное - не то, что в магазинах! У неё всегда была вяленая вобла. Какое это было наслаждение!
…Кстати сказать, производство "Жигулёвского" пива началось 23 февраля 1881 года в Самаре. Оно называлось "Венским". Там же начали варить "Мюнхенское" и "Пильзенское" сорта пива. Позже нарком пищевой промышленности Анастас Микоян предложил заменить "буржуазные" названия, и "Мюнхенское" стало называться "Украинским", а "Пильзенское" - "Рижским"…
Когда я жил в пятиэтажках у ДК Крупской, за вокзалом, я часто ходил пить пиво в Голубинский сад при ДК. В дальнем углу сада, у самой Сунжи, находился пивной ларёк и павильон. "Хозяином" ларька был Миша, толстый, грузный мужчина, "отпускавший" шутки с серьёзной физиономией. Разливал он пиво (обычно "Жигулёвское") из больших деревянных бочек. Если какую-то из бочек он не успевал разбавить, пиво из неё было очень вкусным. В павильоне у Миши всегда было много любителей пива, без конца "повторявших" кружку.
Продавал Миша иногда и "Бархатистое", тёмное пиво. Помню, как-то летом передо мной стоял в очереди солидный мужчина. Он заказал две большие кружки - "цвай гроссе" - оказалось, немец.
Помню, летом 1977 года в Грозный завезли много чешского пива, самого лучшего, между прочим, в Европе. Оно по праву считается лучше немецкого, датского и бельгийского. Чехия - географический центр Европы, там больше всего старых, хорошо сохранившихся средневековых замков на единицу площади. Давно когда-то я купил книжку небольшого формата "Grady a zamku" т.е. "Грады и замки" с прекрасными фотографиями старых чешских замков и их интерьеров. Завезли к нам в большом количестве пиво "Пильзен", "Будвар", "Дипломат" и "Старопрамен". Пиво "Старопрамен" было на удивление светлое, почти как лимонад, чуть-чуть желтоватое, но крепкое, насыщенное солодом и хмелем. Удивительно вкусное пиво.
В то же лето много продавалось кубинского рома и вермута, из которых мы делали коктейль с фруктовой водой и пили охлаждённым через соломинку. Коктейль был очень вкусным и хорошо утолял жажду в жаркие дни. Вермут с можжевельником, из которого делают "Мартини", изобрели монахи итальянских монастырей. Монахи делали его в больших количествах и, снимая пробу, постоянно находились под хмельком. Им даже разрешили пропускать обязательные монастырские службы и вся братия отмаливала эти их грехи.
На прошлой неделе у меня гостила кузина, Света Богомолова (НИ-57-1), что жила на улице Чехова в особняке бывшего хозяина старого пивзавода на той же улице. Она напомнила мне, что в детстве, в 48-49 годах, мы как-то узнали, что из обширных подвалов этого дома был проложен подземный ход под Сунжу на противоположную сторону - "бароновку". Ход был замурован. Много раз мы пытались обнаружить этот ход, но так и не удалось нам найти его. Подвалы были большие, после революции его разделили на части. В тех его "частях", что примыкали к наружным стенам и имели окна на уровне земли, даже жили люди.
Хорошо помню одну такую семью, жившую в подвальной квартире в те годы. Старший сын играл на баяне, потом учился в нашем музыкальном училище по классу баяна и стал виртуозным баянистом. Он даже выступал с концертом на сцене нашего институтского клуба. Это был концерт народных инструментов, и зал нашего клуба собрал много студентов. Вместе с ним (не помню его имени) выступал и виртуозный балалаечник Мезенцев, тоже студент нашего музыкального училища. Мезенцев поразил нас своей техникой игры на балалайке. Мы были в восторге от его игры. Несколько раз он наигрывал длинные, виртуозные пассажи, двигая правой рукой всё ближе и ближе к деке, затем резко отводил правую руку в сторону и задерживал её на весу, а трели продолжались! Не сразу мы разглядели, что Мезенцев продолжал наигрыш левой рукой, без медиатора. Великолепная, отточенная техника игры на балалайке!
…А вот из далёкой истории нашего края, ещё до построения крепости Грозная. Вы должны помнить, что напротив нового корпуса ГНИ, чуть ближе к старому (Романовскому) мосту через Сунжу, посередине её была видна отмель, маленький островок. Так этот островок был насыпан воинами Тимура, чтобы коннице было легче пересекать Сунжу вброд.
В разных районах города можно было видеть до самого последнего времени небольшие курганы (курганчики), они никуда не делись с незапамятных времён. Их насыпали также воины-завоеватели Тимура. Один такой курган был на территории больницы недалеко от автовокзала - мимо неё проходила трамвайная линия в Черноречье. Курган находился в самом углу больничного двора, его хорошо было видно. На самом верху кургана была построена беседка, в которой отдыхали пациенты больницы. Уж этот курган не мог не броситься в глаза тем, кто часто ездил автобусом или трамваем в Черноречье, или жил там…
31 июля 2003
"…А боль незакрывшихся ран
Останется вечно со мной…"
Снова слова старой цыганской песни, такие близкие сейчас всем нам и особенно понятные, прочувствованные нами теперь с особой силой. Всё больше и больше мы осознаём, что мы потеряли безвозвратно осязаемых свидетелей нашего детства и юности…
Рассказ Володи Газаряна напомнил мне о старых улицах "бароновки", совсем рядом со старым зданием нашего института. Я и не знал, что она называлась ещё "армянской слободой". Помните, сразу за мостом через Сунжу, слева, на улице Обороны Кавказа, стоял жилой дом. На первом его этаже был продовольственный магазин. В нём когда-то давно я покупал маринованные и солёные грибы из бочек, грибы эти были из Белоруссии и по вкусу своему были как "домашние". На другом углу этого дома была очень уютная аптека. Далее за углом находился госпиталь инвалидов ВОВ, в который я ходил по поводу болезни отца даже уже при Дудаеве. Справа от этого дома с аптекой была воинская часть, а за ней, на Орловской улице, жила моя одноклассница Нина Мартемьянова, мама которой долгое время работала в воинской части. Здесь располагались старые улицы Базарозаречная и Старосунженская и другие. На одной из них, пересекавшей улицу Обороны Кавказа, была ветеринарная лечебница.
Улица Обороны Кавказа упиралась в 4-этажное здание школы-интерната, рядом с которой были старые жилые бараки, где когда-то жил мой одноклассник и однокашник Алик Енин. В этих бараках в 80-х годах разместился РЦО - региональный центр обслуживания ЭВМ, где я часто бывал в то время, работая системным программистом в НПО "Промавтоматика". И совсем близко отсюда, в десяти минутах ходьбы, была улица Жуковского - это уже микрорайон, по-моему, первый, и рядом посёлок Старая Сунжа. Улица Жуковского пересекала Сунжу по новому, широкому мосту, а левее был виден заброшенный, ставший пешеходным старый мост. Отсюда буквально рукой подать до нашего старого городского кладбища, где упокоились мои родители, бабушка (мамина мама), много других родных, мои одноклассники, вся семья Валентина Лещенко (о которых я много писал) и он сам, родные моего друга с первого класса Валеры Блискунова, и множество знакомых людей. Прежде чем навсегда покинуть Грозный в июне 1996 года, я посетил все эти могилы и попрощался с ними. Кому теперь посещать их и ухаживать за ними!
Здесь же, на "бароновке", была очень длинная Тбилисская улица, тянувшаяся вдоль течения Сунжи на север до района, где была тюрьма и пивзавод. На территории этой тюрьмы мне пришлось однажды побывать. Это было году в 71-м, на одном из вечерних дежурств в ДНД (кто не помнит - добровольная народная дружина). Дежурил я в тот день с Валерой Бедчером, и нас взяли с собой перевезти нескольких заключённых в здание суда (на месте бывшего КГБ на улице Дзержинского, по соседству со студенческим общежитием ГНИ). Тюремный "газик" заехал на территорию тюрьмы, и мы, разглядывая внутренний её двор, ждали, когда выведут заключённых. Оттуда мы поехали в суд, причём мне не хватило места, и я сидел вместе с зэками за решёткой "газика". Всю дорогу я сидел как на иголках. Закончили дежурство мы возле вокзала и насмотрелись, как милиция "сдавала" около вокзальных бомжей и алкоголиков, предельно унижая их, на работу в степные кошары "работодателям", которые тут же, у вокзала, "паслись" в большом количестве.
А помните ли вы старое здание ДИТРа - дома инженерно-технических работников объединения Грознефть - на проспекте Революции, у трамвайной линии. Позже в нём расположился театр Ханпаши Нурадилова. Я часто ходил в ДИТР в детскую библиотеку, и даже полгода посещал в нём со своей кузиной Светой Богомоловой (НИ-57-1) музыкальный класс по фортепиано. Рядом с ДИТРом во времена моей юности находилась летняя танцплощадка, где молодые люди старше нас танцевали под музыку 30-40 годов. Потом на этом месте расположился летний кинотеатр "Машиностроитель" с очень неудобными садовыми скамейками. Летней порой я часто ходил сюда смотреть кино. В доме рядом с "Машиностроителем", на первом этаже которого был молочный магазин, жил мой одноклассник Аркаша Вайнштейн. Окна их квартиры выходили прямо в зрительный зал, и мы не раз смотрели кино, удобно расположившись у окон.
Напротив этого дома, через дорогу, было кафе "Арфа", довольно уютное кафе, в котором неплохо готовили. В этом доме, сильно пострадавшем во время войны, жил преподаватель кафедры геофизики Юрий Григорьевич Епифанов, старший брат моей одноклассницы Аллы Епифановой. А с его сыном моя жизнь пересеклась в предвоенные, 1991-2 годы, когда я перешёл работать из НПО "Проавтоматика" к Владику Колесникову, моему однокласснику, в ГУГР - Грозненское управление геофизических работ (в поисках регулярно выплачиваемой зарплаты).
В мои школьные и студенческие годы, и даже позже, когда я уже работал, весь проспект Революции был заполнен летними вечерами прогуливающейся публикой. Это была сплошная толпа людей, как на демонстрации. Народ гулял по проспекту от школы номер 1 до трамвайной линии, никогда, так уж было заведено издавна, не переходя через неё. Старшеклассники тех лет, да и мы тоже, на этих вечерних прогулках в период кануна выпускных экзаменов пытались узнать темы предстоящих экзаменационных сочинений. Думаю, от тех, чьи родители, друзья родителей или соседи были как-то связаны с обл - или горОНО. Не припомню, чтобы тему удавалось узнать точно, хотя по толпе гуляющих всякий год гуляли "достоверные" ("уж это точно") слухи.
Эта часть улицы Ленина спокон веку называлась "Бродвеем". Гуляли по "Броду" допоздна, пустел он около полуночи. В моё время на месте летнего кинотеатра "Машиностроитель", что был рядом с ДИТРом, была танцплощадка, куда и я заходил несколько раз. Играл, обычно, "живой" оркестр. "Живая" танцевальная музыка была и клубах - в ДК Ленина в Заводском районе, в ДК Крупской за вокзалом, где я в молодые годы бывал гораздо чаще. Хорошо помню аккордиониста Гордона, игравшего в оркестре в ДК Ленина. Очень худой и высокий мужчина, чем-то похожий на известного поэта-пародиста Александра Иванова.
Многое мне напомнили сообщения на нашем форуме Газаряна, Юровского, Ванина и других ребят. Чебуречная у вокзала… Она была в подвале, на углу улиц Комсомольской и Рабочей, и уж совсем была она, что называется, "затрапезная"…
Рядом с ней, через дорогу, по другую сторону Рабочей улицы, в крошечном здании, была когда-то небольшая парикмахерская. Однажды, сорвавшись как-то на повороте с проводов, в неё врезался троллейбус. И троллейбус, и парикмахерская сильно пострадали. Позже в этом зданьице разместилась троллейбусная диспетчерская…
Впервые я заглянул в эту чебуречную (пару раз) в 77-78 годах, не помню точно. Хорошая же чебуречная была, вы должны помнить, на углу улиц Дзержинской (Крафта) и Шерипова, рядом с трамвайной линией. Мы, например, всегда ходили сюда - чебуреки были замечательные и пиво было почти всегда, и всегда свежее. Все мы очень любили чебуреки и старались чаще приходить сюда. Сейчас очень хочется снова отведать их. Хотя и в Волгограде жарят что-то похожее на чебуреки, но те, наши, были, конечно же, вкуснее. Настоящие чебуреки должны быть из конины - это блюдо крымских татар. Очень вкусные чебуреки я не раз ел в Керчи, когда отдыхал несколько лет подряд на море в Тамани в 70-х годах уже прошлого столетия.
А ваши воспоминания о грозненских спортсменах (не будем забывать и нашу землячку Людмилу Турищеву!) и школьных учителях физкультуры! В нашей 2-й школе работал всеми любимый Борис Матвеевич Ляпота - Борматляп, как его, любя, называли за глаза - известный спортивный и физкультурный деятель Грозного тех лет. Удивил меня рассказ о школьной экскурсии на Ассинский винзавод - учительница поступила совершенно правильно. Но, наверное, это было не в станице Ассинской, а в Науре - там, у Терека, было много виноградников и там были винзаводы. В Ассинской же был известный далеко за пределами Чечни консервный завод, долгое время директором которого был отец моего одноклассника Саши Филатова. Жила семья Филатовых в одноэтажном старом доме на улице Розы Люксембург, которая тянулась от станции Грознефтяная до базара, почти рядом с базаром. В этом доме я часто бывал в детстве, и там я впервые "познакомился" с Диккенсом, взяв у Саши почитать "Давида Копперфильда". Другой мой одноклассник, Володя Белик, окончивший спортфак пединститута, и позже работавший на этой кафедре в университете, в том же здании, жил в старом доме на Комсомольской улице, напротив школы номер 3. А у этого Володи я взял и впервые прочитал "Тиля Уленшпигеля". Оба этих дома были снесены - на улице Розы Люксембург построили большой жилой дом, а на Комсомольской улице построили цирк. Но чебуречная в подвале сохранилась до самой войны…
2 августа 2003
"Вечерний звон, вечерний звон,
Как много дум наводит он.
О юных днях в краю родном,
Где я любил, где отчий дом…"
Звонят колокола нашей церкви Рождества Богородицы, что рядом, в 30 метрах от моего дома… На душе становится спокойнее.
В начале 90-х годов в нашем маленьком храме Михаила Архангела в Грозном, что располагался на улице Ленина, против поликлиники МВД, были установлены колокола. Звон их был слышен далеко вокруг. Особенно красивым был звон Благовеста, самого большого колокола колоколен. Звонила в нашей церкви женщина, её было хорошо видно - колокольня была не высокой. Многие, помню, да и я сам останавливались, проходя в этот момент мимо храма, послушать звон колоколов. Звон был очень красивым, и он успокаивал, умиротворял наши души, и, слушая его, казалось, верилось, что ничего плохого с нами не случится, что всё образуется и жизнь наша будет мирной и счастливой…
Сегодня я получил сообщение по электронной почте из нашего форума о том, что в конце июля в Краснодаре умер Артур Яковлевич Кашперский. Я писал о нём в своём рассказе - блестящий программист, научивший многих, и меня в том числе, хитростям и премудростям этой замечательной профессии. Я несколько лет проработал бок о бок с ним в институте СевКавНИИ, связь наша не прерывалась до самой войны, хотя работали мы уже в разных организациях. В последние перед войной годы Артур работал в тресте "Грознефтегеофизика", в новом здании на улице, кажется, Крылова, что тянулась параллельно Старопромысловскому шоссе. Я тогда работал в ГУГРе, наши кабинеты располагались в том же здании, и я часто приходил в комнату Артура просто лишний раз увидеться с ним. Артур очень любил бродить по нашей Чечне даже в одиночку, иногда с детьми. Выезжал он с утра автобусом до какого-нибудь села и далее целый день бродил пешком, возвращаясь вечером автобусом домой. Помню, как он рассказал мне о своём последнем "походе" перед самой войной в районе Шатоя. Сельские чеченцы, рассказывал он, очень обрадовались ему, снабдили едой, и сетовали, что давно уже не видели русских у себя в селе и в горах. Изредка в этих походах участвовал и я, часто мы с ним, во время сельхозработ, ходили вдвоём собирать калину, грибы и прочие дары леса, природы. С ним было интересно, он был своеобразным человеком, я бы сказал, очень "правильным", душевным и бескорыстным. Большая удача повстречать в жизни таких людей, да ещё и долгое время дружить с ними!
Артур был старше нас на три года. Учился он сначала в нефтяном техникуме, а в институт поступил, помнится мне, в 1958 году (НИ-58). Помню его с тех пор - жизнь свела нас в колхозе. Мы были на третьем курсе, жили на полевом стане (я писал об этом, мы провеивали по ночам пшеницу, и этим летом Павел Петрович Забаринский застал нас за игрой в карты…), а Артур был первокурсником и был выбран студентами, как самый старший по возрасту, "руководить" доставкой продуктов и своим студентам, и нам на наш полевой стан. Через 8 лет, начиная с 1966 года, мы уже регулярно сотрудничали, когда я приходил на ВЦ "СевКавНИИ" обрабатывать данные гравиразведки. А в феврале 1969 года я переводом перешёл в его лабораторию.
Светлая память ему! Не стало ещё одного близкого человека, оказавшего огромное влияние на меня. Как всё постепенно пустеет вокруг, всё сильнее ощущается одиночество в этом мире. Семья, родные люди - это одно, но не менее важное место занимают в жизни близкие, старые друзья и хорошие знакомые, наши ровесники. Вы, конечно же, поймёте, что и какие чувства я имею в виду. Горько нам, живым, осознавать, что больше никогда не увидишь дорогие лица ушедших друзей и не обнимешь их за плечи…
Отец Артура работал в институте ГИПРОГрознефть (Грознефтепроекте) и погиб в войне. На втором этаже парадной лестницы ГИПРОГрознефти, рядом с входом в библиотеку, на стене была мемориальная доска, на которой среди многих имён сотрудников института, погибших на войне, была и фамилия Якова Кашперского. Моя мама помнила его с довоенных лет, когда сама работала в Грознефтепроекте.
Как часто я посещал, иногда с Артуром, наш букинистический магазин. Он был, помните, за углом проспекта Революции, на улице Чернышевского. Там же был и подписной отдел, где я не раз подписывался на собрания сочинений. Однажды заведующая магазином, принимая у меня подписку на вторую серию "Библиотеки приключений", начала писать на квитанции фамилию Поздоровкин. Как выяснилось, я был похож на этого актёра нашего театра, и она приняла меня за него. Другой раз меня спутала с Поздоровкиным продавщица газетного киоска возле школы номер 1, и долго не верила, что я совсем не Поздоровкин. А в молодости, когда я был студентом 3-го курса, работники 3-ей аптеки, что была в нашем доме на Первомайской, говорили моей маме, что я вылитый Ван Клиберн (это было после первого конкурса имени Чайковского в 1958 году). И правда, сходство моё с молодым Клиберном было, что называется, "на лицо".
На углу проспекта Революции и улицы Чернышевского был, как вы помните, ювелирный магазин. Позже он расширил свою площадь, и просуществовал до самой войны. Рядом с ним и магазином подписных издания всегда торговали книгами на лотках, так называемых книжных "развалах". Там 16 мая 1994 года я купил сборник прекрасных стихов Игоря Северянина, известного поэта "Серебряного века" (в 1919 году на поэтическом вечере в Политехническом музее он был избран "королём" поэтов). Эти стихи мы читали, собравшись в этот день в комнате программистов в отделе АСУ ГИПРОГрознефти и купив пива по этому случаю - я, Таня Косенко и наша коллега Таня Лифанова (системный программист РЦО - регионального центра обслуживания ЭВМ, долгое время работавшая там вместе с Сашей Сидельниковым), автор прекрасных стихов о войне 1994-95 годов, посвятивших их "тем, кто помог нам выжить". Там есть стихотворение, посвящённое Тане Косенко и её сестре Томе Алоевой - о "Российских розах армянского корня". Стихи замечательные, искренние, волнующие.
Там же, рядом, на углу улиц Чернышевского и Августовской, находился художественный музей, в котором экспонировались картины нашего земляка, чеченского художника уже позапрошлого века Захарова. Музей был в угловом помещении, напротив двухэтажного универмага, по диагонали от дома, в котором жил наш декан геофака Валерий Дмитриевич Шароварин. А на Августовской улице, по соседству с 5-м жилстроительством, напротив старого магазина "Детский мир", в одноэтажном старом здании, сохранившемся до самой войны, был когда-то, в конце 50-х и начале 60-х годов ЗАГС Ленинского района. В нём я регистрировал свой, первый, брак зимой 1962 года.
Помните большое здание Политпросвета напротив землянки Ермолова, на углу улиц Чернышевского и Красных Фронтовиков? Там была хорошая библиотека и большой, не многолюдный читальный зал при ней. В летние дни там всегда царила прохлада, и несколько раз сидел в этом зале и работал. Начальство над программистами в СевКавНИИ (сначала Артур Кашперский, позже, когда образовался на базе нашей лаборатории отдел АСУ, Обиднов Борис Иванович) и в НПО "Промавтоматика" смотрело на это довольно благосклонно. Оно, наше начальство, прекрасно понимало, что программист, в принципе, работает и когда едет в трамвае домой или на работу, или даже когда спит - поиск решения постоянно "крутится" в голове, и только "для порядка" надо сидеть за своим рабочим столом в институте.
Один "учебный год" я посещал с Валерой Блискуновым, моим одноклассником, занятия в вечернем университете марксизма-ленинизма, что в здании горкома партии на проспекте Орджоникидзе, на "факультете" журналистики (выбор факультета был по желанию слушателя, но сами занятия были обязательны, по распределению от горкома среди научных сотрудников города). Эти партийные "объекты" нравились мне своей какой-то величественностью, простором помещений и кабинетов, некоей "роскошью" интерьера. Сметная стоимость строительства партийных зданий никогда не урезалась.
А помните ли вы старые кварталы и старые здания напротив гостиницы "Кавказ" и здания Совета Министров на Августовской улице? А такие же старые кварталы по улице Ленина напротив "Чеченского" магазина, в здании бывшей городской думы Грозного? "Поэма" о прежнем Грозном времён моей юности и молодости! Они живы в моей памяти до сих пор, хотя многое начинает забываться. Вспомним и о них…
12-13 августа 2003
…"Неужели не вернётся снова
Этой летней ночи забытьё,
Тихий шёпот голоса родного,
Лёгкое дыхание твоё…"
Город нашей юности, город первой любви - как красив ты был, какой радостью каждого дня ты наполнял наши школьные и студенческие годы…
Снова брожу я по твоим старым улицам, вспоминаю свою юность и твою историю, вспоминаю, каким ты был в те далёкие года. Многое воскрешается в памяти… Я рад тому, что вы, мои читатели, узнали что-то новое для себя о нашем городе. Хотя… как сказано, кажется, в Евангелие - "знания умножают печаль…" Ну, что ж, эта печаль всегда внутри нас, и она светла.
…Сегодня, в ночь с 12-го на 13-е августа, наша Земля проходила через метеорный поток Персеид (метеорный поток Леониды, радиант которого находится в созвездии Льва, бывает в начале ноября). К ночи небо над Волгоградом очистилось от облачности, светила полная Луна, недалеко от которой, слева, ярко сиял красноватый Марс - необычно большой и яркий, ведь в этот год Великое Противостояние, довольно редкое явление, когда орбиты Земли и Марса максимально сближаются. Около полуночи я со своей лоджии увидел в течение получаса три ярких метеорита, за последним из которых, как мне показалось, тянулся лёгкий, призрачный "дымный хвост"…
Сергей Ванин упомянул на форуме по нашей теме о частичном затмении Солнца, случившемся в 60-х годах. Мне помнится, это было летом 1966 года, я работал тогда в тресте "Грознефтегеофизика". Оно началось днём, около полудня. Я шёл из дома в трест с обеденного перерыва (жил я в то время на улице Пушкина, в 5-ти минутах ходьбы от треста). Возле главпочтамта остановились люди, наблюдая, как постепенно темнеет яркий солнечный, довольно жаркий день. Смотреть на Солнце было невозможно, закопчённых стёкол ни у кого, конечно, не было. Я тоже остановился на углу, прямо у входа на почту, под большим деревом, и наблюдал за фазами затмения, глядя на тротуар. Да, именно глядя на тротуар! Дело в том, что даже сквозь густую листву на землю пробьётся тонкий солнечный луч, найдётся маленькое "отверстие" в гуще листьев. Это отверстие сыграет роль линзы, как известно из курса оптики, и даст изображение источника света на земле. Так и случилось. На тротуаре были видны множество изображений Солнца, всё более и более серповидных. Народ тоже стал смотреть на тротуар. Тень Луны закрыла примерно четверть солнечного диска, может, чуть больше. Яркий дотоле день немного "посерел". Вскоре солнечный "серп" стал увеличиваться, солнечный свет снова стал, как прежде, ярким, и "загадочное" астрономическое явление закончилось.
А в детстве, году в 1951, не помню точно, в Грозном было полное затмение Солнца. Оно случилось тоже летом, сразу, помнится, после полудня жаркого, безоблачного дня. Мы закоптили стёкла и с восторгом наблюдали, как постепенно "гаснет" Солнце. На пару минут стало совсем темно и как бы прохладно. Наступили сумерки, люди на наших Первомайской и Октябрьской улицах были очень возбуждены этим, довольно редким, явлением…
Вы, мои любезные читатели, делитесь на нашем форуме своими воспоминаниями о прежнем Грозном, о его старых кварталах, снесённых под новые застройки. Они, казалось, "дошли" до нас "из тьмы веков". Мне тоже было очень жаль прощаться с городом своего детства и юности. Жаль было, что снесён квартал на улице Ленина, рядом с филармонией, в которой когда-то был кинотеатр "Комсомолец". В этом квартале был уютный, старый ресторан "Дарьял". Следующий квартал, ближе к Сунже, против "чеченского" магазина (здание бывшей городской Думы), состоял из старых одноэтажных зданий, построенных, конечно же, задолго до революции.
В этих зданиях располагались когда-то купеческие лавки и лабазы, а в наше время ряд маленьких магазинов и магазинчиков. В них можно было купить парфюмерию и прочую галантерею, сельхозпродукцию из сельских районов - свежие и консервированные овощи, солёные и малосольные огурцы, солёные и маринованные грибы, и много чего ещё. Мне очень нравились эти магазины, и я часто заходил туда. Они простояли, помнится, до середины 70-х годов.
…Вот что помнит об этих старых кварталах Грозного в районе улицы Ленина Аня Белоусова (Поправко):
"Здесь находился овощной магазинчик с высоким крыльцом. Внутри его, над прилавками, высоко на стенах в затейливых виньетках были росписи, изображающие фруктово-овощное сельскохозяйственное изобилие - грозди винограда на лозах, яблоневые ветки под грузом румяных яблок и т.п. Кстати, подобные же росписи были в овощном магазине, расположенном в подвале на самом углу проспекта Победы и проспекта Орджоникидзе - под "булочной, работавшей допоздна", но тот, второй, магазин был гораздо больше.
Вслед за овощным магазином был галантерейный магазин "Ландыш". Следующая дверь, ближе к углу улицы Партизанской - тот же "Ландыш", но уже отдел "Парфюмерия": мыло "Земляничное", "Душистый вазелин", одеколоны "Шипр", "Кармен", "Ландыш" и "Фиалка"... На самом углу этого одноэтажного дома (улицы Ленина и Партизанская) под навесом-козырьком был вход в подвал - склад магазина "Ландыш". Конечно, дверь в подвал была всегда закрыта.
Через дорогу от "Ландыша", на углу улиц Ленина и Партизанской, стоял стеклянно-металлический киоск "Союзпечать", где можно было купить много чего - от конвертов, открыток, марок и газет до ручек, карандашей, стёрок и тетрадей. Летом перед киоском часто стояла бочка с квасом, куда мы ходили с бидончиками за квасом.
Одноэтажный квартал между улицами Партизанской и Дзержинского начинался маленьким магазинчиком "Кулинария" - иногда мы покупали там тесто, когда маме было некогда его ставить, и фарш. Дальше были трикотажное ателье, фотоателье (первые мои фотографии, когда мне не было и года - и лет до 5-ти, были сделаны именно там), парикмахерская - там меня стригли примерно в то же время - помните, на подлокотники "взрослого" темно-кожаного кресла клали доску, чтобы юный клиент сидел повыше. Обычно меня стриг высокий пожилой армянин. Дальше (в подвале) был склад аптекоуправления - а окна над ним были снаружи наглухо закрыты металлическими шторами, выкрашенными в коричневый цвет, и всегда рядом с этим складом стоял характерный аптечный запах смеси валерьянки и пертуссина...
Наискосок через перекресток, на том месте, где потом был построен двухэтажный (по тем временам очень внушительный) рыбный магазин "Океан", на углу улиц Ленина и Дзержинского, был ларёк с мороженым. Рядом с ним обычно было несколько фанерных ящиков с сухим льдом, который, если удавалось его заполучить, замечательно "дымил" и отлично шипел, если его бросить в лужу. Мне кажется, что немного в глубине было какое-то летнее кафе - деревянное здание с решетчатыми заборчиками, отделяющими его от улицы. Дальше по улице Дзержинского была обувная фабрика - рядом с ней постоянно "пронзительно" пахло кожей (или же тем, из чего там делали обувь) и клеем.
На Партизанской улице, в квартале от улицы Ленина, была музыкальная школа №1, куда мы с сестрёнкой ходили с большими нотными папками, и где мы занимались, как теперь выяснилось, у одноклассницы Станислава Михайловича - Нины Николаевны Мартемьяновой. Несколько раз уроки проводились у неё дома на Орловской улице, что на "Бароновке". И знаете, Станислав Михайлович, кто посоветовал нашей маме обратиться именно к ней? Мамина близкая подруга, дочь доктора Несмеянова, сын которой тоже занимался у Нины Николаевны. Нина Николаевна была замечательной учительницей…"
Против обувной фабрики на улице Дзержинского, рядом со старым универмагом, находились старые же винные склады, построенные ещё до революции. Там всегда пахло вином. Позже, когда наша республика стала винодельческой, в этом здании расположилось объединение "Чеченингушвино", которое использовало эти старые склады по прямому назначению.
Далее, ещё ближе к Сунже, на той же стороне улицы Ленина, весь квартал от улицы Дзержинского до самого сквера музыкального училища, занимал старый, 3-этажный жилой дом, на первом этаже которого располагалась 1-я городская поликлиника, в которой мне приходилось лечиться в 1977-78 годах. Она принадлежала Октябрьскому району, как и дом на улице Спартака, в котором я жил в то время. Вход в неё был со двора со стороны музыкального училища. На другом углу этого дома был вход, со стороны Партизанской улицы, в отделение физиотерапии. А далее был старый мост через Сунжу, по которому когда-то ходил автобус, всем известного 7-го маршрута. Он сворачивал с улицы Мира на улицу Розы Люксембург около входа на базар, где на углу была трамвайная диспетчерская, по диагонали от которой был одноэтажный универмаг. Автобус проходил мимо базара, останавливаясь недалеко от мясного павильона, затем сворачивал налево и сразу же направо, на мост (я всегда удивлялся, как водитель попадал на него, проделывая эти маневры) на улицу Ленина. Позже, когда начали строить новый, широкий мост рядом со старым, ставшим пешеходным, здание с поликлиникой снесли, а автобус 7-го маршрута пустили по Августовской улице, прямо на этот новый мост.
Маршрут этого автобуса был, наверное, самым протяжённым - от площади Южная в Октябрьском районе до старого аэропорта в начала Старопромысловского района (правильнее было бы говорить, как когда-то заметил Александр Терентьевич Лещенко, Старопромыслового). На этом автобусе я постоянно ездил то в Октябрьский район, когда работал в "Промавтоматике", то, в предвоенные годы, в другой конец его маршрута, почти до конечной остановки, когда работал в ГУГРе, разрабатывая программы обработки кавернометрии и определения объёма скважины для цементажа (единственное, пожалуй, чем занималась промысловая геофизика в Грозном предвоенных лет). Другими достаточно протяжёнными маршрутами были 25-й (от центра почти до телевизионной вышки в Октябрьском районе) и 24-й (ещё дальше вышки, но который сворачивал вправо с этой дороги недалеко от здания НГДУ "Октябрьнефть", что рядом со зданием НПО на "горе").
Помните, в то время, когда ещё не было нового моста, бульвар на Августовской улице тянулся до самой набережной, напротив музыкального училища. Внизу, у самой реки, был совсем уж небольшой скверик, в который можно было попасть по лестнице. Слева от лестницы, внизу, были две памятные плиты на могилах героев революции (помнится, один из них был Козлов, но не ручаюсь за свою память). Когда строили мост, этот скверик был также уничтожен, а могилы перенесены в сквер напротив 1-й школы, где позже была образована пешеходная зона, перекрывшая сквозное движение машин по Комсомольской улице. Бульвар в этом месте Августовской улицы, напротив гостиницы "Кавказ", был малолюдный, какой-то "глухой", с густыми кустами сирени по бокам и несколькими скамьями, всегда довольно тускло освещённый по ночам. С детства помню, что это место было "запретное", с нехорошей молвой - кажется, здесь "ловили" клиентов, постояльцев гостиницы и не только, "ночные", как теперь говорят, "бабочки". Редкий случай, когда я в детстве и школьные годы ступал на территорию этой части бульвара, это был для меня "чужой" островок в родном городе, и остался в памяти таковым до сих пор, хотя его давно уже не стало.
По другую сторону этого "августовского" бульвара, между Комсомольской улицей и проспектом Орджоникидзе, напротив гостиницы "Кавказ", до 1977-78 годов стояли старые жилые одноэтажные дома. На самом углу проспекта Орджоникидзе была в то время маленькая булочная, работавшая допоздна. На другом углу, на Комсомольской улице, была остановка автобуса 25-го маршрута. На этой остановке я частенько ждал автобус, чтобы ехать "на гору", в "Промавтоматику". Все эти милые сердцу кварталы были безжалостно снесены к началу 80-х годов, на их месте было построено новое, величественное здание обкома партии по проекту Берковича, декана строительного факультета, предмет зависти партийных боссов соседних республик.
…Старые кварталы города на наших глазах исчезали, уходили в небытие, заменялись новыми, сплошь из больших, обезличенных домов, часто похожих друг на друга. Лицо города менялось, и, казалось нам, не в лучшую сторону. Жаль, но с этим приходилось мириться, наше прошлое постепенно уходило от нас навсегда. Всё течёт, всё изменяется со временем - "что мы Гекубе, и что нам Гекуба" - но облик старых кварталов сохранялся в нашей памяти и в фотографиях прежних лет, когда были ещё молоды наши родители…
Здесь же, от Августовской улицы тянулась вдоль Сунжи до самого цирка старая Гвардейская улица с парой очень старинных кирпичных зданий, состоявшая сплошь из одноэтажных частных домиков. Улица, что называется, глухая, провинциальная, малолюдная. Подобных улиц в Грозном было великое множество, тенистых, с фруктовыми деревьями вдоль домов. Летом, проходя по ним, приходилось топтать упавшие с деревьев вишни и абрикосы. Помните, как пел когда-то Юрий Антонов: "Пройдусь по Абрикосовой, сверну на Виноградную, и на Тенистой улице я постою в тени…"
…Напомню ещё раз моим читателям, чьи сомнения и вопросы я увидел в отзывах (в частности, Сергею Ванину из Белоруссии). Большое здание в центре города, на проспекте Революции (бывшей Дундуковской), на углу проспекта Орджоникидзе, занимавшее квартал до короткой улицы Полежаева, по соседству с "новым аракеловским" магазином (когда-то отелем "Франция"), называлось в народе "5-м жилстроительством". В этом здании был книжный магазин "Когиз", старый кинотеатр "Юность" и кассы "Аэрофлота". "Барский" же дом располагался в конце проспекта Революции, перед новым зданием театра, и занимал квартал до Августовской улицы. Дом был 3-хэтажный, замкнутый со всех сторон, действительно, чем-то похожий на крепость. Жили в нём семьи партийных работников обкома и горкома партии. Во время войны 41-45 годов, когда все, кто остался в городе и не эвакуировался, стояли в огромных очередях за хлебом и другими продуктами с продовольственными карточками в руках, в этот дом приезжала грузовая полуторка, развозившая продукты прямо им на дом. Поэтому дом этот и прозвали "барским". Обо всём этом я уже рассказывал ранее…
Многие и многое, пожалуй, осталось за рамками моего рассказа. Очень многое из моих воспоминаний сводится уже к личному, к событиям и случаям, связанным с моей жизнью, со встречами с людьми, оказавшими на меня неизгладимое впечатление или просто прошедшими мимо. Это, думаю, выходит за рамки темы форума. Да и пора, уже пропел первый утренний петух.
Я прощаюсь с вами, мои терпеливые и доброжелательные читатели, но не навсегда. «Я говорю вам до свиданья, расставанье не для нас». Может, кто-то последует моему примеру (почему бы Шароварину не поделиться с нами своими воспоминаниями, ему тоже есть о чём рассказать), может, что-то на нашем форуме напомнит мне ещё о чём-то, и я снова вернусь в прошлое.
Не будем грустить о былом, о «потерянном рае». Что было, то прошло, осталось только в нашей памяти. И хорошо, что мы встретились с вами на нашем форуме, прошлись по улицам нашего родного города, по коридорам и аудиториям нашего родного института, вспомнили нашу молодость, увидели, надеюсь, и себя, и наш город, и наш институт немного другими глазами, через лёгкую вуаль печали о прошлом…
Ещё раз хочу процитировать любимого Омара Хайяма:
Сей мир, в котором ты живёшь, мираж - не боле,
Так стоит ли роптать и жаждать лучшей доли?
С мученьем примирись и с роком не воюй:
Начертанное им стереть мы в силах, что ли?
До свидания, мои друзья, мои братья по alma mater, всего вам доброго.
Бог помочь вам, друзья мои,
В заботах жизни, царской службы,
И на пирах разгульной дружбы,
И в сладких таинствах любви!
Бог помочь вам, друзья мои,
И в бурях, и в житейском горе,
В краю чужом, в пустынном море,
И в мрачных пропастях земли!
С уважением к моим братьям - выпускникам ГНИ.
В память всех тех, живых и навсегда ушедших от нас, с кем свела меня моя жизнь. Просто перечислить их имена не представляется возможным - их очень и очень много, кого мне хотелось бы упомянуть. Их лица проходят перед моим взором. Многих ещё, слава Богу, есть вероятность увидеть и пожать руку, многих я уже никогда не увижу на нашей земле…
"Память о прошлом" – Грозный: каким он был
АВТОР ФЕДОСЕЕВ С.М. КНИГА О ГРОЗНОМ, ЧАСТЬ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ - IX
/ остальные части книги на моей странице в ленте /
Следующая публикация
Комментарии 19
!.
Так что жителями империи чеченцы стали только после кавказской войны, да и то не Османской, за которую воевали.)