Валентина Аринович (Дидинова)

Да, да, восточные гаремы сегодня тоже вполне себе существуют. У многочисленных восточных арабских шейхов Саудовской Аравии да ОАЭ, у сверхбогатого султана Брунея. Итак, сразу скажу - в современные гаремы попадают как местные восточные красавицы, так и вполне себе европейские дамы или те же украинки. Причем, уже по собственному согласию - в обмен на контракт с нехилой суммой в миллионы долларов плюс дорогущие подарки. Как правило, в поле зрения агентов попадают фотомодели, победительницы топовых конкурсов красоты. Нынешние арабские гаремы уже не представляют из себя закрытые суровые дворцы под охраной злых евнухов. Это просто шикарные квартиры в том же Дубае, где шейх с помощью камер может хоть 24 часа в сутки дистанционно следить за своей ненаглядной. Причем наблюдение установлено даже в ванных комнатах - шейхи такое развлечение особо любят. В любом случае, встречи своих девиц между собой шейхи стараются минимизировать - во избежание конфликтов. Барышни вполне себе могут посещать спа

Дворец благоухал. Не ароматами роз и жасмина, как ожидали гости, а терпким запахом власти, смешанным с приторной сладостью инжира и терпкостью старого вина. На золоченом ложе, под балдахином из тончайшего шелка, расшитого драгоценными камнями, лежала она – Клеопатра, царица Египта. Но не величественная и недоступная, как ее изображали на монетах, а… томная, расслабленная, с растрепавшимися черными локонами, словно после бурной ночи. И эта ночь, как шептали за ее спиной, действительно была бурной. Но не из-за государственных дел. Шепот этот доносился из уст служанок, прятавшихся за колоннами, из уст евнухов, скользящих по коридорам подобно теням, из уст самого Канопуса, главного виночерпия, чьи уши, казалось, слышали даже мысли царицы. Сегодня ночью, говорили они, Клеопатра принимала не Цезаря, и не Марка Антония, а… гладиатора. Не простого воина с арены, а легендарного Ахилла, чьи мышцы были выкованы в боях, а взгляд пронзал насквозь. Его имя было синонимом силы и страсти, и ходят с

Дворец благоухал. Не ароматами роз и жасмина, как ожидали гости, а терпким запахом власти, смешанным с приторной сладостью инжира и терпкостью старого вина. На золоченом ложе, под балдахином из тончайшего шелка, расшитого драгоценными камнями, лежала она – Клеопатра, царица Египта. Но не величественная и недоступная, как ее изображали на монетах, а… томная, расслабленная, с растрепавшимися черными локонами, словно после бурной ночи. И эта ночь, как шептали за ее спиной, действительно была бурной. Но не из-за государственных дел. Шепот этот доносился из уст служанок, прятавшихся за колоннами, из уст евнухов, скользящих по коридорам подобно теням, из уст самого Канопуса, главного виночерпия, чьи уши, казалось, слышали даже мысли царицы. Сегодня ночью, говорили они, Клеопатра принимала не Цезаря, и не Марка Антония, а… гладиатора. Не простого воина с арены, а легендарного Ахилла, чьи мышцы были выкованы в боях, а взгляд пронзал насквозь. Его имя было синонимом силы и страсти, и ходят с