Ольга Баранова (Рязанцева)

От лифта Наташа тащила коляску практически на себе. В ТСЖ затеяли ремонт в подъезде. Расковыряли всю старую плитку, а до новой дело пока не дошло. Мусор еще не вывезли. Колотая плитка лежит горами. Так, что и одному человеку пройти сложно. А как быть Наташе с тремя детьми, один из которых лежит в коляске? Женщина приподнимала коляску, насколько хватало сил, осторожно перешагивала через груды мусора, не забывая следить за старшими детьми, которые плелись за ней. Старшими их назвать сложно — Антоше шесть, а Кате четыре. Спокойными детьми их тоже не назовешь. В лифте Антон, игнорируя замечания мамы, задумчиво ковырял в носу. Когда вышли, извлек оттуда козявку, ехидненько так посмотрел на светлое нарядное платье сестры и с огромным удовольствием вытер козявку о кружёвную оборку. Наталья, занятая перетаскиванием коляски к двери подъезда, видела манипуляции сына краем глаза, услышала только возмущённый вой дочки: — Мама, он об меня сопли вытирает. — Цыц, не сейчас. Разберёмся на улице

— Может, напилась? Пьяных и палкой не убьешь. Живучие. — Не пьет она, это точно. — Ну, брехать не буду, я ей не наливала. И со стопкой в руках никогда не видала. — Тут другое странно, зачем она ночью туда поперлась? Глава 1 Глава 31 Василиса не сомкнула глаз за всю ночь. Ей казалось, что за стенкой ворочается сын. Пружины старой кровати скрипели, будоража женщину, заставляя ее сердце биться сильнее. Слезы катились сами по себе, когда Василиса, вслушиваясь в гремящую тишину, ловила какие-то звуки, похожие на вздохи и всхлипы. В какой-то момент ей хотелось вскочить и побежать в комнату, чтобы успокоить сына, но, взяв себя в руки, окутанная травящей душу тоской, мать переворачивалась на бок и молилась. Шепотом, но от чистого сердца. Сон не шел. Перед глазами вставал образ усопшего Егорки, улыбчивого, с ямочками на щеках. Хотелось протянуть к нему руку и дотронуться, но только Василиса высовывала пальцы из-под одеяла, фантом тут же рассыпался на тысячи ярких мелких пылинок, которые гасл