Предыдущая публикация
6.
Северный.
Холодом веет
Названье твоё...
Золото по ключу Северному, впадающему в М. Будаки, добывалось всегда. Название Будаки связано с именем статского советника Николая Будаковича, члена Нижне-Селемджинского товарищества.
В конце 19 - начале 20 веков в округе Северного работались Крестовский, Верный, Пасхальный и ряд более мелких приисков.
Повсюду в ямах копошились китайцы.
По ключу Ржавому, притоку Северного, копались корейцы. На склоне небольшой сопки остались следы землянок-закопушек, много лет спустя здесь находили останки захоронений в истлевших деревянных корытах. Корейцы были аккуратные и пунктуальные, бедно, но чисто одетые, выходили на работу и уходили, как по расписанию, всегда в одно и то же время.
Рабочие китайцы отличались особым радушием, корейцы - почтительностью и сдержанностью.
В свою очередь, русские рабочие относились к иностранцам доброжелательно, но о сдержанности и почтительности речь не шла.
В 30е годы корейцев с приисков убрали, китайцев оставили, но назывались они теперь "иностранцы" - таково было распоряжение свыше. В 20е годы добыча золота на Северных приисках практически прекратилась.
Восстановительный этап золотодобычи приходится на 30е годы прошлого столетия.
В начале 30х бригада геологоразведчиков, возглавляемая Ильёй Симанушкиным, открыла новые золотоносные участки по Северному ключу, за это открытие Илью Афанасьевича премировали мануфактурой.
На приисках ощущалась нехватка рабочих рук, нехватка специалистов.
Между тем, в 1925 году страна Советов провозгласила курс на индустриализацию, требовались огромные средства, требовалась валюта для покупки за границей техники, станков, оборудования. Сталинская модернизация СССР проходила под лозунгом "Ударим по кулаку и ускорим индустриализацию".
И ударили.
Потянулись эшелоны через всю страну из Украины, Белоруссии, западных областей России. По решению чрезвычайных "троек" отрывали от земли кормильцев страны - крестьян.
Проблемы государство решало за счёт подневольного, принудительного труда репрессированных - спецпоселенцев - кулаков и заключённых. Сотни ни в чём не повинных людей умерли по пути следования к месту ссылки, перевозили в холодных с соломенной подстилкой вагонах для скота и товарняках в сопровождении вооружённых охранников и овчарок. Куда девали тела умерших - только догадывались... Сотни людей остались под городом Свободным, недалеко от станции Юхта, в местах массовых захоронений. Свободный был столицей старого БАМа, здесь рассортировывали спецпереселенцев и заключённых, здесь и расстреливали, зимой в сопках, летом неподалёку. Многие сгинули без следа - был принят тайный закон, согласно которому места захоронений расстрелянных не указывались.
Сотни людей похоронены уже здесь на приисках.
В начале 30х годов по сёлам Воронежской области поползли слухи - забирают по ночам людей целыми семьями и отправляют куда-то в Сибирь. Когда забрали соседей Дмитрий Волкорезов стал по ночам прятаться, незадолго до этого умерла его жена, дома оставались трое малолетних детей - Пётр двенадцати, Клавдия восьми и Николай четырёх лет. Подъехали ночью местные активисты на лошади, запряжённой санями, зашли в дом, обыскали всё, забрали детей и увезли на железнодорожную станцию, а там посадили в вагон, забитый другими селянами.
Пришёл Дмитрий утром пораньше, детей нет, кинулся на станцию, забрался в такой же переполненный состав, догнал детей на Урале
И уже вместе их привезли сначала в Свободный на пересыльный пункт, оттуда на Майские прииски. Здесь на золоте, на тяжёлой работе и повзрослели дети, обзавелись своими семьями.
Стефан и Елена Тарасенко с детьми Андреем и Верой (старшие Фёкла и Мария уже отделились) их хутора Подгорного Воронежской области жили не богато, но и не бедно - приходилось много работать, строили дом. Младшую Веру забрали из первого класса - надо было помогать по хозяйству. Отец сам обучал грамоте. Стефан Яковлевич Тарасенко человеком был грамотным, работал в лавке, многое пережил на своём веку. В 1914 году призвали на службу и отправили на германский фронт, воевал в чине старшего унтер-офицера. Попал в плен, четыре года заставляли работать на богатого помещика, нелегко было, но относились хорошо - кормили, не издевались. В свободное время хозяйские дети учили пленных немецкому языку.
Тянуло домой, в Россию, сговорились о побеге, далеко уйти не удалось, поймали. Били. Вернулись только по окончании войны. Предателями пленных на Родине не объявляли.
Ворвались ночью "комбеды" и к Тарасенко, перевернули всё вверх дном, рассовывая продукты за пазуху, приказали одеться, только и смогла Вера спрятать под одежду швейную машинку. Старшую Фёклу с мужем выслали в Караганду, а Марию оставили, была она замужем за не высылаемым. Уже здесь, на Северном, говорил Стефан Яковлевич детям: - никогда не думал, что окажусь с семьёй в ТАКОМ ПЛЕНУ в своей стране...
Василия Резанова, здорового, хозяйственного крестьянина, вдовца из хутора Загорского, участника Первой мировой войны, вместе с детьми Петром и Марфой в 1931 году "раскулачили" и отправили в Дальневосточный край на прииски. Братьев Андрея и Ивана куда-то на севера, больше они не виделись.
Следующая публикация
Комментарии 8
области оказался в пос.
Сагур Селемджинского
района (сейчас, на сколько я знаю, его уже нет).
А посёлок Северный мне запомнился по двум событиям:
- там меня, пятилетнего
пацана, покусала собака;
- а второй случай стал судьбоносным: в детской
игре я получил травму, вследствие которой был
ампутирован мизинец на
правой ноге, что, в конечном итоге, перекрыло мне дорогу в
небо.
А Петра Резанова я помню ещё по Гари (если
речь идёт о том самом
Петре).
Рассказ очень познавательный, и если
он ещё будет подкреплён
архивными материалами,
то я советую "сесть" за
кандидатскую диссертацию.