Николай Масликов

Наши деды умели молчать. После стопки фронтовой они опускали глаза и меняли тему, когда разговор касался тех моментов войны, где не было места для героизма из книжек. В их памяти жили минуты, когда приходилось выбирать между долгом и милосердием, между приказом и совестью. Истории, в которых человечность и жестокость сплетались в один неразрывный узел. Сейчас, когда уходят последние свидетели, их редкие откровения становятся бесценными – они приоткрывают завесу над той войной, о которой не рассказывают на парадах. К концу войны ожесточение достигло предела с обеих сторон. В горячке сражения поднятые руки не всегда спасали — бойцы научились осторожности после множества случаев, когда "сдавшийся" противник хватал оружие, едва солдаты проходили мимо, и стрелял им в спину. Шансы выжить существенно возрастали для тех, кто сдавался после боя, особенно группами. Двадцать "камрадов" с поднятыми руками обычно могли рассчитывать на сохранение жизни. Но реальность фронта часто диктовала другие ре