Предыдущая публикация
Курочка-репка, блин!
Жила-была девчушка сорока годов от роду. Звалась она Аленушка. Ни хорошо жила и ни плохо, а как все, особо ничем не выделяясь, не привлекалась и замечена не была.
Хозяйство было не богатое, потому как двадцать первый век на дворе, но кое-какая скотинка водилась.
То были муж Иванушка, да сын Васенька. Лбы здоровые, а к работе никакой страсти не имеющие. Из себя царей заморских изображали, да почестей требовали. Яства поглощали в потрясающих количествах, да мерилом своим все на свете охаживали.
Всё знали про то, как хлеб растить, да дома строить, как дороги править, да супостату рога сшибать. А как за дела брались, по бытовой надобности, так один у другого научился, как радикулитом маяться, да на будущую среду, но лучше к субботе, сроки переносить.
А так, семья, как семья, среднестатистическая.
Да приключилась тут напасть, как гром среди неба чистого. Покушение образовалось на семьи целостность.
Явилась из краев дальних, видать, метлой поганой, пригнанная, Мария-искусительница. И давай она отцу примерному да семьянину верному очи свои бесстыжие под разными маринадами дефилировать. С какого края ни зайдет, срам наружу просится.
Не стала Аленушка, по примеру своих товарок, искусительнице этой косы на кулак накручивать, да о березку охаживать. Даже слова ей бранного с посулами смерти неминуемой говорить не стала.
Ежели руку на сердце положить, то жажда была непреодолимая вертихвостке этой разъяснить в выражениях популярных, мордобитием сопровождая, что негоже на чужих мужей засматриваться. А тем паче инсинуации разнообразные реализовывать. Но сдержала свой пыл Аленушка, потому, как и до смертоубийства могла дойти в порывах истины снискания.
Как жена верная, так ни одна, косами наделенная, мужика знать не может. Так и Аленушка очи свои прикрыла на непотребства происходящие, ибо знала цену супругу своему в базарный день да с хорошею скидкою. Решила узнать, сколько времени понадобиться, чтобы Машка-искусительница с тем секретом тайным ознакомилась.
День за днем, а месяц прочь, как блуд цветет да мерзко пахнет. Невмоготу стало Аленушке ждать, когда супруг ее бодливый, норов свой да лик истинный кажет. Разведкою пошла по вещам мужниным и нашла таблеточки голубенькие, что для силы богатырской иные сластолюбцы в момент ответственный горстями кушают.
- Ах ты, хорь похотливый! – рассвирепела Аленушка.
И взяла ее злоба лютая, ярость черная, нехорошая! Сердце местью наполнилось, а в душе ураган поднимается.
Чтоб в остроге с пропиской долгою, не сидеть за убийство тяжкое, обратилась Аленушка к заместителю лаборатории.
- Сотвори ты мне зелье страшное! Чтобы на цвет и форму, как таблетки заграничные. А эффект должен быть стремительный, но направленный к размышлениям в кабинетике обособленном.
Долгими уговорами, деньгами да услугами, добилась Аленушка таблеточек, что на срок не тянули, а эффект давали убийственный. Заменила препараты, а потом в предвкушении, да с картинками потенциально происходящими, стала милого, своего, ненаглядного, в родном доме поджидать и выспрашивать:
- Все ли ладно, мой голубь ласковый?
Не оценил любви и ласки Иванушка, разобиженный, спать отправился.
А следы Марии-искусительницы с той поры простыли, и в их краях больше не фигурировали. И она урок получила прискорбно пахнущий, и Иванушка с блудом завязал.
Только самолюбие Иванушки, что тот поросячий хвостик, ущемленное потребовало сатисфакции. Наслал он маму свою, любезную Амину Сергеевну, на жену мстительную. Потребовал, видимо, испортить жизнь спокойную, в свою колею вошедшую.
Горгоной беспардонной явилась свекровь, сотрясая естество чужого уклада своими представлениями о порядке. Пальцем своим узловатым во все щели залезла, за пыль под комодом высказала, к рациону придралась, а потом надумала учить Аленушку сына своего обихаживать.
Терпения Аленушке не занимать:
- Пусть старушка капризничает! Перебесится – успокоится.
Но Амина Сергеевна, отпора не получившая, возомнила себя хозяйкой всего сущего и решила править семейные устои.
Перевесила шторы, переставила книги, взялась сама готовить и убирать. Обвинила Аленушку, что та могла бы и помочь.
- Ну, уж нет, Амина Сергеевна, - отвечала ей Аленушка, - Взялись за дело, так давайте сами. А то я все не так делаю, не то готовлю. И вообще, от меня одни огорчения и безобразия!
Амина Сергеевна, проклиная нерадивую невестку, походила в служанках за сыном и внуком неделю, а потом стало ей нездоровиться. То бок прихватит, то сердце колотится, то сыпь по коже, то прыщ на роже.
А Иванушка с Васенькой требуют постелей свежих, носков зашитых, да яств кулинарных. И знать не хотят, что Аленушказаменитель сбоит. Только твердят:
- Дай! Дай!
Амина Сергеевна, может и дала бы, да ей самой уже без помощи и не встать.
Ждала Аленушка прощений-извинений, ждала, да не дождалась. А обрушились на нее обвинения, что это она бездельем своим довела старушку до сердечного приступа. А может с умыслом злобным, за наследство гипотетическое, решила извести рабу божью ни за понюх табаку?
Терпение ангельское дало трещину, ляпнула она тогда сервизом об пол, да вызвала скорую помощь. А приехавшим врачам настоятельно порекомендовала вывезти умирающую женщину в палаты лечебные, для спасения жизни и здоровья.
А отбывающей Амине Сергеевне порекомендовала насладиться визитами сыночка любимого и внука обожаемого.
Знала Аленушка тайну страшную, что не поедут они к ней, ибо сие долго, сложно и не интересно.
Вот и вышло так, как в пророческой книге читано, за две недели ни один, ни второй, ни разу не навестили Амину Сергеевну, сколько та ни звала и не просила.
Разобидевшись на всех, а в особой мере на невестку, прямо из больницы отбыла по месту прописки. Отбыть, отбыла, а злобу затаила.
Но не до старушки дело стало, ибо Васенька, сокол ясный, со своей колокольни такое сотворил, что Аленушке с Иванушкой стало не до смеха.
Мальчик вырос, мальчик захотел на травку. Не ведомо, в каком огороде пасся продолжатель повадок блудливого папани, но привел он как-то под вечер ангелоподобное создание с именем Зоя. Приказал любить и жаловать, и заказал бельишко свежее.
Иванушка оценил выбор сыночка, но памятуя о своих коллизиях на поприще прелюбодеяний, остался холоден.
А вот Аленушке сей образчик красоты женской по душе не пришелся в первый миг.
Может, свою роль сыграла материнская ревность, а может, экстрасенсорные способности имели место быть, но Зоя вызывала у Аленушки жгучее желание препроводить данную особу к выходу и наподдать для ускорения исчезновения из поля зрения.
Но Васенька проявил кобелиное упорство, и данная особа несколько задержалась на правах гостьи.
День, два, три, пять Зоя изводила Аленушку своей патологической вежливостью. Сама затеяла уборку и до полного изнеможения отдалась хозяйствованию с наведением порядков по своему усмотрению.
А через неделю Васенька огорошил требованием собственного жилья:
- Желаю составить брак с данной прелестной особой, а посему мне, как человеку взрослому, отдельное жилье полагается!
Иванушка от данной темы, ввиду футбольного матча дистанцировался, ответствовал:
- Решайте сами, мне все едино.
Аленушка укорила супруга взглядом, а сыночке порекомендовала жильем обзаводиться за собственный счет. Хоть в наем, хоть в ипотеку.
- Раз посчитал себя взрослым создавать семью, так посчитай взрослым настолько, чтобы самому об этой семье заботиться!
Ночь прошла тревожно, в ожидании утреннего скандала.
Васенька разразился гневной тирадой, что родители обязаны содержать и помогать! Посему требовал дарение квартиры, либо размена той, в которой они имеют удовольствие проживать!
Иванушка, по обыкновению, не соблаговолил участвовать в беседах на скучные темы и сбежал по острой надобности без указания направления.
А Аленушка сразу поняла, откуда ноги растут у таковых ультиматумов. И каковым причинным местом раскрутили мальчика для выдвижения таких требований.
Ждать усугубления и так не самой простой обстановки Аленушка не стала, потому выловила Зою в интимной обстановке и с недобрым оскалом ласково предупредила:
- Милая моя, если ты вознамерилась за счет Васеньки свои амбиции удовлетворять, то смею тебя огорчить, не будет по-твоему. А ежели ты упорствовать посмеешь, то и на тебя управа найдется. Кирпичи с балконов падать не перестали, а грузовики по дорогам носятся, что страшно на улицу выйти!
Уразумела ли ты девонька суть моего спича?
И Зою, без объяснения причин, благополучно сдуло.
***
- Капитан, ты показания Лыковой читал? – спросил подполковник, держа стопку рукописных листов.
- Читал, - ответил капитан.
- Что думаешь по этому поводу?
- А что тут думать? Есть три заявления, я обязан был отреагировать, - он начал выкладывать документы из папки перед начальником,
- Круглова Зоя Михайловна – угроза жизни и здоровью. Лыкова Амина Сергеевна – покушение на жизнь, доведение до сердечного приступа, госпитализация. Лыков Иван Семенович – покушение на здоровье, честь и достоинство.
И в каждом заявлении требование возмещения морального и физического ущерба.
- То есть, ты хочешь идти с этим в суд? – спросил полковник, просматривая заявления.
- У вас есть другое видение этой проблемы?
- А не может обвиняемая переписать показания? Оно, конечно, все толково изложено, но этот сказочно-былинный стиль... Нас на суде на смех поднимут.
- Я предлагал, даже просил, - капитан поерзал на стуле, - Но она отказывается подписывать показания в любой другой форме.
- И что нам с этой сказочницей делать? – спросил подполковник, в очередной раз, перечитывая показания и заявления, - Нам эту «Курочку-репку» будут до самой пенсии вспоминать.
- Я думал, - сказал капитан, - Может закрыть дело за отсутствием состава преступления. С Кругловой понятно, девка решила обзавестись жильем на халяву. Получила отпор и обиделась. Ее заявление первое было.
Остальные просто паровозиком пошли.
Лыкова Амина Сергеевна сама виновата, что в больницу попала, нечего было скакать и напрягаться. Тут вообще можно квалифицировать как ложные показания и беспочвенные обвинения, навет.
А сам Лыков. Тут дело яйца выеденного не стоит. Ну, поменяла она ему Виагру на слабительное. Оконфузился мужик при пассии, так это исключительно его собственные проблемы.
- Предлагаешь всем отказать? А с этой сказочницей, «курочкой-репкой», вот же, блин, прицепилось, как быть? – спросил подполковник.
- Выпишем ей мелкое хулиганство, а дальше пусть сама со своей семье разбирается.
- И выпустите ее из обезьянника сейчас же, а то она там бомжей научит официальные бумаги писать, будем тогда не порядок охранять, а сказки издавать.
- Есть! – козырнул капитан и вышел.
- Курочка-репка! Блин!
Автор : Виталий Захаренко
Следующая публикация
Комментарии 1