Серёжа спал, разметавшись.
"Как упал вчера, так и заснул". - Таня посмотрела на него с жалостью. Они оба сейчас устают. Но Серёжка всё же больше. Он днями мотается по области, где дорог почти нет, приезжает поздно, раздражённый, злой. Нет, на неё не срывается, но она сама видит, каково ему, поэтому не лезет к нему с разговорами. Они собирают на квартиру, на первый взнос, поэтому заняты сейчас только работой. За эту, съёмную, платят пополам. А летом поженятся и купят уже свою.
Надо пойти мусор вынести. Хорошо, что в этом доме действующий мусоропровод, не надо бежать на улицу.
- Вот зараза! - Услышала Таня, вернувшись в квартиру. Серёжка в одних трусах прыгал у окна, пытаясь открыть раму.
- Серёж, я окна заклеила. - Жалобно сообщила она. - Дуло очень. Что там?
- Там какой-то малолетний... полярник колотит лопатой по моей машине!
Таня выглянула в окно. Мальчишка в большой, не по росту куртке пластиковой лопатой приплющивал снег на капоте Серёжиной машины.
- Толку ему кричать отсюда. Тем более ты не одет.
- А что, ждать, пока он мне машину поцарапает?
- Сейчас спущусь. - Таня вздохнула. - Ты когда ещё оденешься, а мне только куртку накинуть. Заодно и в магазин за молоком забегу. А то в кофе налить нечего.
- Коньяку налей. - Буркнул Серёжа. - Танюш, ну иди уже тогда. А то, правда, машину жаль.
- Ты что делаешь? - Окликнула мальчишку вышедшая из подъезда Таня. - Так нельзя!
Мальчишка остановился, потом для верности показал Тане язык и отскочил. Увидев, что она не собирается гнаться за ним, вернулся и, размахнувшись, ударил по пласту снега на капоте сильнее. Таня представила, как вздрогнул сейчас на шестом этаже Серёжа.
- Ах ты, негодник! - Она решительно пошла к машине. Мальчишка спустился наутёк.
- Соседи мои. - Сказал кто-то совсем рядом с ней. - Многодетные.
Таня обернулась. Пожилая женщина, опираясь на тросточку, осторожно шла по скользкому двору.
- Что у них за родители? Знаете, совсем не смотрят за ними. Отец таксистом работает сутками, возвращается злой. Крики, скандалы за стеной. Матери до них никакого дела нет. А если бы вы слышали, как собака кричит. Что они делают с ней, ума не приложу. Я приходила, а они меня с порога назад развернули, сказали, не моё дело.
- Какая собака?
- А вон, смотрите. Младший на поводке тащит. Господи, смотреть не могу на такое!
Таня посмотрела в указанном направлении.
Мальчишка лет пяти, спотыкаясь, с диким криком бежал по двору. Позади него волочилась на тряпичном поводке собачонка, по виду почти щенок, а, может быть, просто недокормыш или маленькая по природе своей. Из-за того, что пацан тащил её за собой, Таня не могла толком рассмотреть бедолажку. Но то, что с собачкой явно не всё в порядке, видно было невооружённым глазом.
- А ну постой! - Таня попыталась остановить мальчишку. - Стой, тебе говорят!
Но тот заорал ещё сильнее, тут же к нему присоединился старший с лопатой.
- Что тут? - Женщина с чересчур ярким небрежным макияжем шагнула Тане навстречу.
- Это ваши дети?
- Мои. И что?
- То, что за детьми следить надо! - Начала Таня. - Один по чужим машинам лопатой лупит, второй над собакой издевается.
Женщина смотрела на неё так, словно Таня была тараканом, которого ей немедленно хотелось прихлопнуть.
- Дети мои. Собака моя. - Отрезала она. - Как хочу, так и воспитываю. Советов не спрашиваю.
- Сaдиcтов воспитываете? - Не выдержала Таня. - А если они потом вам так верёвку на шею накинут?
- Мои проблемы. - Мамаша детей отвернулась от неё. - Иди, куда шла. Скажи спасибо, что вежливо послала.
Таня вернулась домой задумчивая и притихшая. Из головы всё не шла собачонка, болтающаяся на поводке, словно безвольная тряпичная игрушка.
- А где молоко? - Поинтересовался Серёжа.
- Не было. - Отмахнулась Таня. - Очень надо?
- Мне нет. Я вообще-то без него кофе пью, если ты успела заметить. Тань, тут вот какое дело, мама просила приехать к ним на Новый год.
- Я не могу. Работаю до самого вечера тридцать первого.
- Да и я работаю. Просто у меня поездка как раз в их края. Может быть, я бы там и остался?
- Оставайся. - Таня произнесла это неожиданно легко. Может быть, потому что они с Серёжей и не собирались отмечать этот Новый год как-то по особенному. Выпили бы шампанского, съели салатик и легли спать. Это вот потом в собственной квартире будет и ёлка, и гости, и богатый стол. А сейчас они экономят каждую копейку. Грустно, конечно, что он уедет, но ничего. Зачем портить отношения с будущей свекровью в самом начале отношений. Хочет мама увидеть сына в праздничный вечер, пусть.
* * * * *
- Тань, ты как Новый год встречаешь? Дома с Серёжкой?
- Дома, но без Серёжки, Мариш. Он к маме поедет.
- Это ещё с какого перепугу? Он на тебе жениться собирается или на маме?
- Марин, не драматизируй. Ничего в этом страшного нет. Так получается.
- Плохо получается. Ты давай тогда приходи к нам с Костиком. Не выдумывай! Одна она будет!
- Спасибо. Но до праздника ещё полторы недели. Может быть, что-то изменится.
- Главное, чтобы в лучшую сторону. - Не слишком оптимистично заметила подруга.
Таня тоскливо оглядела комнату. Вот примерно так она и будет сидеть совсем одна, когда уедет Серёжа. Может быть, хотя бы снежинки на окна вырезать. В детстве вырезали в начальной школе. Она поковыряла ножницами салфетку, но получилась какая-то топорная кривоватая ерунда, и Таня вдруг рассердилась. Сейчас она дойдёт до магазина и купит готовые блестящие серебристые снежинки. Не так уж дорого они стоят. Экономия экономией, но собственное настроение тоже не пустяк.
Быстро оделась и, поскальзываясь на раскатанных дорожках между домами, поспешила в магазин. Не успела дойти до соседнего дома, как услышала жалобный визг. Младший из многодетных усердно хлестал веревочным поводком собачонку, а та вырывалась, стараясь забиться за опору детской антивандальной горки. Собачонка, в отличие от детской площадки, от юного вандала защищена была плохо. Крoвь прилила к вискам, Таня подскочила, вырвала верёвку из рук мальчишки и подхватила собаку.
Пацан сперва опешил, потом заревел басовито, а она развернулась и поспешила к дому.
- Она на вас заявление в полицию напишет. - Давешняя пожилая женщина с тросточкой сочувственно покачала головой.
- Я сама на неё напишу! - Таня остановилась и посмотрела на трясущуюся животинку. - За жестокое обращение с животными. Вы только скажите, как зовут её, адрес и где у вас участковый.
Женщина, похожая на бывшую учительницу или очень аккуратного бухгалтера, полно и последовательно предоставила Тане всю требующуюся информацию.
- А участковый наш, Андрей Сергеевич, в пятом доме, там опорный пункт внизу. Только идите прямо сейчас, иначе такой скандал начнётся. Харитошка домой побежал.
- Кто? - Таня, уже повернувшаяся идти, остановилась.
- Харитон. У них с мужем имена обыкновенные. А детей решили оригинально назвать. Старшая девочка - Хавронья, тот, что с лопатой бегал - Анкудин, этот вот, самый балованный у них - Харитон. А маленький, ходить недавно начал, тот Нечай.
- Видно, нечаянно получился. - Пробормотала Таня. - Что ж, девочку-то они так жёстко...
- Зато собака просто Тяпа. Живой он там у тебя?
Собачонок, как оказалось, мальчик, всё это время трясшийся у Тани на руках, затих. Она опять не успела разглядеть его толком, а сейчас, гладя, почувствовала пальцами и зарубцевавшиеся ссадины, и вырванные клочья шерсти и странные утолщения суставов на тоненьких лапках. Один глаз пёсика слезился и открывался лишь наполовину. Видно, Харитон попал по нему верёвкой. Мочка маленького носа ободрана.
После вопроса соседки Таня вдруг испугалась, что малышок может не выжить, заторопилась.
- Мы пойдём, пока участковый на месте.
- На месте или нет, неизвестно, но иди, а то, кажется, гроза приближается.
Таня всего на несколько минут раньше попала к участковому. Поймала его на пороге, когда он закрывал дверь опорного пункта.
- Стойте! Стойте! Не уходите! Мне заявление надо написать срочно!
- Девушка, какое заявление?
- Об истязаниях! На вашем участке, между прочим.
- Ну, это серьёзно. - Он вздохнул. - Проходите.
Пропустил Таню вперёд. Достал из стола лист бумаги и ручку.
- Пишите. Где истязают, кого.
- Вот его. - Таня показала на Тяпу, который снова начал трястись.
- Издеваетесь? - Участковый нахмурился.
- Нисколько. У нас что, закон о жестоком обращении с животными уже отменить успели?
- Девушка, милая, у меня нapкоманы, социально опасные элементы, домашнее нacилие в конце концов, вы с собакой.
- Домашнее нacилиe говорите? А это не нacилиe?
Она посадила собачонка прямо на стол. Он затрясся, заскулил, по старой полированной поверхности растеклась лужица. Участковый возмущённо выдернул лист из-под лапы пса, но поменялся в лице и уже тише произнёс.
- Мать честная, кто ж его так?
- Люди. - Таня снова прижала к себе Тяпу. - Вернее, дети тех, кто называет себя людьми. Видите, что они сделали с собакой? Живая игрушка. Или тренажёр для каких будущих навыков?
- Пишите. - Он ещё раз взглянул на собаку. - Кстати, как она у вас оказалась?
- А об этом вам, кажется, сейчас напишут другое заявление.
Дверь хлопнула.
- Собаку вернула! - Мать юных мучителей смотрела на Таню так, что девушке стало немного не по себе.
- Выйдите на минуту. - Участковый встал между женщинами и показал Тане глазами на дверь.
Она вышла. Из-за закрытой двери раздавались голоса: срывающийся на крик многодетной матери и ровный спокойный Андрея Сергеевича. Наконец разгневанная мадам вылетела из помещения опорного, едва не прибив дверью Таню и Тяпу разом, и, не глядя в сторону девушки, пошла прочь.
- Что вы ей сказали?
- Сказал, что на основании вашего заявления буду обращаться в опеку, тем более, что жалоб от соседей на это семейство более, чем достаточно. И об упомянутом вами законе напомнил. Забирайте собаку. Можете волонтёрам передать.
- Спасибо. А эти, они что теперь?
- Для вас ничего. А родители, боюсь, деткам новую игрушку достанут. И здесь я уже бессилен. Ну, идите, что ли.
* * * * *
Дома Таня ещё раз осмотрела Тяпу. Вздохнула и полезла в интернет.
- Сама я не разберусь, понимаешь?
Тяпа сделал ещё одну лужу и забился под стол. Сидел, мелко подрагивая. К воде, которую налила ему Таня, не притронулся. Она порезала ему кусочек курицы. При ней Тяпа не ел, но стоило девушке отойти, как пёсик набросился на еду. Глотал не жуя, подрагивая израненной шкуркой, и острые лопатки двигались в такт глотанию. Ей захотелось плакать, но вместо этого она набрала номер ветклиники.
- Да уж, досталось вашему Тяпе. - Женщина ветеринар вздохнула. - Руки бы повыдёргивала таким детишкам. Неужели взрослые не видят, что они вытворяют? Это ведь не разовый акт, здесь планомерно издевались. Это надо было додуматься игрушку собаке в ухо засунуть...
- У них там совсем малыш есть.
- Однако засунул предмет не себе в ухо, а другому. Слушайте, давайте на всякий случай рентген сделаем. У меня уже большие сомнения.
К счастью, внутри у Тяпы инородных тел не выявилось. Глаз промыли, осмотрели утолщения на лапках.
- Глазик надо будет покапать, ещё я вижу здесь обезвоживание, авитаминоз, недобор веса. Кормить получше, витаминки подавать. Я вам всё записала.
Таня никогда не думала, что лечение собак и кошек стоит так дорого. Достала карточку и, почти зажмурившись, приложила к терминалу оплаты. Машинально взяла чек. Ладно, карта это её. У них с Серёжей своя у каждого. Ничего, после праздника возьмёт подработку и восполнит то, что потратила.
Решительно зашла в аптеку, потом в зоомагазин. Дома осторожно искупала пёсика, опасаясь причинить ему боль. Тяпа был очень напуган, вздрагивал от громких звуков, но к Тане тянулся, словно чувствуя защиту. Она снова покормила его и, уложив в гнездо из старого Серёжиного свитера, принялась готовить ужин себе и будущему мужу.
Повернулся ключ в двери.
- Серёжка, привет! У меня почти всё готово!
Но Серёжа не произнёс ни слова, и она удивлённо выглянула в коридор. Он стоял, пристально разглядывая белый прямоугольник. Таня догадалась: чек из ветклиники, видимо, случайно выпавший из кармана.
- Это что?
- Серёж, я сейчас тебе всё объясню. Помнишь, того мальчишку, который колотил по твоему капоту? Вот у них...
Он не дослушал окончания её рассказа.
- И ты решила спасать мир?! Тань, я пашу как проклятый двадцать четыре часа в сутки! Стараюсь накопить на эту квартиру, чтобы мы с тобой могли жить нормально! А ты! Ты выбрасываешь такие деньги на дворовую шавку!
- Серёж, но я тоже работаю. - Опешила она. - И так же, как и ты, не позволяю себе ничего лишнего. Мы вообще живём, как аскеты. Никуда не ходим, ничего не покупаем.
- А как ты хотела?!
Такой истерики у Серёжи Таня ни разу не видела со дня их знакомства.
- Работает она! Много ты наработала?! Скажи, много?
- По-моему, достаточно для того, чтобы ты не унижал меня сейчас. - Голос девушки дрогнул. - Серёж, ты только посмотри на него. Посмотри, какой он замученный, маленький. Неужели, тебе совсем его не жаль?
Тяпа во время скандала выбрался из своего гнезда и, дрожа, забился за диван.
- Ещё и мой свитер! - Серёжа схватил вещь, встряхнул. - Это уже перебор!
- Ты же не носишь его давно. Выбросить хотел. - Растерялась Таня.
- Не выбросить! А отцу в гараж отвезти. Что ты будешь за хозяйка? Ты деньги транжиришь, не глядя, на абы что! Ты не подумала, что с этой собакой нас заставят съехать с квартиры! Ты ещё и лечить её намерена, в то время как я обхожусь таблетками от кашля за три копейки. Ну, нет! Значит так. Я уезжаю к маме прямо сейчас. А ты, как хочешь. И за следующий месяц за квартиру плати сама. Если, конечно, тебя отсюда не вышвырнут. Когда пройдёт твой приступ доброты, и этой шавки здесь не будет, звони.
Он развернулся и вышел. В окно она видела, как отъехала от дома его машина. Таня села прямо на пол и заплакала. За что Серёжка с ней так? Она старалась, как могла, приближая к исполнению их общую мечту. Общую ли? Да заработают они ещё эти деньги, она и сама заработает. Но разве стоит их маленькая, пусть даже, как сказал Серёжа, никому не нужная Тяпина жизнь?
Она плакала, а собачонок, вылезя из-за дивана, проковылял к ней и, прижавшись к ноге, принялся лизать, лихорадочно и торопливо, мокрые от слёз пальцы рук, обхвативших колени. Она подняла лёгкий, почти невесомый комочек, прижала к себе. Так они сидели и плакали, человек и собака, о чём-то своём, несбывшемся. Или наоборот?
* * * * *
- Говорила я тебе, что она дома! Где ей ещё быть?
Маринка ввалилась в прихожую румяная от мороза. Следом за ней боком неловко вошёл Костик с двумя огромными сумками. - Ты чего на звонки не отвечаешь?
Таня пожала плечами. Серёжка вернулся только один раз, за вещами. Хозяйка квартиры, посмотрев на Тяпу, махнула рукой, предупредив Таню, что все негативные последствия от пребывания "этого зверя" будут устраняться за счёт квартиросъёмщика.
- Костик! Смотри, у Танюхи даже ёлка есть!
- Есть. - Улыбнулась Таня.
- Ой, а это что за Дед Морозик? - Марина присела. - Костя, он прямо под ёлочкой!
Тяпа сидел в новой лежанке с летящими по синему фону белыми снежинками и испуганно посматривал на гостей теперь уже двумя блестящими любопытными глазёнками. Бока его немного округлились, а хвостик теперь вилял гораздо чаще, чем тогда, когда Таня только принесла его.
- Танюш, стол этот ставить? - Костик деловито огляделся. - Девчонки, давайте накрывать уже. Времени осталось чуть-чуть.
- Тань, идём! - Маринка потащила подругу на кухню. - Мы там столько всего привезли!
Посмотрела на растерянно выкладывающую салат Таню, спросила тихо.
- Что, совсем всё плохо?
- Хорошо. - Таня улыбнулась. Грустно, но искренне. - Хорошо, что сейчас, Мариш. И что Тяпа - это не наш ребёнок, который мог бы увидеть своего отца таким. И что я увидела, насколько Серёжа не ценит то, что делает не он сам. Всё вовремя, понимаешь?
- Понимаю. Ты не сердишься, что мы ввалились вот так?
- Наоборот. Если честно, не ожидала. Не хотела портить вам праздник.
- Ты с ума сошла? Мы же всегда отмечали его вместе. И сейчас ничего не изменилось.
- Настоящее не изменилось. - Согласилась Таня. - Просто отвалилось всё ненужное, как шелуха.
В кухню просунулось огорчённое лицо Кости.
- Девчонки! Ну скоро вы? А то ни проводить, ни встретить не успеем! Давайте, что там уже можно относить!
Переливалась гирлянда на ёлке. На окнах серебрились снежинки, те самые, из магазина, тихо дремал в своей новой лежанке больше не вздрагивающий пёс. И за столом было уютно и весело, потому что вместе со старым годом уходит только ненужное. А нужное и настоящее, оно остаётся. Остаётся рядом, что бы с нами ни происходило.
#рассказы