ПОЛЕЗНЫЕ СОВЕТЫ

Когда Аня и Игорь познакомились, заканчивалось лето. Уже через пару месяцев, когда наступила золотая осень, молодые люди поженились. У мужчины была своя квартира, в которую они переехали после свадьбы. Совместная жизнь казалась раем. Медовый месяц за границей, работа и хорошие заработки, удачный быт, у каждого – своя машина. Только ни через год, ни через два, ни через три – Аня так и не смогла забеременеть. Её, конечно, не упрекали. Лишь свекровь стала относиться к ней прохладнее обычного, а муж – чаще задерживаться на работе. Многочисленные попытки забеременеть ни к чему привели. Аня поняла: единственный шанс стать матерью для неё – ЭКО. Муж согласился. Началась подготовка. После очередного визита к врачу Аня и застала на кухне у мамы мужа с сестрой. Скандала не было. Да и не любила молодая женщина повышать голос. Она поступила по-другому. Она уехала. Просто взяла и уехала – к бабушке в деревню. К той самой бабушке, в однушку которой хотела отправить её жить сестра. Перед отъездом ей пришлось выдержать тяжёлый разговор с мужем. Сестра Ани, Ира порывалась присутствовать при их разговоре, но мать её удержала. Видимо, нашла всё-таки рычаг давления на младшую дочь: – Сиди, – одернула родительница Ирину, – хоть сейчас не вмешивайся! Ты и так бед натворила, семью чужую разрушила. На маленькой маминой кухне Анна разговаривала с мужем один на один. Разговор был короткий. Сначала Игорь пытался просить прощения. Затем – клялся в любви, в том что всё получилось по ошибке, потом стал говорить о своей невиновности, потому что хотел ребёнка очень сильно. А она, Анна, никак не могла забеременеть – а тут под руку подвернулась её младшая сестра. В общем, попытки оправдания звучали как по старому классическому сценарию. Только Аня в них не поверила. – Почему ты молчишь? – наконец не выдержал муж, по сути, уже бывший. – Я тебе изменил под носом с твоей же сестрой, ребёнка ей сделал, а тебе хоть бы хны! – А что я могу сказать, – вздохнула она и горько улыбнулась, хотя внутри всё кипело от слёз, – ты уже за нас обоих высказался. Стало быть, будем разводиться. В конце концов, ребёнок ни в чём не виноват. Ты вот только одно проверь, – обернулась она и посмотрела на мужа перед уходом, – чей ребёнок? Может, у нас с тобой три года малыша завести вовсе не из-за меня не получалось. – Чего? – вызверился Игорь, – я – нормальный, здоровый мужчина, нацеленный на семью. Я детей хочу! Зачем мне ты, бракованная? У Иры со здоровьем все прекрасно, забеременела с третьего раза. И денег теперь тратить не придется, она мне ребенка совсем скоро родит. – Вот оно как… – усмехнулась Аня, – с третьего, значит. И долго ты за моей спиной шашни с моей же сестрой крутил? – Да какая разница? Мы разведемся скоро, тебя это уже не должно волновать! Аня ушла. Бывший муж так и остался стоять ошарашенный посреди кухни: последние слова жены явно выбили его из колеи. Может, и правда?.. Да нет, встряхнул он головой, ребёнок точно от него! И тут он вспомнил, что ни разу не проходил медобследование: по врачам со своей проблемой бегала только Аня. *** За окном проносились деревья в яркой жёлто-красной шапке листьев. Снова была осень – красивая, наподобие той когда Анна и Игорь поженились, и отправились в свадебное путешествие. Только теперь она ехала одна, без него. И не на медовый месяц, а в далёкий южный хутор к бабушке за тысячу километров. Несколько часов на поезде, затем в автобусе и полчаса на такси – и вот она на месте. Идёт по улице к дому бабушки – и сбрасывает по пути очередной звонок от неверного мужа. Их от него накопилось сотню – как и сообщений. Аня там, в деревне, старательно складывала себя по кускам, училась жить и заново доверять людям. По-настоящему Аня общается только с мамой. Та рассказала, что после её отъезда Игорь стал сам не свой. Сначала порывался ехать следом за ней, потом захотел отвезти Иру на тест ДНК – проверить, его ли ребёнок. Тут уже тёща не выдержала, высказала ему всё. Мол, раз одной её дочери с другой изменил, пусть хоть не позорится и ребёнка принимает. — Может, помиришься с ним, дочка? – робко спросила мама в последний разговор. – Три года уже прожили. А Ира… Сама знаешь, какая она шебутная. Девятнадцать лет всего… сама ещё ребёнок. Воспитали бы малыша, как своего – не чужой. А Ирка бы учёбу закончила, малыша бы навещала. — Мама, давай потом поговорим. Я сама лучше позвоню. Дай мне хоть пару дней, в себя прийти. – И отключилась. Ей действительно нужно было несколько дней тишины и покоя. Окна бабушкиного дома светились в вечернем сумраке тёплым жёлтым светом. Старушка, похоже, ещё не спала, хотя было уже около 8 вечера. “Наверное, у неё гости, – решила про себя Анна, – вот свет и горит”. Она оказалась права. Анна Марковна действительно привечала гостей: соседку-старушку и её внука. Бабушка очень удивилась, увидев внучку: та ведь не сообщила о своём приезде. — Аня! – радостно-удивлённо всплеснула бабуля руками, – когда же ты приехала?! Даже не позвонила! Познакомьтесь, – немного успокоившись, обратилась она к гостям, – это внучка моя старшая, Анечка. Анечка, это Варвара Михайловна, соседка моя, и её внук Егор. Егор писатель, собирает разные местные рассказы для своих книг, вот и затесался в нашу старушечью компанию, – не умолкала бабушка, усаживая внучку за стол и пытаясь скрыть удивление. Анна почувствовала себя неловко. Надо было предупредить бабушку о приезде – а она так погрузилась в свою проблему, что забыла. Но гости оказались тактичными, и быстро засобирались домой – дескать, поздно уже. Минут через пять, Аня и бабушка остались в доме одни. Тут уже молодая женщина не выдержала. Её прорвало, словно плотину: потоком хлынули и слёзы, и слова, и упрёки. Лишь под утро Анне Марковне удалось успокоить внучку и уложить спать – напоив перед этим значительной дозой валерьянки. Сама она спать после внучкиного рассказа не легла. Вышла на крыльцо и стала смотреть на разгорающийся рассвет. И думала, как помочь внучке. *** Анна жила у бабушки уже целых полгода. Заканчивался апрель. Почему так долго? Она и сама не могла ответить. За это время обида улеглась, и Анна посмотрела на ситуацию более трезво и спокойно. Да, Игорь виноват. И Ира тоже. Только кто из них виноват больше? В отличие от бывшего мужа (они развелись 4 месяца назад), Анна хорошо знала свою младшую сестру. Та была подобно спичке. Или яркому фейерверку. Сначала разгоралась, горела ярко и красиво – идеей, вещью, мечтой или мужчиной, – а потом резко гасла. Хватало её от силы на пару месяцев. В этот раз, правда, мечта оказалась долгоиграющей. Ребёнок – не игрушки. И Аня гадала, когда же после рождения малыша сестра “потухнет”. Примерно того же ожидала и бабушка. Она, кстати, нашла способ помочь внучке: познакомила с Егором, внуком соседки. Молодой писатель был хорош собой, и Анна Марковна рассудила: клин клином вышибают. Расчёт оказался верным. Анна проводила с Егором много времени: сначала он был для неё психотерапевтом, рассказывавшим по вечерам о волшебстве своих рассказов, сюжеты для которых собирал по всем уголкам России. Потом – другом, молча слушавшим о наболевшем. И немного – любовником. Да, после развода Анна позволила себе увлечься другим мужчиной. И не жалела. Она догадывалась, конечно, что бабушка приложила руку к их встречам с Егором, и о том, что попросила мужчину быть с внучкой поласковее после измены мужа. Бабушка любила её, и знала как помочь? Только их отношения не могли длиться долго. Егора тянуло дальше собирать сюжеты для своих книг – как бы ни нравилась ему Аня, сама его суть не позволяла ему надолго оставаться на одном месте. И он уехал. Оставив после себя хорошие, добрые воспоминания. *** Через 3 месяца приехал Игорь. Не один: с ним была мама, а у неё в руках – детская переноска со спящим в ней младенцем. Анна Марковна лишь руками всплеснула, увидев новых гостей: ей-то сразу стало всё понятно. До Ани всё дошло где-то через полчаса – за кухонным столом, где Игорь с мамой поведали ей события последних дней. – Ира уехала, едва оправилась после родов, – рассказала мама. – Оставила Стешу на Игоря. Сказала: едет зарабатывать за границу, там у неё друг, поможет первое время. Обещала, как устроится, станет присылать деньги на содержание малышки. Уж как долго я ее уговаривала ее не уезжать, да разве ее удержишь? Собрала свои вещи, ребенка на соседку оставила и сбежала, пока я на работе была! — Она сказала, – наконец проговорил молчавший до этого Игорь, – что не знает, моя ли дочь Стеша или нет. Вроде, по срокам всё сходится. А там… Ни один я у не был, оказывается. Мы незадолго до ее отъезда поссорились крупно, вот тогда она мне в порыве злобы и призналась, что специально влезла в нашу с тобой семью. Что завидовала тебе всю жизнь, что подгадить хотела. Правда, за что – не сказала. Аня молча подошла к переноске и взяла спящую Стешу на руки. Малышка спала тихо и спокойно. На щеках у неё были такие же ямочки, как у Иры, а нос и овал подбородка – как у Игоря. Бывший муж перед ней очень виноват, Игорю придется долго завоевывать доверие, а ребенка-то каким боком касаются проблемы взрослых? Родителей ведь не выбирают. – Ничего, воспитаем, – уверенно улыбнулась Анна, – к тому же я всегда мечтала о дочери. Да и Стефания – очень красивое имя. Бабушка, стоявшая у печки, облегчённо выдохнула. Теперь в их семье появился ещё один новый, маленький человек. Тем же вечером Аня, ее мама и Игорь уехали в город, домой. Аня снова пытается привыкнуть к уже ставшему чужим мужу, Игорь делает все, чтобы его семья как можно скорее воссоединилась. Ира с горизонта пропала, обещания помогать дочери не сдержала. Прав на Стешу непутевую мать лишили. Автор: Екатерина Коваленко

А у сестры все в порядке: четыре коровы хвостами машут, свиней без счету, машина новая в гараже — на ней возят продукцию в город; двое детей институты заканчивают, а на стол накрыла — так глаза разбегаются, все свое, вкуснющее, свежайшее!!! Стыдно брату стало… стал он просить у сестры прощения, а та и не сердилась, не до того ей было, предложила и жилье и работу. Мораль такова: не **** землю, которая тебя родила и не отворачивайся от крови, которая твоя родная… Дай Бог, чтобы никому из нас не пришлось оказаться на месте этих людей. Каждый из нас имеет право на счастье и может быть счастливым человеком, но наряду с этим не нужно забывать о том, что Земля — она круглая. Если история Вам понравилась, нажмите: Класс или оставьте свое мнение в комментариях, мне будет очень приятно

преодолевая силу течения, поплыл к берегу. Всё это время Сергей с берега поддерживал разговор с малышкой, чтобы ей не было так страшно. Спустя несколько минут в воду прыгнул ещё один человек – мужчина, которого позвал Сергей. Так как Богдан уже задыхался, вместе они легко доставили едва не утонувшего ребёнка на сушу. Следует отметить, что Богдан Огородников работает в местном речном клубе спасателем. Он отлично плавает и умеет оказывать первую помощь при утоплении. Слава Богу, этого не понадобилось: девочка не пострадала, она лишь сильно перепугалась и была в шоке. Малышку осмотрели врачи и сказали, что ей ничего не угрожает. Впоследствии девочку забрала полиция, чтобы уточнить все детали произошедшего. В участок вскоре подъехали и родители едва не утонувшего ребёнка. Богдана Огородникова хотят на официальном уровне наградить значком «За спасение утопающего». Он – настоящий герой: скромный и честный! Если история Вам понравилась, нажмите: Класс или оставьте свое мнение в комментариях, мне будет очень приятно

- Уроки иди делай, – прервала ее Маша. – А то будешь в магазине «свободная касса» кричать! - Кто бы говорил, – огрызнулась Аня. – Сама ни дня не работала, и мне что-то указывает! Тут уже Маша обиделась и принялась кричать, преувеличивая последствия поцелуев для будущего дочери, рисуя уже чуть ли ни ребенка в подоле, который вот-вот должен родиться. Дочь тоже в долгу не осталась и в ответ высказала Маше, что она домохозяйка, которая ничего дальше своего носа не видит. По сути, дочь, конечно, была права, именно поэтому Маша так обиделась. Училась она на медсестру, когда познакомилась с Валеркой, и на третьем свидании, которое проходило на даче его родителей, она забеременела Аней. Доучиться у нее не вышло, но Валера был так рад ребенку, что даже речи не было о том, оставлять его или нет, хотя знакомы они были всего ничего. Быстренько сыграли свадьбу, чтобы живота не было видно, а через семь месяцев родилась Аня. Маша собиралась доучиться и пойти работать, но муж очень уж хотел сына. Вторая беременность никак не получалась – надо же, с Аней с первого раза все вышло, хотя и не планировал никто, да и день безопасный был, а потом вот такие сложности. Пошли к врачу, там нашли какую-то инфекцию, муж клялся и божился, что он тут ни при чем и что, наверное, ей при родах что-то занесли. Пролечились, пробовали еще и, наконец, Маша забеременела. - Будет мальчик! – уверенно говорил Валера. Но оказалось, что девочка, и он жутко расстроился, даже не скрывал этого. Маша плакала, но что делать – ребенок уже есть, еще и такой долгожданный. Назвали девочку Мариной. Третья попытка тоже закончилась девочкой, и после этого Маша уже не решалась рожать: и возраст уже не тот, и последняя беременность далась ей с трудом, да и младшая Олечка постоянно болела. Муж сначала просил еще раз попробовать, а потом махнул рукой. И вот оказалось, что не махнул, а просто нашел другую, которая сына ему родит. Тем вечером он не вернулся домой. А когда Маша ему дозвонилась, сказал: не звони мне больше, на развод сам подам, квартиру, так и быть, тебе оставлю, алименты строго по суду, ни копейкой больше. Сказать, что Маша была в шоке – ничего не сказать. У нее истерика в тот вечер случилась, Аня даже скорую вызывала. Ну а потом как-то свыклась. Узнала, что любовница мужа близнецов ждет, мальчиков, срок четыре месяца. Видимо, как УЗИ показало пол детей, так он и решился уйти. Неужели так сильно о сыне мечтал, что семью решил ради этого бросить? На этот вопрос Маша не находила ответа. За квартиру она была ему благодарна. А вот алименты оказались смешными – официальная зарплата у него минимальная была, а то, что он в черную большую часть получает, поди докажи. Да и стыдно было что-то доказывать, по судам ходить – не таким Маша была человеком. Поэтому она пошла искать работу. Полгода отработала на кассе, как дочери пророчила, а потом кто-то подсказал ей, что можно сиделкой работать – образование, пусть и неполное, у нее есть, а опыт... Опыт не всегда на первом месте, лишь человек был порядочный. Не то, что она была недовольна зарплатой – работать оказалось непросто, но Маше нравилось, что ее труд ценят и платят за отработанное время деньги, а то дома варишь суп, пол намываешь, а никто даже спасибо не скажет! Но вот пользы своей Маша не особо чувствовала. Раньше она понимала, для чего живет – чтобы мужа и детей счастливыми делать. А теперь получалось, что ни мужу, ни детям она не нужна: старшие дочери отдалились сильно, видимо, считали, что это Маша была виновата в том, что Валера от них ушел. А младшая, наоборот, липла постоянно и болела чаще прежнего, а больничные в магазине не любили. Вот и решила Маша попробовать стать сиделкой – будет пользу людям приносить, да и график посвободнее будет, можно будет младшую дочь на старших оставлять. Пациенты были разные. Кому укол нужно было поставить, кого накормить и в туалет сводить, с кем просто поговорить... Было сложнее, чем Маша ожидала: и морально, и физически, но все равно эта работа ей нравилась больше. Маша ее сразу узнала, хотя не видела много лет, уже и не помнила сколько. Она сильно изменилась – кожа стала рябой и состоящей словно бы из одних только морщинок, волосы побелели и стали такими редкими, что была видна желтоватая кожа, покрытая неприятного вида хлопьями. Волосы было особенно жалко, потому что Маша помнила, какие они были: густые, блестящие, глубокого орехового цвета, отливающего на солнце медью. Не изменились только глаза – такие же яркие, словно для блестящих алмаза. Таких зеленых глаз она еще ни у кого не встречала. - Алевтина Николаевна? И та тоже ее тут же узнала – протянула руки, легонько коснулась Машиных рук и улыбнулась: - Машенька... Познакомились они случайно. Маша весь день собирала с мамой малину на даче, и пока они ждали автобус, ходивший раз в два часа, мама побежала в магазин, вроде как там были банки дешевые. Ведро с малиной оставила на Машу и велела стоять и не сходить с места. А как тут не сходить – солнце печет невозможно, еще и дяденька рядом дымит так, что задохнуться можно. И Маша пошла за остановку. Увидела там кота – огромного, черного, с рваным ухом, закрывающим один глаз. А она знала, что если черный кот перейдет ей дорогу – плохая примета. Поэтому, когда кот побежал, дернулась в другую сторону, запнулась о торчащий из земли корень и упала. Малина вывалилась из ведра. И Маша заплакала. - Ты чего, малышка? – услышала она незнакомый голос и убрала ладошки от лица. Перед ней стояла женщина – красивая, в красной косынке и в свободном красном платье. А глаза – зеленые-зеленые, как два изумруда. - Уронила? – поняла женщина. - Ма-ма, – начала выговаривать Маша и опять расплакалась. – Мама сейчас придет и... - Давай так, – предложила женщина. – Сейчас я насыплю тебе своей малины, а маме мы ничего не скажем, хорошо? Маша и сказать ничего не успела, как женщина взяла свое синее пластмассовое ведро и пересыпала ягоды в ведро Маши. - Спасибо, – только и успела вымолвить Маша, а женщина прижала палец к губам – тихо, это наш секрет. Мама так ничего и не узнала, только удивлялась дома, что ягода крупнее и слаще оказалась, чем в прошлом году. А Маша так переволновалась, что ночью у нее начался жар. Мама испугалась и вызвала утром врача. - Как жаль, что Нина Константиновна на пенсию ушла, – вздохнула она. – Новенькую прислали, кто знает, вдруг практикантка, какой толк от нее. Но пришла не практикантка. Врач была даже постарше мамы – спокойная, улыбчивая, с зелеными как изумруды глазами. Когда у Маши расширились глаза от удивления, врач прижала палец к губам и сказала: - Ну, здравствуй, Маша, меня зовут Алевтина Николаевна. Я теперь буду твоим участковым врачом. Алевтина Николаевна много для нее сделала – когда в третьем классе Маша упала с велосипеда и неудачно повредила руку, так что речь шла даже об ампутации двух пальцев, она два раза в день приходила к ним, обрабатывала руку какой-то редкой заграничной мазью. Пальцы спасли. А потом в шестом классе у Маши часто болел живот, даже по скорой возили, чтобы исключить аппендицит, но отправили обратно. А Алевтина Николаевна пришла, осмотрела ее и сама позвонила в скорую, велела срочно везти в хирургию. И оказалась права – уже перитонит начался, просто аппендикс в месте непривычном был, и анализы нетипичные, конечно, но такое бывает, ей на практике про это врач рассказывал. Конечно, это из-за нее Маша решила стать врачом. Но в медицинский не поступила, пошла в колледж на медсестру. Ну а дальше известно – встретила Валеру и... - Как же я рада тебя видеть, Машенька! Как оказалось, детей у Алевтины Николаевны не было, и родственники все были далеко или сами нуждались в помощи, так что справлялась она сама до поры до времени, но сейчас уже не вставала с кровати. - Рассеянный склероз, – вздохнула она. – Давно уже поставили, еще когда ты маленькая была. Я никому не говорила, все надеялась на чудо... Но чуда не случилось, как видишь. У Алевтины Николаевны она проводила больше времени, чем было обговорено – Маша знала, что ее ждут в другом месте, но не могла отказать в беседе, видела, как Алевтина Николаевна одинока. Несколько раз брала с собой Олю – та все так же болела, а старшие дочери отказывались с ней сидеть, придумывали себе занятия поинтереснее. Кое-кто из клиентов ругался, боялись, что зараза к ним перейдет, но Маша совсем больную не водила, да и всегда в коридоре на стульчике ее садила. - Что ты ребенка таскаешь, оставь ее у меня, – сказала как-то Алевтина Николаевна. - Да, мама, оставь меня с бабушкой! – попросила Оля. У Маши и у самой глаза повлажнели: не довелось младшей дочери увидеть своих бабушек: одна умерла за год до ее рождения, другая только старшую внучку и успела понянчить, а Алевтина Николаевна так и вообще даже носом зашмыгала, так ей приятно было услышать это слово «бабушка». Маша сильно переживала, что там и как – все же Оля еще совсем маленькая, пять лет ей, а Алевтина Николаевна не встает... Но когда она прибежала, все было в порядке: Маша сидела на стульчике и слушала «Семь подземных королей», которую ей читала Алевтина Николаевна. - Спасибо большое, она тут вас не замучила? - Что ты, дочка, все хорошо – она мне целую страницу прочитала, а теперь вот я ей читаю. Ты как сама, устала, поди? Сядь, отдохни, чаю попей... По дороге домой Оля только и говорила, что об Алевтине Николаевне. - Когда я вырасту, буду врачом, как она, – пообещала Оля. – И вылечу ее, хорошо? Интересно, почему она сама себя не может вылечить? В этот момент на дорогу выскочил черный кот, глянул на Машу и побежал дальше по своим делам. А Маша подумала: плохая примета. И тут же вспомнила то ведро с малиной и поправилась: хорошая примета. У подъезда их остановил сосед – хороший человек, он часто девочкам велосипед помогал чинить и яблоками с дачи угощал. - Вы кота черного не видели? – спросил он. – Убежал, шельмец... - Вот туда побежал, – показала Оля. - Спасибо! Он домашний у меня, никогда на улице не был, а тут я дверь открытой оставил – диван новый заказал, а он шмыг за дверь! - Пойдемте, я покажу! Оля схватила его за руку и потащила в ту сторону, куда кот побежал. Маше пришлось идти следом, хотя как-то неловко было. Кота в итоге изловили – он на рябину залез и орал там, и сосед попытался залезть, но дерево тонкое слишком, пришлось Олю подсадить, и она кота достала. Правда, тот ее поцарапал. - Надо перекисью обработать, есть у вас? – спросил сосед. - Есть, – ответила Маша. - А я буду врачом! – сообщила Оля. - Как здорово! – похвалил сосед. - Мы с мамой сегодня были у врача. Моя мама тоже врач, она уколы бабушкам делает, а я с ней хожу. Меня в садик не берут, говорят, что сопли, а у меня нет соплей, я просто носом шмыгаю. Как папа от нас ушел, я всегда шмыгаю, – не унималась Оля. Маше стало страшно неловко, и сосед это понял – нарочито громко и весело сказал: - Ну, это даже и хорошо – научишься у мамы уколы делать! А царапины обработать не забудь! И, знаешь что? Я в благодарность за спасение кота приглашаю вас на чай. У меня и пирожные есть – сегодня в магазине купил, свежие, только привезли! Ты любишь пирожные? - Очень! – обрадовалась Оля. - А вы, Мария? Он посмотрел на Машу чуть смущенно. И Маша ответила: - Ну, вообще-то, люблю. - Тогда идемте! Только у меня не очень чисто, – вконец смутился он. – Сами понимаете, квартира холостяка... После гостей Оля заявила, что им тоже срочно нужен кот. Черный, как у дяди Бори. А потом спросила: - Мы когда к бабушке пойдем? Вообще-то, к Алевтине Николаевне ходил социальный работник, Маша к ней через день ходила, больше Алевтина оплачивать не могла. - Завтра, – ответила Маша. – Сначала всех по работе обойдем, а потом к ней, хорошо? - А можно сразу к ней? Я у нее посижу? Я обещала ей книжку мою показать про хомяков! - Ну, сначала спросим у нее, и если она согласится... - Согласится, – махнула рукой Оля. – Как хорошо, что меня в садик не пускают... Маша посмотрела на часы: девять вечера, а старшей все нет. Выглянула в окно: стоит у подъезда с лохматым парнем, за руки держатся. Улыбнулась, задвинула шторы и пошла готовить обед на завтра. Впервые за долгое время ей совсем не хотелось плакать... автор: Здравствуй, грусть! Если история Вам по душе, нажмите Класс, мне будет очень приятно

Чтобы спасти свой брак, я не показывала виду, что знаю о ней, стирала ему, готовила по пять разных блюд на дню, дома чистота, все наглажено, накрахмалено. И пожаловаться некому, поплакаться, я сама из детдома. Когда я была в роддоме, он привел ее в наш дом, соседка зашла вечером, он, не стыдясь, открыл дверь, любовница выходит из ванны в моем халате… Ну это все мелочи. Доченька родилась беспокойная, плакала по ночам, он ссылаясь на то, что не может выспаться (у нас была однокомнатная квартира) уезжал якобы к другу, к брату ночевать. Я все терпела, потому как хотела, чтоб у ребенка был отец, всячески пыталась сохранить наш брак. Он часто оскорблял меня, что я тупая, страшная, толстая (я поправилась после родов на 10 кг), что жены его друзей всегда хорошо выглядят, хорошо одеты, а я деревенщина детдомовская. Он стал поднимать на меня руку: не так приготовила, не так положила, ребенок орет, заткни его. Стал выгонять из дома, а мне некуда идти, я плачу, на коленях молю его не выгонять нас на улицу. Я была в декрете, получала копейки, молоко у меня пропало, деньги он перестал давать на продукты. Сам дома не ел, только ночевал иногда, мылся, переодевался и уезжал. Часто стал избивать, просто так, не за что, за то что поломала ему жизнь, что живу в его квартире, что родила ему я а не она…Это продолжалось пять месяцев. И вот в один «прекрасный» день он появляется на пороге нашего дома с ней, с любовницей Ириной, и говорит, что у меня есть полчаса, чтоб собрать вещи и уйти… (квартира только его была). Я плакала и умоляла нас не выгонять, я стояла на коленях и говорила, что нам некуда идти, на что получила пинок в живот… Он кричал: «Посмотри на себя, жирная тварь, посмотри на Ирину (Ирина красивая стройная, в дорогой одежде, с прической), как Я могу жить с тобой». Вот так зимним морозным вечером я вышла из квартиры с пятимесячным ребенком на руках на улицу… Я хорошо помню тот день. На улице темно, семь часов вечера, идет легкий снежок, светят фонари… Я стою в осенней курке, в осенних сапогах в одной руке небольшая сумка с вещами… в другой конвертик с малышкой, у меня даже не было детской коляски. Мобильник мне он не отдал, т.к. это он его купил… Куда идти? Денег в кармане было только 18 рублей. Я шла вникуда, я уже не плакала, мне нечем было плакать и не могла ни говорить, ни плакать. Идти мне было некуда, подруг мой «муж» всех отвадил от меня, были только друзья семьи, его друзья. До декрета я работала медсестрой в больнице, я поехала туда. Я слезно попросила нашего дежурного врача пустить меня переночевать в больнице. Мне разрешили, но на одну ночь. Утром я пошла в ломбард и заложила золотые серьги и цепочку, оценили в 7 тысяч рублей. Я сняла в этот же день у старушки комнату в деревянном доме, за 4 тысячи в месяц. У меня не было постельного белья, полотенец, ничего. Марье Сергеевне, хозяйке дома, было тогда 62 года, она сильно болела, еле ходила. Выслушав мою историю, она сказала, что поможет мне с ребенком, посидит, что мне надо искать работу, своих детей у нее не было, сын умер. Работу найти было сложно, высшего образования нет, я не доучилась один год. И тут опять удар, «муж» подъехал ко мне на улице и сказал, что платить кредит за машину он больше не будет. (Кредит оформлен на меня, а машина на «мужа»)… Пригрозил, что если подам на алименты, лишит меня родительских прав, т.к. жилья у меня нет и дохода постоянного тоже. Я устроилась уборщицей в рыбный цех, за 4 тыс. руб., вечером бегом посудомойкой в кафе за 3 тыс. руб., пешком за 7 км. Но на кредит денег не хватало, надо платить 8800 руб. в месяц два года… да еще и за комнату платить. По ночам я вязала носки и варежки и продавала их на рынке, в мороз стояла в болоньевой куртке и осенних сапогах. Вечерами ходила на рынок на подработку перебирать гнилые овощи и фрукты, на морозе, обледеневшими руками, те, что негодные, обрезала и приносила домой, дочке. Пошла работать дворником с 5 утра до 7. Я смотрела на женщин проезжающих в дорогих машинах, они были все красивые, ухоженные, и почему-то тогда я думала про них, вот им повезло, у них есть зимняя одежда, и им тепло, и они не голодные… Огромное спасибо Марье Сергеевне, за то, что она сидела с моей дочкой. Я приходила домой в час ночи, стирала детские вещи, ложилась спать в два, чтобы в 4.30 встать на работу. Я не досыпала, не доедала, часто болела и стабильно падала в обмороки. У меня упало зрение, я похудела на 18 кг. Руки дрожали, я была синего цвета. Денег катастрофически не хватало. Я 2 года не покупала себе вещи, я стала походить на бомжиху. У меня не было сил, но я не сдавалась, сквозь зубы работала, потому как не хотела чтоб моего ребенка забрали в детдом, я сама оттуда и знаю что это такое. Я убирала квартиры, мыла подъезды, зарабатывала, как могла. Я прожила так 4 года. Я не стану описывать подробно весь тот ужас, через который мне пришлось пройти. Пройдя через унижения, боль, голод, слезы, кредит за машину, на которой разъезжает мой бывший, я весь погасила сама, своими руками, своим здоровьем, своими слезами. Жизнь стремительно стала меняться. Господь послал мне женщину — хозяйку элитной квартиры, которую я убирала, она пожалела меня предложила работать у нее секретарем, зарплата 15 тысяч, я была в шоке… Она дала мне аванс на одежду, помогла устроить ребенка в сад. Все начало налаживаться. Я пошла на компьютерные курсы, закончила институт на юриста. Еще через два года меня повысили, я стала менеджером, затем коммерческим директором в крупной фирме, с большой зарплатой оформила в ипотеку 3-к квартиру, купила машину, сделала шикарный ремонт дома, недавно ездили отдыхать с дочкой в Италию, Францию. Дочка у меня ходит в частную школу и ни в чем не нуждается. Марью Сергеевну она называет бабушкой, мы ей помогаем и ездим в гости. За мной ухаживает мужчина, очень хороший, директор строительной фирмы… И вот судьба! Я покупаю по объявлению загородный домик – дачу с баней с домом. Хозяйка сказала по телефону, что она срочно продает дачу, т.к. большие долги и какие-то проблемы и срочно нужны деньги. Мы подъезжаем к даче, я, подруга и дочка. Выходят продавцы дома, думаете кто?! Мой бывший сожитель и его любовница! Я в шоке, они в шоке… Я смотрю на них и перед глазами пролетели все эти годы… тот самый зимний вечер, когда падает легкий снежок и горят фонари, я с конвертиком пятимесячным… и 18 рублей в кармане… Я стою у дорогой машины, в дорогой шубе, стоимостью как эта дача целиком, красивая, стройная и ухоженная, он лысый, пузатый, обрюзгший, тот, который меня пинал в живот, когда я умоляла не выгонять нас, и она — растолстевшая баба в 100 килограмм… Так мы стояли минут десять молча… Знаете, что я сделала? Я подошла к нему и плюнула ему в лицо, со всей мочи, со всей дури. Он даже не пошевелился… Никогда не отчаивайтесь, никогда, вы слышите меня? Никогда! Жизнь поменяется и все у вас будет! Учитесь, работайте, стремитесь к лучшему! Вспоминая, через что мне пришлось пройти и что теперь со мной стало, я повторяю: никогда не сдавайтесь и не давайте себя унижать!" Из Сети