МОНАРХИСТЫ ГОСПОДА ЦАРЯ.

🌹🌹🌹4 января, память Святой Великомученицы Анастасии Узорешительницы 🌹🌹🌹 🙏🙏🙏Моли Бога о насъ! 🙏🙏🙏

1Кор 1.18 "Слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, – сила Божия." 19. Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну. 20. Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?.. 21.Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. 22. Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; 23.а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, 24. для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость; 25. потому что немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков. ВРЕМЯ ПРИШЛО: 27.09.2023 г - 14.09.7532 г. от Сотворения мира - ВОЗДВИГНУТ НАД ВСЕЛЕННОЙ ЧЕСТНЫЙ ЖИВОТВОРЯЩИЙ КРЕСТ ГОСПОДЕНЬ НОВЫЙ, МИРА ТОЧАЩИЙ, БЛАГОДАТИЮ БОЖИЕЙ ОБНОВЛЕННЫЙ!!! "О, Пречи́стый и Животворя́щий Кре́сте Госпо́день! Дре́вле у́бо был еси́ ка́зни позо́рныя ору́дие ны́не же зна́мение спасе́ния на́шего – при́сно почита́емое и прославля́емое! Ка́ко досто́йне возмогу́ аз недосто́йный воспе́ти Тя и ка́ко дерзну́ преклони́ти коле́на се́рдца моего́ пред Искупи́телем мои́м, испове́дая грехи́ свои́? Но милосе́рдие и неизрече́нное человеколю́бие Распе́ншагося на тебе́ смире́нное дерзнове́ние подае́т ми, да отве́рзу уста́ моя́ во е́же сла́вити Тя; сего́ ра́ди вопию́ Ти: ра́дуйся, Кре́сте, це́ркве Христо́вы – красота́ и основа́ние, вся вселе́нныя – утвержде́ние, христиа́н всех – упова́ние, царе́й – держа́ва, ве́рных – прибе́жище, а́нгелов – сла́ва и воспева́ние, де́монов – страх, губи́тельство и отгна́ние, нечести́вых и неве́рных – посрамле́ние, пра́ведных – приста́нище, заблу́дших – наста́вниче, одержи́мых страстьми́ – раска́яние, ни́щих – обогаще́ние, пла́вающих – ко́рмчий, сла́бых – си́ла, во бране́х – побе́да и одоле́ние, си́рых – ве́рное покрове́ние, вдов – засту́пниче, дев – целому́дрия охране́ние, ненаде́янных наде́жда, неду́жных – врач и ме́ртвых – воскресе́ние! Ты прообразо́ванный чудотворя́щим жезло́м Моисе́я – животво́рный исто́чник, напая́ющий жа́ждущия духо́вныя жи́зни и услажда́ющий на́ши ско́рби, Ты – одр, на нем же ца́рственно почи́л тридне́вно Воскре́сший Победи́тель а́да. Сего́ ра́ди и у́тро и ве́чер и полу́дне прославля́ю Тя, треблаже́нное Дре́во, и молю́ во́лею Распе́ншагося на Тебе́, да просвети́т Он и укрепи́т Тобо́ю ум мой, да откры́ет в се́рдце мое́м исто́чник любве́ соверше́нней и вся дея́ния моя́ и путие́ мои́ Тобо́ю осени́т, да вы́ну велича́ю Пригвожде́ннаго на Тебе́, грех мои́х ра́ди, Го́спода Спаси́теля моего́. Ами́нь." «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его. Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменующихся крестным знамением, и в веселии глаголющих: радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень, прогоняяй бесы силою на тебе распятого Господа нашего Иисуса Христа, во ад сшедшаго и поправшего силу диаволю, и даровавшаго нам Крест Свой Честный на прогнание всякаго супостата. О, Пречестный и Животворящий Кресте Господень! Помогай ми со Святою Госпожею Девою Богородицею и со всеми святыми во веки. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, и ныне и присно и во веки веков, Аминь!» Честному Животворящему Кресту Господню, тропарь, гласъ 1 "Спаси, Господи, люди Твоя, и благослови достояние Твое, победы грядущему Царю нашему Православному и всему воинству Христову на сопротивныя даруя, и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство. Аминь!!!"

ЦЕРКОВНЫЙ РАСКОЛ 1656 ГОДА, СТАРООБРЯДЧЕСТВО почему всё так случилось. Истоки. Веру Христову на земле после смерти Иисуса Христа стали распространять Его ученики апостолы, водимые духом Святым. Апостолы учили вере Христовой в разных уголках земли. Веру на Русь, которая тогда называлась Скифией принес Апостол Иисуса Христа - Андрей Первозванный в первом веке нашей эры. Вера Христова в Церковном выражении делится на догматическое вероучение, в котором отражена суть православного Христианства в символах веры в количестве 12-ти и обрядовой стороны учения и она неизменна. В то время чётко установленных правил обряда не существовало, так как Церковь Христова только зарождалась и не были проведены никакие церковные соборы, ни поместные ни Вселенские. Самим Богом Иисусом Христом так же обрядов появившихся позже в том количестве, тогда установлено не было. Каждый Апостол проповедуя веру Христову, что касаемо обрядовой стороны учения, учил по своему и это допускалось. Таким образом Андрей Первозванный дал нам основы веры православной, отразил её суть. Поскольку единой системы обрядов в то время установлено ещё не было, то обрядовая сторона учения в разных народах и странах могла различаться, но это никак не противоречило учению именно в те времена. Церковь установленная Иисусом Христом (Новый завет, Евангелие от Матфея, Глава 16, стих 18: и Я говорю тебе: ты - Петр*, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее;) именовалась Вселенской, именно поэтому 7 вселенских соборов именуются Вселенскими, то есть распространяющие своё действие на весь мир. Поскольку Бог через Святое писание дал церкви право устанавливать и констатировать истину в будущем (Новый завет, 1-е послание к Тимофею, глава 3, стих 15 "есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины"), путём проведения поместных и Вселенских соборов по вопросам обрядовой стороны и вероучения, то обрядовая сторона устанавливалась Вселенской церковью постепенно в течение нескольких столетий после смерти Апостолов. Все вселенские и большинство поместных соборов касаемо догматической стороны и обрядовой были проведены в Восточном Риме (Византией) с 325-787 годах и закрепились во Вселенской церкви как официально установленные. С этого момента все православные церкви должны были соответствовать единой системе обрядовой стороны, к тому же Византия на тот момент являлась оплотом православия Вторым Римом и имела на это полное право. После падения второго Рима Византии после подписания Флорентийской унии, Третьим Римом стала Россия. Приняв высочайший духовный статус, Россия уже не могла позволить себе долго оставаться с теми установленными обрядами, которые дал нам Андрей Первозванный, ведь после проведения соборов всё поменялось и Россия в статусе 3-го Рима должна была соответствовать Вселенской церкви по обрядовому учению и патриарх Никон прекрасно это понимал. Суть в том, что фундамент учения Христа отражающийся в 12-ти символах веры не изменялся, изменились только некоторые положения обрядового учения, никак не влияющие на основы веры. Например вместо Исус стали писать Иисус, вместо двуперстного крёстного знамения стали использовать трехперстное, вместо короткой литургии, которая выражалась в одновременном чтении всего в одно время стали читать по очереди, что удлиняло литургию, так же были изменены правила о поклоне, и некоторые другие моменты. Не подчинившиеся собору стали именоваться старообрядцами, с тех пор они стали орудием в руках дьявола, земным предводителем, которых стал Аввакум Петров. Истина веры Христовой пребывает только в православной церкви. В старообрядческих церквях Бога нет. Это подтверждается чудесами, которые Бог являл через святых православной церкви уже после проведения собора 1656 года. В старообрядческих церквях не родилось ни одного пророка, ни одного чудотворца, что подтверждает тот факт что там Бога нет. Там дьявол. Так же в Священном писании сказано Евангелие от Матфея, глава 12, стих 25-26 "Но Иисус, зная помышления их, сказал им: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит. 26 И если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его?". Главный признак церквей, которые откалываются от Вселенской церкви - это дробление на множество других церквей, как и происходит со старообрядческими церквями. После церковного раскола 1656 года к сегодняшнему дню старообрядческих течений насчитывается около 700, что подтверждает факт отсутствия Бога в данных церквях.

Пытки от Сталина «Большой террор 1937–1938 годов имел в своей основе массовое применение пыток в ходе следствия. Для фальсификации дел, создания всевозможных “заговоров” и разветвленных “шпионских и диверсионно-террористических” организаций следователям НКВД как воздух были необходимы «признания» обвиняемых, они были единственным уличающим моментом. Ибо никаких других доказательств существования всех этих липовых “вражеских” организаций не существовало. Пытки были официально санкционированы и рекомендованы как метод ведения следствия в 1937-м. По воспоминаниям бывшего военного прокурора Афанасьева, у него на допросе в 1940-м бывший нарком внутренних дел Ежов рассказал, что именно Вышинский в мае 1937-го у Сталина в присутствии Ежова намекал на необходимость применения насилия, чтобы заставить Тухачевского признаться, и развивал “теорию” о непригодности гуманного обращения с врагами, дескать, царские жандармы с революционерами не церемонились… Сталин, по словам Ежова, своего мнения не высказал, а лишь бросил: “Ну, вы смотрите сами, а Тухачевского надо заставить говорить”… Признание у Тухачевского и других “военных заговорщиков” было вырвано. Последовали шумная газетная кампания, суд и расстрел… вскоре практика выбивания показаний стала повсеместной. В июле 1937-го в Москве на совещании-инструктаже руководителей региональных НКВД в ходе подготовки массовых арестов нарком Ежов и его заместитель Фриновский прямо заявили чекистам, что они “могут применять и физические методы воздействия”. То, что разрешение на повсеместное применение пыток к арестованным было дано именно в 1937-м, подтверждается самим Сталиным. В январе 1939-го он специальной шифротелеграммой оповестил региональных руководителей партии и НКВД, что “применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП(б)”. Сталин, имея полный и единоличный контроль над госбезопасностью, в годы Большого террора не только задавал общее направление репрессий, но и определял квоты на расстрелы и осуждения в лагеря, а кроме того, непосредственно указывал наркому Ежову, кого арестовать, как вести следствие по конкретным делам, во многих случаях требовал применения жестоких избиений. Сохранились собственноручные резолюции Сталина на поступавших к нему от Ежова протоколах допросов арестованных, в которых он требовал “бить”. Например: 13 сентября 1937-го в письменном указании Ежову Сталин требует: “Избить Уншлихта за то, что он не выдал агентов Польши по областям (Оренбург, Новосибирск и т.п.)”; или 2 сентября 1938-го на сообщении Ежова о “вредительстве в резиновой промышленности” Сталин оставляет пометку: “NBВальтер (немец)” и “NB(избить Вальтера)”. Личная сталинская кровожадность зафиксирована и в его пометках “бить, бить” в опубликованных ныне так называемых расстрельных списках. Всеохватывающую и ужасающую картину пыток дает Солженицын в “Архипелаге ГУЛАГ”. В главе, посвященной следствию, перечислены все мыслимые и немыслимые виды истязаний и пыток. И все это на основе многочисленных свидетельств людей, прошедших сквозь ад советских застенков. Тут и многодневная выдержка подследственного без сна — «стойка», самый распространенный метод, и многочасовое стояние на коленях, и сидение на краю или ножке стула… Ну а всех способов битья и не перечислить: плетками, резиновыми палками, мешками с песком, наконец, и вовсе бесхитростно — кулаками и ногами (но это для не ленивых). Были и экзотические приемы, например, тесный бокс с клопами. В 1937–1938 годах, отмечает Солженицын, виды пыток не регламентировались, “допускалась любая самодеятельность”. Ни хозяйственный аппарат НКВД, ни тем более советская промышленность не озаботились снабдить следователей годным для пыток инвентарем. Из положения выходили кто как. Сами мастерили и приспосабливали к делу — туго скрученные жгуты из веревки или из проволоки, резиновые или кожаные плетки с грузом и без, цепи, куски шлангов, резиновые дубинки из автопокрышек и т.п. Документы НКВД не менее красноречиво свидетельствуют о повсеместном распространении различных форм пыток и издевательств. В Особом отделе НКВД Белорусского военного округа: “Арестованных заставляли стоять столбом и на одной ноге в течение суток и больше, приседать до 1700 раз с Библией на вытянутых руках, гавкать собакой и т.д.”. Все это сочеталось с методами психологического воздействия. Чекисты давали задание камерной агентуре уговаривать арестованных “сознаться” в несовершенных преступлениях. Когда и это не помогало — попросту подделывали подписи арестованных под протоколами допросов. В УНКВД по Житомирской области действовали с особым размахом. Как отмечалось в справке секретариата НКВД 8 января 1939 года, итожившей примеры беззакония Большого террора: “В результате жестокого избиения з/к крики и стоны последних были слышны на улице, что могло стать достоянием масс”. Вот что всегда и больше всего заботило НКВД — как бы вся их пыточная кухня не получила огласку. Кое-где, как, например, в УНКВД по Ленинградской области, каждому следователю был установлен лимит — за день не менее пяти “признаний”. И следователи старались. Арестованный в 1937-м в Ленинграде А.К. Тамми, которому запомнились, по его выражению, только садисты из садистов, писал: “…Карпов сначала молотил табуреткой, а затем душил кожаным ремнем, медленно его закручивая”… Вероятнее всего, речь идет о Георгии Карпове — будущем генерале и председателе Совета по делам Русской православной церкви. Хотя тогда же в Ленинградском НКВД работал и другой чекист — Иван Карпов, также сделавший карьеру — с 1954-го он возглавил КГБ Эстонии. Ни тот ни другой наказаны не были. Избиения и истязания настолько быстро и прочно вошли в арсенал средств НКВД, что стали своего рода привычкой. Чекисты вошли во вкус и били даже тогда, когда везли приговоренных на расстрел. В этом невозможно найти никакого практического смысла. Остается только подивиться подобным проявлениям звериной злобы по отношению к жертвам. Так, в НКВД Грузии чекисты особо свирепствовали по отношению к своим же приговоренным коллегам. Осужденного Михаила Дзидзигури начали избивать на глазах других осужденных, как только все они были размещены в грузовой машине, чтобы следовать к месту расстрела, его били рукоятками пистолетов и убили еще до расстрела. Также били перед расстрелом Морковина: “Савицкий и Кримян обвиняли его в том, что он не присваивал им очередные специальные звания, и издевательски спрашивали его: «Ну как, теперь ты присвоишь нам звания?» Парамонов во дворе внутренней тюрьмы насмерть забил осужденного Зеленцова, и в машину, следовавшую к месту расстрела, его отнесли уже мертвого. Парамонов пояснил: его бывший начальник ему «жизни не давал». На месте расстрела уже били всех подряд: «Набрасывались на совершенно беспомощных, связанных веревками людей и нещадно избивали их рукоятками пистолетов». В обвинительном заключении по делу Савицкого, Кримяна, Парамонова и других бывших работников НКВД Грузии, осужденных в 1955-м, отмечено, что указание об избиениях приговоренных им дал первый секретарь ЦК КП(б) Грузии Берия: «Перед тем как им идти на тот свет, набейте им морду». Сотрудники НКВД вносили элементы творчества и злодейской фантазии не только в пыточную практику. На местах столь же «креативно» подходили и к расстрелам. В УНКВД по Вологодской области вдруг стали жалеть патроны и убивали с помощью топора и молота. Сначала били приговоренных арестованных молотом по голове, а затем клали на плаху… Позднее в официальных бумагах НКВД это будет квалифицировано как «несоветские, преступные методы» приведения приговоров в исполнение. 1937–1938 годы стали апофеозом пыточного следствия. Только таким способом обеспечивалась массовая фальсификация дел. Но и после окончания Большого террора пытки не ушли из арсенала сталинской госбезопасности. Главный прокурор ВМФ направил 3 января 1940-го письменную жалобу начальнику Особых отделов ГУГБ НКВД Бочкову и Прокурору СССР Панкратьеву о нарушениях закона в Особом отделе Черноморского флота. И, в частности, сообщал, что на вопрос о практикуемых там в ходе следствия избиениях начальник Особого отдела флота Лебедев открыто заявил прокурору: «Бил и бить буду. Я имею на сей счет директиву Берия»”. Как сказано выше, директива действительно была, только не от Берии, а от самого Сталина! И имела тайную силу вплоть до 1953-го. В составленном для Сталина в июле 1947-го обзоре практики ведения следствия министр госбезопасности Абакумов сообщал, что в отношении не желающих сознаваться “врагов советского народа” органы МГБ в соответствии с указанием ЦК ВКП(б) от 10 января 1939 года “применяют меры физического воздействия”. До конца своих дней Сталин остался приверженцем применения пыток при дознании по политическим делам. Его жестокость в особой степени проявилась в последние месяцы жизни. Диктатор лично давал указания министру госбезопасности Игнатьеву о том, в каком направлении вести следствие и о применении к арестованным истязаний. Позднее Игнатьев описывал, как Сталин устроил ему разнос за неповоротливость и малую результативность следствия: “Работаете как официанты — в белых перчатках”. Сталин внушал Игнатьеву, что чекистская работа — это “грубая мужицкая работа”, а не “барская”, требовал “снять белые перчатки” и приводил в пример Дзержинского, который, дескать, не гнушался “грязной работой” и у которого для физических расправ “были специальные люди”. Позднее Хрущев, вспоминал, как в его присутствии разъяренный Сталин требовал от Игнатьева заковать врачей в кандалы, “бить и бить”, “лупить нещадно”. По окончании Большого террора наиболее одиозные ежовцы, чересчур усердствовавшие в истязаниях заключенных, разделили судьбу своего начальника. Их расстреляли, что, в общем-то, закономерно. Вызывает недоумение другое. Уже в наши дни Главная военная прокуратура с легкостью выносит решения об их реабилитации. Вот, например, Вениамин Агас (Мойсыф), избивавший командарма 1 ранга Федько, участвовавший в избиениях арестованных «военных заговорщиков» (дело Тухачевского) — был реабилитирован 9 ноября 2001-го. Или бывший начальник УНКВД по Свердловской области Дмитрий Дмитриев (Плоткин), снятый с должности еще в мае 1938-го “за перегибы”, также реабилитирован ГВП 9 декабря 1994-го. Между тем, согласно сохранившимся в архивах документам, по прямому указанию Дмитриева его подчиненные избивали арестованных. Напомним, что в колониях и тюрьмах, СИЗО и в самых обычных отделениях полиции продолжают дело палачей. Только за последние дни были обнародованы десятки свидельств пыток, но все молчат, видимо думают что их это не коснется, ну пускай думают. Удивительное безпамятство!» (Пытки от Сталина https://bessmertnybarak.ru/article/pytki_ot_stalina/).

Красная чума Бал сатаны: товарищ Ленин, работа адова будет сделана и делается уже «В Петербурге во главе ЧК стоял Петерс. Свое вступление в должность он отметил немедленным расстрелом без суда и следствия более тысячи человек, трупы которых были брошены в Неву. В дальнейшем кровавый Петерс получил повышение — переведен в Москву. В Москве его помощницей стала чекистка Краузе, женщина-зверь, известная изощренным садизмом при пытках. Один из очевидцев перемен, происходивших в России тех лет, товарищ обер-прокурора Синода, князь Жевахов в своих “Воспоминаниях” сообщает: “Она издевалась над своими жертвами, измышляя самые тонкие виды мучений преимущественно в области половой сферы. Объектом ее мучений были главным образом юноши. Никакое перо не в состоянии передать, что эта сатанистка проделывала над ними… Пытки длились часами и прекращались только тогда, когда корчившиеся в страданиях люди превращались в окровавленные трупы” (Жевахов Н.Д. Воспоминания. М., 1993. С. 135). Ее достойным соратником по “адовой работе” был чекист Орлов, извращенный садист; только в Москве он расстрелял несколько тысяч детей, вся вина которых заключалась в том, что для Советской власти их родители были “социально чуждым элементом”» (Ставров Н. Вторая мировая. Великая Отечественная. Том III. «Август-Принт». М., 2006. С. 444–447). «Бывший следователь Киевского ЧК Михаил Богеросов на страницах своих воспоминаний, опубликованных в 1925 году в Праге, рассказал следующее: “Чекисты производили обыски и аресты, неприкрыто грабя население. Служба превратилась в непрерывный кутеж, сопровождаемый изнасилованием женщин и истязанием арестованных” (Сб. «На чужой стороне». Т. 9. Прага, 1925. С. 118). В Киеве порядок новой власти обезпечивал “товарищ Лацис”. Прежде всего Советская власть провозгласила своей целью: “искоренение русского национализма”. С памятника Богдану Хмельницкому коммунары сбили историческую надпись: “Волим под царя Московского, православного. Богдану Хмельницкому — Великая и Единая Россия”. ЧК открыло список своих жертв убийством шестидесяти восьми видных деятелей российской культуры и науки, причем все они были расстреляны даже без обвинительного приговора, — “в порядке красного террора” — именно как “русские националисты”. В помещении Киевской губчека на Елизаветинской улице, рядом с хранилищем реквизированных ценностей, чекисты организовали “коммунистический клуб” — ресторан с развлечениями, особую “коммуну”, где все перероднились и переболели венерическими болезнями. В этом древнем городе — матери городов русских существовало около полусотни чрезвычаек; наиболее страшные три: на Екатерининской улице, на Институтской и на Садовой. Каждая имела свой собственный штат сотрудников, точнее, палачей; особой жестокостью отличались “товарищ Вера” и ее соплеменница — Роза Шварц. В одном из подвалов был устроен некий “чекистский театр” — с расставленными креслами для зрителей и сценой. Роза Шварц лично убила на этой кровавой “сцене” несколько сот человек, которых по очереди втискивали в деревянный ящик с отверстием для головы, и в этот ящик стреляли, как в тире. Это было их обычным занятием. Гораздо большее удовольствие Роза Шварц и “товарищ Вера” испытывали, выкалывая своим жертвам глаза иглами или выжигая папиросой. В Киеве жители шепотом рассказывали о Розе Шварц — чудовище, часто завершавшей невыносимые пытки приказом: “Залей ему глотку горящим оловом, чтобы не визжал как поросенок…” Приказ выполнялся буквально. Особую ярость Розы Шварц и “товарища Веры” вызывали те арестованные чекистами, у кого находили нательный крест. После невероятных глумлений над христианской верой они выжигали крест на груди и на лбу своих жертв. Расстреливали в ВУЧК (Всеукраинская Чрезвычайная Комиссия), в Особом отделе 12-й армии, в Губ. ЧК, в Гор ЧК, в многочисленных комендатурах ЧК, которых только на Елизаветинской улице было пять. Расстреливали обычно ночью или утром, а в полночь к зданиям ЧК подъезжали специальные подводы. Как-то одному из возчиков стало дурно при виде очередной груды трупов, вываленных в телегу, и он зашатался. Комендант Угаров, сменивший сошедшего с ума на расстрелах Фраермана, выхватил револьвер и заорал: “Что воротишь морду, хочешь рядом с ними лежать?” …Один из палачей харьковской ЧК сетовал на трудность “работы”: “Мучился, да товарищ научил выпить стакан крови человеческой. Выпил — сердце как каменное стало”» (Ставров Н., с. 449–451). Иногда чекисты откровенно вымогали у схваченных ими людей ценности. Вот пример с учительницей Домбровской в екатериноградской ЧК: «“…чекисты имели донос о сокрытии Домбровской золотых вещей, полученных ею от родственника, какого-то генерала. Этого было достаточно, чтобы подвергнуть ее пытке. Предварительно она была изнасилована и над нею глумились. Изнасилование происходило по старшинству чина. Первым насиловал чекист Фридман, затем остальные. После этого подвергли пытке, допытываясь от нее признания, где спрятано золото. Сначала у голой надрезали ножом тело, затем железными щипцами, плоскозубцами отдавливали конечности пальцев. Терпя невероятные муки, обливаясь кровью, несчастная указала какое-то место в сарае… В 9 часов вечера 6-го ноября она была расстреляна, а часом позже в эту же ночь в указанном доме производился чекистами тщательный обыск, и, кажется, действительно, нашли золотой браслет и несколько золотых колец” (Че-Ка, 230–231)» (Мельгунов С.П. Красный террор в России. СП “PUICO”. М., 1990. С. 120). Вот как описываются следы преступлений, оставшиеся после сбежавших комиссаров: «30 августа 1919 года большевики спешно оставили Киев. В городе еще рвались снаряды, — отходя, Днепровская флотилия большевиков в безсильной ярости обстреливала церкви. Киевляне бросились к открытым дверям ЧК — отыскивать родных. Зрелище, представшее их глазам, было жутким. Екатерина Гауг была среди тех, кто надеялся узнать судьбу близких: “Сильный трупный запах ударил в лицо. Все стены забрызганы кровью. Пол на несколько вершков сплошь залит кровью. На полу, точно на прилавке мясной лавки, лежали человеческие мозги. Посреди углубление… Стоял громадный сруб дерева, весь окровавленный, на нем шашка, тоже вся в крови. На стене огромная петля, кусок железа — орудие для пыток каленым железом” (Воспоминания Екатерины Гауг // Сб. “Белое дело”. Т. 2. Берлин, 1927. С. 204). Другой очевидец, подписавшийся “чиновник Н.Б.”, дополняет: “Рядом — печь, в которой еще дымились угли. Гвозди; какие-то особые, никогда мной не виданные ножи, вроде докторских; все было покрыто клочьями мяса и запекшейся кровью. Потом, осматривая трупы, я видел руки с облезшим отваренным мясом и голыми костями вместо пальцев; видел трупы совершенно без кожи и с кожей, оставленной в виде погон и лампасов, с отрубленными и вырезанными частями тела — все это были следы «следствия». Сад во дворе Гор. ЧК представлял собой сплошную братскую могилу… трупы, трупы, без конца трупы… У всех решительно головы раздроблены, чтобы труп не был опознан” (Сб. «На чужой стороне». Т. 10. Прага, 1925. С. 221). Екатерина Гауг продолжает: “При нас был откопан труп девушки семнадцати лет. Совершенно нагая, лежала эта девушка, почти ребенок, перед нами. Голова ее изувечена до неузнаваемости. Все тело в ранах и кровоподтеках. А руки! Эти руки носили следы дикого зверства. С них до локтей снята кожа и белела пристегнутая бумажка. На ней было написано: «Буржуазная перчатка»…” (Воспоминания Екатерины Гауг // Сб. «Белое дело». С. 204). Так было по всем отделениям Всеукраинской и Губернской ЧК в Киеве — на Садовой, в Екатерининской, Елизаветинской, Институтской, Пушкинской улицах… Так было в Одессе и Харькове… Так было везде на Великой и Малой Руси, где торжествовал победу Социализм. В Харькове после изгнания большевиков в подвалах чрезвычайки было обнаружено множество так называемых “перчаток”. Этим словом товарищи чекисты именовали содранную с рук вместе с ногтями кожу. Харьковскую чрезвычайку возглавляли “товарищ Эдуард” и бывший каторжник Саенко, — под их руководством практиковалось сдирание кожи с живых людей, для чего их сначала ошпаривали кипятком, потом делали надрезы на шее, вокруг кистей рук и щипцами сдирали кожу. Раскопки ям, куда сбрасывались замученные жертвы харьковской ЧК, обнаружили на трупах следы какой-то чудовищной операции-пытки над половыми органами, сущность которой не смогли определить даже хирурги. Чекисты применяли одну из китайских пыток, по своей мучительности превышающую человеческое воображение. На трупах бывших офицеров — вырезаны или выжжены на плечах — погоны, на лбу — пятиконечная звезда, на груди — орденские знаки; были отрезаны ноги, уши, губы… На женских трупах — отрезанные груди… Масса раздробленных, оскальпированных черепов, содранные ногти, с продетыми под них иглами и гвоздями, отрезанные пятки…» (Ставров Н., с. 453–455). «Каждая местность в первый период гражданской войны имела свои специфические черты в сфере проявления человеческого зверства. В Воронеже пытаемых сажали голыми в бочки, утыканные гвоздями, и катали… В Царицыне и Камышине — пилили кости… В Полтаве… Гришка-проститутка сжигал особенно бунтовавших крестьян, а сам… сидя на стуле, потешался зрелищем… В Екатеринославе предпочитали и распятие и побивание камнями. В Одессе офицеров истязали, привязывая цепями к доскам, медленно вставляя в топку и жаря, других разрывали пополам колесами лебедок, третьих опускали по очереди в котел с кипятком… Формы издевательств и пыток неисчислимы» (Мельгунов С.П., с. 129). Причем и сами большевики часто об этом пробалтываются. Например, газета “Известия” 26-го января 1919 г., №18 в статье «Неужели средневековый застенок?» о ведении дел следственной комиссией Сущево-Мариинского района г. Москвы сообщает: «“…Тут избивали людей до потери сознания, а затем выносили без чувств прямо в погреб или холодильник, где продолжали бить с перерывами по 18 часов в сутки. На меня это так повлияло, что я чуть было с ума не сошел”. Через два месяца мы узнаем из “Правды”, что есть во Владимирской Ч.К. особый “уголок”, где “иголками колят пятки” (№12, 22-го февраля 1919 г.)» (Мельгунов С.П., с. 131). «В Вологде свирепствовал Кедров (Цедербаум), воспроизводя в точности то, что творили французские революционеры в Нанте. По его приказу людьми набивали баржи, которые выводили на середину реки и топили, ускоряя казнь пулеметными очередями. Его надежной помощницей в этой человеческой бойне стала жена. До революции в одном из уездных городков Тверской губернии жила некто Пластинина, имела самую гуманную профессию медика. Но в 1917-м ее, как тогда говорили о себе сами эти “герои”, — “призвала революция”, и фельдшер Пластинина перестала скрывать свое настоящее имя: Ревека Майзель. Вместе со своим очередным мужем — Кедровым-Цедербаумом — она отправила на тот свет, борясь за “светлое будущее”, тысячи жителей Вологды и Архангельска. Древнее и славное село Холмогоры, родину Ломоносова, они превратили в кладбище. Бывшая Пластинина, “товарищ Ревекка”, лично застрелила 87 пленных офицеров, 33 местных жителя и руководила уничтожением пятисот беженцев: загнав в баржу, их хладнокровно утопили. …В Одессе свирепствовали чекисты Дейч и Вихман. Среди их “сотрудников” были китайцы и даже негр: он специализировался на особой пытке, вытягивании жил. В Полтаве, упоминаемой Светловым-Шейкманом, неиствовал “чекист Гришка”. Он лично руководил казнью арестованных монахов, — их посадили живьем на кол. Таким же образом в Ямбурге были казнены все плененные на Нарвском фронте офицеры и солдаты. Жевахов сообщает: “Трупы этих великомучеников являли собой потрясающее зрелище: почти у всех от боли глаза вышли из орбит” (Жевахов Н.Д. Воспоминания. Т. 2. М., 1993. С. 138). В Симферополе чекист Ашикин заставлял свои жертвы проходить мимо него совершенно голыми, оглядывал их со всех сторон и затем ударом сабли отрубал часть тела. Истекая кровью, несчастные просили пристрелить их, но Ашикин хладнокровно подходил к каждому, сам выкалывал им глаза и лишь затем приказывал отрубить голову. “В Севастопольском порту, — пишет князь Жевахов, — были места, куда водолазы отказывались опускаться: двое из них, после того как побывали на дне, сошли с ума. Когда третий решился совершить погружение, то выйдя рассказал, что видел целую толпу утопленников, привязанных за ноги к большим камням. Течением воды их волосы и руки приводились в движение. Среди этих трупов был священник в рясе; его руки вздымались волнением воды, он как будто произносил ужасную речь...” (Там же. С. 139.) В Алупке чекисты расстреляли триста больных и раненых, подвергая их невыносимым истязаниям: заживающие раны, полученные на фронте, вспарывали и засыпали солью, грязью, известью и заливали спиртом или керосином. Затем следовали пытки и убийства. Татарское население, ошеломленное бойней, увидело в такой безчеловечности наказание Божие и приближение конца света: потрясенные происходимым татары-мусульмане наложили на себя трехдневный пост. О масштабах революционных преобразований в России должно судить даже не по числу жертв большевицкого Молоха (хотя и сами цифры повергают в ужас), а по свидетельствам очевидцев, на себе испытавших иго социалистического рабства. Бунин писал: “Девятнадцатый год: этот год был одним из самых ужасных в смысле большевицких злодеяний. Тюрьмы ЧК по всей России переполнены, — хватали кого попало, во всех подозревая контрреволюционеров, каждую ночь выгоняли из тюрем мужчин, женщин, юношей на темные улицы, стаскивали с них обувь, платья, кольца, кресты, делили между собой. Гнали разутых, раздетых по ледяной земле, под зимним ветром, за город на пустыри… Минуту работал пулемет, потом валили, часто недобитых, в ямы, кое-как заваливали землей…” — И вот что удивительно: среди людей, чьи имена прочно ассоциируются с русской культурой, многие не столько ради сытого существования, а и согласно собственным убеждениям славословили большевиков и тот ужас, который объял Россию. Бунин риторически вопрошал: “Кем надо было быть, чтобы бряцать об этом на лире, превращать это в литературу, литературно-мистически закатывать под лоб очи? Волошин бряцал: Носят ведрами спелые гроздья, Валят ягоды в глубокий ров… Ах, не гроздья носят, юношей гонят К черному точилу, давят вино! Чего стоит одно это томное «ах!» Но он заливался еще слаще, что ж поделаешь, ведь убийцы чекисты суть «снежные, древние стихии»: Вейте, вейте, снежные стихии, Заметайте древние гроба… Верю в правоту верховных сил, Расковавших древние стихии… …Вечером у нас опять сидел большой любитель покушать Волошин. Чудовищно! Говорит, что провел весь день с начальником чрезвычайки Северным (Юзефовичем), у которого «кристальная душа». Так и сказал «кристальная»… Из его речей ясно, что он масон” (Бунин И. Окаянные дни. СПб., 2000. С. 270–272, 265). Волошин вступил в масонство в мае 1905 года, как он сам пишет об этом — “Автобиографическая проза. Дневник”. М., 1991. С. 225–227» (Ставров Н. Вторая мировая. Великая Отечественная. Том III. «Август-Принт». М., 2006. С. 456–458). В ногу с революцией шагали и все иные масоны литераторы, которых в стране Советов было явное большинство. Главным же отличием пыточных подвалов чрезвычаек и Лубянки от застенок перенявших у большевиков огромный опыт сотрудников гестапо состояло в том, что немцам надо было в своих пыточных застенках узнать от арестованных людей правду, а вот на Лубянке правда никому не была нужна - там пытали людей самыми зверскими пытками, которые когда-либо существовали на земле, лишь для оговора себя самого и своих близких.

Чтобы знали и помнили. Дзержинский - фанатичный ненавистник Русской Православной Церкви: "Церковь разваливается, этому надо помочь, но никоим образом не возрождать её в обновлённой форме. Поэтому церковную политику развала должна вести ВЧК, а не кто-либо другой... Наша ставка на коммунизм, а не религию. Ликвидировать может только ВЧК.." Из письма Дзержинского Мартыну Лацису, 9 апреля 1921 года. Факт. Антиправославие Дзержинского было обуслевлено не только его коммунизмом, но и чисто католическим воспитанием в духе польской антиимперской русофобии. Известно, что он мог стать ксендзом. А в 1920 году, когда в лапы ВЧК попала группа католических священников, коммунист Дзержинский заступился за "коллег". Видимо, по старой памяти. (В 1920-е годы в Москве строились синагоги и достраивался польский католический костёл Непорочного зачатия Девы Марии. Служители неправославных конфессий и иных религий тоже пострадают от коммунистов, но это будет в подавляющем большинстве в "эпоху большого террора" в конце 1930-х годов. ) А в период с 1917 до самой своей смерти в 1926 Дзержинский проводил бешеные репрессии против Церкви и беспощадно истреблял православное священство и монашество. Совпадение? Не думаю. В члене ВКП(б) ФЭДе никогда не умирал католик, польский националист и русоненавистник. Точка. https://vk.com/labarum14?w=wall330844706…