Современная Поэзия. Стихи.

Когда я об стену разбил лицо и члены И всё, что только было можно, произнёс, Вдруг сзади тихое шептанье раздалось: «Я умоляю вас, пока не трожьте вены. При ваших нервах и при вашей худобе Не лучше ль чаю? Или огненный напиток? Чем учинять членовредительство себе, Оставьте что-нибудь нетронутым для пыток». Он сказал мне: «Приляг, Успокойся, не плачь». Он сказал: «Я не враг — Я твой верный палач. Уж не за полночь — за три, Давай отдохнём. Нам ведь всё-таки завтра Работать вдвоём». Раз дело приняло приятный оборот - Чем черт не шутит — может, правда, выпить чаю? — Но только, знаете, весь ваш палачий род Я, как вы можете представить, презираю. Он попросил: «Не трожьте грязное бельё. Я сам к палачеству пристрастья не питаю. Но вы войдите в положение моё — Я здесь на службе состою, я здесь пытаю, Молчаливо, прости, Счёт веду головам. Ваш удел — не ахти, Но завидую вам. Право, я не шучу, Я смотрю делово: Говори что хочу, Обзывай хоть кого». Он был обсыпан белой перхотью, как содой, Он говорил, сморкаясь в старое пальто: «Приговорённый обладает, как никто, Свободой слова, то есть подлинной свободой». И я избавился от острой неприязни И посочувствовал дурной его судьбе. Спросил он: «Как ведёте вы себя на казни?» И я ответил: «Вероятно, так себе… Ах, прощенья прошу, Важно знать палачу, Что, когда я вишу, Я ногами сучу. Да у плахи сперва Хорошо б подмели, Чтоб, упавши, глава Не валялась в пыли». Чай закипел, положен сахар по две ложки. «Спасибо!» — «Что вы? Не извольте возражать! Вам скрутят ноги, чтоб сученья избежать, А грязи нет — у нас ковровые дорожки». Ах, да неужто ли подобное возможно! От умиленья я всплакнул и лёг ничком. Потрогав шею мне легко и осторожно, Он одобрительно поцокал языком. Он шепнул: «Ни гугу! Здесь кругом стукачи. Чем смогу — помогу, Только ты не молчи. Стану ноги пилить — Можешь ересь болтать, Чтобы казнь отдалить, Буду дольше пытать…» Не ночь пред казнью, а души отдохновенье! А я уже дождаться утра не могу. Когда он станет жечь меня и гнуть в дугу, Я крикну весело: «Остановись, мгновенье», — чтоб стоны с воплями остались на губах! —- Какую музыку, — спросил он, — дать при этом? Я, признаюсь, питаю слабость к менуэтам, Но есть в коллекции у них и Оффенбах. «…Будет больно — поплачь, Если невмоготу», — Намекнул мне палач. Хорошо, я учту. Подбодрил меня он, Правда сам загрустил — Помнят тех, кто казнён, А не тех, кто казнил. Развлёк меня про гильотину анекдотом, Назвав её карикатурой на топор: «Как много миру дал голов французский двор!..» И посочувствовал наивным гугенотам. Жалел о том, что кол в России упразднён, Был оживлён и сыпал датами привычно, Он знал доподлинно, кто, где и как казнён, И горевал о тех, над кем работал лично. «Раньше, — он говорил, — Я дровишки рубил, Я и стриг, я и брил, И с ружьишком ходил. Тратил пыл в пустоту И губил свой талант, А на этом посту Повернулось на лад». Некстати вспомнил дату смерти Пугачёва, Рубил — должно быть, для наглядности — рукой. А в то же время знать не знал, кто он такой, — Невелико образованье палачёво. Парок над чаем тонкой змейкой извивался, Он дул на воду, грея руки о стекло. Об инквизиции с почтеньем отозвался И об опричниках — особенно тепло. Мы гоняли чаи, Вдруг палач зарыдал — Дескать, жертвы мои Все идут на скандал. «Ах вы, тяжкие дни, Палачёва стерня. Ну за что же они Ненавидят меня?» Он мне поведал назначенье инструментов. Всё так не страшно — и палач как добрый врач. «Но на работе до поры всё это прячь, Чтоб понапрасну не нервировать клиентов. Бывает, только его в чувство приведёшь, Водой окатишь и поставишь Оффенбаха, А он примерится, когда ты подойдёшь, Возьмет и плюнет — и испорчена рубаха». Накричали речей Мы за клан палачей. Мы за всех палачей Пили чай — чай ничей. Я совсем обалдел, Чуть не лопнул, крича. Я орал: «Кто посмел Обижать палача!..» Смежила веки мне предсмертная усталость. Уже светало, наше время истекло. Но мне хотя бы перед смертью повезло — Такую ночь провёл, не каждому досталось! Он пожелал мне доброй ночи на прощанье, Согнал назойливую муху мне с плеча… Как жаль, недолго мне хранить воспоминанье И образ доброго чудного палача. 1977 В.Высоцкий

ПО ЛУНЕ ВЧЕРА ХОДИЛА! По Луне вчера ходила, Звездам разливала чай, Тучей Млечный путь отмыла, Расплескала невзначай. А сегодня ливень злится, Гром да молнии гурьбой, Не дают с тобой проститься, Не могу дойти домой! Я вчера для Солнца пела, Танцевала среди звёзд, Облакам шепнуть успела, Что люблю тебя до слёз! Только ночью снегопадом Даже окна замело, Не увидеть тебя рядом! Не сказать, как мне тепло! Я вчера Вселенной праздник Закатила вдоль села! Оды пел луне карасик Ветру верная ветла! А когда гармонь устала, Стало тихо на селе, Я на звёздах написала, Как прекрасно на Земле! © Автор: АМУСИН АЛЕКСАНДР © Фото: АМУСИНА ЛАРИСА

В жизни многое я повидал. И вот Вынул метку чёрную из рукавицы: Буду я встречать «всухую» Новый год, И не где-нибудь, а в городской больнице! Вот была б во мне хотя бы капля сил… Так я к шлангу кислородному пристёгнут. У судьбы такой «удачи» не просил: Год встречать, застыв в тоске в больничных окнах! Борода моя седая - Дед Мороз! Шубы нет с мешком - да Бог с ним, с реквизитом! В кислородной маске покраснел мой нос, Борода от маски же в кольцо завита! Только где Снегурочку мне отыскать? Выбор в отделении не самый лучший- Бабку в качестве Снегурочки не нать! Даже если и постричь, помыть под душем. Песенке про ёлочку в душЕ играть, А моя любовь одна в квартире где-то. В отделении ковидном до утра Буду есть в тоске больничную котлету. Люди говорят, как встретишь Новый год, Так его и проведёшь, почти что так же. Но в поверье мне не нравится исход, Мне не нравится сама возможность даже! Александр Сажин 23.12.2020

КАК В ОКЕАНЕ КОРАБЛИ Просто ужасно, милая моя, Как мне тебя сегодня не хватает! Не знаю кто ты, но уверен я, Что и по мне твоя душа сейчас скучает. Быть может мы безостановочно прошли Друг-друга мимо и не встретились глазами, Как проплывают в океане корабли На встречных курсах и не сходятся бортами... Мы расходились, оба к разным горизонтам. Ты шла откуда-то. Куда-то я спешил... Был дождь тогда, быть может, ты брела под зонтом, А может снег уже за окнами валил... Как это горько - вдоль пройти и не заметить. Как это грустно - посмотрев - не распознать. Как тяжело - прожить полвека и не встретить, И как без этого тоскливо умирать.

Экстрасистола Хранители душ человека, Дарители жизни, добра. Великое слово "лекарь". Поклон вам земной, доктора. Опутанный проводами, Как киборг преклонных лет, Пред ангелами-докторами Держу своим сердцем ответ. И ангел-врач говорит мне, Читая лист кардиограмм: "Откуда в сердечном ритме Сигнал неизвестный нам?" "Откуда в сердце лучистом, - Уже про себя он сказал. - Предсердных среди экстрасистол Этот нежданный сигнал?" И лишь тишина между нами. В тиши только сердца стук. Обняв меня нежно крылами, Врач-ангел скрестил кисти рук. И снова измеренный и́м пульс Фиксирует новый удар, Как в сердце ворвавшийся импульс, Как Божий прекрасный дар. Он мне говорит: "Потерпите", И сказано будто вдруг им: "Сигнал так встречает репитер, Чтоб словом отдать другим". 5.04.2025 Стихи: Алексей Сенецкий

Дымы столбом стоят в деревне в декабре, Морозный воздух утром невозможно плотный. В нём очень трудно духом-телом постареть, Ведь он ядрёный, не гнилой и не болотный. Когда ветра, как кони, в предрассветье спят, Мороз не хлещет никого белёсой плёткой. А над деревней до околиц - белый плат, Что был зимою из снегов ажурных соткан. В лиловом мареве рассыпалась заря, Искрит природу в разности потенциалов. Стоят столбом дымы в деревне декабря, Как сообщения важнейших из сигналов. Александр Сажин 08.12.2020

Среди больничной скучно-сделанной еды Нет ничего из вкусных разносолов, Зато крупы хватает, хлеба и воды, И макарон, без них комплект не полон. Котлеты хлебные, размером с гулькин нос, Кусок хребта куриного худого, Сосиска бледная, как призрак из кино, И рис с морковкой - что-то вроде плова. Я понимал умом: больница - не курорт, Здесь не живут, а просто выживают. Тут вряд ли явится вам с яблоком пирог, Или ещё какая вольность пищевая! Скажу про то, о чём я так просил Своих святых, молил их прямо в небо: Послать мне пять (нет, шесть!) кусочков иваси На бородинском поле чёрненького хлеба! Александр Сажин 10.12.2020

В день двадцать второго июня Давайте вспомним начало войны, Стояла короткая ночь накануне, Будем правдивы и крайне честны. Репрессии командного состава, Обмануто руководство страны, Сталин не ждал рокового удара,- Это стало началом большой беды. Были неравные с немцами силы Рвал агрессор границы и рубежи, Буквально, телами латали дыры, Захлебнулась тогда Россия в крови. Много в ту пору советских солдат Попало в плен в начале войны. Без еды и оружия отступали назад, Казалось, были их дни сочтены. Но, нет предела у воли и героизма, Большие неся ежедневно потери, Спасая землю и мир от фашизма, Наши предки в войне победить сумели. Всегда на Руси испокон веков Жизнь людская не стоит гроша. Отчизну народ защитил от врагов, Страна-это вечно помнить должна. Тяжко представить такого кошмара, Выросли снова фашистов следы, Россия опять держит силу удара, Коллективной англо-саксонской орды. Игорь Атрощенко

ПОГАДАЙ НА МЕДУНИЦЕ Погадай на медунице, Разгляди на ковыле… Пусть последний день приснится, И поймёшь, кто я тебе. Затвори за мной светёлку, Свечи гордые зажги, Говори хоть без умолку Всё плохое до зари! Пусть, пусть, пусть сомнений дым растает! Боль угаснет за свечой! Погадай, и ты узнаешь, Погадай и ты узнаешь! Кто чужой, а кто родной! Все обиды словно скатерть, Не жалея разложи, Боль мою и твою святость, Что не смогут жить по лжи… Страшно заново поверить, Горько прошлое признать, Но не зря, же в доме двери, Чтоб входить и выметать. Пусть, пусть, пусть сомнений дым растает! Боль угаснет за свечой! Погадай, и ты узнаешь, Погадай и ты узнаешь! Кто чужой, а кто родной! © Автор: АМУСИН АЛЕКСАНДР © Фото: АМУСИНА ЛАРИСА