ММУ им. И.И. Месяцева.

1 рота капитан - лейтенанта Вишнякова Ю. В. 1974-1978 гг Александр Соколовский, Николай Алушиц, Андрей Трунов, Сергей Бородин , Владимир Мирошниченко .Андрюха Трунов , получив Диплом, на выпускном вечере разобьётся.Выпрыгнув из окна ленкомнаты со второго этажа общежития радистов .Со связанными руками.Такие же перепивщиеся, посчитав его пьянее себя, отвели в общежитие радистов, и уложили отдыхать. Предварительно связав ему руки.И наказав дневальному - не выпускать. А поскольку и наша рота была на втором этаже. То прыгать с окна в самоволку мы были привычны.

1 рота С-21-22.1975 В центре Толик Синдяев. Старшина роты Сибиряк. К нам пришел из пароходства. На 7 лет большинства из нас старше Добряк и прекрасный рассказчик. Вокруг него собиралась толпа. Знаешь, что врёт, но как врёт - заслушаешься..Но и действительно он больше нас поаидал. На свободной практике, желая спьяну что- то доказать жене , на руках свесился с балкона. Да оборвался.....

VID-20231016-WA0000.mp4

Трудная доля кадетская

Привет-привет, моя небесноокая, пишу тебе из очень дальних мест. Зима здесь поразительно жестокая: она не убаюкивает - ест. И света здесь дневного не допросишься. Свеча и лампа - компаньоны мы. Меня ты провожала с редкой проседью - вернусь, как настоящий сын зимы. Недавно предпоследние отчалили. Я тоже ожидаю свой черед. В минуты невозможного отчаянья тоска в свои объятия берет, сжимается на шее душной теменью и давит, что ни зги не увидать. Без света, как обычное растение, я тоже начинаю увядать… Тогда в карман нагрудный лезу сразу я, а там - твой зацелованный портрет. Смотрю в твои глаза, голубоглазая, и - свет. (Дмитрий Кравченко).

Долго гремела лебедка. Мы стали вдоль борта, и я смотрел, как рушились волны и ваеры, дрожа, ползли из воды. Потом в нескольких метрах от тральщика из воды вынырнул большой красный шар, похожий на детский мяч в сетке. Это от морских окуней он был красен. Из воды вылезли доски и, гремя, лезли к дугам. «Сто-оп!» — закричал кто-то. Началась суетня. Как и в прошлую вахту, я не понимал, кто куда бежит и зачем и что, собственно, происходит, и только метался взад и вперед, когда мне приказывали что-нибудь сделать. Потом мы стояли все вдоль борта и большими железными крюками подтягивали сеть, когда волна поддавала трал, и удерживали её на месте, когда волна спадала. Я понял тогда, почему в тихую погоду трал выбирать труднее. Впрочем, и сейчас это было не легкое дело. Крюк застревал в сети, а пропустив секунду, сеть уже невозможно было удержать. — Слюсарев, — орали на меня. — Слюсарев, бабушка твоя ведьма! Закусив губу, я прижимал коленом выбранную сеть и тянул крюком и всё равно путал, и крюк вырывался из моих рук, и на меня орали, и Силин, тралмейстер, главный хозяин трала, грозил мне кулаком и что-то кричал. Что — я не слышал, но, наверное, ничего хорошего. Теперь у меня не было времени даже подумать о том, почему я такой несчастный и какой чорт меня дернул идти в моряки. Под сеть продели трос, и снова загремела лебедка, и огромный трал пошел вверх. Раскачиваясь, повис над палубой мешок с рыбой. Донейко дернул узел на конце мешка, и в загородку на палубе хлынула рыба. Огромные пикши, трехпудовые палтусы, розовые окуни, крабы, губки, морские звезды. Это было необыкновенно красивое зрелище, но, каюсь, глядя на него, я думал не о красоте. «Какой ужас, — думал я, — столько рыбы, и всю её мне придется перекидать на рыбодел!» Отчаяние овладевало мною, но в этот момент ударили склянки, и я помчался снимать рокон и буксы. Не ном-ню, как я дошел до койки. Свалившись, я заснул как убитый, и мне показалось, что сразу же кто-то закричал над моим ухом: «На вахту, на вахту!» Снова напялил я проолифленную робу и снова стал в загородке — теперь я узнал, что она называется ящик, — с пикой в руках. И опять я задыхался, и опять кричали мне: «Рыбы, рыбы!», и ледяная волна бросалась мне на плечи, и ныла спина, и опять тащил я крюком трал, и Силин, грозный тралмейстер, кричал на меня, и я в тысячный раз удивлялся, кой чорт заставил меня пойти в моряки. Но, задыхаясь, чуть не плача, с трудом разгибая спину, считая секунды до конца вахты, подставляя спину холодной волне, всё реже я вспоминал о качке, всё реже чувствовал, что лечу в неизвестность, всё реже ощущал страшную тяжесть, когда нос тральщика поднимался кверху. https://vk.com/topic-21676188_33734391

1984 - 1987 РТО

1977 г. Впереди Саша Акинин и Паша Попов, следом Сергей Бородин и Андрей Трунов. 1 рота С-32.