Предыдущая публикация
Дети наши дают нам знание Бога, так как мы любим их всегда Божией любовью, а другой любви не бывает: «Пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1Ин.
4:16). Такую любовь трепетную, живую, истинно Божию, я сам знал вполне только в своей детстве как безусловно-доверчивую и ничего не желающую, трепетную, сердечную открытость. В детстве нет страстного и болезненного аппетита жизни, подгоняемого инстинктивным страхом не успеть и ужасом потерять — хочется именно «жить», а не чего-то от жизни...В детстве всё в срок, здесь и сейчас. Ребёнок соответствует жизни, он открыт настоящему моменту, он его переживает — он по-настоящему живет, он еще не умирает.
Взрослый человек «переживает»: он пережидает свою жизнь, словно зимуя. Он всегда направлен в бездну будущего или прошлого — его жизнь впереди только будет. Там будет счастье, покой и отдохновение, ради которого он сейчас жертвует мгновением настоящего. Взрослый всегда только собирается жить или так и не успел пожить... А вот ребёнок именно «живёт» эту жизнь здесь и сейчас. Потому что жизнь — это только здесь и сейчас. То, что между мной и другим — это бесконечная красота, это Боги между нами.
Где бы ни находился ребёнок, в чем бы его ни застал момент настоящего — это всегда момент истины. И даже если ребенку откровенно сейчас скучно, то это совсем не взрослая скука, увязшая в адовом замкнутом унынии — это всегдашняя открытость и трепетное ожидание, предощущение откровения чуда... Оно просто пока не охватило его, но он сам по себе тот, кто сотворен для скорого и обязательного чудесного счастья. А вот взрослый уже не для счастья. Он — для чего угодно: для пользы, добра, справедливости, истины, но только не для своего сокровенного и простого счастья. Он не для обыкновенного чуда.
Священник Андрей Щенников
Следующая публикация
Нет комментариев