Предыдущая публикация
Наступал ответственный момент.
Главное было не пропустить, когда поднимется шум. Нет, не радуйтесь – шум, в данном случае, не скандал, а то, что нормальные хозяйки удаляют шумовкой. В это варево шёл и первый пучок с зеленью. Холодец начинал вариться, а тётя Сима бдеть. Непрошенных визитёров, норовящих узнать новости, она отшивала грубо и неумолимо, не отрывая взгляд от поверхности своего варева. Так проходило некоторое время. Обычно, минут двадцать. Потом из недр кастрюли начинал медленно всплывать шум… Тётя Сима уменьшала огонь и приступала…
Выемка шума занимала минут пятнадцать. Вместе с шумом удалялся и первый пучок зелени, забравший на себя частицу вредного отхода.
Потом в варево запускались две луковицы… Нет, лучше три! И второй пучок зелени.
Кастрюля накрывалась крышкой, и тётя Сима могла перевести дух.
Существовало множество приправ, корешков и травок, которые облагораживали холодец. Имена этих помощников тётя Сима никому не сообщала. Но дотошно и методично собирала их из кулёчков, мешочков и баночек в одну ёмкость. Чтоб бросить в кастрюлю, когда нужный момент придёт.
А пока надо было поволноваться, чтоб не разварился лук, а то потом добывай его по частям…
Но вот лук вынут, зелень тоже. Пришёл черёд приправ… И морковки, кстати!
Запах, просочившийся под дверью, уже проник во двор и достиг ноздрей людей понимающих.
- Опять она лавровый лист не положила! - негодует, но тихо, мадам Берсон. Всем и так известно, что тетя Сима принципиальная противница лаврового листа и делает исключение только для ухи.
- А ты без лаврового листа кушать не будешь? - невинно спрашивает тётя Маруся.
Мадам Берсон не отвечает, но сопит. И так всем ясно, что сожрёт она холодец, если угостят, и без лаврового листа.
- Не забыла бы перец! - принюхивается тётя Рива.
- Что вы! Что вы? - всплескивает руками Дуся, - перец же позже! Тётя Рива понимает, что ошиблась и краснеет.
Тем временем тётя Сима успела начистить чеснок, истолочь его в медной ступке. А как же?
Уже совсем вечер. Уже почти ночь. Соседи беспокоятся:
– Ох, пора всё вынимать!
А тётя Сима вынимает только голяшку. Она разварилась настолько, что мясо просто отскакивает от костей! Тетя Сима разбирает голяшку и, дав мясу немного остыть, режет его на аккуратные пластиночки. Глубокие тарелки, миски уже толпятся по всему столу. На дно их аккуратно укладывается мясо, потом тонко нарезанные кружками варёные яйца и кружками же нарезанная морковка сваренная в холодце. В одну из тарелок специально для тёти Ани кладется и лимон.
Тётя Сима достает деревянной ложкой немного бульона, дует на него и растирает меж пальцами. Пальцы липнут довольно сильно. Это хорошо! Последние штрихи!
Это тёртый чеснок! Это соль!
Надо сказать, что варево уже слегка солилось, ибо соль входит в избранные приправы, но… По вкусу полагается ещё.
Варева в кастрюле уже меньше трети. Поэтому на огонь ставится кастрюля меньшая, на неё дуршлаг, покрытый еще и марлей. Всё варево процеживается в меньшую кастрюлю.
Всё! Теперь можно разливать!
Наутро невыспавшаяся тётя Сима принимает визитёров. Все приходят со словами приветствия, называют Симочкой, а уходят или угостившись, или унося угощение.
Уф.… Можно и самой поесть!
Александр Бирштейн (отрывок)
Следующая публикация
Комментарии 1