Предыдущая публикация
Ирина. Часть 1
- Мама Ира, у тебя седой волос! – Маринка дернула задремавшую было тетушку за волосы. – Ой! Еще один!
Ирина скатилась с дивана, спасая свою, и без того не слишком-то густую, шевелюру.
- Марина! Больно же! У меня и так три волосины в пять рядов, а ты последней красоты лишить хочешь?!
- Ир, ты бы в парикмахерскую сходила бы тогда, что ли. Хотя бы в свою! Это же седина! – припечатала Маринка, сделав страшные глаза. – Нельзя себя так не уважать! А еще, ты не красишься почти! Ир, ты же уже это… Не молодая…
Подписаться на канал в Телеграм
Маринка увернулась от подушки, запущенной в нее теткой, и покрутила пальцем у виска:
- Я тебе помочь хочу! А ты дерешься! Если бы не твоя внешность – уже давно бы замужем была!
В нахалку полетела вторая подушка, и Маринка сочла за благо ретироваться куда подальше от гнева тетки.
- Хочешь, я тебе свою тушь отдам? Ту, что ты подарила? Она новая почти! – выдала она напоследок из-за почти закрытой двери, но услышав, как Ирина засопела и сдвинула с места журнальный столик, ойкнула, и удрала к себе в детскую.
Ирина выволокла из-под стола перепуганного кота, который мирно почивал после сытного ужина, пока хозяйка не свалилась с дивана, и задумалась, поглаживая своего любимца.
- Муля! Маринка сказала, что я старая? Так, что ли? – Ирина возвела взор к потолку, отказываясь верить в то, что сказала племянница.
Кот тактично промолчал. Но Ирина, которая уже завелась, потеряв сразу три драгоценных волосины, уже завелась.
Удар был сокрушительной силы. Ира подошла к зеркалу, висевшему на стене в прихожей, и хмыкнула:
- Молодая была не молода…
На мадам Грицацуеву Ирина, конечно, пока не тянула. Не хватало чего-то. То ли пару кило, то ли желания во взоре.
Генетика Ирине, к счастью, досталась лучшая из возможных. Она могла позволить себе умять половину тортика в полночь, закусить все это безобразие бутербродом с колбаской, чтобы отбить сладость, и завалиться на бочок, точно зная, что ни один лишний грамм не прилипнет к зоне галифе. Маринка, зная эту особенность теткиного организма, завидовала ей страшно, сетуя на то, что кому не надо достается все лучшее, а кому край, как необходимо, приходится довольствоваться родительской безответственностью.
Маме с папой Маринка была совсем не благодарна. Не за что было. Родители ей достались последние из непутевых. Сначала налюбили ее, горемычную, когда им было всего-то по семнадцать, а потом бросили ребенка в пустой квартире, ускакав на какую-то гулянку, и напрочь забыв о том, что о младенцах положено заботиться. И если бы не Ирина, которая забила тревогу и приехала, чтобы узнать, почему больше суток никто не отвечает ни на звонки, ни на смски, Маринки и вовсе на свете не было бы.
История была прескверной, и вспоминать ее ни Ира, ни Марина не любили. Но из песни слов не выкинешь. Что было, то было. Правда, песенка эта была больше похожа на какую-нибудь заунывную балладу о бедных сиротках и злых людях, которую слушать не захотелось бы никогда и никому.
Ирине на тот момент, когда ей досталась в дочки племянница, было всего двадцать. Она училась в институте, зубрила по ночам, готовясь к экзаменам и зачетам, и мыла полы в подъездах двух соседних домов, чтобы заработать хоть что-то. Мать ее долгое время болела, а потом и вовсе оставила этот бренный мир. Отца же и след простыл, когда Ирина и ее сестра, Даша, были маленькими. Какое-то время помогали бабушки и дедушки, но потом кого-то из них не стало, кому-то самому понадобилась помощь, и как-то само-собой вышло, что Ирина оказалась в семье главной.
Мать Иры всегда была несколько инфантильной. А после того, как муж ее бросил, и вовсе решила, что мир слишком жесток, для того, чтобы радовать его своим присутствием. И вообще, пусть с ним борется кто-то другой!
Кем-то другим оказалась как раз Ира. В свои девять она уже умела сварить суп, накормить сестренку, заплести ей косички и отвести в детский сад. А после наврать в школе, что мама слишком занята, чтобы явиться на родительское собрание.
Впрочем, училась Ирина хорошо, учителям не грубила, а потому и вопросов по поводу ее воспитания почти не возникало.
В первый класс сестренку Ирина тоже отвела сама. Купила букет попроще, так как давно уже привыкла экономить, и шепнула на ухо сестре:
- Веди себя хорошо! Маму не нужно беспокоить!
А мама Ирины на тот момент была уже совсем плоха. Она так поверила в то, что болеет, хиреет, и лишается сил день ото дня, что и в самом деле стала не совсем здоровой. Она уходила из дома по ночам, шатаясь где-то до утра, а потом колотила в запертую дверь, так как дети были в школе, а ключи брать с собой дело не барское. Или же спала сутками, не обращая внимания на то, что происходит вокруг и совершенно не волнуясь о том, что дети принадлежат сами себе.
Ей не было дела до них. А им не было дела до нее…
Ирине и впрямь некогда было заниматься еще и матерью. Она мечтала справиться хотя бы с Дашей и не запустить окончательно дом. Убирала она по вторникам, а еду готовила два раза в неделю – в среду и в воскресенье. Все остальное время они питались, чем придется. Денег хватало едва-едва. Чуть легче стало, когда бабушка помогла Ирине оформить пенсию по потере кормильца. И вот тут-то выяснилось, что отцы у девочек разные.
- Мама! Как так получилось?! Почему?! – Ирина трясла мать за плечи, пытаясь добиться внятного ответа. – Из-за этого отец ушел?! Поэтому нас бросил?!
- Ой, отстань! Не твоего ума дело! Мала еще, чтобы мне такие вопросы задавать! – отмахивалась от Ирины недовольная мать. – Иди, лучше, сестру накорми чем-нибудь! Голодная же небось!
- А ты не хочешь заняться своим ребенком?! Хотя бы одним?! Я уж как-нибудь без твоей заботы обойдусь! Иди отдай Дашку отцу! Пусть воспитывает, раз матери до нее дела нет! Кто ее отец?! Ты знаешь?
- Это не важно! – гордо отворачивалась к стене мать Иры. – Вы никогда не узнаете этого от меня! Это не только моя тайна!
– Почему ты так поступаешь с нами, мама?! – кричала от бессильной злости Ирина, тормоша мать. – Почему?!
Ее вопросы так и остались без ответа. Кто был отцом Даши, Ирина так и не узнала.
Матери не стало, когда Ире едва исполнилось восемнадцать. Бабушка взяла опеку над сестрой Иры, но это была лишь формальность. Даша осталась жить с сестрой, наотрез отказавшись переезжать к бабушке.
- Не заставите! – кричала она, приплясывая на подоконнике. – Только посмейте! Я прыгну!
- Слезай уже! – устало плакала Ирина. – Никому я тебя не отдам! Ты же знаешь!
- Знаю! – спрыгивала с подоконника довольная Даша. – Это так. Для профилактики! Что ты на меня так смотришь, бабушка? Вам всем было плевать на нас. Только Ирка все время пыталась что-то сделать для меня. А вы где были?! А теперь хотите, чтобы я жила с вами? Дудки!
Она обнимала сестру, плакала, благодарила за что-то или предъявляла претензии, но каждый раз все заканчивалось одним – Даша творила, что хотела, не желая слушать ничьих наставлений. Она была уверена, что Ирина сделает все для того, чтобы их не разлучили.
А потом все стало совсем плохо…
В какой-то момент Ира поняла, что перестала справляться с ситуацией. Подростковый период у Даши затянулся, а потом и вовсе ураганно перешел в стадию острой влюбленности, когда только ветер в голове и наплевать на любые претензии.
В итоге, Ирина, которая сначала пыталась справиться своими силами, а потом подключила бабушку и органы опеки, вынуждена была признать свое поражение. Матери для Даши из нее не вышло…
Родители Дашиного кавалера, с которым у девушки был затяжной подростковый роман, засуетились, сыграли «детям» свадьбу, и купили небольшую квартиру, узнав, что невестка ждет ребенка. Какое-то время они присматривали за «молодыми», но потом решили заняться своими делами, и оставили их в покое. Почему? Ирина не знала. Она просто продолжала, как могла, контролировать ситуацию, когда ей это позволяли.
Чем «баловались» сестра и ее муж, Ирина так и не узнала. Это явно не продолжалось долго, так как Ира не замечала особых перемен в поведении сестры. Конечно, что-то прогнозировать с Дашей было попросту невозможно, но когда Ирина приходила, чтобы проведать племянницу, ребенок обычно был чист, накормлен, и вроде бы как даже ухожен. Никаких внешних признаков того, что в доме неладно, не было. Но это было лишь иллюзией.
Дашу и ее мужа нашли в какой-то квартире на окраине города вместе с несколькими друзьями. Кто и зачем открыл там газ, а потом закрыл окна, так и осталось тайной. Дом чудом остался цел. Пострадали только те, кто был в тот момент в квартире. Шансов выжить не было ни у кого из них…
Маринка почти сутки провела в запертой квартире одна. Ирина, которая сначала пыталась дозвониться до сестры, а потом приехала к ней, нашла племянницу в одиночестве. У нее не было ключей от квартиры сестры. Но дожидаться, пока кто-то впустит ее в квартиру Ирина не стала. Вызвала знакомого, который подрабатывал тем, что вскрывал замки для рассеянных хозяев, потерявших ключи от своего жилища, и попросила помочь.
- Ирка, это же не твоя квартира! А если мне прилетит?! – отказался было взломщик.
- Саш, там ребенок! И сколько она уже одна – я не знаю! Господи, ты же знаешь Дашку! Саш… Мне страшно, понимаешь?!
Спорить больше Александр не стал. Вскрыл замок и впустил Ирину в квартиру. Она пролетела мимо него, громко зовя сестру, но тишина в ответ была такой странной, что даже видавший виды Саша поежился невольно. Дальше порога он идти побоялся.
Маринка кричала долго. Сначала звала маму. А потом просто ругалась с этим миром, таким жестоким и несправедливым по отношению к ней. Устав, она попросту уснула, так никого и не дождавшись. И Ирина перепугалась до полусмерти, когда увидела, что ребенок лежит неподвижно в кроватке и не реагирует на ее голос.
Она выхватила племянницу из колыбельки, затрясла ее, зовя по имени, и выдохнула только тогда, когда потревоженный ребенок закричал громко и возмущенно.
- Маленькая моя! Слава Богу! Жива!
Ирина отвезла ребенка в себе, перепоручила бабушке, и отправилась писать заявление о пропаже сестры. Но принимать его у Иры отказались.
- Погуляет и придет сестрица твоя! Приходи через три дня. Тогда примем. Пока рано. Не в первый раз, ведь, пропадает! Мы эту красавицу уже искали. Тебе сочувствуем, но есть правила. Хочешь – иди к волонтерам. Они помогут. Телефон дать?
- Есть у меня. Спасибо…
О том, что случилось с Дашей Ирина узнала только через сутки из выпуска новостей…
Бабушка с дедушкой со стороны отца дружно открестились от Марины.
- Мы не уверены, что она наша внучка! Мы не можем себе позволить заботиться о чужом ребенке! Да и потом, у нас вообще-то уже есть внуки. Наши внуки! А эта девочка нам никто!
Спорить Ира не стала, хотя и не понимала, каким образом ребенок, которого вроде бы признавали ранее, вдруг стал чужим и не нужным. Она поревела немного, понимая, что история повторяется и теперь только от нее будет зависеть, куда определят ребенка, а потом пошла в опеку, где ее уже хорошо знали.
- Что делать думаешь, Ира? – спросили у нее там.
- Не знаю! – честно призналась Ирина. – С Дашей я не справилась. Сами знаете. А Маринка совсем маленькая!
- Решай. На таких малышей у нас очередь стоит.
Ирина задумалась. Она понимала, конечно, что сотрудники опеки правы. Ребенка поднять – это сложно. Уж ей-то об этом было известно куда лучше, чем любой новоиспеченной мамаше. Но отдать Маринку в чужие руки…
Нос-пуговица, Дашкины голубые глазищи, и совершенно не вздорный характер… Плакала Маринка исключительно по делу, а в остальное время глазела на мир вокруг себя, словно что-то уже понимая про него, и радостно гулила, когда Ирина брала ее на руки.
Институт пришлось бросить. Одним из условий, которые выдвинула опека, стала работа со стабильным заработком. Подъезды и тряпка ушли в прошлое. Платили там мало, а Ирине нужны были деньги.
Она окончила курсы парикмахеров и устроилась на работу в салон красоты. Платили там немногим больше, чем на прежней работе, но Ирина всегда любила химию, и это дало ей преимущество. Уже довольно скоро к ней выстроилась очередь из клиенток, которые хотели, чтобы из них сделали блондинку, но «без желтизны», или брюнетку, но с условием, что седина будет закрашена целиком и полностью. Учиться Ирина всегда любила, и не упускала шанса, чтобы узнать что-то новое. Стояла «над душой» у мастеров, которые сначала косились на нее, а порой и гнали от себя, но рано или поздно сменяли гнев на милость и позволяли задавать вопросы. По мере того, как росло ее мастерство, в Ирине росла и уверенность в завтрашнем дне.
Марину ей все-таки отдали. И Ира стала матерью. На этот раз официально. Удочерила племянницу, так как решила, что это будет правильно.
Личная жизнь для Ирины всегда казалась чем-то далеким и несбыточным. У нее хватало хлопот и забот и без мужчины в доме. Иногда бабушка намекала ей на то, что девушке в ее возрасте нужно подумать и о своей семье, но Ира лишь отмахивалась.
- Ба, когда мне на свидания бегать?! На кого я Маринку оставлю? Ты уже почти совсем не ходишь, а ее нужно из садика забрать, накормить, уложить… Да и шустрая она для тебя слишком. Носится, как электровеник! Только успевай за ней! Маленькая была такая спокойная! А сейчас?! Ураган!
- Вся в мать…
- Ба, я прошу, не надо о Даше… - Ирина хмурилась.
Воспоминания о сестре не давали покоя. Ира винила себя в случившемся. И пусть ей твердили все знакомые и друзья, что это не так, она убедила себя в том, что ответственность за то, что Даша так и не смогла стать взрослой, лежит только на ней. Ведь это она должна была присматривать за сестрой! Но не справилась…
Опомнилась она только тогда, когда бабушка как-то сказала ей:
- Ты себя за мать винишь, а сама по тому же пути с дочерью идешь. Почему так много Маринке позволяешь? Я знаю, что любишь ее и жалеешь, но ребенку гайки нужны. Они такая штука… Правильная. Если с умом. Перекрутишь – плохо, и не докрутишь – тоже плохо. Если ты ее дочерью назвала, то и принимай, как дочь свою. Сядь и подумай, как ты относилась бы к своему ребенку. Насколько берегла бы ее и что позволяла. Вот и будет тебе ответ, на каком уровне должны быть закручены твои гайки. Поняла?
Ирина в ответ промолчала. Но поразмыслила над тем, что сказала бабушка. И пришла к выводу, что та права! Марина девочкой была не глупой. Вила веревки и из тети, и из бабушки. Где лаской, а где капризами добивалась своего. И становилась все больше похожа на мать…©
Часть 2
Часть 3
Автор: Людмила Лаврова
©Лаврова Л.Л. 2025
Ирина скатилась с дивана, спасая свою, и без того не слишком-то густую, шевелюру.
- Марина! Больно же! У меня и так три волосины в пять рядов, а ты последней красоты лишить хочешь?!
- Ир, ты бы в парикмахерскую сходила бы тогда, что ли. Хотя бы в свою! Это же седина! – припечатала Маринка, сделав страшные глаза. – Нельзя себя так не уважать! А еще, ты не красишься почти! Ир, ты же уже это… Не молодая…
Подписаться на канал в Телеграм
Маринка увернулась от подушки, запущенной в нее теткой, и покрутила пальцем у виска:
- Я тебе помочь хочу! А ты дерешься! Если бы не твоя внешность – уже давно бы замужем была!
В нахалку полетела вторая подушка, и Маринка сочла за благо ретироваться куда подальше от гнева тетки.
- Хочешь, я тебе свою тушь отдам? Ту, что ты подарила? Она новая почти! – выдала она напоследок из-за почти закрытой двери, но услышав, как Ирина засопела и сдвинула с места журнальный столик, ойкнула, и удрала к себе в детскую.
Ирина выволокла из-под стола перепуганного кота, который мирно почивал после сытного ужина, пока хозяйка не свалилась с дивана, и задумалась, поглаживая своего любимца.
- Муля! Маринка сказала, что я старая? Так, что ли? – Ирина возвела взор к потолку, отказываясь верить в то, что сказала племянница.
Кот тактично промолчал. Но Ирина, которая уже завелась, потеряв сразу три драгоценных волосины, уже завелась.
Удар был сокрушительной силы. Ира подошла к зеркалу, висевшему на стене в прихожей, и хмыкнула:
- Молодая была не молода…
На мадам Грицацуеву Ирина, конечно, пока не тянула. Не хватало чего-то. То ли пару кило, то ли желания во взоре.
Генетика Ирине, к счастью, досталась лучшая из возможных. Она могла позволить себе умять половину тортика в полночь, закусить все это безобразие бутербродом с колбаской, чтобы отбить сладость, и завалиться на бочок, точно зная, что ни один лишний грамм не прилипнет к зоне галифе. Маринка, зная эту особенность теткиного организма, завидовала ей страшно, сетуя на то, что кому не надо достается все лучшее, а кому край, как необходимо, приходится довольствоваться родительской безответственностью.
Маме с папой Маринка была совсем не благодарна. Не за что было. Родители ей достались последние из непутевых. Сначала налюбили ее, горемычную, когда им было всего-то по семнадцать, а потом бросили ребенка в пустой квартире, ускакав на какую-то гулянку, и напрочь забыв о том, что о младенцах положено заботиться. И если бы не Ирина, которая забила тревогу и приехала, чтобы узнать, почему больше суток никто не отвечает ни на звонки, ни на смски, Маринки и вовсе на свете не было бы.
История была прескверной, и вспоминать ее ни Ира, ни Марина не любили. Но из песни слов не выкинешь. Что было, то было. Правда, песенка эта была больше похожа на какую-нибудь заунывную балладу о бедных сиротках и злых людях, которую слушать не захотелось бы никогда и никому.
Ирине на тот момент, когда ей досталась в дочки племянница, было всего двадцать. Она училась в институте, зубрила по ночам, готовясь к экзаменам и зачетам, и мыла полы в подъездах двух соседних домов, чтобы заработать хоть что-то. Мать ее долгое время болела, а потом и вовсе оставила этот бренный мир. Отца же и след простыл, когда Ирина и ее сестра, Даша, были маленькими. Какое-то время помогали бабушки и дедушки, но потом кого-то из них не стало, кому-то самому понадобилась помощь, и как-то само-собой вышло, что Ирина оказалась в семье главной.
Мать Иры всегда была несколько инфантильной. А после того, как муж ее бросил, и вовсе решила, что мир слишком жесток, для того, чтобы радовать его своим присутствием. И вообще, пусть с ним борется кто-то другой!
Кем-то другим оказалась как раз Ира. В свои девять она уже умела сварить суп, накормить сестренку, заплести ей косички и отвести в детский сад. А после наврать в школе, что мама слишком занята, чтобы явиться на родительское собрание.
Впрочем, училась Ирина хорошо, учителям не грубила, а потому и вопросов по поводу ее воспитания почти не возникало.
В первый класс сестренку Ирина тоже отвела сама. Купила букет попроще, так как давно уже привыкла экономить, и шепнула на ухо сестре:
- Веди себя хорошо! Маму не нужно беспокоить!
А мама Ирины на тот момент была уже совсем плоха. Она так поверила в то, что болеет, хиреет, и лишается сил день ото дня, что и в самом деле стала не совсем здоровой. Она уходила из дома по ночам, шатаясь где-то до утра, а потом колотила в запертую дверь, так как дети были в школе, а ключи брать с собой дело не барское. Или же спала сутками, не обращая внимания на то, что происходит вокруг и совершенно не волнуясь о том, что дети принадлежат сами себе.
Ей не было дела до них. А им не было дела до нее…
Ирине и впрямь некогда было заниматься еще и матерью. Она мечтала справиться хотя бы с Дашей и не запустить окончательно дом. Убирала она по вторникам, а еду готовила два раза в неделю – в среду и в воскресенье. Все остальное время они питались, чем придется. Денег хватало едва-едва. Чуть легче стало, когда бабушка помогла Ирине оформить пенсию по потере кормильца. И вот тут-то выяснилось, что отцы у девочек разные.
- Мама! Как так получилось?! Почему?! – Ирина трясла мать за плечи, пытаясь добиться внятного ответа. – Из-за этого отец ушел?! Поэтому нас бросил?!
- Ой, отстань! Не твоего ума дело! Мала еще, чтобы мне такие вопросы задавать! – отмахивалась от Ирины недовольная мать. – Иди, лучше, сестру накорми чем-нибудь! Голодная же небось!
- А ты не хочешь заняться своим ребенком?! Хотя бы одним?! Я уж как-нибудь без твоей заботы обойдусь! Иди отдай Дашку отцу! Пусть воспитывает, раз матери до нее дела нет! Кто ее отец?! Ты знаешь?
- Это не важно! – гордо отворачивалась к стене мать Иры. – Вы никогда не узнаете этого от меня! Это не только моя тайна!
– Почему ты так поступаешь с нами, мама?! – кричала от бессильной злости Ирина, тормоша мать. – Почему?!
Ее вопросы так и остались без ответа. Кто был отцом Даши, Ирина так и не узнала.
Матери не стало, когда Ире едва исполнилось восемнадцать. Бабушка взяла опеку над сестрой Иры, но это была лишь формальность. Даша осталась жить с сестрой, наотрез отказавшись переезжать к бабушке.
- Не заставите! – кричала она, приплясывая на подоконнике. – Только посмейте! Я прыгну!
- Слезай уже! – устало плакала Ирина. – Никому я тебя не отдам! Ты же знаешь!
- Знаю! – спрыгивала с подоконника довольная Даша. – Это так. Для профилактики! Что ты на меня так смотришь, бабушка? Вам всем было плевать на нас. Только Ирка все время пыталась что-то сделать для меня. А вы где были?! А теперь хотите, чтобы я жила с вами? Дудки!
Она обнимала сестру, плакала, благодарила за что-то или предъявляла претензии, но каждый раз все заканчивалось одним – Даша творила, что хотела, не желая слушать ничьих наставлений. Она была уверена, что Ирина сделает все для того, чтобы их не разлучили.
А потом все стало совсем плохо…
В какой-то момент Ира поняла, что перестала справляться с ситуацией. Подростковый период у Даши затянулся, а потом и вовсе ураганно перешел в стадию острой влюбленности, когда только ветер в голове и наплевать на любые претензии.
В итоге, Ирина, которая сначала пыталась справиться своими силами, а потом подключила бабушку и органы опеки, вынуждена была признать свое поражение. Матери для Даши из нее не вышло…
Родители Дашиного кавалера, с которым у девушки был затяжной подростковый роман, засуетились, сыграли «детям» свадьбу, и купили небольшую квартиру, узнав, что невестка ждет ребенка. Какое-то время они присматривали за «молодыми», но потом решили заняться своими делами, и оставили их в покое. Почему? Ирина не знала. Она просто продолжала, как могла, контролировать ситуацию, когда ей это позволяли.
Чем «баловались» сестра и ее муж, Ирина так и не узнала. Это явно не продолжалось долго, так как Ира не замечала особых перемен в поведении сестры. Конечно, что-то прогнозировать с Дашей было попросту невозможно, но когда Ирина приходила, чтобы проведать племянницу, ребенок обычно был чист, накормлен, и вроде бы как даже ухожен. Никаких внешних признаков того, что в доме неладно, не было. Но это было лишь иллюзией.
Дашу и ее мужа нашли в какой-то квартире на окраине города вместе с несколькими друзьями. Кто и зачем открыл там газ, а потом закрыл окна, так и осталось тайной. Дом чудом остался цел. Пострадали только те, кто был в тот момент в квартире. Шансов выжить не было ни у кого из них…
Маринка почти сутки провела в запертой квартире одна. Ирина, которая сначала пыталась дозвониться до сестры, а потом приехала к ней, нашла племянницу в одиночестве. У нее не было ключей от квартиры сестры. Но дожидаться, пока кто-то впустит ее в квартиру Ирина не стала. Вызвала знакомого, который подрабатывал тем, что вскрывал замки для рассеянных хозяев, потерявших ключи от своего жилища, и попросила помочь.
- Ирка, это же не твоя квартира! А если мне прилетит?! – отказался было взломщик.
- Саш, там ребенок! И сколько она уже одна – я не знаю! Господи, ты же знаешь Дашку! Саш… Мне страшно, понимаешь?!
Спорить больше Александр не стал. Вскрыл замок и впустил Ирину в квартиру. Она пролетела мимо него, громко зовя сестру, но тишина в ответ была такой странной, что даже видавший виды Саша поежился невольно. Дальше порога он идти побоялся.
Маринка кричала долго. Сначала звала маму. А потом просто ругалась с этим миром, таким жестоким и несправедливым по отношению к ней. Устав, она попросту уснула, так никого и не дождавшись. И Ирина перепугалась до полусмерти, когда увидела, что ребенок лежит неподвижно в кроватке и не реагирует на ее голос.
Она выхватила племянницу из колыбельки, затрясла ее, зовя по имени, и выдохнула только тогда, когда потревоженный ребенок закричал громко и возмущенно.
- Маленькая моя! Слава Богу! Жива!
Ирина отвезла ребенка в себе, перепоручила бабушке, и отправилась писать заявление о пропаже сестры. Но принимать его у Иры отказались.
- Погуляет и придет сестрица твоя! Приходи через три дня. Тогда примем. Пока рано. Не в первый раз, ведь, пропадает! Мы эту красавицу уже искали. Тебе сочувствуем, но есть правила. Хочешь – иди к волонтерам. Они помогут. Телефон дать?
- Есть у меня. Спасибо…
О том, что случилось с Дашей Ирина узнала только через сутки из выпуска новостей…
Бабушка с дедушкой со стороны отца дружно открестились от Марины.
- Мы не уверены, что она наша внучка! Мы не можем себе позволить заботиться о чужом ребенке! Да и потом, у нас вообще-то уже есть внуки. Наши внуки! А эта девочка нам никто!
Спорить Ира не стала, хотя и не понимала, каким образом ребенок, которого вроде бы признавали ранее, вдруг стал чужим и не нужным. Она поревела немного, понимая, что история повторяется и теперь только от нее будет зависеть, куда определят ребенка, а потом пошла в опеку, где ее уже хорошо знали.
- Что делать думаешь, Ира? – спросили у нее там.
- Не знаю! – честно призналась Ирина. – С Дашей я не справилась. Сами знаете. А Маринка совсем маленькая!
- Решай. На таких малышей у нас очередь стоит.
Ирина задумалась. Она понимала, конечно, что сотрудники опеки правы. Ребенка поднять – это сложно. Уж ей-то об этом было известно куда лучше, чем любой новоиспеченной мамаше. Но отдать Маринку в чужие руки…
Нос-пуговица, Дашкины голубые глазищи, и совершенно не вздорный характер… Плакала Маринка исключительно по делу, а в остальное время глазела на мир вокруг себя, словно что-то уже понимая про него, и радостно гулила, когда Ирина брала ее на руки.
Институт пришлось бросить. Одним из условий, которые выдвинула опека, стала работа со стабильным заработком. Подъезды и тряпка ушли в прошлое. Платили там мало, а Ирине нужны были деньги.
Она окончила курсы парикмахеров и устроилась на работу в салон красоты. Платили там немногим больше, чем на прежней работе, но Ирина всегда любила химию, и это дало ей преимущество. Уже довольно скоро к ней выстроилась очередь из клиенток, которые хотели, чтобы из них сделали блондинку, но «без желтизны», или брюнетку, но с условием, что седина будет закрашена целиком и полностью. Учиться Ирина всегда любила, и не упускала шанса, чтобы узнать что-то новое. Стояла «над душой» у мастеров, которые сначала косились на нее, а порой и гнали от себя, но рано или поздно сменяли гнев на милость и позволяли задавать вопросы. По мере того, как росло ее мастерство, в Ирине росла и уверенность в завтрашнем дне.
Марину ей все-таки отдали. И Ира стала матерью. На этот раз официально. Удочерила племянницу, так как решила, что это будет правильно.
Личная жизнь для Ирины всегда казалась чем-то далеким и несбыточным. У нее хватало хлопот и забот и без мужчины в доме. Иногда бабушка намекала ей на то, что девушке в ее возрасте нужно подумать и о своей семье, но Ира лишь отмахивалась.
- Ба, когда мне на свидания бегать?! На кого я Маринку оставлю? Ты уже почти совсем не ходишь, а ее нужно из садика забрать, накормить, уложить… Да и шустрая она для тебя слишком. Носится, как электровеник! Только успевай за ней! Маленькая была такая спокойная! А сейчас?! Ураган!
- Вся в мать…
- Ба, я прошу, не надо о Даше… - Ирина хмурилась.
Воспоминания о сестре не давали покоя. Ира винила себя в случившемся. И пусть ей твердили все знакомые и друзья, что это не так, она убедила себя в том, что ответственность за то, что Даша так и не смогла стать взрослой, лежит только на ней. Ведь это она должна была присматривать за сестрой! Но не справилась…
Опомнилась она только тогда, когда бабушка как-то сказала ей:
- Ты себя за мать винишь, а сама по тому же пути с дочерью идешь. Почему так много Маринке позволяешь? Я знаю, что любишь ее и жалеешь, но ребенку гайки нужны. Они такая штука… Правильная. Если с умом. Перекрутишь – плохо, и не докрутишь – тоже плохо. Если ты ее дочерью назвала, то и принимай, как дочь свою. Сядь и подумай, как ты относилась бы к своему ребенку. Насколько берегла бы ее и что позволяла. Вот и будет тебе ответ, на каком уровне должны быть закручены твои гайки. Поняла?
Ирина в ответ промолчала. Но поразмыслила над тем, что сказала бабушка. И пришла к выводу, что та права! Марина девочкой была не глупой. Вила веревки и из тети, и из бабушки. Где лаской, а где капризами добивалась своего. И становилась все больше похожа на мать…©
Часть 2
Часть 3
Автор: Людмила Лаврова
©Лаврова Л.Л. 2025
Все текстовые материалы канала Lara's Stories являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.
Следующая публикация
Нет комментариев