Предыдущая публикация
📚 ТВОРЧЕСТВО НАШИХ ЗЕМЛЯКОВ
📌Александр Ероховец. В лесу родилась ёлочка
«…А медлить уже некогда. Мы вытряхнули из ящика немудреные наши игрушки, укрепили в нем елку. Мама ящик сверху устлала ватой. Ребятишки начали обряжать елку игрушками, сохранившимися еще с довоенной поры, а я в школу засобирался.
В просторном зале посередке высилась елка-громадина, под потолок. Вокруг нее хороводились, в основном малышня — первоклашки да второклашки. Взялись за руки, ходят, подпрыгивают, притопывают, хлопают в ладоши, поют:
В лесу родилась елочка,
В лесу она росла...
А мы, четвероклассники, особняком держимся. У нас свой, взрослый разговор — о лыжных кроссах, мушкетерах и партизанах. Правда, нам тоже пришлось выступать потом у ёлки: я стихи читал, а Вера плясала. Ох и плясала же! Сапожки на ней мягкие, из красной кожи, как у настоящих артистов. Вера на носочках тянулась, выхаживала кругами, легко притопывая, вскидывая высоко коленки.
Я со стороны на нее поглядывал, вроде бы мельком, невзначай. И замечал — она тоже кидает на меня взгляды. И ласково улыбается. Как солнышко! Оттого на седьмом небе я себя чувствовал. И хотелось что-нибудь сделать такое, чтобы на всем белом свете она самой счастливой была, чтобы всегда-всегда ей хорошо было.
За окнами уже синюшняя зыбь – накатывал новогодний вечер. Военрук, переодетый Дедом Морозом, принялся раздавать подарки по классам: сначала первому, потом второму, нам, конечно, в последнюю очередь. Каждому достался бумажный кулек — по нескольку пряников и конфет. Некоторые тут же начали есть. Но большинство для дома приберегали — домашних порадовать.
Потом нас выпроваживать стали; все собрались идти на площадь к городской елке. У школьного крыльца околачивалось уличное пацанье. Я и Станьку тут заприметил, вроде мне навстречу он выступил. А я как раз за Верой пристроился, заговорить е ней собирался. В руке она праздничный кулек несла Станька нулей к ней подлетел и, подумать не успел никто, – хвать кулек из ее рук! Вера уставилась на него удивленно, глазищи – во!
— Ты что, Коля?
— Схамаю — вот чо!
— Попросил бы — я бы тебе и гак отдала, сама.
— Была нужда просить. Я и сам с усам, отберу лучше.
Вера отвернулась и прочь пошла, съежилась вся, совсем маленькая сделалась, беззащитная такая. А я онемел было: то на нее, то па Станьку смотрю, растерянно помаргиваю. И, наконец, дошло до меня. Ринулся я к Станьке, схватил его за грудки, трясти начал.
— Верни ей, отдай!
— Но-но! — отмахнулся он.
— Отдай лучше!
— Ха! — с нарочитым, деланным смешком оттолкнул он меня и вытащил пряник, в рот себе запихал, и еще кому-то из дружков своих передал. Хихикнули пацаны вокруг, улюлюкнули, заблажили. А меня отчаянье
душило.
— Ну, ладно, — пригрозил я, — ладно, ладно...
— Наладил, так сыграй!
•— Ну ты еще попомнишь меня, попомнишь! Не друг ты мне больше! — выкрикнул я в самое лицо удивленному, опешившему на миг Станьке и бросился догонять Веру
Она недалеко ушла.
— Вера, вот, вот, отдал он! — безбожно врал я, еще что-то лепетал бестолково и совал ей в руки свой кулек. А она почему-то не брала его, неловко отпихивала ладонью.А нас тем временем орава окружала. Вертлявый пацаненок придвинулся к нам и: дай! — вырвал этот кулек.
— Не трожь! — завизжал я и кинулся на обидчика, размахивая руками. Кто-то сбоку, из толпы, угодил мне кулаком по лицу — в глазах сразу потемнело. И тут все кучей набросились на меня, с ног сбили, подмяли, пинать начали. Потом отпустили. Поднял голову — Станька рядом расшвыривает своих в разные стороны, ругается.
Встал я, чувствую — ослабли ноги, дрожат. А перед глазами почему-то черные круги лопаются, и нигде поблизости не видно Веры — исчезла куда-то, пропала.
Тут кто-то из наших подбежал.
— Как, ничего, не больно?
— А Вера... она где?
— За военруком в школу побежала, с подмогой сейчас придет.
— А-а...
Я стал утирать разбитый нос, размазывая рукой по лицу кровь. Вот так разуделали, разукрасили. Как же я в таком виде, весь побитый, Вере покажусь? Стыдно. Ну, какой же я герой после всего этого. Не смог Веру защитить, оборонить от хулиганья.
И побрел я потихоньку прочь от свалки, и не к дому направился, а куда глаза глядят — мимо школы.
— Шурка, обожди!
Слышу — сзади кричат. Станька кричит. Я не стал оглядываться, будто и не услышал.
Он догнал меня на углу перед городской площадью.
— На, возьми свой кусман, да притырь получше!
— Не надо, Стань, не надо, — вяло отговаривался я дрожащим, почти плачущим голосом и отворачивал лицо.
— Да ты чо? Видел, как я их! Одному так залимонил, вот такой фингал посадил—еле поднялся... А Верка военрука привела. Возле школы он рыщет, думает меня припутать, да не тут-то было, так я ему и дамся в руки, ха! Вот потеха-то! — хохотнул он возбужденно и стал насильно впихивать разорванный кулек мне в карман. — Бери, бери, чего там!
Я оттолкнул его руку
— Ты чего? – удивился он. – Я же тебя выручил, назад вот шамовку отобрал.
— И у Веры отобрал! У девчонки-то... Девчонок грабишь... словно фриц какой-то!
— Но-но! — сказал угрожающе Станька. — За фрица, знаешь, что я тебе могу?!
Я повернулся и пошел дальше по улице.
— Обожди же, покалякаем, — обиженно звал меня Станька, но я все не отвечал, молча удалялся от него.
— Ну как хошь, как знаешь, опца-дрица-да-да! — пропел вослед Станька, но мне показалось – не было уверенности в' его голосе.
И вовсе почему-то не сильным представлялся он теперь, ну нисколечко не сильным. Разве сильные так поступают? Самый настоящий слабак – девчонок обирает. Герой — кверху дырой. Еще товарищем называется. Тоже мне — товарищ выискался. II никакой он не товарищ, и никогда не был товарищем, липовая это была дружба, не настоящая. Во всяком случае он вот так сейчас ее, эту нашу дружбу,-под самый корень срубил…»
#творчествонашихземляков #БоготольскиеБиблиотеки #Библиотека #Чтение #творчествонашихземляков #Боготол#ПоЧитаемЗемляков #БиблиотекиБудущего #Библиотека #Боготол #КрасноярскийКрай #БиблиотекигородаБоготола
Следующая публикация
Нет комментариев