ПАМЯТИ ДАМАНЦЕВ (Из послесловие к книге ПОД ЗНАКОМ ВЕЧНОСТИ) Герои Даманского вдохновлялись подвигами своих отцов, и сами вдохновляли тех, кто шёл за ними, вплоть до воинов сегодняшнего дня. …В 1968 году я пошёл в первый класс. Точно помню, что к этому времени я хотел стать пограничником. То ли потому, что успел прочесть какие-то рассказы о воинах в зелёных фуражках, то ли потому, что первый фильм, который я увидел по только что купленному телевизору, был «Джульбарс», то ли потому, что многие старшие ребята служили на границе – и именно на «китайской». Они приходили домой уже далеко за Новый год, и ярко-зелёный цвет их головных уборов резко вспыхивал изумрудными огоньками на фоне белоснежного снега. Картина была для нас, мальчишек, магическая. Летом на многих мундирах блистали настоящие боевые медали. Весть о конфликте на Даманском (второго марта 1969 года) принесла в наш дом мама. Придя из магазина, она сказала буквально следующее: «На китайской границе война!..». Помню эти слова отчётливо. На следующий день первый урок в школе начался с обсуждения этой темы. Мы, первоклашки, высказывали свои мнения, как взрослые, повторяя, конечно, то, что услышали дома от родителей. Главный тезис был такой: «Мы им столько помогали, а они…». В школьных коридорах как-то всё поутихло на переменах, чувствовались напряжение и тревога, ведь у многих там и сейчас служили старшие братья. Вскоре пошли официальные сообщения о погибших, и беспокойство не отпускало до окончания боёв. А потом оно стало постоянным. Теперь на границу провожали, как на войну. Служил на «китайской» тогда означало – герой. Юрий Бабанский, уроженец Кемеровской области, оказался в самом пекле первого боестолкновения 2 марта, принял самостоятельно решение на открытие огня после того, как группа старшего лейтенанта Стрельникова была расстреляна, и тем самым вместе со своими товарищами определил дальнейший ход боя. Тогда погибли многие из его и моих земляков… Прошло несколько десятилетий с марта 1969-го. С каждым годом центральные СМИ всё меньше отзывались на эту дату, пока её упоминание не исчезло совсем. А в программах праздничных концертов, посвящённых Дню пограничника, постепенно перестали звучать слова о событиях на Даманском… Чего мы боимся? Испортить отношения с Китаем? Китайцы не дураки, и они прекрасно понимают, что такое воинский подвиг и самопожертвование. А кроме того, они знают, что значит – «потерять лицо». Не теряем ли мы лица, поступая так?.. Думается, что уже давно пора организовать встречу ветеранов с обеих сторон, может быть, снять совместный фильм, возможно и создать «умный» памятник, отражающий драматизм и трагизм тех событий. Что же касается именно наших ветеранов, то они вполне заслужили и встречи в Кремле, и службы в Главном храме Вооружённых Сил Российской Федерации, и продуманных репортажей в центральных СМИ. Только, разумеется, материал должен быть подан грамотно, с душой, должен быть связан с актуальной проблематикой дня. Границы Отечества священны, а значит священно всё, что связано с подвигами, на них совершёнными. Советские пограничники на Даманском честно выполнили свой долг, несмотря ни на что. Они достойны памяти, достойны того, чтобы с них брали пример. «Спасенье в клятве: “НЕ ЗАБУДЕМ!”, А помним, если страстно ЛЮБИМ». Когда мы делаем вид, что произошедшее тогда сегодня не актуально, и молчим, тогда мы отказываем Героям в ПОМИНОВЕНИИ. Это – грех. А слова… Слова всегда можно найти – такие, которые не задели бы тех, кого мы сегодня боимся задеть. Например, такие: ЛЁД Шестьдесят девятый, март, граница: Военный, пограничный год. Здесь для мальчишек не «Зарница», Здесь смерть валила их на лёд. Леонов, Стрельников, Бубенин, Бабанский, с ними весь народ Послевоенных поколений Был брошен на холодный лёд. Уже огонь великой цели Не так горит, не так зовёт, Но вы смогли, и вы сумели На смертоносный выйти лёд. Что стало вашим побужденьем, Ведь жизни угрожал излёт, В жертву какому откровенью Вы кровью обагрили лёд? Вас укреплял тогда отвагой Победный сорок пятый год, Своим огнём, своею правдой Он с вами удержал тот лёд. Стрельников, прибыв с заставы, В капкана безвозвратный вход, Как требовали все уставы, Шёл, долгом попирая лёд… Оставьте сложность объяснений. Здесь важно – память не умрёт О том, кто в этот день весенний Первым ступил на зыбкий лёд. Бабанский, оказавшись старшим, Знал воспрещенья страшный гнёт – Огонь бездумно запрещавший – Тебя бы, вот сейчас, на лёд. Юрий запретом был оструган, Но здесь вскипел другой расчёт, И гильзы россыпью упругой Как слёзы хлынули на лёд. Бубенин же, спеша к соседу, Как план и братства дух зовёт, Как гончая летит по следу – На бэтээре рвал на лёд. Несясь бронёй над полем ровным, Внеся в конфликт переворот, Стоявших насмерть спас манёвром, Огнём сберёг советский лёд. Леонов, командирский жребий Прекрасно зная наперёд, Избрал одно из всех решений – Сесть в танк и выехать на лёд. Решенья замысел начертан – Порой бывает только тот, Когда, бросая вызов смерти, Ты должен сам идти на лёд. Условий не меняет выбор, Он каждый день нас стережёт И шепчет: «Ну а вы бы смогли бы Под выстрелы пойти на лёд?». Суметь, отважиться, решиться – Дилемма всякий раз нас ждёт, Когда предложено явиться На очистительный – свой лёд. На битву с силой ненавистной Поднялся ныне наш народ, Мы вышли на бескомпромистный – Преобразующий нас – лёд. Николай Берсенёв