Предыдущая публикация
80 ЛЕТ НАЗАД КРАСНАЯ АРМИЯ ОСВОБОДИЛА ВАРШАВУ
Медалью «За освобождение Варшавы» награждаются военнослужащие Красной Армии, Военно-Морского Флота и войск НКВД — непосредственные участники героического штурма и освобождения Варшавы в период 14-17 января 1945 года, а также организаторы и руководители боевых операций при освобождении этого города.
ОНИ ПЕШКОМ ПРОШЛИ ПО ПОЛЬШЕ
Уроженец села Кондуй Борзинского района кавалер ордена Славы Эпов Михаил Петрович родился в 1909 году. Его отец Пётр Эпов в гражданскую войну был командиром эскадрона в полку Черепанова. В семье было семь детей.
ОНИ ПЕШКОМ ПРОШЛИ ПО ПОЛЬШЕ
Уроженец села Кондуй Борзинского района кавалер ордена Славы Эпов Михаил Петрович родился в 1909 году. Его отец Пётр Эпов в гражданскую войну был командиром эскадрона в полку Черепанова. В семье было семь детей.
В 1941 году Михаил Петрович ушёл на фронт. Сначала полк, в котором он оказался, находился в Даурии, а в 1942 году был отправлен на запад. М.П. Эпов воевал в отдельном противотанковом истребительном батальоне 51 стрелковой ордена Суворова Витебской дивизии (командующий Тимошенко), был наводчиком 76 пушки. Своё наименование дивизия получила после освобождения города Витебска. Также Эпов в составе дивизии освобождал города Калугу, Смоленск, Новель, Сиротино, Полоцк.
Вместе с белорусскими партизанами Михаил Петрович участвовал в освобождении Белоруссии, Польши, Латвии, Литвы, форсировал Вислу, в составе 3 Белорусского фронта освобождал Восточную Пруссию, брал Кенигсберг. После войны М.П. Эпов работал чабаном в совхозе имени Ворошилова.
Данзан Эрдынеев, чабан из совхоза им. Ворошилова, был призван в армию 13 января 1943 года. В 1944 году с пересыльного пункта на ст. Мальта Иркутской области был отправлен в Уфу, в общевойсковую сержантскую школу минометчиков. Отучившись пять месяцев, сержант Эрдынеев попал в Кировоград, где формировалась ПТР-рота действующей армии.
Вместе с белорусскими партизанами Михаил Петрович участвовал в освобождении Белоруссии, Польши, Латвии, Литвы, форсировал Вислу, в составе 3 Белорусского фронта освобождал Восточную Пруссию, брал Кенигсберг. После войны М.П. Эпов работал чабаном в совхозе имени Ворошилова.
Данзан Эрдынеев, чабан из совхоза им. Ворошилова, был призван в армию 13 января 1943 года. В 1944 году с пересыльного пункта на ст. Мальта Иркутской области был отправлен в Уфу, в общевойсковую сержантскую школу минометчиков. Отучившись пять месяцев, сержант Эрдынеев попал в Кировоград, где формировалась ПТР-рота действующей армии.
Эрдынеев Данзан
Сержант Эрдынеев был назначен командиром второго расчёта 67 бригады восьмого механизированного корпуса Второго Белорусского фронта.
Зимой 1945 года 8-й корпус, в котором служил Данзан, был разбит немцами. Уцелевших после бомбежки людей отправили в Минск. А потом были военные дороги через Польшу, Восточную Пруссию, Германию. Принимал участие в боях за Данцыг, Гдыня, Кенигсберг. В одной из схваток под Кенигсбергом он был контужен, попал в госпиталь.
Данзан встретил победу на реке Эльбе. Демобилизовался в 1948 году и работал в совхозе старшим чабаном. Награждён Эрдынеев Данзан орденом Отечественной войны II степени, медалями «За победу над Германией», «За взятие Кенигсберга», медалью Жукова, юбилейными медалями.
Есть среди наших земляков и такие, которых признали участниками войны лишь спустя много лет после ее окончания. Это те, кто был во вражеском плену. Тяжкое бремя выпало им: пережить ад фашистского плена, а потом уже после Победы – горькую долю узников советских лагерей. Не все потом вернулись в родные места. Удивительна судьба одного из наших земляков – Цыденжапа Доржиева, который смог пройти все это и выжить.
Зимой 1945 года 8-й корпус, в котором служил Данзан, был разбит немцами. Уцелевших после бомбежки людей отправили в Минск. А потом были военные дороги через Польшу, Восточную Пруссию, Германию. Принимал участие в боях за Данцыг, Гдыня, Кенигсберг. В одной из схваток под Кенигсбергом он был контужен, попал в госпиталь.
Данзан встретил победу на реке Эльбе. Демобилизовался в 1948 году и работал в совхозе старшим чабаном. Награждён Эрдынеев Данзан орденом Отечественной войны II степени, медалями «За победу над Германией», «За взятие Кенигсберга», медалью Жукова, юбилейными медалями.
Есть среди наших земляков и такие, которых признали участниками войны лишь спустя много лет после ее окончания. Это те, кто был во вражеском плену. Тяжкое бремя выпало им: пережить ад фашистского плена, а потом уже после Победы – горькую долю узников советских лагерей. Не все потом вернулись в родные места. Удивительна судьба одного из наших земляков – Цыденжапа Доржиева, который смог пройти все это и выжить.
Доржиев Цыденжап
О нем поведала Марина Голорбуева на страницах художественно-документальной книги «По обе стороны хребтов».
Цыденжап трудился в совхозе им. Ворошилова, вместе с супругой Даримой растил четверых детей. Довелось воевать на Халхин-Голе под командованием генерала Г.К. Жукова.
В первые же дни войны Доржиев был мобилизован Борзинским райвоенкоматом. Воевал пехотинцем в звании старшего лейтенанта.
Летом 1942 года дивизия, в которой он воевал, отступая, попала в окружение. Цыденжап с товарищами оказался в плену. Он успел сорвать с себя гимнастерку с офицерскими погонами, но один из однополчан выдал его. И начались мучительные годы плена в разных концлагерях Европы, в том числе – в лагере смерти, Освенциме.
«Меня через Варшаву три автоматчика гнали... Одного – трое, пешком, автоматы держали мне в спину, наперевес... В Освенцим транспортировали... Там в бараках полы и нары шевелились... От вшей... все кругом было серое, и все шевелилось. Когда человек становится немощным, его одолевают вши... Однажды мы там видели, как эсэсовцы через колючую проволоку детей расстреливали, много детей, даже совсем маленьких...» Вероятно, это был не самый страшный эпизод из жизни в плену, и именно поэтому о нем и рассказал Цыденжап, умолчав о других, более страшных. В 1944 году он оказался в лагере на территории Германии.
Бывший узник так вспоминал свое освобождение: «Как-то под утро сильная стрельба началась, сразу со всех сторон. Мы подумали, что немцы начали расстреливать всех пленных. И не пошевелились, не стали подниматься с нар. Решили, что все равно всех перебьют, хоть бы мы встали, хоть бы и лежали... А потом двери в наш барак распахнулись настежь. Люди в незнакомой форме встали в дверях, что-то говорят громко на непонятном языке... Нас освободили американцы... В тот же день американцы повели нас на медосмотр, к докторам. Люди все были истощенные, походили на живые скелеты. А я был толстый, будто надутый. Это насторожило докторов, они стали спрашивать меня и тех, с кем я жил в одном бараке, не ел ли я лишнюю норму. Но все знали, что я был как все и не был стукачом. Американцы начали кормить нас по маленькой, никудышной норме. Но люди стали поправляться, а я в несколько дней стал худой как все. Оказалось, что я был опухший от голода». Но никогда и никому не рассказывал Цыденжап о том, как оказался в советском лагере для интернированных, в каком из лагерей он находился, как вынес и выдержал срок, отмеренный ему трибуналом. Скитался в Чите после освобождения, не решаясь вернуться домой, пока кто-то из земляков, встретив его бездомного на читинском вокзале, не сказал, что дома его ждут.
И солдат вернулся домой, спустя десять лет войны и плена. С женой и сыном работал на отаре. Лишь в конце 80-х годов как участнику войны были установлены льготы и для защитника Родины Доржиева. Он ушёл из жизни зимой 1992 года в селе Ковыли.
Цыденжап трудился в совхозе им. Ворошилова, вместе с супругой Даримой растил четверых детей. Довелось воевать на Халхин-Голе под командованием генерала Г.К. Жукова.
В первые же дни войны Доржиев был мобилизован Борзинским райвоенкоматом. Воевал пехотинцем в звании старшего лейтенанта.
Летом 1942 года дивизия, в которой он воевал, отступая, попала в окружение. Цыденжап с товарищами оказался в плену. Он успел сорвать с себя гимнастерку с офицерскими погонами, но один из однополчан выдал его. И начались мучительные годы плена в разных концлагерях Европы, в том числе – в лагере смерти, Освенциме.
«Меня через Варшаву три автоматчика гнали... Одного – трое, пешком, автоматы держали мне в спину, наперевес... В Освенцим транспортировали... Там в бараках полы и нары шевелились... От вшей... все кругом было серое, и все шевелилось. Когда человек становится немощным, его одолевают вши... Однажды мы там видели, как эсэсовцы через колючую проволоку детей расстреливали, много детей, даже совсем маленьких...» Вероятно, это был не самый страшный эпизод из жизни в плену, и именно поэтому о нем и рассказал Цыденжап, умолчав о других, более страшных. В 1944 году он оказался в лагере на территории Германии.
Бывший узник так вспоминал свое освобождение: «Как-то под утро сильная стрельба началась, сразу со всех сторон. Мы подумали, что немцы начали расстреливать всех пленных. И не пошевелились, не стали подниматься с нар. Решили, что все равно всех перебьют, хоть бы мы встали, хоть бы и лежали... А потом двери в наш барак распахнулись настежь. Люди в незнакомой форме встали в дверях, что-то говорят громко на непонятном языке... Нас освободили американцы... В тот же день американцы повели нас на медосмотр, к докторам. Люди все были истощенные, походили на живые скелеты. А я был толстый, будто надутый. Это насторожило докторов, они стали спрашивать меня и тех, с кем я жил в одном бараке, не ел ли я лишнюю норму. Но все знали, что я был как все и не был стукачом. Американцы начали кормить нас по маленькой, никудышной норме. Но люди стали поправляться, а я в несколько дней стал худой как все. Оказалось, что я был опухший от голода». Но никогда и никому не рассказывал Цыденжап о том, как оказался в советском лагере для интернированных, в каком из лагерей он находился, как вынес и выдержал срок, отмеренный ему трибуналом. Скитался в Чите после освобождения, не решаясь вернуться домой, пока кто-то из земляков, встретив его бездомного на читинском вокзале, не сказал, что дома его ждут.
И солдат вернулся домой, спустя десять лет войны и плена. С женой и сыном работал на отаре. Лишь в конце 80-х годов как участнику войны были установлены льготы и для защитника Родины Доржиева. Он ушёл из жизни зимой 1992 года в селе Ковыли.
Следующая публикация
Нет комментариев