Материнство в сказках: почему мачехи злые, а настоящие мамы всегда в тени

Почти в каждой классической сказке мы встречаем знакомую формулу: добрая, но покорная девушка и её злая мачеха. Белоснежка, Золушка, Гензель и Гретель, Василиса Прекрасная — все они сироты. Родные матери этих героинь исчезают задолго до того, как начинается сюжет. Их место занимают мачехи — женщины с холодным сердцем, алчностью во взгляде и зеркальцем в руках. Почему же сказки — древнейшие тексты, отражающие коллективное бессознательное — оставляют матерей в тени? И почему роль злодейки достаётся именно женщине, заменившей мать?

Великое материнское исчезновение

В старинных сказках смерть матери почти обязательна. Это не просто трагический поворот — это символ перехода из детства во взрослую жизнь. Пока рядом мать, ребёнок защищён, его мир стабилен. Но сказка строится на испытании: героиня должна выжить, повзрослеть, пройти путь страдания и очищения. Для этого мать должна уйти.

Бруно Беттельхейм, всемирно известный психоаналитик и автор книги «О пользе волшебства», писал: в сказках мать «умирает», чтобы ребёнок мог отделиться и развить собственную личность. И если бы добрая мать осталась жива, сказка никогда бы не началась. Ведь задача мифа и фольклора — не показать уют, а объяснить, как справиться с потерей, одиночеством, страхом.

Так что исчезновение матери — не жестокость авторов, а необходимость символическая. Но чтобы показать внутреннюю борьбу ребёнка — между любовью и гневом к родителю — сказка делит образ матери на две части: светлую (настоящую мать) и тёмную (мачеху).

Мачеха как антимать

Психологи говорят: ребёнок не может злиться на свою мать — она источник любви и жизни. Поэтому народное сознание переносит всю агрессию на «другую женщину» — мачеху. Так страхи и противоречия становятся внешним конфликтом.

Мачеха — это не просто персонаж, это архетип. Она воплощает тревогу перед взрослением, конкуренцию, боль отделения от материнской опеки. Отчасти она символизирует и саму женщину, утратившую возможность быть «мягкой» — ту, кого обстоятельства или судьба сделали жёсткой.

Вспомните мачеху из «Золушки». Она не чудовище, а женщина, отчаянно защищающая своих дочерей и положение в обществе. Или мачеху Белоснежки — не просто злую королеву, а жертву собственного страха старения. Её ненависть — это ужас перед временем, которое забирает молодость.

Если обратиться к Карлу Юнгу, то можно хорошо понять, что образ мачехи — это еще и проекция «тёмной стороны» материнства и вообще женской природы. Ведь реальная мать может злиться, уставать, раздражаться, завидовать — но сказка, особенно детская, не может позволить себе показать это напрямую. Поэтому её «плохие» черты выносятся наружу и воплощаются в новом персонаже — мачехе.

Почему настоящая мать — всегда в тени

А что же настоящие матери? Почему они появляются лишь на первых страницах, а потом исчезают?

Умершие матери в сказках становятся святыми. Они не совершают ошибок, не теряют терпения, не наказывают несправедливо. Смерть очищает их образ от всех человеческих слабостей, превращая в символ абсолютной любви и самопожертвования.

Добрая мать — воплощение мира, который был до испытаний. Она — образ покоя, безопасности, детства. Её нельзя впустить в бурю взросления: её место — в памяти, в сердце героя, в вышитом рушнике или материнском благословении.

Русская традиция особенно бережно хранит этот архетип. Вспомним Василису Прекрасную, которая идёт к Бабе-Яге, вооружённая не оружием и не магией, а куклой, подаренной матерью перед смертью. Эта кукла — символ внутреннего голоса матери, её любви, сопровождающей дочь повсюду.

Добрая мать в сказках не исчезает окончательно — она просто переходит на иной уровень. Она присутствует как дух, воспоминание, звезда на небе. В русских народных историях умершая мать может прийти к дочери во сне, помочь советом или чудом — но никогда не остаётся рядом.

Женская сила как угроза

Любопытно, что злые мачехи в сказках почти всегда активны. Они действуют, интригуют, управляют. Настоящие же матери — пассивны, безмолвны, нежны.

В патриархальной культуре активность женщины часто воспринималась как опасная. Сильная, властная, умная женщина — та, что способна действовать без мужчины — превращалась в антагониста. Так возник устойчивый сюжет: мягкая мать умирает, чтобы уступить место властной мачехе. И лишь в столкновении с этой тёмной силой героиня находит собственную — уже не материнскую, а личную энергию.

Можно сказать, что мачеха невольно «воспитывает» героиню: через боль и испытания она помогает той стать самостоятельной, проявить характер, найти внутренние ресурсы.

Мать — та, кто остается

Когда мы перечитываем сказки взрослыми, становится ясно: речь в них — не о мачехах и не о принцессах, а о сложном пути взросления. И на этом пути материнский образ всегда остаётся чем-то большим, чем персонаж. Это состояние мира, в котором мы когда-то были беззащитны, но счастливы. И, может быть, сказки учат нас не боясь отпускать, но помнить то, что однажды сделало нас сильными.

С вами была Гузель Зиятдинович. Ставьте классы и вступайте в группу "Короче, о книгах"