Предыдущая публикация
Один из двенадцати
Евангелие вторника (Мк, 64 зач., 14, 10—42)
Протоиерей Александр Шаргунов
Пастырская проповедь
И пошел Иуда Искариот, один из двенадцати, к первосвященникам, чтобы предать им Иисуса. Они же, услышав, обрадовались, и обещали дать ему сребренники. И он искал, как бы в удобное время предать Его. В первый день опресноков, когда заколали пасхального агнца, говорят Ему ученики Его: где хочешь есть пасху? мы пойдем и приготовим. И посылает двух из учеников Своих и говорит им: пойдите в город; и встретится вам человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним и куда он войдет, скажите хозяину дома того: Учитель говорит: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими? И он покажет вам горницу большую, устланную, готовую: там приготовьте нам. И пошли ученики Его, и пришли в город, и нашли, как сказал им; и приготовили пасху. Когда настал вечер, Он приходит с двенадцатью. И, когда они возлежали и ели, Иисус сказал: истинно говорю вам, один из вас, ядущий со Мною, предаст Меня. Они опечалились и стали говорить Ему, один за другим: не я ли? и другой: не я ли? Он же сказал им в ответ: один из двенадцати, обмакивающий со Мною в блюдо. Впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем; но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы тому человеку не родиться. И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая. Истинно говорю вам: Я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в Царствии Божием. И, воспев, пошли на гору Елеонскую. И говорит им Иисус: все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь; ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы. По воскресении же Моем, Я предваряю вас в Галилее. Петр сказал Ему: если и все соблазнятся, но не я. И говорит ему Иисус: истинно говорю тебе, что ты ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня. Но он еще с большим усилием говорил: хотя бы мне надлежало и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя. То же и все говорили. Пришли в селение, называемое Гефсимания; и Он сказал ученикам Своим: посидите здесь, пока Я помолюсь. И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и начал ужасаться и тосковать. И сказал им: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте. И, отойдя немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей; и говорил: Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты. Возвращается и находит их спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. И, опять отойдя, молился, сказав то же слово. И, возвратившись, опять нашел их спящими, ибо глаза у них отяжелели, и они не знали, что Ему отвечать. И приходит в третий раз и говорит им: вы все еще спите и почиваете? Кончено, пришел час: вот, предается Сын Человеческий в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня.
«И пошел Иуда Искариот, один из двенадцати, к первосвященникам, чтобы предать Его им». Мы видим ликование врагов Христовых. Они и вообразить не могли, что кто-то из близких ко Господу окажется таким. Дух злобы, который действует во всех сынах противления, знает, как соединить их вместе, чтобы они содействовали друг другу. Евангелие подчеркивает, что Иуда был один из двенадцати. Это значит, что в момент Крестных Страданий апостолы стали «домом, разделившимся в самом себе» (Мк. 3, 25).
Подробнее: https://ruskline.ru/news_rl/2025/02/18/odin_iz_dvenadcati
Такой дом не может устоять. В стене Церкви открылся пролом, через который, как змей, вползает зло. В плоде древа жизни — червь. Когда Господь будет взят, все ученики разбегутся (Мк. 14, 50). Иуда, совершив свое гнусное дело, уходит с набитым кошельком. Предательство ведет к обогащению, а верность Господу — к нищете и страданиям. Ко все большему приобщению Его Кресту.
«В первый день опресноков, когда заколали пасхального агнца, говорят Ему ученики Его: где хочешь есть пасху? мы пойдем и приготовим». Господь посылает Своих учеников найти место, где Он намеревается вкусить пасху: «Пойдите в город; и встретится вам человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним». Нет сомнения, что жители Иерусалима приготовили комнаты для сдачи паломникам, прибывающим во множестве на Пасху в Иерусалим, и одной из них воспользовался Христос. Вероятно, Он должен пойти туда, где Его не знали, с тем чтобы никто не беспокоил Его учеников.
Господь дает посланным двум ученикам, как и накануне Его торжественного входа в Иерусалим, знамение, по которому они могут узнать место. Им встретится человек, несущий кувшин воды. Кажется, Промысл Божий от вечности предусмотрел приближение этого торжественного момента. Может быть, Господь хотел указать этим знамением, что Он благоволит обитать в чистом сердце — том, которое омыто чистой водой. Не это ли означает умовение рук священниками перед началом Божественной литургии?
Господь вкушает пасху в горнице большой, устланной, готовой. Свою повседневную пищу Он мог принимать где угодно, даже сидя на траве. Но когда приходит час Священной Трапезы, Он избирает самое лучшее место, какое только есть. Господь приходит с двенадцатью, и Иуда с ними, чтобы никто не мог заподозрить его в предательстве. Христос не исключает его из Тайной Вечери, хотя знает о его намерении, ибо оно еще не обнаружилось перед всеми. Это радость общения с Господом и друг с другом, и в то же время в ней присутствует час тьмы. Господь говорит о предателе, но не называет его. Он — просто «один из двенадцати», «ядущий со Мною».
Мы переворачиваем последнюю страницу Ветхого Завета
Господь хочет разбудить совесть Иуды и отвести его покаянием от края бездны. Но это предупреждение ни мало не подействовало на Иуду. Все были поражены словом Божиим. Они опечалились, и их печаль была горькими травами, с которыми им надлежало вкусить пасху. Они стали подозревать себя и говорить один за другим: «не я ли?» Ибо Закон любви предписывает нам всегда надеяться, и мы по справедливости больше знаем плохого о себе, чем о других. И мы должны больше доверять словам Господа, чем своим сердцам. Господь уточняет: «Один из двенадцати, обмакивающий со Мною в блюдо».
Но Иуда, как ни в чем не бывало, не отступает от своего замысла. Хотя слова Господа должны бы рассечь его как острие меча: «Горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы тому человеку не родиться». Может быть, Иуда утешал себя мыслью, что его Учитель часто говорил, что Он должен быть предан. И если это должно совершиться, Бог не поставит в вину тому, кто это совершит. Но Христос говорит ему, что предательству не должно быть извинения: «Сын Человеческий идет, как писано о Нем; но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы тому человеку не родиться».
«И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая». Господь совершил Тайную Вечерю Своим Божественным благословением и благодарением. Божественная Евхаристия — наше благодарение за все дары Промысла Божия и за сугубый дар принесения нам Господом Себя. «Когда мы благодарим Бога, — говорит святитель Григорий Богослов, — мы становимся едиными с Ним». Евхаристия была установлена в воспоминание Крестной смерти Господа, и Он предваряет ее преломлением хлеба. И вино Евхаристии становится Кровью Нового Завета, ибо это — новый союз Бога с Его народом, с новым человечеством, запечатлеваемый Кровью — ценою нашего искупления.
Эта Кровь — за многих изливаемая — ради приведения многих в славу сынов Божиих. Этой Крови достаточно для спасения многих. В Откровении мы видим «великое множество людей, которого никто не мог перечесть; они омыли одежды свои и убелили Кровью Агнца» (Откр. 7; 9, 14), и по-прежнему этот источник неиссякаем. Какое утешение знать, что эта Кровь изливается за многих. Если за многих, то и не я ли в числе их, Господи? Она — за грешников, из которых я первый, — значит и за меня. Это Таинство установлено в виду будущего небесного блаженства. Как знамение и предвкушение его, Господь приносит Себя за спасение мира. И по ту сторону Его смерти — победа. Он возвещает торжество Царства Божия на трапезе для всех народов земли, где течет «новое вино», потому что смерть — последняя преграда — поглощена навеки (Ис. 25, 6—9). Но это Таинство обращено прежде всего к нашей земной жизни: принимая жизнь Того, Кто отдает всего Себя, как можем мы не отдавать себя Ему?
«И говорит им Иисус: все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь». Господь знает об этом заранее, и тем не менее делает их участниками Своей Трапезы. И мы не должны уклоняться от причастия Тела и Крови Христовых из-за боязни снова впасть в прежние грехи. Чем больше опасность, тем больше нуждаемся мы в укреплении благодатью таинств. Мы должны исполняться решимостью хранить верность этому дару до последних сил. Но если и одолеет нас враг, тотчас вставать и снова обращаться к непобедимой любви и силе Господней.
После Тайной Вечери по дороге к горе Елеонской Господь напоминает ученикам пророчество Захарии о том, какими страшными могут быть испытания. «Поражу Пастыря, и рассеются овцы». Две трети из них погибнут, говорит Пророк, и одна треть должна будет пройти через очистительный огонь, чтобы составить остаток, созидающий будущее. «И введу эту третью часть в огонь, и расплавлю их, как плавят серебро, и очищу их, как очищают золото: они будут призывать имя Мое, и Я услышу их и скажу: «это Мой народ», и они скажут: "Господь — Бог мой!"» (Зах. 13, 9).
Это произойдет с апостолами. Вслед за кажущимся поражением Господа последует их падение — несмотря на все их из глубины сердца идущие обещания верности. Однако восстанут от падения более чем одна треть — одиннадцать из двенадцати. Ибо Господь всегда идет впереди их. Он шел впереди их, когда они восходили в Иерусалим (Мк. 10, 32). Он будет предварять их по Своем Воскресении, чтобы вывести их из состояния смерти и привести в Галилею, откуда проповедь о победе Божией будет распространяться по всему миру.
«Петр сказал Господу: если и все соблазнятся, но не я». Он был уверен, что если и весь мир отречется от Христа, он — никогда. Но Господь говорит ему, что он поступит хуже, чем все остальные. Все оставят Христа, а он отречется от Него, и не один раз, а трижды. И это произойдет очень скоро. «Ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня». Но Петр не отступает от своего обещания: «Хотя бы мне надлежало и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя». И он не сомневается, что все будет именно так. Иуда не говорил ничего подобного, когда Христос сказал ему, что он будет предателем. Его грех был сознательным и обдуманным. А Петр был внезапно накрыт волной греха. И все, кто говорил: «не я ли, Господи», теперь говорят: «я никогда не отрекусь от Тебя». Избавившись от страха стать предателями Христа, они почувствовали себя в безопасности. Но кто думает, что стоит, должен остерегаться, чтобы не упасть.
Будущее — ни розового, ни серого цвета
И далее — Гефсимания, сад из оливковых деревьев, расположенный у горы Елеонской, напротив храма. Господь вступает в Свои Крестные Страдания, и со страхом и трепетом мы предстоим перед тайной нашего спасения. «И Он сказал ученикам Своим: посидите здесь, пока Я помолюсь». До этого Он молился с ними, а теперь Он один идет к Отцу.
В этот час Богочеловек Иисус Христос более всего желает общения с Богом Отцом, но так же и человеческого общения. «Не хорошо быть человеку одному», — сказал Бог в начале (Быт. 2, 18). В час великих испытаний мы хотим, чтобы кто-то был рядом с нами. Не обязательно, чтобы он что-то делал или говорил, достаточно одного его присутствия. И мы видим, что те, кто только что клялся умереть за Него, не могут побдеть с Ним и одного часа. Но никто не может обвинить их, потому что есть предел человеческих сил.
Господь берет в Свою уединенную молитву Петра, Иакова и Иоанна, трех свидетелей Его Гефсиманского уничижения. До этого они были очевидцами воскрешения дочери Иаира и Преображения Господня. И они больше всех выражали желание пострадать с Ним: Петр только что — на Тайной Вечери, Иаков и Иоанн — когда их мать просила, чтобы они были рядом с Господом в Его славе (Мф. 20, 20—21). И Господь берет их с Собою, чтобы они увидели, что не знают, чего просят. Подобает самым верным быть испытанными первыми, чтобы они по-настоящему осознали свою немощь и научились надеяться только на Господа.
Господь — истинный человек. Нашего ради спасения Он до конца приобщается всей нашей обезбоженности и смертности. И Господь «начал ужасаться и тосковать». Святые отцы говорят, что тот ужас и мрак великий, который прошел некогда над Авраамом (Быт. 15, 12), прообразовал этот час. Никогда не было такого мрака на земле и такой скорби. «Душа моя скорбит смертельно», — говорит Господь. Он стал грехом за нас, и потому исполнился такой скорби! Он один в полноте знал ужас грехов, которые Он взял на Себя. Только Бог по-настоящему знает, как ужасен грех. Христос один любит Бога всем сердцем, всею мыслью, всею крепостью Своею, и для Него абсолютно невыносимо какое-либо прикосновение греха. И в то же время Он любит такой же совершенной любовью человека, убиваемого грехом. Потому Он должен стать клятвою за нас, и потому душа Его скорбит смертельно. Он должен вкусить смерть за всех (Евр. 2, 9), испить до капли эту чашу со всею горечью ее. Если Христос так пострадал за нас, нам ли страшиться пострадать за Христа? Если Христос пострадал, сражаясь против греха, и мы должны вооружиться той же мыслью.
Господь молился, чтобы если возможно, миновал Его час сей. И говорил: «Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты». Эта молитва созвучна с молитвой «Отче наш», которую мы произносим несколько раз в день. О если бы каждый раз, произнося ее, мы возвращались бы к этому часу! Слово «авва» — «папа» — детский крик, взывающий о помощи к отцу. В устах Господа оно — острое сознание той единственной связи, которая соединяет Его лично с Отцом. «Да будет воля Твоя!» Воля Отчая — всегда благая и совершенная. Если мы можем назвать Бога Отцом, все становится переносимым. Рука Отчая никогда не допустит, чтобы у Его чада пролилась хоть одна ненужная слеза. Это знал Христос, и потому Он вышел из этого искушения победителем. И это то, что — даром Христа — должны знать мы.
«Бодрствуйте и молитесь», — говорит Господь. «Дух бодр, плоть же немощна». На языке Священного Писания «плоть» означает всего человека в его немощи. Он подвержен греху, если не следует «духу» — своей открытости Богу. Нам показан потрясающий контраст между сном (конечно же, не только телесным) учеников и молитвой бодрствования их Господа. Этот тройной переход Господа от Отца к поверженным сном людям — исполнен глубокого значения. «Три» в Евангелии — число непреклонности и твердости. Трижды повторяет Господь по дороге в Иерусалим о предстоящих Сыну Человеческому страданиях и смерти (Мк. 8, 31; 9, 31; 10, 32—34). Всякий раз Он говорит о неустранимости Своего Креста — в противоположность человеческим ожиданиям. И здесь тройной призыв к бодрствованию и молитве обозначает все с предельной ясностью. Все ученики Христовы должны в своей молитве Господней непрестанно обращаться к Отцу: «Не введи нас во искушение». Бог не искушает никого, но Он попускает быть в нашей жизни таким испытаниям, когда наша вера и наша вечная участь подвергаются опасности, — если мы от всего сердца не обращаемся к Богу.
В Гефсимании сокрушается все, что было построено Господом с начала Его проповеди в Галилее. Тогда Господь возвестил: «Приблизилось Царство Божие» (Мк. 1, 15). Это приближение Царства, исполненное надежды, уступает здесь место другому приближению, о котором Господь говорит Своим ученикам: «Кончено, пришел час, предается Сын Человеческий в руки грешников. Вот, приблизился предающий Меня».
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма святителя Николая в Пыжах, член Союза писателей России
Подробнее:
https://ruskline.ru/news_rl/2025/02/18/odin_iz_dvenadcati
«В первый день опресноков, когда заколали пасхального агнца, говорят Ему ученики Его: где хочешь есть пасху? мы пойдем и приготовим». Господь посылает Своих учеников найти место, где Он намеревается вкусить пасху: «Пойдите в город; и встретится вам человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним». Нет сомнения, что жители Иерусалима приготовили комнаты для сдачи паломникам, прибывающим во множестве на Пасху в Иерусалим, и одной из них воспользовался Христос. Вероятно, Он должен пойти туда, где Его не знали, с тем чтобы никто не беспокоил Его учеников.
Господь дает посланным двум ученикам, как и накануне Его торжественного входа в Иерусалим, знамение, по которому они могут узнать место. Им встретится человек, несущий кувшин воды. Кажется, Промысл Божий от вечности предусмотрел приближение этого торжественного момента. Может быть, Господь хотел указать этим знамением, что Он благоволит обитать в чистом сердце — том, которое омыто чистой водой. Не это ли означает умовение рук священниками перед началом Божественной литургии?
Господь вкушает пасху в горнице большой, устланной, готовой. Свою повседневную пищу Он мог принимать где угодно, даже сидя на траве. Но когда приходит час Священной Трапезы, Он избирает самое лучшее место, какое только есть. Господь приходит с двенадцатью, и Иуда с ними, чтобы никто не мог заподозрить его в предательстве. Христос не исключает его из Тайной Вечери, хотя знает о его намерении, ибо оно еще не обнаружилось перед всеми. Это радость общения с Господом и друг с другом, и в то же время в ней присутствует час тьмы. Господь говорит о предателе, но не называет его. Он — просто «один из двенадцати», «ядущий со Мною».
Мы переворачиваем последнюю страницу Ветхого Завета
Господь хочет разбудить совесть Иуды и отвести его покаянием от края бездны. Но это предупреждение ни мало не подействовало на Иуду. Все были поражены словом Божиим. Они опечалились, и их печаль была горькими травами, с которыми им надлежало вкусить пасху. Они стали подозревать себя и говорить один за другим: «не я ли?» Ибо Закон любви предписывает нам всегда надеяться, и мы по справедливости больше знаем плохого о себе, чем о других. И мы должны больше доверять словам Господа, чем своим сердцам. Господь уточняет: «Один из двенадцати, обмакивающий со Мною в блюдо».
Но Иуда, как ни в чем не бывало, не отступает от своего замысла. Хотя слова Господа должны бы рассечь его как острие меча: «Горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы тому человеку не родиться». Может быть, Иуда утешал себя мыслью, что его Учитель часто говорил, что Он должен быть предан. И если это должно совершиться, Бог не поставит в вину тому, кто это совершит. Но Христос говорит ему, что предательству не должно быть извинения: «Сын Человеческий идет, как писано о Нем; но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы тому человеку не родиться».
«И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая». Господь совершил Тайную Вечерю Своим Божественным благословением и благодарением. Божественная Евхаристия — наше благодарение за все дары Промысла Божия и за сугубый дар принесения нам Господом Себя. «Когда мы благодарим Бога, — говорит святитель Григорий Богослов, — мы становимся едиными с Ним». Евхаристия была установлена в воспоминание Крестной смерти Господа, и Он предваряет ее преломлением хлеба. И вино Евхаристии становится Кровью Нового Завета, ибо это — новый союз Бога с Его народом, с новым человечеством, запечатлеваемый Кровью — ценою нашего искупления.
Эта Кровь — за многих изливаемая — ради приведения многих в славу сынов Божиих. Этой Крови достаточно для спасения многих. В Откровении мы видим «великое множество людей, которого никто не мог перечесть; они омыли одежды свои и убелили Кровью Агнца» (Откр. 7; 9, 14), и по-прежнему этот источник неиссякаем. Какое утешение знать, что эта Кровь изливается за многих. Если за многих, то и не я ли в числе их, Господи? Она — за грешников, из которых я первый, — значит и за меня. Это Таинство установлено в виду будущего небесного блаженства. Как знамение и предвкушение его, Господь приносит Себя за спасение мира. И по ту сторону Его смерти — победа. Он возвещает торжество Царства Божия на трапезе для всех народов земли, где течет «новое вино», потому что смерть — последняя преграда — поглощена навеки (Ис. 25, 6—9). Но это Таинство обращено прежде всего к нашей земной жизни: принимая жизнь Того, Кто отдает всего Себя, как можем мы не отдавать себя Ему?
«И говорит им Иисус: все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь». Господь знает об этом заранее, и тем не менее делает их участниками Своей Трапезы. И мы не должны уклоняться от причастия Тела и Крови Христовых из-за боязни снова впасть в прежние грехи. Чем больше опасность, тем больше нуждаемся мы в укреплении благодатью таинств. Мы должны исполняться решимостью хранить верность этому дару до последних сил. Но если и одолеет нас враг, тотчас вставать и снова обращаться к непобедимой любви и силе Господней.
После Тайной Вечери по дороге к горе Елеонской Господь напоминает ученикам пророчество Захарии о том, какими страшными могут быть испытания. «Поражу Пастыря, и рассеются овцы». Две трети из них погибнут, говорит Пророк, и одна треть должна будет пройти через очистительный огонь, чтобы составить остаток, созидающий будущее. «И введу эту третью часть в огонь, и расплавлю их, как плавят серебро, и очищу их, как очищают золото: они будут призывать имя Мое, и Я услышу их и скажу: «это Мой народ», и они скажут: "Господь — Бог мой!"» (Зах. 13, 9).
Это произойдет с апостолами. Вслед за кажущимся поражением Господа последует их падение — несмотря на все их из глубины сердца идущие обещания верности. Однако восстанут от падения более чем одна треть — одиннадцать из двенадцати. Ибо Господь всегда идет впереди их. Он шел впереди их, когда они восходили в Иерусалим (Мк. 10, 32). Он будет предварять их по Своем Воскресении, чтобы вывести их из состояния смерти и привести в Галилею, откуда проповедь о победе Божией будет распространяться по всему миру.
«Петр сказал Господу: если и все соблазнятся, но не я». Он был уверен, что если и весь мир отречется от Христа, он — никогда. Но Господь говорит ему, что он поступит хуже, чем все остальные. Все оставят Христа, а он отречется от Него, и не один раз, а трижды. И это произойдет очень скоро. «Ныне, в эту ночь, прежде нежели дважды пропоет петух, трижды отречешься от Меня». Но Петр не отступает от своего обещания: «Хотя бы мне надлежало и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя». И он не сомневается, что все будет именно так. Иуда не говорил ничего подобного, когда Христос сказал ему, что он будет предателем. Его грех был сознательным и обдуманным. А Петр был внезапно накрыт волной греха. И все, кто говорил: «не я ли, Господи», теперь говорят: «я никогда не отрекусь от Тебя». Избавившись от страха стать предателями Христа, они почувствовали себя в безопасности. Но кто думает, что стоит, должен остерегаться, чтобы не упасть.
Будущее — ни розового, ни серого цвета
И далее — Гефсимания, сад из оливковых деревьев, расположенный у горы Елеонской, напротив храма. Господь вступает в Свои Крестные Страдания, и со страхом и трепетом мы предстоим перед тайной нашего спасения. «И Он сказал ученикам Своим: посидите здесь, пока Я помолюсь». До этого Он молился с ними, а теперь Он один идет к Отцу.
В этот час Богочеловек Иисус Христос более всего желает общения с Богом Отцом, но так же и человеческого общения. «Не хорошо быть человеку одному», — сказал Бог в начале (Быт. 2, 18). В час великих испытаний мы хотим, чтобы кто-то был рядом с нами. Не обязательно, чтобы он что-то делал или говорил, достаточно одного его присутствия. И мы видим, что те, кто только что клялся умереть за Него, не могут побдеть с Ним и одного часа. Но никто не может обвинить их, потому что есть предел человеческих сил.
Господь берет в Свою уединенную молитву Петра, Иакова и Иоанна, трех свидетелей Его Гефсиманского уничижения. До этого они были очевидцами воскрешения дочери Иаира и Преображения Господня. И они больше всех выражали желание пострадать с Ним: Петр только что — на Тайной Вечери, Иаков и Иоанн — когда их мать просила, чтобы они были рядом с Господом в Его славе (Мф. 20, 20—21). И Господь берет их с Собою, чтобы они увидели, что не знают, чего просят. Подобает самым верным быть испытанными первыми, чтобы они по-настоящему осознали свою немощь и научились надеяться только на Господа.
Господь — истинный человек. Нашего ради спасения Он до конца приобщается всей нашей обезбоженности и смертности. И Господь «начал ужасаться и тосковать». Святые отцы говорят, что тот ужас и мрак великий, который прошел некогда над Авраамом (Быт. 15, 12), прообразовал этот час. Никогда не было такого мрака на земле и такой скорби. «Душа моя скорбит смертельно», — говорит Господь. Он стал грехом за нас, и потому исполнился такой скорби! Он один в полноте знал ужас грехов, которые Он взял на Себя. Только Бог по-настоящему знает, как ужасен грех. Христос один любит Бога всем сердцем, всею мыслью, всею крепостью Своею, и для Него абсолютно невыносимо какое-либо прикосновение греха. И в то же время Он любит такой же совершенной любовью человека, убиваемого грехом. Потому Он должен стать клятвою за нас, и потому душа Его скорбит смертельно. Он должен вкусить смерть за всех (Евр. 2, 9), испить до капли эту чашу со всею горечью ее. Если Христос так пострадал за нас, нам ли страшиться пострадать за Христа? Если Христос пострадал, сражаясь против греха, и мы должны вооружиться той же мыслью.
Господь молился, чтобы если возможно, миновал Его час сей. И говорил: «Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты». Эта молитва созвучна с молитвой «Отче наш», которую мы произносим несколько раз в день. О если бы каждый раз, произнося ее, мы возвращались бы к этому часу! Слово «авва» — «папа» — детский крик, взывающий о помощи к отцу. В устах Господа оно — острое сознание той единственной связи, которая соединяет Его лично с Отцом. «Да будет воля Твоя!» Воля Отчая — всегда благая и совершенная. Если мы можем назвать Бога Отцом, все становится переносимым. Рука Отчая никогда не допустит, чтобы у Его чада пролилась хоть одна ненужная слеза. Это знал Христос, и потому Он вышел из этого искушения победителем. И это то, что — даром Христа — должны знать мы.
«Бодрствуйте и молитесь», — говорит Господь. «Дух бодр, плоть же немощна». На языке Священного Писания «плоть» означает всего человека в его немощи. Он подвержен греху, если не следует «духу» — своей открытости Богу. Нам показан потрясающий контраст между сном (конечно же, не только телесным) учеников и молитвой бодрствования их Господа. Этот тройной переход Господа от Отца к поверженным сном людям — исполнен глубокого значения. «Три» в Евангелии — число непреклонности и твердости. Трижды повторяет Господь по дороге в Иерусалим о предстоящих Сыну Человеческому страданиях и смерти (Мк. 8, 31; 9, 31; 10, 32—34). Всякий раз Он говорит о неустранимости Своего Креста — в противоположность человеческим ожиданиям. И здесь тройной призыв к бодрствованию и молитве обозначает все с предельной ясностью. Все ученики Христовы должны в своей молитве Господней непрестанно обращаться к Отцу: «Не введи нас во искушение». Бог не искушает никого, но Он попускает быть в нашей жизни таким испытаниям, когда наша вера и наша вечная участь подвергаются опасности, — если мы от всего сердца не обращаемся к Богу.
В Гефсимании сокрушается все, что было построено Господом с начала Его проповеди в Галилее. Тогда Господь возвестил: «Приблизилось Царство Божие» (Мк. 1, 15). Это приближение Царства, исполненное надежды, уступает здесь место другому приближению, о котором Господь говорит Своим ученикам: «Кончено, пришел час, предается Сын Человеческий в руки грешников. Вот, приблизился предающий Меня».
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма святителя Николая в Пыжах, член Союза писателей России
Подробнее:
https://ruskline.ru/news_rl/2025/02/18/odin_iz_dvenadcati
Следующая публикация
Комментарии 2