Калужский бельведер середина 50-х годов.

Парк культуры и отдыха, слева за качелями дом Губернатора, западная аллея. Середина 50-х годов. При северном входе в Троицкий собор, были, почему-то, периодически, меняющиеся местами, качели и карусели для самых маленьких. Для малышей, карусели были с лошадками и слониками, а немного в стороне, ближе к подземным бункерам-туалетам, были ещё качели-лодочки, для взрослых. Площадка, где сейчас стоит памятник Крестителю вятичей Кукше, и все пространство за ним, было отдано под спортплощадку. Летом на ней, как правило, играли в волейбол, и, похоже, в почти забытую сейчас, и крайне популярную тогда, игру в «городки», в которую играли и на старых калужских дворах. Зимой на площадке заливали каток, летом устраивали собачьи конкурсы. Кстати хотелось бы спросить, почему, у Крестителя, такое странное, языческое, а не православное имя. Между качелями, под изогнутой старой берёзой, стоял, ныне забытый, а раньше очень популярный аттракцион, «комната смеха», всегда удивлявший меня метаморфозами, происходившими с моим изображением, и наводившими на размышления, особенно, после просмотра в Пионере, всеми, очень полюбившегося фильма, «Королевство кривых зеркал». Вход в Троицкий собор, был, не как сейчас со стороны колокольни, и, как он традиционно был при царской власти, а с севера, со стороны лиственничной аллеи. Храм, при советах, пожалуй, не раз, за десятилетия регулярно белили, но лики святых, а особенно, косые крестики, крылатых херувимов, постоянно загадочными призрачными контурами, проступали из под побелки. Когда я, раз, стоя у храма, спросил, у бабушки: «Кто в нём живёт?», она ответила: «Бог». И с тех пор, Бога я себе представлял, как размытый образ в нимбе, ну точь-в-точь, как те контуры на храме. Дед отвечал конкретней: «Попы там были», а вход в храм, называл почему-то, архиерейскими воротами, выходил из них архиерей что ли? Не помню. Я, в то время, ни о чём религиозном, понятия не имел, и дополнял всё это, своими фантазиями. Религиозность из нового поколения советских людей, хотел сказать, вывели окончательно, но правильней будет сказать, что и выводить-то было нечего, потому, что, ни чего и не прививали. А, что бы не повадно было, классом водили в кино, в «машзавод», смотреть «Чудотворную» и «Тучи над Борском», после чего, страшновато было. Храм пережил за эти годы, не простые события. В разное время, в нём был и дворец «обороны», и, в его, тогда мраморных стенах, размещался зверинец, уж не знаю, свой, или приезжий. Перед наступлением немцев, его хотели взорвать совсем, да видно пороху не хватило, так что оставили в покое. В мои годы, в нём был спортзал, и благодаря, его размерам, занимались там, в основном волейболом. Приблизительно со второй половины, шестидесятых годов, в конце августа, в нём проводилась, грандиозная выставка цветов, как от зеленстроя, так и от озеленительных хозяйств, при предприятиях, и от выдающихся калужских садоводов. Всё внутри благоухало ароматом осенних цветов, и удивляли своими расцветками и размерами георгины и розы, всевозможных коллекционных сортов. До храма, выставки цветов, главное не путать с «сельхозвыставками», которые проводили в сентябре-октябре, по итогам сбора урожая, проводили в двух «Читальных» павильонах, которые были расположены, с восточной и западной стороны собора. Западный павильон, расположенный, напротив теперешнего входа в собор, был с легко выраженным, атеистическим уклоном, благодаря таблицам и плакатам, на дарвинистские темы, украшавшим изнутри его стены. Припоминаю хрестоматийное изображение эволюции человека, где он, начиная от пресмыкающегося на четвереньках состояния, постепенно, поднимаясь с колен, распрямляется, и, в конце концов, становится современным Хомо Сапиенсом. В последствие, я такой эволюционный ряд встречал на лейблах фирмы грамзаписи «Bronze», выпускавшей альбомы «Uriah Heep». К 70м, павильон разобрали и больше не восстанавливали, как недавно ликвидировали, и предпоследнюю сосну веймутова, которая росла справа от него. Второй - восточный, стоял напротив входа в бывшую семинарию, а затем, после пожара, случившегося в 1921 году, в здание, опять же бывшего, «Дворянского собрания», переведённого в её помещение, «Дворца труда». И сразу возникает вопрос, что было, в то время, во всех этих «дворцах»: труда, свободы и обороны? Скорее всего, клубы, вперемешку с госучреждениями. До войны, а возможно и после, на этом месте, была танцплощадка. В 50ые, танцплощадку, сменил «павильон-читальня», но теперь, уже, напротив входа в «Облисполком». В холл «Облисполкома» можно было свободно зайти, и спустится в полуподвал, где слева находился книжный киоск, в котором хоть и редко, но, всё же, иногда, можно было приобрести, какую-нибудь, интересную книгу, а справа от киоска была неплохая столовая. «Обком» же партии, вход в который был, исключительно, по партбилетам, находился в западном корпусе присутственных мест, где в дальнейшем располагался один из корпусов «Бауманского» института. Вначале павильон был расположен параллельно корпусу «Облисполкома», но в 70х его снесли и построили новый, который подняли на высокую кирпичную платформу со ступеньками вверх, и вытянули перпендикулярно по отношению к корпусу, но в конечном итоге, снесли и его, оставив, вместо всего этого богатого прошлого голую площадку. Возможно, на этом месте стоял первый - деревянный Троицкий собор, под которым был похоронен, печально известный, Лжедмитрий второй. Буквально напротив «восточного павильона», у алтарной апсиды, находились три забытых «парковых» аттракциона для проверки силы и меткости, что всегда привлекало публику. Был своего рода силомер, под названием «Быка за рога», который, в реальности представлял из себя - рогатую бычью голову, с линейной шкалой над ней, которая в цифрах показывала мощь силача, вызвавшегося свернуть за рога эту голову. Второй аттракцион, был рассчитан, на проверку силы удара, и представлял собой наковальню, с вертикальной, как для измерения роста, шкалой. По наковальне били молотом, индикатор взлетал вверх, и показывал силу удара. Третий аттракцион - был подобием тира, где на вмонтированные в стену штыри, бросали разноцветные кольца, и за наибольшее количество попаданий, выдавали поощрительный приз, в виде, какой ни будь, игрушки-безделушки. С южной стороны собора, где теперь памятник Лаврентию, была вторая спортплощадка, и второй же, зимний каток, приспособленный, больше, для игры в хоккей. Мне казалось странным, как это всё не проваливается под землю, потому что, под этой площадкой, были глубочайшие погреба, где хранилась картошка, и из-под земли выходи-ли трубы, вентиляционных колодцев. Напоследок, обернувшись на собор, можно вспомнить, что до поры до времени, правда ещё в далёком, 19ом веке, галерея, между храмом и колокольней была открытой, а потому и холодной, и, что бы не мёрзнуть, проёмы между колонн заделали кирпичом, и устроили второй, переходной этаж. А ещё, совершенно случайно, подвернулась знакомая, но забытая мной информация, что Владимирский сквер, был назван, не в честь Владимира Святого, а в честь посетившего в 1888 году Калугу, Вл. Кн. Владимира Александровича, родного брата правящего Императора Александра III, со своею супругой, Вл. Кн. Марией Александровной. Напротив второго, высокого, со ступеньками, южного входа в храм, спиной к нему, стояла концертная «раковина», а под крыльцом были входы в погреба под собором. На площадке, напротив «раковины», были длинные скамейки, для зрителей, которые собирались послушать музыку, или посмотреть эстрадное представление. Танцев там не было, но где-то ещё в парке, наверняка, не могу назвать точное место, была ещё одна, такая же, «раковина», где играл духовой оркестр, и взрослая, благопристойная публика танцевала вальсы. Очень возможно, что она стояла на том месте, где теперь стоит карета, то есть севернее фонтана, с девушкой под зонтиком, которой тогда, после войны на нём, уже, не было, а новую пока ещё, не поставили. Не могу вспомнить от того, что эту эстраду, разобрали, ещё где-то, к концу 60-х. Последний - третий павильон на бывшей «владимирской» территории был «шахматный» клуб- павильон, который стоял в тихом месте, в уголочке, меж деревьев, приблизительно, немного севернее современной «Резиденции Деда Мороза». Павильон, этот, абсолютно ничем не выделялся, а шахматистам того и нужно было, ведь древняя игра индийских мудрецов требует тишины. Только одно но, если я правильно понимаю, на этом месте, вероятно, стоял второй, уже каменный, пятиглавый Троицкий собор, 17-18го века. И если это так, то намоленное место, отдавало свою энергию, для подпитки ума, поклонникам сей древней игры. Далее, с востока на запад, идёт центральная, горизонтальная аллея. Её можно было бы назвать аллеей вождей, поскольку с востока, как восходящее Солнце Коммунизма, её возглавлял Ленин, а с запада, мудрость Солнца, прошедшего через зенит Марксистского Учения, принимал Сталин, если придерживаться газетного языка, времён побеждающего социализма. Но, «призрачно всё, в этом мире бушующем», не выдержав натиска хрущёвской перестройки, рухнул вначале кумир одного вождя, а за ним, в горбачёвскую, как-то незаметно, сошёл со сцены и второй, который по старшинству, конечно же, был - Первый. Теперь, вместо двух вождей «Мирового пролетариата», уныло, над обрывом, на месте беседки, его имени, грустит о былом величие России, её последний Самодержец и Император, Николай II – Романов, столь коварно и безжалостно, убиенный этими вождями. Воистину, пути Господни, неисповедимы. Что, касается самой аллеи, то она представляла из себя своего рода бульвар с широкой рабаткой по всей её длине, над которой неутомимо работали труженики зеленстроя, меняя по сезону пёстрый ковёр ароматных цветов, над которыми в солнечную погоду порхали бабочки и жужжали пчёлы, чего теперь не увидишь, даже, и над дачными куртинами. По обеим сторонам рабаток, впрочем, как и сейчас, в тени лип, стояли зелёные садовые скамейки. И, когда не было праздничной суеты массовок, на скамейках отдыхали пенсионеры, и мамы с малышами и колясками.