Предыдущая публикация
🔹В августе 1654 года в Калуге около десяти дней провёл Макарий 3-й, патриарх Антиохийский (полный титул: «Его Божественное Блаженство, Блаженнейший Патриарх Великого Божия града Антиохии, Сирии, Аравии, Киликии, Иверии, Месопотамии и всего Востока»), совершавший путешествие в Москву.
🔹Это путешествие подробно описано его сыном, епископом Павлом Алеппским, сопровождавшим его, в книге «Путешествие антиохийского патриарха Макария в Москву».
🔹Вот глава из книги, рассказывающая о Калуге:
"Поднявшись в среду утром, 2 августа, мы сделали около двадцати пяти верст, т.е. пять больших миль, и, переправившись чрез упомянутую реку на судах в третий раз, подъехали к большому городу, по имени Калуга. Река течёт с края города; она очень широка и глубока. Городская крепость стоит на вершине высокого холма, и в настоящее время работают над сооружением другой, новой крепости, ниже первой, на скале холма, с каменными основаниями и прочными башнями, с целью обнести стеной несколько выступающих здесь прекрасных источников с вкусною водой. Начало их находится у самой стены старой крепости со стороны, обращённой к реке; при них устроены удивительные сооружения.
Что касается города, то он весьма велик, больше Путивля, и также расположен на краю горы. В нём тридцать благолепных, прекрасных церквей; их колокольни, лёгкие, изящные, приподняты как минареты; куполы и кресты красивы. Вблизи церквей два величественных монастыря: один для монахов, другой для монахинь.
Мы поднялись в город и, проехав чрез него, остановились в открытом месте как ради пастьбы животных, так и вследствие затруднительности для проезда (патриаршей) кареты чрез одни из ворот. Тогда пришёл к нашему владыке патриарху воевода и приветствовал его, ранее прислав ему, по обычаю, подарки. Зная, что, начиная от Путивля до Москвы, нашему владыке патриарху подносили в подарок прежде всего хлеб, как мы упомянули; но каждый хлеб весит, может быть, десять ратлов алеппских и по объему подобен мельничному жернову; несмотря на это, он хорошо пропечён, что для нас было удивительно: какова должна быть печь, которая его вмещает! Таков их обычай.
Мы промедлили там до раннего утра пятницы из-за лошадей, которых нам давали безвозмездно; от Путивля такие лошади (даются) до Севска, от него до Калуги, (что составляет) около восьми дней пути, а отсюда до Москвы. Этот город очень многолюден, красив и открыт. Тут мы ели дыни, которыми снабдили нас и на дорогу, настоящие султанские, алеппские, такого же цвета и вкуса, ибо здесь в эту пору по утрам бывает роса и большая свежесть, продолжающаяся до позднего утра.
Зная, что калужский воевода, по обыкновению, послал по (приезде) нашего владыки письма к царю и к его наместнику, заступающему его место, т.е. к каймакаму, которого называют государем, а также к патриарху с извещением о его прибытии. Здесь мы также встретились с греческими торговцами, бежавшими от моровой язвы, которые рассказали нам о ее неописуемой и нестерпимой губительности.
Зная, что от этой Калуги, как нам сосчитали, до столицы Московии сто восемьдесят верст, т.е. тридцать шесть больших миль. Но дорога чрезвычайно трудна, как мы это впоследствии увидели к нашему крайнему беспокойству и мучению, ибо, выехав на заре в упомянутую пятницу, мы сделали около пятнадцати верст, т.е. три больших мили, по леса и горам, то поднимаясь, то спускаясь, по оврагам, по грязи и воде, образовавшейся от дождя, и, только один Бог всевышний знает, по какой узкой, трудной дороге, так что внутренности разрывались у нас в животе от толчков экипажа и ломались оси колес. Мы терпели великие затруднения. Знай, что по этой причине большинство едущих в эту страну отправляются во время Богоявления и заговений (пред великим постом), так как земля и дороги в ту пору бывают ровны: нет ни подъемов, ни спусков, но они как бы вымощены плитами изо льда и глубокого снега; и по той причине в особенности, что экипажи, называемые санями, т.е. бесколёсные, скользят, передвигаясь с быстротой свыше всякой меры.
Мы еле могли сделать те пятнадцать верст до наступления вечера. Не успели мы достаточно прийти в себя от усталости, говоря: «это только пятнадцать; где же проехать еще сто шестьдесят пять?» как вдруг навстречу нам явилась радость: нас встретил драгоман, знающий по-гречески и по-русски, человек почтенный, пожилой, присланный от патриарха и царского наместника с поручением отправить нашего владыку патриарха на царском судне по реке Оке, текущей подле Калуги, с полным спокойствием и удобством, в каменную крепость, по имени Коломна, известную, как епископская кафедра, в недалёком расстоянии от Москвы, чтобы мы оставались там, пока не прекратится моровая язва. Это было сделано из опасения за нашего владыку патриарха. Мы вернулись в Калугу, где поместились в большом доме. Было приступлено к постройке царского судна с помещениями и каютой с окнами для нашего владыки патриарха.
Накануне двенадцатого воскресенья по Пятидесятнице, в которое пришёлся праздник Божественного Преображения, мы отстояли службу в новой церкви, в честь Воскресения, как бы висячей, с окружною галереей, как все их церкви, о чём мы уже упоминали. Прочли молитву на сон грядущий и канон кафимеринос (ежедневный), по их всегдашнему обычаю. Потом мы в ней же слушали утреню и литургию. Принесли блюда с прекрасными яблоками и грушами; наш владыка патриарх прочел над ними молитву благословения винограда и их роздали присутствующим. Затем мы совершили параклисис (молебствие) и моление за богохранимого царя, ибо, как мы сказали, все священники этой страны ходили в крепость перед литургией или после неё и совершали за царя моление и крестный ход.
В этом городе все: воеводы, вельможи и торговцы, дарили нашему владыке патриарху удивительные дыни и блюда яблок; да будет благословен Творец за их красоту, величину, запах, цвет и вкус! С одной стороны они румяны, с другой – белы, чисты, как снег, с тонкою кожицей, цветом и вкусом лучше яблок дамасских. Что касается дынь, то, как мы сказали, они чудесны и исключительно свойственны этой Калуге, ибо во всей стране московской нет подобных по величине и вкусу, как нам говорили.
Когда кончили постройку судна, воевода пришел проститься с нашим владыкой патриархом и проводил его до корабля. Мы поместились на этом судне, к которому были назначены гребцы с веслами, а наши спутники сели на другое. Затем воевода прислал нам провизию на дорогу: хлеба, вина и прочего – сверх того, что мы закупали постоянно в каждом городе. Свою карету с её принадлежностями мы оставили в одном месте; лошадей же воевода отдал знатным людям на прокорм, записав их возраст, цвет и цену, дабы, если какая из них пропадет, можно было знать, какая именно, и заплатить ее стоимость.
Они сосчитали, что нам предстоит проехать от Калуги до Коломны, куда мы направлялись, около ста девяноста вёрст по реке.
В пятницу, 11 августа, перед полуднем корабельщики повезли нас на вёслах по течению вышеупомянутой Оки, которую они называют Окарика, – слово рика значит «река» – ибо, как мы сказали, она течет по направлению к Москве.
В этой Калуге стоит множество судов, на коих перевозят продукты в Москву; все они покрыты широкою древесною корой, которая лучше деревянных досок. Так же покрыли и наши суда для совершенной защиты от дождя, а пол устлали (коврами). Над дверью каюты, где поместился наш владыка патриарх, мы поставили образа и занавесили дверь коврами, а также и внутри над его головой поставили, по их обычаю, образа. Издали мы любовались на Калугу, которая обширна и величественна.
Корабль шёл с нами. Справа и слева тянулся лес. Река делает множество изгибов, и потому мачт не употребляют, но имеют нечто вроде толстых и длинных копий с железным острием, кои погружают в воду, и корабль быстро идет. Если, случалось, он приближался в берегу и садился на мель, то его сдвигали также этими копьями с большим усилием; а когда поднимался сильный ветер, люди выходили и тащили суда веревками, идя по берегу. Деревни встречались нам беспрерывно, будучи смежны одна с другой. В этот день мы проехали двадцать вёрст и на ночь стали на якорь в средине реки.
На следующее утро нас провезли около тридцати пяти верст, и мы прибыли к большому базару на берегу реки, с большою деревянною крепостью наверху горы; под ней другая крепость, с ней смежная; она доходит до берега реки и заключает внутри чудесные источники вкусной воды. Здесь стали с нами на якорь. Город называется Алексивка (Алексин), по имени его строителя. В нем четыре церкви." 🖋️Материал от Юрия Юрьевича Юрьева.
Следующая публикация
Комментарии 3