Жизненные истории

Пошла к проводнику, она сказала предложить доплатить кому-то, чтобы охотнее согласился поменяться. Я пошла опрашивать снова. Готова была дать 500 рублей, но никто не уступил.. Положила ребенка на верхнюю полку, сама стоя ехала всю ночь, переживала, чтобы не упала. Обидно за безразличие людей друг к другу. Обращаюсь ко всем эгоистичным людям: "Нельзя быть такими, понимаете? Нельзя! Ведь кому-то нижняя полка нужнее, чем вам! Неужели сложно уступить?" Вот вы бы уступили? Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание 💛

Дочка вышла замуж в город, внучонку уже пора было идти в школу. В начале лета дочь с зятем и внуком Алёшей приехали в деревню. — Пап, вот на воспитание тебе привезли, – начала разговор Наташа, указывая на внука, – Раньше был дитятей, мама с ним нянчилась, а теперь твоё время настало: надо бы и мужика из него воспитать. — А что отец, не воспитывает? – поинтересовался Петрович. — Отец в жизни молотка в руках не держал. Сам знаешь – Димка по музыкальной части. Баян – его стихия. Зимой Алёшку в музыкальную школу определим. В класс к отцу, может, и попадёт. – Ответила Наталья. – А воспитание должно быть гармоничным. Так что помогай. Хочу, чтобы мой сын на тебя тоже был похож: был таким же мастером и трудягой. Иван Петрович ухмыльнулся и посмотрел на внука. — Верно, Наташка. Так и быть. Всему научу, что сам умею. Пока жив… — Перестань, пап – прервала его дочь. – Жить мы будем долго и дружно. – А вот с воспитанием Алёшки – помоги. В тот же день дед повёл внука в свою мастерскую. Там они осмотрели верстак, полки с инструментами и начали оборудование Алёшкиного угла. Специально для внука дед приспособил старый письменный стол, укоротив ножки и обив его столешницу листом оцинкованного железа. Для верстака Алёшки требовался и особый инструмент – маленький, под руку ребёнка. Навесив над Алёшиным верстаком полку, дед приспособил на нём самые небольшие инструменты для внука: молоточки, отвёртки, маленькие плоскогубцы, миниатюрную ножовку и клещи. В круглых стареньких металлических коробочках из-под леденцов, оставшихся со времён дедовой молодости, были насыпаны гвоздики разных калибров. Алёшка был в восторге и не отходил от деда, постоянно расспрашивая — что к чему. Наталья еле зазвала их обедать, после чего оба опять пошли заниматься «мужской работой». — Ну, вот. Начало положено, — сказал к вечеру дед. – На сегодня – шабаш. Завтра утром на рыбалку пойдём. Поэтому сейчас снасти приготовить надо, и пораньше лечь спать. Шли счастливые летние дни. Наталья с мужем заметили, что отец оживился, появилась прежняя ровная осанка и блеск в глазах. — Ну, Наташка, — удивлялся втайне от Петровича Дмитрий, — даром, что учительница. И сыну – положительный пример, и отца воскресила… — Внимание… Всем внимание необходимо – что большому, что малому, — тихо отвечала Наталья, — нельзя допустить, чтобы отец сник. Почаще будем ездить теперь. Слава Богу, что Алёшка ему помогает. Другому ведь кроме бутылки ничего и не надо: одно лекарство. А тут – внук как солнце ясное. Вот и хорошо. Я всегда знала, что мой отец — мудрый человек… Она вздыхала и шла в огород по примеру своей матери. Огород и сад должны быть ухожены, как и при маме, чтобы отец не чувствовал, что всё рушится с её уходом. Вскоре отпуск Наташи подошёл к концу, она уехала в город, а Дмитрий и Алёшка по-прежнему гостили у деда и помогали ему во всем. Но настала осень и Алёша должен был идти в первый класс. По такому случаю Ивана Петровича пригласили в город – провожать Алёшу в школу. С гордостью вёл за руку внучонка Петрович. В костюме и при галстуке, которые Петрович не надевал лет десять, он стоял на первой линейке внука и волновался. Заиграл гимн, дед выпрямился и сжал руку Алёши… В тот момент Иван Петрович дал себе слово не раскисать, приложить все оставшиеся силы на воспитание внука, помощь дочери… Вернувшись в свой деревенский дом, Петрович сел вечером за стол в комнате и положил перед собой чистый лист бумаги. Словно первоклассник, он, давно ничего не писавший, взял ручку и стал писать в столбик план дел, которые он будет выполнять, готовясь к следующему лету, к приезду Алёшки. В списке значилось многое: строительство игровой и спортивной площадок, установка качели, турника, столика и скамеек, песочницы. На большой тополь у дороги дед решил повесить «тарзанку», вспомнив своё детство… А ещё необходимо и мостки у речки починить. Список каждый день пополнялся, становился длиннее и интереснее. На столе появилась вторая бумажка – «бухгалтерия». Туда старик записывал траты на материал: доски, крепления, верёвки, краску, привоз песка. Дел, оказывается, много! Только бы успеть до зимы, до снежных заносов, привезти материал, а зимой сделать заготовки в мастерской, по весне нужно будет строить задуманное во дворе и на улице… Теперь Иван Петрович был занят, он рано вставал, и по-привычке писал на клочке бумаги план на день, стараясь выполнить его. Внука привозили часто: и на праздники, и на выходные, и на все каникулы. Дом Петровича оживал, Наташа мыла полы, пекла пироги, стирала шторы. А дед, Дмитрий и Алёшка мастерили что-то для дома, для спортплощадки, топили баню и ходили на лыжах в лес. На 23 февраля Наташа подарила всем троим мужчинам камуфляжную форму. Сколько радости было! Близился и Женский день. — А что тебе подарить, доченька? — допытывался Петрович. — Да, ты не стесняйся, мы на всё для тебя готовы, — поддержал деда Дмитрий. – Одна ты у нас и любимая. — Одна?.. – Наташа улыбнулась. – Ну, вот тогда вам сюрприз. Скоро прибавление в нашей семье будет, дорогие вы мои… Пока, правда, не знаю кто… Но вполне возможно, что и девочка. Секундное замешательство за столом переросло в радостные возгласы и крики «ура». Наташу принялись целовать и обнимать. Дима закружил жену по комнате, а Алёшка запрыгал возле вытирающего слёзы деда. — Слава тебе, Господи, счастье-то какое… Жена всегда внученьку хотела, а и внучок если второй будет, тоже хорошо… Семья еле успокоилась от радостного волнения. За вечерним чаепитием дед объявил, что по такому случаю он отказывается хворать и хандрить, потому что работы ему скоро вдвойне прибавиться: двоих внучат воспитывать. — А ну, как ещё один пацан? – смеялся дед. – Где ж мне столько инструмента взять? На что Алёшка отвечал: — Тогда я ему свой давать буду, деда. Нам на двоих хватит. Я поделюсь. Ведь брат… автор: Елена Шаламонова Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание 💛

Сообщала и уходила. У неё ведь куча дел. Гораздо важнее, чем маленькая дочка. Танечка оставалась с дедушкой и бабушкой. Игорь, к удивлению многих односельчан, от ребёнка не отказался. Под неодобрительным взглядом матери в свой выходной он шёл к Людмиле, чтобы побыть с дочкой. Евгению Николаевну покорность сына раздражала. Деревенские кумушки мужчину нахваливали, а она злилась. Ответственный, фу. Кому лучше делает? Бегает на поводу у Людки и радуется? И он действительно радовался. Нет, сначала, конечно, боялся. Танечка такая крохотная, невесомая, будто сделана из хрусталя. Несостоявшиеся тесть и тёща внимательно смотрят, как он неловко пытается качать доченьку. Потом они смягчились и приходам Игоря стали радоваться. Чаем его поили, гостинцы собирали. Если человек хороший, то почему нужно волком смотреть? Сам Бог велит привечать. В глазах Людмилы дочь с каждым годом превращалась в балласт. Где-то в глубине души она много раз пожалела, что родила. Это сначала она чувствовала себя кошкой, которая играет с пойманной мышью. Шантажировать Игоря ребёнком быстро надоело. Отца Тани она предпочитала просто не замечать. Пусть ходит, раз нравится. Ей же легче. -Балласт ты мой, непутёвая, - ворчала Людмила, застёгивая Танечке куртку. - Когда уже вырастишь, что б не возиться с тобой... Таня молчала. Ей и самой хотелось поскорее вырасти, чтобы не мешать маме. Она, может, и к папе ушла жить. Он предлагал несколько раз. Но там злая баба Женя. Лучше с родными бабулечкой и дедулечкой. Они хорошие и называют её не "балластом", а любимым "солнышком". Папа пусть в гости приходит. Они с бабулечкой его пирогами накормят. Года шли, но Евгения Николаевна так и не приняла внучку. Она считала, что из-за этой противной девчонки её сын не построил семью. Из-за Тани мало помогал ей деньгами. Каждый день она выговаривала Игорю своё недовольство. -Мам, это моя дочь, - не уступал мужчина. - Я её бросить должен? -Почём знаешь, что твоя?! Людка - та ещё ш****а, - возмущалась Евгения Николаевна. -Всё, - махал рукой Игорь и уходил. - И по деревне не болтай. Моя Таня и точка. После таких разговоров возмущённая Евгения Николаевна ещё долго ворчала, громыхала посудой и раздражённо толкала стулья толстыми боками. Когда Игорь сообщил, что приобрёл участок и будет строить на нём собственный дом, Евгения Николаевна разозлилась ещё больше. -Чем тебе наш дом не угодил!? - кричала она. - Я скоро умру и всё тебе останется. -Мам, прекрати, - улыбнулся Игорь. - Не надо умирать. -Это жизнь, - вздыхала женщина, театрально прикрывая глаза. -Хорошо, когда эта "жизнь" с тобой случится, я вернусь сюда. Свой дом Танюшке отдам. Евгения Николаевна закипела. Танюшке?! Людкиной дочке?! Дом, который её сын...своими руками?! Не бывать этому! -Ты так не сделаешь, - прошипела Евгения Николаевна. Как в воду глядела. Не сделал. Не успел. К тому времени Людмила уехала из деревни. Она всё-таки встретила "любовь всей жизни". Фермер из соседнего посёлка позвал замуж, но поставил условие. Без Тани. Своих детишек нарожаем. На Слоновских похожих внешностью и повадками. Люда, не моргнув глазом, оставила дочь родителям. Скинула, как она сказала подругам, балласт. Танечка, услышав это, расплакалась. Тихо, чтобы никто не услышал. Не балласт она, а солнышко. Только не для родной матери. По правде сказать, исчезновения мамы Таня если и ощущала, то только иногда. Где-то совсем в глубине души. Людмила и раньше мало времени уделяла родной кровиночке. Теперь же Таня просто перебралась в более большую комнату. Больше ничего не изменилось. Приезжала Людмила редко. А как родился их со Слоновским первый сын, так и вовсе пропала. Тане было двенадцать, когда ранним утром соседка тётя Галя, задыхаясь от слёз, вошла в сенцы. Они с бабушкой собирались печь блины. Дед ушёл на рыбалку. День, начавшийся как обычно, разделили жизнь девочки на до и после. -Игорь разбился, - сглотнув комок волнения, выдала тётя Галя. - На машине. Таня выронила венчик, которым мешала жидкое тесто. Его капли разлетелись по деревянному полу. -Папа, - только и смогла прошептать Таня перед тем, как рухнуть следом. После п.о.х.орон вся деревня обсуждала, как некрасиво вела себя Евгения Николаевна по отношению к внучке. Таня этого не помнила. Она вообще ничего не помнила, кроме папиного лица, похожего на восковую маску. Он больше не улыбался. И руки... такие холодные. Таня дотронулась очень аккуратно. Провела пальцем по белой руке. Она бы обняла его и заплакала, но Евгения Николаевна оттолкнула и отругала. Не хватай! Людмила тоже приехала, но к г.р.о.бу не подошла. Постояла поодаль и ушла. Даже с родителями не поговорила. Новый удар ждал Таню спустя месяц после п.ох.ор.он. Дом с резной верандой, высоким крыльцом и большими окнами достается Тане. Она единственная родная дочь. Но родная ли? Мать Игоря сомневается. Евгения Николаевна била в колокола. Дочь не Игоря. Обманула его подлая Людка, скинула балласт на сыночку и деньги тянула. -Не дочь она ему! Не дочь! Игорёк сам хотел удостовериться, даже заявление писал, - рассказала Евгения Николаевна удивлённым односельчанам. - И тест хотел сделать, чтобы окончательно от д.армо.едок отречься. Жалко, не успел. Ох, как же разозлилась бабушка Тани, узнав о сплетнях, разносимых несостоявшейся сватьёй. Схватила черенок, заготовленный под новую лопату, и побежала к воротам Евгении Николаевны. -А ну выходи, балаболка! - закричала она. - Выходи! Со всей силы ударив в ворота, женщина повторила призыв. Повыходили соседи. Никто не подумал остановить Лилию Марковну, просто понаблюдали. Кто-то даже подбадривал. Так с ней, мол, со сплетницей. Евгения Николаевна в страхе закрыла входную дверь на ключ и, спрятавшись под столом, набрала участкового. -Дочь мою гадит, ребёнка гадит! Ты посмотри на неё! Я ей сейчас! - пригрозила бабушка Тани, не стесняясь подъехавшего представителя органов. -Лилия Марковна, умоляю, идите домой, - просил он. - Не надо самосуд устраивать. Таня плакала дома. Для мамы она - балласт, отцу - неродная. Слишком подло обходится с ней судьба. Нельзя вот так, в раз, лишать всего. Игорь был папа! Её папа! Никто не смеет отбирать! Таня слышала, как вернувшиеся бабушка разговаривала по телефону с Людмилой. -Отвечай говорю? Дочь точно от него? - повторяла она один вопрос за другим. Тане стало очень страшно. -Уверена? - послышался ещё один уточняющий вопрос от бабушки. - Хорошо. Хорошо. Разберёмся. Наверное, можно выдохнуть, но Танечка не могла. Слишком страшно от того, что будет дальше. *** Больше всего не хотелось видеть бабу Женю. Уж очень злые у неё глаза. Колючие и холодные. Но встретиться им всё-таки пришлось. Бабушка Тани настояла на ДНК-тесте. Для этого поехали все вместе в город, сдали образцы и обратно - ждать результата. Таня сильно переживала. Впрочем, возможно Лилия Марковна волновалась не меньше. Просто старалась быть бойкой и решительной. Лишь Людмила лишь махнула рукой. -Даже если не от Игоря, то какая разница?! Раньше нужно было думать, теперь-то что, - равнодушно сказала она, уплетая землянику из маленькой кастрюльки. -Бессовестная! - вспыхнула Лилия Марковна. - Пошла вон отсюда! -Ма, ты чего? - удивилась Людмила. Лилия Марковна замахнулась на дочь поварёшкой. -Подобру-поздорову, иди! Не доводи до греха! Людмила возмущенно покачала головой и выскочила из комнаты. Таня посмотрела ей вслед, понимая, что для этой женщины так и осталась ненужным балластом... Конверт с результатами вскрыли прямо в коридоре. Евгения Николаевна жадно искала глазами подтверждения своим словам, но, увы, не нашла. Отцовство Игоря подтвердилось. Таня не смогла сдержать радости. Впервые с момента с.ме.р.ти папы она почувствовала себя по-настоящему счастливой. Для него она не балласт, а ДОЧЬ. Настоящая. Дом и другое имущество, оставшиеся от отца, отошло Тане. Людмила завистливо присвистнула. *** После окончания школы Таня уехала учиться. Провожали её дедушка с бабушкой. Мама умудрилась позабыть о такой мелочи, как отъезд дочери. На выпускном была, благодарности за воспитание дочери принимала. Вполне достаточно. Для Тани мамы словно не существовало. Людмила позвонила всего несколько раз. Первый поздравить с днём рождения, второй, кажется на новый год. Потом их общение окончательно перешло в мессенджеры. Редкие открытки на праздники, иногда фото и короткие сообщения. -Мы с младшим сыной едем к врачу. Можно у тебя остановимся? - попросила она. -Что-то серьёзное? - уточнила Таня. -Нет, просто муж забрать не сможет, у него работа, а на автобусе ехать не хочется, - объяснила Людмила. Таня отдала брату свою кровать, мать заняла кровать соседки, благо та уехала ночевать к парню и разрешили воспользоваться мебелью. Сама девушка спала на полу. Таня окончила учёбу, вышла на работу, снимала жильё, старалась помочь бабушке и дедушке. Крутилась как могла. Просить помощи или просто совета у мамы даже не думала. Не хотелось снова слышать упрёки, что она балласт. Люда сама набрала дочери, чтобы решить щепетильный вопрос. -Я решила уйти от Слоновского, - объявила она в трубку. - Надоело. Живу как в аду. Таня напряглась. Маминого голоса она не слышала уже пару лет. Тем более родительница никогда раньше не делилась с ней подробностями личной жизни. -Все мужики, знаешь-ли, одинаковые, - вздохнула Людмила. - Жаль поздно я это поняла. -Если тебе трудно жить с мужем, то уходи конечно, - ответила Таня. -Я ушла. Только вот..., - Людмила помедлила. - Куда ухожу - не подумала. Ты же знаешь, что я не работаю. Двое детей. Жить негде, денег нет. -Поживи первое время у бабушки с дедушкой, а потом что-то подыщешь, - посоветовала дочь. -Танюх, ну ты даёшь! Куда мы втроем к родителям на шею в их халупу! - голос Людмилы зазвучал с раздражением. - У тебя огромный дом стоит закрытый! Скажи, пусть дед ключи нам отдаст. Мы бы отлично разместились! Места всем хватило! -Ключи от папиного дома хочешь? - задумчиво произнесла Таня. -Это давно твой дом. Причем тут папа? -Да, ты права, мой, - со вздохом ответила Таня. - Только вот зачем там балласт в виде тебя и твоих детей? Людмила, услышав, поперхнулась собственной слюной. В трубке повисло молчание. Некоторое время она собиралась с мыслями. -Издеваешься? - наконец, выдала мать. - Твои братья из-за тебя окажутся на улице. -Не из-за меня, а из-за их матери, - со всей серьёзностью ответила Таня. - Повторюсь, балласт в жизни мне не нужен. Таня не знала правильно ли она поступает. Ей стоило огромных усилий отказать маме. На секунду она пожалела, что была грубой, но потом почему-то стало легко... Она перестала быть балластом. Их позиции поменялись. Жизнь - не шахматная партия. Её не нужно играть. Её нужно ЖИТЬ. И, желательно, по-человечески. Иначе исход возможен не в твою пользу. Если история Вам по душе, нажмите Класс, мне будет очень приятно

Ок, уступаю место, еще минут 10 жду пока они разложат вещи, при этом помогаю тяжелые вещи положить на верхнюю полку. Сели едем. Спустя 15 минут. - Молодой человек, пересядьте пожалуйста обратно, у окна сильно дует. - Простите, что? Вы сами выбрали место. - Вы понимаете, что ребенок может простыть? - Женщина, можно я спокойно книжку почитаю? Вы меня сами пересадили. Если ребенку дует сядьте сами туда. ***Психанул в итоге, пересел. Достал сверху пуховик, застелил им кусочек окна. Тетка долго рассматривала конструкцию, видимо сама не догадалась так сделать. Ребенка вне окна пришлось развлекать. Мама достала ему планшет и тут началось. Детские *****чие мультики про лунтика, чунга-чангу и пр. без наушников. - Женщина, вам дать наушники? (Предлагаю свои) - Нет спасибо, ему и так нормально. - Очень сильно мешает звук на планшете. - Ну, а что я сделаю, это ребенок, что я могу сделать. - Дать ему дорогие накладные наушники, в которых он никому не мешая может смотреть мультики хоть всю дорогу. Тут запела во всю голос песенка фиксиков. Я психанул. Достал планшет, открыл яндекс и набрал "П*РНО". По запросу появился какой-то жуткий японский мультик, где в оргии участвовали, две девочки, робот и мужик в маске клоуна. Ребенок отвлекся, поняв, что мой мульт интереснее. - Выключите сейчас же! - Почему? - Вы не имеете право включать п*рно в поезде! - Это не п*рно и у меня даже музыка не играет. Либо вы выключаете чертов звук и я выключаю мультик, либо мы продолжаем смотреть мой. - А наушники вы нам дадите? - Нет! Оставшуюся дорогу мы ехали в тишине. И главное, ненавижу людей, которые рассматривают вежливость и воспитанность как слабость. Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание 💛

После этого я однажды просто сидела на лавочке и рыдала. Ко мне подсел хорошо одетый мужчина, и я от отчаяния ему рассказала про свою беду. Он мне предложил один безумный вариант. Я переехала на время к подруге, а в одну комнату пустила погостить этого мужчину и 4 его друзей. Не знаю, что там произошло, но через неделю ко мне пришел муж и сказал, что готов оставить мне квартиру за компенсацию в 100 тыс. рублей! Мы развелись тихо-мирно, деньги ему я отдала, живу в своей квартире. Того мужчину видела один раз. Он подарил мне цепочку на память и сказал, чтобы я не боялась: ему от меня ничего не нужно, он просто помог, потому что у них не принято обманывать и обижать женщин. Пожелал счастья и исчез.

-С вами все в порядке? Может вам помочь? -Н-нет… Не стоит! – всхлипнула девушка, но Кирилл уже твердо решил ей помочь. -Меня Кирилл зовут, а вас? – девушка молчала. – Вы сегодня развелись? – тишина. – Это ваш муж там? – Кирилл махнул в сторону парочки. Снова ни звука. – Он с моей бывшей женой идет, – девушка вскинула на него свои огромные глаза. От слез и переживаний они были темно-синего цвета. Кириллу даже показалось, что он начинает погружаться в них, как в омут. -Надя. Надежда, – быстро поправилась девушка, – а вы значит тоже сегодня развелись? -Да, – просто ответил Кирилл. -Ну и как? -Что “как”? -Как вы себя чувствуете? -Хорошо, – Кирилл не понимал к чему она клонит. -Почему? -Ну… у нас давно все к этому шло… И вот, мы оба получили то, что хотели… -Вы ее не любите? Кирилл уже хотел ответить, что такие вопросы между посторонними людьми неуместны, но взгляд девушки его остановил. В этом взгляде читалось столько боли и надежды, что кто-то разделит её горе…. -Нет, уже не люблю, – ответил он и из глаз Надежды снова полились слезы. -Знаете что? А давайте вместе где-нибудь отметим наши разводы! неожиданно для себя предложил Кирилл -Как это “отметим”? – Надя в изумлении уставилась на него. -А так! Мы с вами, так сказать, друзья по несчастью. Почему бы нам не объединиться? -Но вы же сказали, что не любили свою жену? -Я ее сейчас не люблю, но когда-то ведь любил! Мы с вами можем поделиться переживаниями: я – прошлыми, вы – настоящими. Говорят, постороннему человеку легче излить душу.. Надежда посмотрела на него долгим взглядом и … махнула рукой: -А давайте! -Вот и отлично! Знаю неподалеку неплохой бар, идем? – Кирилл весело согнул руку в локте, предлагая ее девушке. -Получается, что твой муж и моя жена ушли от нас друг к другу? – Кирилл внимательно посмотрел на свою новую знакомую. -Получается, – Надежда задумчиво вертела в руках рюмку с алкоголем, затем встрепенулась и наклонилась в сторону Кирилла, – какие козлы! Правда? -Не могу не согласиться! – кивнул Кирилл. – Моя сразу же, как только у нас начались проблемы, начала искать мне замену. -А я… Я так его любила! Я готова была на все ради него! А он… Он просто растоптал мои чувства! Он даже не скрывал, что у него есть другая женщина! Словно я… Словно я – пустое место! Ты знаешь, Кирилл, – Надежда была уже изрядно пьяна, – когда я сказала, что развожусь с ним, он очень удивился. Сказал, что такой амебе, как я, лучше сидеть тихо и помалкивать, так как если мы разведемся, я больше никому не буду нужна! А я решила: ну и пусть! Пусть я останусь на всю жизнь одна, зато не буду постоянно униженной изменами и безразличием мужа! -Вот это ты права! – Кирилл с восхищение посмотрел на девушку. Он тоже был уже пьян. – Молодец! Ты все правильно сделала! А насчет одиночества… Дурак твой бывший! Ты вполне симпатичная девушка и фигура у тебя зачетная… Ты еще выбирать будешь между мужиками! -Ага, – грустно кивнула Надежда, – ты думаешь, я себя в зеркало не видела? Но спасибо, конечно! -Да ты чего? – Кириллу хотелось доказать свою правоту. – Ты просто к себе слишком критична! Или так веришь своему бывшему, что не видишь, как на тебя смотрят другие мужчины! -Кирилл, перестань! Я понимаю, что ты хочешь меня утешить… Но.. Не стоит! -Да не стремлюсь я тебя утешать! Зачем мне это надо? – разозлился Кирилл. И вдруг ему в голову пришла совершенно сумасшедшая мысль, – а давай мы с тобой поженимся! -В смысле “поженимся”? – Надя попыталась сфокусировать на нем свой взгляд. -В прямом! Пусть знают: на них свет клином не сошелся и нам ничего не стоит найти им замену! -Н-но… -Ты не переживай! Брак будет фиктивным, мы просто будем делать вид, что у нас все зашибись! Но! Как только ты или я найдем подходящего партнера – сразу же разводимся! Хорошо? -Хорошо! – еще не совсем понимая с чем соглашается ответила Надежда. Когда на следующий день Кирилл заехал за ней, чтобы отправиться в ЗАГС, Надежда не поверила своим глазам. Утром, вспоминая этот разговор, она решила, что это просто пьяный треп, но… Вот он, Кирилл, стоит на ее пороге и вопрошает, почему она не готова. Они тихо расписались и Надежда переехала к своему новому мужу. Вопреки ожиданиям, Кирилл оказался спокойным и воспитанным молодым человеком. Он великодушно предоставил ей свою комнату, переехав в гостиную. Он всегда стучался, когда хотел к ней войти. Помогал по хозяйству и даже оставлял ей на это самое хозяйство деньги. Надежда тоже старалась. Как настоящая жена она наводила порядок и уют в доме, старалась каждый раз приготовить что-нибудь вкусненькое, следила за одеждой мужа, чтобы она всегда была чистой и наглаженной, не лезла с расспросами. Со стороны их семья казалась идеальной. В гостях у друзей они изображали влюбленную пару, чем очень злили своих бывших, по иронии судьбы оказавшихся с ними в общих компаниях. -И что твоему мужу не хватало? – вопрос застал Надежду врасплох. Они вдвоем сидели у телевизора. Кирилл смотрел спортивный канал, а Надя вязала. – В других бы обстоятельствах я бы тебя носил на руках! -Так, а что сейчас мешает? – решила пошутить девушка. -Действительно, а что? – Кирилл неожиданно вскочил и, подхватив Надю на руки, закружил по комнате. Надя залилась веселым смехом. -Кирилл! Хватит! У меня голова уже кругом идет! – все еще смеясь воскликнула Надя. Кирилл тут же поставил ее на пол. Сделав шаг в сторону дивана, Надя вдруг пошатнулась и была вынуждена схватиться за парня. Через мгновение она уже была в его объятиях, а его губы жадно накрыли ее рот. Она не сопротивлялась. Слишком давно ее никто не целовал. Слишком давно она не чувствовала себя любимой и желанной. Но когда руки Кирилла проникли под футболку, она отпрянула. -Кирилл, я все понимаю… Но… может… Мы не будем использовать друг друга для этого? Ей показалось прошла вечность, пока она услышала ответ: -Возможно, ты права, но… Надюш! Ты не подумай ничего такого! Ты и правда мне очень нравишься! И если вдруг… Поверь мне, я глубоко тебя уважаю и не позволю себе тебя использовать! Не говоря ни слова, Надя убежала в свою комнату. Целую неделю она старалась не смотреть на Кирилла, хоть он и вел себя как обычно, словно и не было того поцелуя. Но самой Надежде этот поцелуй вспоминался каждый вечер. И это воспоминание не давало ей покоя. В первые в жизни она перестала думать о бывшем муже. Ее уже не интересовали вопросы о том, как ему живется с новой женой. Она уже не представляла, как он приползет к ней на коленях и начнет умолять ее вернуться. Все мысли Надежды крутились вокруг Кирилла. -Надюш, может в кино сходим? – вопрос прозвучал в субботу днем, когда Надежда мыла после обеда посуду. -Когда? -Сегодня.. -Н-но… Я хотела на ужин приготовить котлет. Вот.. фарш выложила… -Подождут твои котлеты, – Кирилл улыбнулся. -Они не могут ждать, иначе нам ужинать буде нечем. -Надюш, ну ты чего какая скучная? Тебя муж в кино зовет, а ты о котлетах думаешь! Неужели мы не найдем, что поесть? -Хорошо, – улыбнулась Надежда, – пошла одеваться! Фильм был на редкость романтичным. Парочки вокруг, не стесняясь, целовались. Наде было неудобно, глядя на них, и, в то же время, ее мучала зависть. Как бы было здорово, если бы Кирилл вдруг тоже решил ее поцеловать! Словно читая ее мысли, молодой человек вдруг обнял ее и, повернув к себе ее лицо, начал ее целовать. После кино Кирилл повел ее в ресторан, где они неспеша поужинали, потанцевали, поговорили на отвлеченные темы. Весь вечер муж не сводил с нее полных нежности глаз. Под его взглядом Надежда смущенно опускала глаза, но в душе вся трепетала, предвкушая что-то необычное. Уже в такси Кирилл снова ее поцеловал. Так они и ехали всю дорогу, не отрываясь друг от друга. Дома они продолжили целоваться. Оторвавшись от губ жены, Кирилл вопросительно посмотрел ей в глаза. Она поняла его невысказанный вопрос и кивнула. В следующий миг он подхватил ее на руки и понес в спальню. Прошло полгода. Надежда жила как в сказке, упиваясь заботой и страстью мужа. На работе она с нетерпением ждала встречи с ним, а дома старалась не отходить от него ни на шаг. Кирилл отвечал ей взаимностью. Не было ни дня, чтобы он не подарил ей цветы, конфеты или приятную безделушку. Приближалась годовщина их семейной жизни. Надежда вдруг заметила, что муж все чаще стал задумчив и озадачен. “Неужели все?” – испугалась она. – “Неужели он нашел другую? Та, которая действительно станет для него родным человеком?” К волнениям Надежды прибавилась ежеутренняя тошнота. Сильно волнуясь, она купила тест. Так и есть! Она беременна! Что же ей делать? Ведь если она скажет о беременности Кириллу, он, как порядочный человек, не оставит ее, но навсегда потеряет надежду на жизнь с ЛЮБИМОЙ женщиной. А Надюше очень не хотелось, чтобы Кирилл страдал. Решив молчать, женщина начала готовиться к годовщине. Кирилл пришел с огромным букетом роз. Приняв цветы, Надежда повела его в гостиную, где был накрыт стол для праздничного ужина. Выпив по бокалу, Кирилл посмотрел Надежде в глаза и взял ее за руки. “Началось!” – подумала Надя и решила собрать в себе все мужество, чтобы выслушать горькую правду. -Надюш! Ты знаешь, я долго думал над нашими отношениями… Я понимаю, что мы очень нестандартно начали… Но как бы то ни было… Последнее время наши отношения вошли в совершенно иное русло, нежели в начале.. И, признаюсь честно, мне это очень нравиться. Я пойму, если ты со мной не согласишься, но все-таки скажу: за это время я полюбил тебя. Ты именно та женщина, с которой бы я хотел провести остаток своей жизни. – тут Кирилл вышел из-за стола и опустился перед Надей на одно колено. В руках его оказалась коробочка с очаровательным колечком внутри. – Надюш! Ты выйдешь за меня замуж? По настоящему! У Нади на глазах появились слезы. -Ну конечно! Если бы ты знал, как я хотела этого! Они обнялись и долго целовались. -Но.. Как мне выходить за тебя замуж, если мы уже женаты? – вдруг “дошло” до Надежды. -Поедем в свадебное путешествие! – весело ответил Кирилл. – У нас же с тобой не было медового месяца! А еще мы сразу же приступим к деланию детей! – Мужчина уже улыбался во весь рот, довольный своими планами. -Ну, в этом нет необходимости, – загадочно улыбнулась ему в ответ Надя. -Как? Ты… Это правда? – Кирилл во все глаза смотрел на жену. Та лишь опустила глаза. АВТОР: Вера С.

- Сынок открой! Наверно, бабушка Нина пришла. Зашла соседка, держа в руке большую кружку. - Как ты, Маша? – потрогала голову. – Так у тебя жар. Я горячего молочка принесла с маслом. - Я лекарство выпила. - Тебе в больницу надо. лечение хорошее. Питаться надо по нормальному, а у тебя холодильник пустой. - Тётя Нина, я уже все деньги на лекарство истратила, - на глазах больной выступили слёзы. - Ничего не помогает. - Ложись в больницу. - А на кого я Матвейку оставлю. - А на кого ты его оставишь, если помрёшь? Тебе ещё тридцати нет, а у тебя ни мужа, ни денег, - погладила больную по голове. – Ладно, не реви! - Тётя Нина, что делать? - Всё, я вызываю врача, - соседка достала телефон. Дозвонилась, всё разузнала. - Сказали: в течении дня. Я пошла. Как приедут, пошли за мной Матвея. Соседка вышла в прихожую, мальчишка вышел следом за ней: - Бабушка Нина, мама не умрёт? - Не знаю. Надо у бога попросить, чтобы помог, а твоя мама в него не верит. - И дедушка Бог поможет? – в глазах мальчишки светилась надежда. - Надо в церковь сходить, свечку поставить и попросить, и тогда он поможет. Всё я пошла. *** Вернулся сын обратно к матери задумчивый: - Матвейка, ты, наверно, кушать хочешь, а у нас ничего нет. Неси два стакана. Когда он принёс мать разлила в них молоко: - Пей! Выпил, но есть захотелось ещё больше. Мария это сразу поняла. С трудом встала, взяла со стола свой кошелёк: - На пятьдесят рублей. Сходи купи два пирожка и съешь по дороге, а я пока что-нибудь сготовлю. Иди! Проводила сына до двери и, держась за стенку, направилась на кухню. В холодильнике дешёвые рыбные консервы, немного маргарина, на подоконнике пара картофелин и луковица. - Суп надо сварить… Закружилась голова и она обессиленно опустилась на табуретку: «Что со мной происходит? Совсем нет сил. Почти половина отпуска уже прошло. Деньги закончились. Если не выйду на работу, как Матвея в школу собирать? Он ведь через месяц в первый класс пойдёт. Родственников нет, помочь некому. А главное эта болезнь. Надо бы сразу в поликлинику идти. А теперь, если положат, как Матвейка один останется?» С трудом поднялась и стала чистить картошку. *** Есть хотелось сильно. Но мысли мальчишки были о другом: «Мама вчера весь день с кровати не вставала. Вдруг, правда, умрёт? Тётя Нина сказал, надо у дедушки Бога помощи попросить», - он остановился и… повернул в сторону церкви. *** «Уже полгода, как вернулся с войны. Чудом жив остался. Хорошо хоть сам передвигаться стал, правда с палочкой. На многочисленные раны по всему телу уже не обращаю. А шрамы на лице? Да теперь всё равно, замуж уже никто не пойдёт, - с такими мыслями Никита направлялся в сторону церкви. – Надо за ребят свечки поставить. Сегодня год с того дня, как они погибли, а я… чудом выжил». Двадцать лет назад ушёл в армию. И вот вернулся. Теперь он гражданский, но как невыносимо чувствовать, что ты никому не нужен. Пенсия большая на безбедную жизнь хватит, а контрактных денег, лежащих в банке, ещё на две. Но зачем всё это одному? Возле церкви стояли нищие. Никита достал несколько сторублёвых купюр, раздал им и попросил: - Помолитесь за моих погибших друзей Романа и Стаса! Прошёл внутрь церкви, купил свечи, зажёг их и стал читать молитву, которой его научил батюшка: - Помяни, Господи Боже наш… Крестясь, он произносил слова, а перед глазами, словно живые, стояли его друзья. Когда закончил молитву, просто стоял и вспоминал свою такую нелёгкую жизнь. Этот мальчишка, маленький и худенький, встал рядом с дешёвой свечкой в руке. Огляделся, не зная, что делать дальше. К нему подошла пожилая женщина: - Давай, я тебе помогу! Зажгла его свечку, поставила. - Вот так перекрестись! – показала, как это делается. – И расскажи Господу нашему, зачем ты пришёл. Матвей долго смотрел на образ, затем произнёс: - Помоги, дедушка Бог! Мама болеет. Кроме неё у меня никого нет. Сделай так, чтобы она выздоровела. У мамы нет денежек на лекарство. А я скоро в школу пойду, а у меня даже портфеля нет… Никита, замерев, смотрел на мальчишку. Все проблемы его самого, ещё десять минут касавшиеся такими огромными, стали незначительными и отошли на второй план. Хотелось крикнуть на весь мир: «Люди, неужели некому было помочь, этому пацану, купить маме лекарство, а ему самому портфель». А мальчишка смотрел на образ и ждал чуда. - Пацан, пошли со мной! – решительно произнёс Никита. - Куда? – мальчишка с испугом смотрел на страшного дядю с палкой в руке. - Узнаем какие твоей маме лекарства нужны и сходим в аптеку. - Вы правду говорите? - Мне дедушка Бог передал твою просьбу. - Правда? – он радостными глазами посмотрел на образ. - Пошли! – улыбнулся мужчина. – Тебя, как зовут? - Матвей. - Меня дядей Никитой зови. *** Из квартиры слышались голоса мамы и соседки: - Тётя Нина, она вон сколько выписала и сказала, лекарство дорогое. Где я столько денег возьму? У меня всего пятьсот рублей осталось. Мальчишка решительно открыл дверь. Голоса стихли. Из комнаты выглянула соседка и испуганно прошептала, глядя на незнакомого мужчину: - Маша, смотри! Та выглянула и также застыла в испуге. - Мама, какие лекарства тебе нужно? Мы с дядей Никитой сходим в аптеку и купим. - А вы кто? – удивлённо спросила Мария. - Всё будет хорошо, - улыбнулся в ответ мужчина. – Давайте ваши рецепты! - Но у меня всего пятьсот рублей. - Мы с Матвеем найдём деньги, - мужчина положил руку на плечо мальчишки. - Мама, давай рецепты! И Мария подала их. Почему-то она почувствовала, что у этого человека со страшным лицом, доброе сердце. - Мария, ты что делаешь? – пришла в себя соседка, когда мужчина с мальчишкой вышли. – Ты его совершенно не знаешь. - Тётя Нина, мне кажется, он хороший человек! - Ладно, Маша, я пошла! *** Мария сидела и ждала своего сына, ушедшего с этим мужчиной. Она даже забыла о своей болезни. И вот дверь открылась, первым вбежал сын, лицо его сияло: - Мама, мы тебе лекарство купили и разных вкусняшек к чаю. В дверях стоял мужчина и тоже, как мальчишка, счастливо улыбался, отчего его лицо казалось не таким уж и страшным. - Спасибо вам! – слегка поклонилась женщина. – Вы проходите, проходите! Мужчина попытался разуться, это удалось ему с трудом, чувствовалось, что он сильно волновался. Прошёл на кухню. - Садитесь! – произнесла хозяйка. Мужчина сел, завертел головой, не зная, куда поставить свою палочку. - Давайте, я поставлю! - Поставила её так, чтобы мужчина смог дотянуться. – Извините, но угощать мне вас особо нечем! - Мама, мы с дядей Никитой всё купили, - и сын стал выкладывать на стол продукты. - Ой, ну зачем вы! – охала Мария, мысленно отмечая, что добрая половина продуктов состояла из ненужных сладостей. Увидела пакет с дорогой заваркой. – Сейчас я чай поставлю. Бросилась заваривать чай. Ей даже показалось, что болезнь отступила, а может, просто не хотелось выглядеть перед мужчиной такой больной. И словно отгадав её мысли, мужчина спросил: - Мария, вам не трудно, вы вон какая бледная? - Ничего, ничего… Я сейчас лекарство выпью. Спасибо вам! *** Они пили ароматный чай со сладостями, глядя на мальчишку, оживлённо о чем-то говорящего. Иногда их взгляды встречались. Чувствовалось, что всем троим было приятно сидеть вместе за одним столом. Но всё хорошее, когда-нибудь, но заканчивается. - Спасибо, вам! - Никита встал из-за стола и взял свою трость. – Я пойду. Вам лечиться надо. - Вам большое спасибо! – хозяйка также встала из-за стола. – Даже не знаю, как вас благодарить. Он направился в прихожую, а мать с сыном следом. - Дядя Никита, а вы придёте ещё? - Конечно! Вот твоя мама поправится, и мы все вместе пойдём покупать тебе портфель. *** Мужчина ушёл. Мария убрала со стола, вымыла посуду. - Сынок, посмотри телевизор, а я немного полежу. Легла и заснула крепким сном. *** Прошли две недели. Болезнь давно отступила, видно дорогие лекарства помогли. Последние дни Мария даже работала, в конце месяца всегда аврал, вот её и вызвали из отпуска. Она была этому рада, за эти дни заплатят. А ведь уже август начался, с получки надо сына к школе готовить. В эту субботу они встали как обычно, позавтракали. - Матвей, собирайся! Пойдём в магазин. Посмотрим, что тебе к школе нужно. - Тебе денежки дали? - Пока не дали, но к следующей субботе дадут. Я заняла тысячу рублей, на обратной дороге купим, что-нибудь из продуктов. Стали собираться и тут раздался звонок домофона. - Кто? – спросила хозяйка. - Мария, это Никита… Он хотел ещё что-то сказать, но палец женщины уже нажал на кнопку открытия двери. - Мама, кто там? – из комнаты вышел сын. - Дядя Никита! – женщина не могла скрыть радости. - Ура! Он зашёл, так же опираясь на палочку, но… как он изменился. Дорогие брюки и рубашка гармонировали с модной стрижкой. - Дядя Никита, я вас ждал, - бросился к нему мальчишка. - Я же тебе обещал, - поднял сияющие глаза. – Здравствуй, Мария! - Здравствуй, Никита! Этот непроизвольный переход на «ты» удивил и обрадовал обоих. - Вы уже собрались? Идёмте! - Куда? – Мария всё ещё не пришла в себя. - Матвею же скоро в школу. - Никита, но у меня… - Я обещал Матвею, а обещание надо выполнять. *** Мария всегда обращала внимания на самые дешевые вещи, в какой бы магазин не заходила. Ведь у неё не было лишних денег, не было родственников, не было мужа. Если не считать того парня из колледжа, который куда-то исчез. И вот сейчас рядом мужчина, который с восторгом смотрит на её сына. Покупает ему всё к школе, не глядя на цены, лишь спрашивая её мнение. Нагруженные, они вернулись на такси домой. Хозяйка бросилась на кухню. - Мария, - остановил её мужчина. – Идёмте, погуляем все вместе! Где-нибудь пообедаем. - Мама, пошли! – бросился к ней сын. *** Этой ночью Мария долго не могла уснуть. Вновь и вновь мелькали картинки сегодняшнего дня. Перед глазами стояли его глаза, полные любви. И сейчас холодный ум, и горячее сердце, словно разговаривали друг с другом: «Он некрасивый и хромой», - категорично произносил разум. «Нормальный он, добрый и с такой любовью смотрит на меня», - тут же ответило сердце. «Он лет на пятнадцать старше тебя». «Ну, и что? Зато они с моим сыном… он словно ему отец». «Ты ещё можешь найти ровесника, красивого и стройного». «Не надо мне красивого и стройного, у меня уже был такой. Мне нужно доброго и надёжного». «Но ведь ты всегда мечтала не о таком муже», - продолжал выставлять свое доводы разум. «А теперь о таком!» «У тебя так быстро меняются предпочтения?» «Просто я встретила того… Я люблю его!» *** Их венчание проходило в той самой церкви, где Никита и Матвей познакомились три месяца назад. Никита с Марией стояли перед алтарём, палочки в его руках уже не было, а Матвей не отрываясь смотрел на образ того святого, с кем разговаривал три месяца назад. Затем от всего сердца произнёс: - Спасибо тебе, дедушка Бог!

Катя и Сергей были обычной, в меру счастливой семьей. Восемь лет в браке. Дочка недавно в школу пошла, муж иногда закидывал удочки на то, чтобы завести второго ребенка, но Катя упорно делала вид, что не понимает намеков. Она до сих пор с содроганием вспоминает то время, когда родилась Ксюша. Муж целыми днями на работе, она одна с ребенком в крошечной комнатушке, на оплату которой уходила половина зарплаты. Вздохнуть свободнее удалось после того, как Кате по наследству перешла бабушкина квартира. Тогда Кате казалось, что это - настоящие хоромы! Она даже нашла довольно выгодное хобби, чтоб побыстрее накопить денег на ремонт в квартире. Днем она сидела с ребенком, а по ночам шила. Иногда в гости приезжала мама, присматривала за дочкой, помогала по хозяйству. Единственная, от кого помощи не было никогда, зато была масса претензий, была свекровь. - Ой, ну как вы там, молодые родители? Все у вас хорошо? Я видела фото с прогулки, разве можно без шапочки? Куда твоя жена смотрит? – звонила она сыну и нелестно высказывалась о невестке. - Мам, ну тепло ведь. Зачем кутать? – откровенно недоумевал он. - Она бестолковая, а ты подкаблучник! И дите у вас глупым станет, если голову застудит! - Так приезжай, сама будешь одевать и гулять. - Ну конечно! А то у меня других дел нет! Это Катькина мать - лодырь, только и делает, что у вас трется! А у меня времени нет разъезжать по гостям. Сергей благоразумно молчал о том, как его мать отзывалась о них (как о беспечных родителях). Но Катя и сама понимала, что теплых и дружеских отношений со свекровью не получится. В общем-то, она была не против этого. Чем дальше она от них, тем дружнее и счастливее их брак. Так продолжалось все восемь. Свекровь приезжала редко, так как любой приезд подразумевал подарки, а у нее «не печатный станок дома стоит». Катя настолько привыкла общаться с матерью мужа пару раз в год, на расстоянии, что была мягко говоря удивлена, когда муж объявил, что его мама приезжает погостить. - Катюш, мама всего на недельку приедет, ну максимум на две. У нее в квартире ремонт, краской пахнет, грязь, пыль. А у нее астма, ты же знаешь. Не на улице же ей жить. - Ну вообще-то у нее там дочь неподалеку живет, могла бы к ней заселиться, - Катя пыталась зацепиться хоть за что-то, чтобы избежать столь заманчивой перспективы. - Ну ты же сама знаешь, у Дашки одна комнатушка, они и так там друг у друга на голове сидят. Да и как с ее болезнью в тесноте – будет приступами мучиться. А у нас все-таки двухкомнатная, просторная квартира, с ремонтом. Ей тут будет комфортнее. Да и нам полегче станет. Она и тебе с хозяйством поможет, и дочку в школу проводит. - Как ты все красиво расписал. Только вот слабо верится, что твоя мама будет мне помогать. За восемь лет она помогла мне примерно… ни единого раза, ничем! - Ну котенок! Это всего на пару недель. Ну пусть поживет, тебе жалко, что ли? - Ладно. Мне не жалко. Но если она посмеет делать мне замечания в свойственной ей хамской манере, поедет дышать краской или дочке своей на голову, в однушку! - Но она же никогда… - Я сказала – сразу поедет! Никаких советов по готовке, никаких нравоучений, никакого вмешательства в наши с тобой личные отношения. Ни-че-го! Понял? Заранее с ней все это обговори. И даже не привози ее, если она не согласится. - Ладно! – муж не стал спорить, так как понимал – Катя права. Мама не стеснялась в выражениях, когда хотела поддеть невестку. Нельзя было сказать, что она ненавидела жену сына, но возможность уколоть ее, выставить заразой криворукой, не упускала. Катя молчала и не реагировала лишь потому, что семейные встречи случались крайне редко. Мама должна была приехать через неделю. Пришлось сделать некоторые перестановки в комнате дочки, чтобы бабушке было удобно и комфортно. Бабушка приехала рано утром и сразу начала наводить свои порядки. - Ой, это что вы мне тут поставили? Раскладушку что ли? - Это диван, Зинаида Петровна! Вам на нем будет удобно, – Катя старалась изобразить заботу, но получалось слабо. - А ты б сама на нем поспала! Он же жутко неудобный. Пусть Ксюша на нем спит, а я на ее кровати. Мне кажется, она куда удобнее. - Это детская кровать и она на ваш вес не рассчитана. - Ты что это, намекаешь на то, что я толстая? Ты? Да ты, дорогая, видать себя в зеркало не видела. Мне кажется, с нашей последней встречи ты набрала не меньше десятка. - Я повторяю, это детская кровать, для вас приготовлен диван. В шкафу две свободные полки и пустые плечики – развесите и разложите свои вещи. – Катя говорила ровным и четким тоном, боясь проявить хотя бы одну эмоцию в ответ на явные провокации свекрови. Ведь стоило ей хоть как–то отреагировать, и их скандал в пару секунд превратится в цепную неуправляемую реакцию. Выйдя из комнаты, Катя схватила мужа под руку и потащила в кухню. - Я тебя предупредила. Один выпад – и поедет с таджиками квартиру красить, - заворчала она. - Я поговорю с ней. Только ты тоже ее не цепляй. Может и правда диван не удобный? – отбивался муж. - Напомнить тебе, на чем мы спали до того, как в эту квартиру переехали? Или может вспомнишь, как твоя мама насмехалась над нашей нищетой, в то время, как сама в квартире мебель обновляла? - Я поговорю с ней, - повторил Сергей и скрылся в комнате дочки, которая теперь стала гостевой. Видимо, разговор действительно имел результат, целую неделю свекровь молчала и Катю не трогала. Однако, пошла вторая неделя, а на скорый переезд свекрови не было и намека. Третья неделя пролетела под молчаливое негодование Кати, а к концу четвертой она готова была взорваться праведным гневом. - Сереж, ты говорил, что она приедет на неделю. Максимум на две. - Ну кто же знал, что эти таджики такими криворукими окажутся. Мало того, что медленно работают, так еще напортачили с покраской. Пришлось переделывать. Ну котенок, она же нам не мешает, верно? - Ага, но и не помогает. Спит до обеда, полхолодильника сметает, берет мои вещи. Я ей говорила, но не царское же дело меня слушать. Так что давай, подключайся. - Ты не сможешь ее выгнать, ты же у меня слишком добрая, - подлизывался муж. - Я с удовольствием ее выставлю и отвешу ей волшебный скоростной пендель на дорожку. Единственное, что меня сейчас останавливает - уважение к тебе. Если не хочешь его потерять – урезонь свою мать! Она месяц живет, хоть бы раз что купила. Хоть печенюшек к чаю. Только критикует мои блюда и метет все, что я покупаю. - Ну у мамы всегда был плохой аппетит. Она не любит суп, а от макарон поправляются. А она за фигурой следит. - Странная диета, не находишь? Кофе с пирожным как родной залетает, а макароны видимо из вражеского лагеря, сразу на задницу откладываются. - Ну перестань! Тебе жалко, что ли? - Нет, но я иногда тоже хочу чай попить. Иду с работы, уверенная, что дома есть сладкое, а оказывается, что из сладкого только сахар и ее приторные улыбочки. - Хорошо, поговорю с ней. Кате не было жалко ни пирожных, ни других продуктов, но ее раздражала бесцеремонность свекрови и стремление пожить за чужой счет. Почему–то мама Кати даже просто в гости с пустыми руками не приходила, а эта готова у ребенка последнюю вкусняшку отнять. Но Катя надеялась, что все это скоро закончится, потому терпела, хотя к концу месяца начинал дергаться не только глаз, но и все лицо. Проблема была еще и в том, что свекровь много лет жила одна. Видимо, привыкла ни в чем себя не стеснять. Например, она могла повесить выстиранное нижнее белье на самые неожиданные места – спинку стульев, двери, батареи. Мало того, что это было неприятно, так она еще и оскорблялась, когда ее просили убрать это и повесить на балкон. - Так у вас балкон вечно открыт. Белье будет все в пыли. Это ужасно вредно! Я не собираюсь всякие микробы цеплять из-за ваших капризов. - Мам, ты не понимаешь, что ли? Я все-таки мужчина, твой сын, мне не очень хочется видеть твое белье на спинке кухонного стула. - Ой, какие мы нежные! Напомнить тебе, что я видела и твои трусы, пока ты жил со мной? - Мам, хватит! Это последнее замечание. Не хочешь сушить на балконе – суши утюгом! - Ага! Ты в своем ли уме? Утюгом, чтобы пар меня добил? Ты не забыл, что у меня астма? - Ну как-то надо этот вопрос решать? - Я могу не стирать! - Ну вот уж нет, - вмешалась в диалог Катя, - стирать вы будете. И еще, Зинаида Петровна, дорогая, не стесняйтесь пользоваться душем и ванной, мы не так много за воду платим. Не бойтесь, можете хоть каждый день мыться. - Это ты сейчас на что намекаешь? – свекровь приготовилась отстаивать свою поруганную честь. - Ни на что, кроме того, что вы за время пребывания у нас всего два раза в душе были. А за окном не январь. Может вам неудобно? Мочалка плохая, мыла нет? Я готова вам помочь. - Ты меня обвиняешь в нечистоплотности? Сергей! Ты будешь молча слушать, как твою мать открыто оскорбляют? - Мам, Катя же как лучше хочет, - покраснел сын. - Я просто выясняю, может вам у нас не комфортно? – перебила мужа Катя. - Может у дочери лучше будет? - Вот уж такого не ожидала! – крикнула мать и скрылась в своей комнате, громко хлопнув дверью. - Сереж, а не загостилась ли у нас твоя маменька? – накинулась на Сергея жена. Сергей изменился в лице, но постарался взять себя в руки, чтобы жена не заметила его обреченного вида. - Ну она же скоро съедет, - сглотнул он. - Сереж, она молодая женщина, при этом совершенно не следит за гигиеной. Я уж не говорю тебе о том, какие сюрпризы она порой оставляет, берегу твою нежную психику. Но если так будет продолжаться, я запрещу ей жить с Ксюшей в одной комнате. Это опасно для ребенка. Кроме того, дочка жалуется, что бабушка жутко храпит! - Ну ладно тебе, прям жутко… - Знаешь, я на пару ночей тебя к ней отселю. Проверишь! Ребенок не высыпается, а ведь она в первом классе, для нее и так сейчас сложное время. В обед она теперь не отдыхает, еще и ночью не спит. Либо ты решаешь вопрос с матерью, либо сам с ней в комнате жить будешь. А я с дочкой в нашей спальне. Понял? - Понял… Я поговорю с ней. - Сереж, смени пластинку, эта уже заезжена. – уходя, бросила Катя. Прошел еще один месяц, начался третий. Намеков на то, что мама собирается съезжать, не было. Катя уже отчаялась намекать и ругаться с мужем. Сергей тоже стал какой-то странный. Перестал спорить, постоянно обещал поговорить с матерью, но ничего не менялось. - Сергей, я все понимаю, ремонт затянулся. Пятый раз его переделывают. Но! За три месяца вполне можно было покрасить стены, положить линолеум и натянуть потолки! Ты уж извини, но я не глупая. Дело не в ремонте, да? Давай рассказывай! Или я сейчас еду домой к свекрови, сама все доделываю и перевожу ее. Все! Мне надоело! Она меня достала! - Ну, котенок. Там просто у соседей трубу прорвало, как раз перед самым окончанием ремонта. Залило все, и мамину квартиру, и ниже этажом. Я тебе не хотел говорить, чтобы не расстраивать. Но ей придется у нас еще пожить. Там месяц только сушили все, обдирали и теперь вот начали заново… Кате хотелось биться головой о стену от безвыходности положения. Она видела, что муж либо недоговаривает, либо привирает. Но усталость и раздражение уже настолько захватили ее, что она боялась устроить скандал, который положит конец не только пребыванию свекрови в ее доме, но и ее семейной жизни. Кате казалось, что еще немного и она выставит свекровь и мужа за дверь, чтоб наконец зажить в тишине, чистоте и спокойствии. Дочка тоже постоянно спрашивала, когда уедет бабушка. Начала проситься с ночевкой ко второй бабушке, хотя раньше не любила ночевать вне дома. Теперь же едва ли не каждый день она просилась оставить ее у второй бабули. Ситуация складывалась безвыходная, и неизвестно, сколько бы еще на оставалась таковой, если бы однажды Катя не пришла с работы пораньше и не подслушала любопытный разговор. - Доча, да отправлю я тебе денег, не ори! Квартиранты сказали, что у них там проблемы какие-то. Отдадут. Нет! Я не могу их выставить, придется других искать. А это время! Что? Как мне тут? Нормально! Хотя эта зараза порядком истрепала нервы. Нет! Я не могу ее послать, я живу у нее. А брат твой подкаблучник, тоже не смеет ей слово вякнуть. Ладно, давай. А то скоро эта мегера с работы явится, будет по шкафам шарить, проверять сколько я съела. Кате казалось, что на нее рухнул метеорит. Хотя подслушанное сразу делало ситуацию логичной и понятной. Свекровь к ним переехала, в свою квартиру пустила жильцов, а денежки дочке отправляет. Всем хорошо, все довольны! А что до Кати - мегеры, так на нее и внимание обращать не стоит. Кате привиделось, что если б сейчас ей под руки попался муж, она бы его пополам разорвала голыми руками. А уж свекровь - на мелкие кусочки покрошила. Чтобы не расплескать злость на мужа, Катя решила тихо выйти и дождаться его у подъезда. Ксюша сегодня ночевала у ее матери, поэтому сборы свекрови должны пройти так, как запланировала Катя. Ничего не подозревающий Сергей с улыбкой шел от машины к дому. Он издалека заметил супругу, сидящую на лавочке, но не удивился, тому, что она его встречает у дома, чего за все восемь лет брака не бывало. - Привет, котенок! А ты что не заходишь? – подошел Сергей. - Да вот, тебя жду, - равнодушно ответила жена. - Зачем? Соскучилась? - Конечно! В глаза хочу твои посмотреть, перед тем, как вырву тебе их ко всем чертям! – вдруг гаркнула Катя, подпрыгнув на скамье. - Что у вас там опять случилось? - У нас? Ничего! А вот у вас с мамой сегодня переезд. В ее квартиру. Квартирантов выставите, или к Дашке попретесь, мне все равно. В моем доме вашей ноги больше не будет! - Какие квартиранты? – Сергей прокололся уже на первой фразе, так как врать он не умел. - Такие! Я все знаю, хватит выкручиваться! - Ну зайка! Ты же знаешь, Дашка живет очень плохо, ребенок маленький, работать она не может. А сейчас еще муж ее не работает. Им не на что жить. Вот мама и придумала сдавать свою квартиру, а деньги им отдавать. Хоть какая-то помощь… - А почему эта благодетельница не с ними живет? - Ну Кать, что ты ерунду несешь. Куда она поедет. У нас и места больше, и условия лучше. - И ни копейки мы за это все не просим, да? – У Кати внутри все клокотало. - Зайка, давай домой зайдем и там поговорим? - Давай! Как раз вещи соберешь. Свои и мамины! И сегодня же съедете. Оба! - Ты что, выгоняешь меня? - Ты меня обманывал три месяца. Я устала. Хватит! Это моя квартира и я хочу жить в ней с комфортом. – прошипела Катя. - Ага, твоя, которую я обставил! – выпалил Сергей. - Которую я обставила на деньги, полученные от шитья! Если помнишь, я шить начала, когда дочка маленькая была. В отличие от твоей сестрицы я не ныла, не садилась матери на шею, а работала! - Ой. Ну не заводи свою шарманку. Святая Екатерина! Катя с мужем поднялись в квартиру, где их ждала мать. Она услышала, как они скандалят у порога и подготовилась защищать сына и нападать на невестку. Но Катя опередила ее. - Дорогие гости, а вам хозяева не надоели? – Катя кипела, словно разогретый чайник. - А что такое? – казалось, Зинаида Петровна была искренне удивлена негодованием невестки. Ее желание скандалить испарилось, едва она увидела, как решительно настроена Катя. - Вам домой-то не пора? Вроде ремонт закончился! Я вам больше скажу, и ремонт закончился, и мое терпение, и время вашего бесценного пребывания у нас! - Ну и что? Мне у вас хорошо! Я не планирую уезжать. Тем более, теперь ты все знаешь, да и привыкли все уже друг к другу. Три месяца живем душа в душу! – выдала свекровь. - А ну-ка быстро собрала свои манатки и за дверь! – Катя перестала сдерживаться и заорала во всю силу своих легких. Терпеть присутствие родственницы мужа она больше не могла и не хотела. И так за время пребывания в гостях «мамы» у нее сдали нервы. Муж решил вступиться, но моментально прикусил язык, едва Катя перевела на него яростный взгляд. Она взяла телефон и пошла звонить Даше, золовке, чтобы та срочно приехала. - А что случилось? У меня ребенок спит! – заартачилась женщина. - С ним муж может посидеть, ты прекрасно умеешь водить! - У нас бензина нет, ты меня заправишь? - Сама заправишь! И так уже привыкла на чужой шее кататься! Чтобы через полчаса здесь была. Спустя час недовольная золовка ввалилась в квартиру. - Ну и что за срочность? К ее приезду Катя уже собрала вещи мужа и побросала в сумку все с полок свекрови, несмотря на их попытки возражать и уговаривать. - Забирай своих родственничков! Я думаю, ты достаточно накопила денег от съема материной квартиры, теперь сможешь содержать свое семейство! - Не поняла… - А я и не удивляюсь! Я замучилась тащить на себе эту приживалку и этого вруна. Все! Хватит! Мать тебе помогает, вот и забирай ее себе. А брат твой вроде и зарабатывает даже сам, вообще выгодное приобретение! - Кать, у тебя крыша что ли поехала? Никого я забирать не собираюсь! У тебя вон какие хоромы, денег у вас навалом, могла бы и потерпеть! А мы живем плохо, муж не работает, ребенок маленький. - Муж твой уже три месяца сидит, не работает и не ищет работу. А зачем? Ведь есть денежки от съема! Ничего! Теперь найдет работу! Посмотри сколько плюсов сразу! - Мать не может у меня жить! Мой Игорек против, они не поладили! - Да ты что? Какое совпадение! Мы с ней тоже не поладили. Но никого ж это не смутило! - Он бы не согласился с ней жить! - Да плевать я хотела! Препирательства продолжались еще около получаса. В итоге, Даша, психанув и обозвав Катю неблагодарной сволочью, забрала мать с ее вещами и уехала. Сергей остался. Катя не настаивала. Выгнать его ей хотелось только первые полчаса скандала. Он, конечно, обманул ее, но ведь не из худших побуждений. Кате не хотелось сейчас скандалить. Она молча развернулась и пошла спать. Скандалить она не любила, любые выяснения отношений давались ей с трудом. А тут такое представление. Небось все соседи ухом к стенам прилипли! Сейчас она была выжата, как лимон. Не было даже ощущения победы. На следующий день Катя получила гневное сообщение от золовки. Похоже та всю ночь его сочиняла. Отвечать не было ни сил, ни желания. С утра они с мужем устроили генеральную уборку в квартире, как раз был выходной. После обеда забрали дочку от мамы и отправились с ней в парк, а позже вернулись в свою квартиру. - Даже не верится… - Катя не стала пояснять, что имела ввиду, но Сергей и так все понял.

– Знамо дело... Знамо – горестно. Но не мы детей находим, а они нас. Терпи, девка. Лаяли оставшиеся в деревне собаки, чирикали воробьи. Привычных звуков деревни уж и не осталось. Деревня Заимка Ивановской области практически умерла. Склонилась покосившимися избами к реке, как будто отдавала ей свой последний поклон. Марья направилась домой, к мужу. В большое село – Ильинское. Нужно было выйти из Заимки засветло. Всю жизнь она боялась ночного леса и поля – детский испуг какой-то... Маша родом была отсюда. Шесть лет назад осталась совсем одна. Отец погиб уж после войны, и мать рано померла. Пошла она работать дояркой в местный колхоз. Тогда, когда познакомилась с будущим мужем, стоял июнь. Это было семнадцатое лето Марьи, и первое лето, когда работала она на ферме. Ходить на ферму было далековато, но она бегала туда с удовольствием, хоть и болели поначалу руки от трудоёмкой дойки. Однажды утром по дороге застал ее косой дождь. Небо заволокло, обложило тучами, хрипло зарокотало. Все кругом стало казаться косым, согнутым в одну сторону. Маша нырнула под стоящий с краю деревушки у леса навес. Села на настил, наматывала на руку распущенные черные косы, выжимая из них дождевую воду. И тут, сквозь косые струи дождя, она разглядела бегущего к ней черноволосого парня, в клетчатой, прилипшей к телу рубахе и закатанных выше колен штанах. Парень нырнул под навес, увидел ее и разулыбался: – Вот это подарочек! Я – Николай, а ты кто будешь? Марья испугалась, сердце заколотилось – кругом темень от косого дождя. Она промолчала, отодвинулась на край настила. – Тебя громом что ли оглушило? Или немая сроду? – шутил он. – Не немая. Машей меня звать. – Замёрзла? Не погреть? – продолжал пугать он девушку, но близко поначалу не подходил, – А нам дождь весь покос сбил. С МТСа я. Он ещё долго шутил, а потом начал приставать так, что Марья здорово испугалась. Блузка ее прилипла к телу – это ли взбудоражило парня или просто был он очень любвиобилен... Марья рванула под дождь со всех ног, и долго так бежала, оглядываясь. Ох, и страшно было в хмуром от нависших туч лесу! А потом Николай Никифоров пришел к ним скотником на подмену, временно. Марья взглянула на него с обидой. И тут он вдруг начал свои ухаживания, ходил за Марьей по-серьезному. Видать, та встреча оставила след. В замужество Марья окунулась с радостью. Хотя, что ждет ее в семье мужа и в чужой деревне, она представляла плохо. Свекровь оказалась хмурой, нездоровой. Она с радостью свалила на невестку часть забот, но следила за исполнением дел зорко. И хоть приходилось и не сладко Марье, она не унывала. Была она работящая, жилистая... Вот только укоры свекрови смущали. Ну, так ведь и правда – пришла голодранкой, без приданого, сирота, да и только. Впрочем, некоторое время спустя, по поводу хозяйства свекровь успокоилась. Видела, что невестка сноровистая. Другим укорам настало время – не несла Марья. Прошел год, пошел второй, а беременность не наступала. – Ты, девка, порченая какая-то. Неродящая-то баба — уже и не баба, а только полбабы. Что это за дом у нас – без внуков-то? Марья плакала Николаю в плечо, он укорял мать, а та злилась ещё больше. Молчала, вздыхала. Свекр и вовсе, смотрел в сторону Марьи, лишь когда она ставила перед ним миску. Но надежду Маша не теряла. Сама ходила к фельдшерице, сама тайком бегала в соседнее село к Батюшке, варила и пила отвары, которые советовали кумушки от бездетности. Жизнь шла своим чередом. Дом Никифоровых слыл не самым бедным. Хоть времена были нелегкие, послевоенные. Худо-бедно кусок в доме всегда был. Как-то под утро принес Николай полмешка сырого зерна. – Ох, Коленька, ох, не надо-ть... Как бы не донесли! – заахала мать. – Все тянут, не один я. Успокойся, мать... Запереживала и Марья. Уговаривала Николая не ввязываться в такие дела. Но он все равно нет-нет, да и притаскивал с колхозных работ какие-нибудь отходы. Марья и ночами уж стала спать плохо. Не зажигая лампы сидела она на постели, подогнув ноги, ждала мужа. И вот однажды пошла его встречать. Ощупью отыскала юбку, кофту и фуфайку, нашарила под кроватью высокие резиновые сапоги, прихватила мужнин брезентовый плащ и вышла на крыльцо. Ноябрьский пронзительный ветер ударил в распахнутые двери, крупные капли воды обожгли лицо. И где он так долго в эту дождливую пору? Ноги сами понесли ее на край села. Окна не горели, даже собаки попрятались. Не увязался за ней и привязчивый щенок Фенька, которого нежно она любила. Марья шла, глядя перед собой, высматривая мужа, а потом остановилась у старого овина на краю села. Дальше идти – только в поле. Ночного поля и леса Марья всегда страшилась. Она решила немного подождать, да и возвращаться назад. Дождь бил по холодной промозглой земле, шумел – то накатами ветра, то ровно и монотонно. И тут, сквозь шум дождя, Марья услышала лёгкий женский смех. Он раздавался со стороны овина. Она прислушалась и вдруг определенно поймала голос Николая. Поначалу даже обрадовалась, шагнула к овину, а потом охолонило... Он там не один. Шум дождя то заглушал, то доносил до нее голоса. И она узнала женский голос – это был голос Кати, девушки из соседней деревни, работающей вместе с ней на колхозной ферме. В первое время на ферме Катя была смела, весела и говорлива. Мечтала бросить село, отправиться в город на заработки. – Ходи, хата, ходи, печь, ходи и галанка. Я у мамки одна дочь, и то – атаманка! Городского я найду, лысого богатого. Не хочу в колхозе жить, дурочкой просватаной! – пела Катька на гулянках. А вот в последнее время что-то потухла Катеринина веселость. Она перестала смешить девчат, как бывало, говоряще располнела. И бабы на ферме поговаривали, что на сносях она от зазнобы женатого. Марья была уверена – городской. А вон как обернулось. Что этот зазноба – Николай, Марья не могла даже и предположить. Мимо домов по канавам неслись пенные дождевые потоки, а оцепеневшая от догадок Марья, долго еще стояла у овина. А потом от резкого порыва звонкого смеха Катерины отмерла, понеслась домой со всех ног по скользкой, знакомой до каждого бугорка тропинке. Но все равно упала, проехала боком по грязи – юбка ее из защитной солдатской плащ-палатки, каких у них в селе шились многими, в ногах запуталась. Прибежала домой и начала отстирываться в баньке, загромыхала тазом. Стиралась долго, основательно, даже как-то остервенело, все никак не могла выпустить из головы этот смех, этот ласковый голос и шепот мужа, обращённый к другой. – Отстираем эту грязь, Фенечка, отстираем,– разговаривала со щенком. Все, что было у нее в этом доме – так это ее любовь и его любовь к ней. А оказалось, что и этого нет. И то ли от того, что своими глазами картину эту любовную она не видела, а лишь слышала в глухом шуме дождя, то ли от бездонной женской надежды, Марье в измену верить не хотелось. И когда заглянул к ней в баньку Николай, она ничего ему не сказала. Решила подождать до завтра. А рано утром за Николаем пришли. Два милиционера и председатель колхоза. Мать рыдала, хваталась за полы пиджака председателя. Отец провожал сына молча, глядя исподлобья на незваных гостей. Марья хлопотала, собирала мужа, поднимала с пола безутешную свекровь. Из села забрали четырнадцать человек, отвели в правление. Народ толпился у стен правления до обеда. Передавали мешки, кульки... В обед подъехал грузовик, всех арестованных усадили в кузов и увезли. Сказали, что в город – на суд. Марья оглянулась. Под берёзами поодаль стояла и Катерина. Этот арест надолго всполошил всю деревню. Вот только говорить об этом боялись, сидели, закрывшись, по избам. Свекровь слегла в своем материнском горе. Осунулся и сник свекр. Уж несколько дней и Марья не спала. Так ничего и не решила она с Николаем, осталась не то женой, не то брошенкой. Но сейчас жалость и страх за мужа пересиливали обиду и ревность. Рыпаться сейчас никуда было нельзя, жену арестанта не больно приветят в других колхозах. А о разводе с Николаем так и не поговорили. Через несколько дней Марья, усталая, возвращалась с фермы, несла причитающееся молоко, когда вдруг, открыв дверь своего дома, увидела Катерину. Она сидела за столом, сложа руки под большим уж животом. А перед ней – свекр со свекровью. Катерина смотрела прямо, лишь цокнула языком, а свекр со свекровью потупились. – Здрасьте, – пропела Катерина. – И Вам не хворать, – ответила Марья. – Машенька, – непривычно приветливо обратилась к ней свекровь, – А ведь Катя-то в город ездила, навещала там наших. С Ольгой и Ниной, отец же там у них и Васька, муж Ольгин. Марья ставила ведро с молоком на печь, мыла руки у рукомойника, слушала. – Маш, суд же был, десять лет нашему Коленьке дали! Ты подумай, – мать протянула руку с платком, а потом прижала его к глазам и заплакала. Марья грохнулась на скамью. – Как это – десять? – Так... , – ответила за свекровь Катерина, – Сказали – государственные преступники они. Почти всем по десятке влепили. Судили всех, одним списком. – Господи! – выдохнула Марья, не веря своим ушам. Свекровь плакала, было жаль ее. Марья успокаивала: – Ну, мам. Не может быть. Можа подумают ещё, можа и отпустят... Страху нагонют да отпустят, – надеялась Маша. – Кто их теперича отпустит? Дура ты совсем, Машка! Теперь уж – по этапу. Говорю ж, судили ох судом, – Катерина была уверена в своих словах. Они еще погоревали, послушали подробности о судебном процессе от Катерины. Потом зависла пауза, лишь слышно было, как свекр прихлюпывает чай из блюдца. – Ну, вот что! – Катерина хлопнула ладонью по столу так, что все подпрыгнули, и громко заявила, – Раз хозяева молчат, я скажу: Колька собирался жениться на мне. А с тобой разводиться хотел, да не успел. Вот так вот, Машечка. Хошь верь, хошь не верь, но ребёночек у меня от него будет. И одна я его рОстить не собираюсь. И домой в деревню батя меня с животом не пустит, он уж прослышал – бушует. Но я-то думала – поженимся с Колькой, простит. А тут вон оно, как обернулось... Поэтому к вам заезжаю, – обернулась она к свекру, – Вашего внука нянчить будете. С Колей говорила я в городе, не против он. Только Машу тоже гнать не велел, сказал, потом уж разведутся. Катерина выпалила все это быстро, смотрела на Марью, ждала реакции – удивления, протеста, слез... Но Марья сидела на скамье у печи, спокойно сложа усталые руки на юбке из военной материи и молчала, глядя в пол. Первой не выдержала свекровь. – Марья, наш это дом, нам и решать. Внучок ведь будет. А Коля... Что там с Колей... Как он там? – свекровь всхлипнула, – Пусть Катерина тут остаётся, такое наше решение. Пусть хоть дитё сына в доме растет. А ты уж сама решай, – она уткнулась в фартук, заплакала. – Пусть, я не против, – ответила Марья, встала, начала цедить молоко. Катерина со свекром отправились за вещами. Свекровь начала хлопотать, ждать Катерину. – Спать-то где положим? На сносях ведь... Вот вот родит, и ребенку угол нужен. Ох, горе-горе... Марья принесла со двора охапку соломы, расстелила её на полу у печи на кухне, сверху набросила домотканую из скрученных лоскутьев дерюжку – теперь это ее постель. Почти как у Феньки в конуре. *** Дни становились все короче и холоднее. Хворала свекровь всю зиму. Катерина в последние дни сильно раздалась, ходила вперевалку. Хозяйство легло на плечи Марьи, никуда от него не денешься. Катерина со свекровью как-то даже сдружилась, можно сказать управляла ею. Даже за Марью заступалась порой, когда видела, что та с ней уж слишком строга. – Поди на кровать-то ляг, а то запрягли тебя тут и понукают, – жалела она Марью. С дневной дойки до вечерней сидела Марья на ферме. Поглядывала в маленькое оконце на белый лес за речкой и думала о своей судьбе. Вернуться в родную деревушку она не могла. Изба там свистит ветрами, да и на работу в лютый мороз за десять километров не побегаешь. Частенько стала вспоминать она маму. Чтоб сказала она сейчас, видя в каком позоре живёт ее дочь? Две жены в доме у одного мужика. И поди разбери, кто главная. А мама у нее была – не ей чета, гордая женщина, уверенная. Так и текли зимние дни, отмеченные усталостью и малым разнообразием. Только лишь малыш, родившийся в январе превнес чуток радости. В самые лютые морозы привез Катерину на телеге свекр из роддома с маленьким свертком в руках – мальчика назвали Егорка. Марья изо всех сил старалась на ребенка смотреть поменьше, душа болела, что не она принесла в дом дитя, хоть и молилась, и лечилась... Но нереализованные материнские чувства привязали к малышу и ее. – Весь ведь в Коленьку, скажи, Маш, – уж забывала о ее чувствах свекровь. – Да, похож..., – соглашалась Марья. По большей части с сыном была, конечно, Катерина. Но замечала Марья, что сынишка волнует Катерину куда меньше своей собственной будущей судьбы. – И чего теперь? Так и гнить тут, в этом колхозе? А я ведь на курсы хотела в райцентр, на лаборантку хотела выучиться. Кольку теперь десять лет не жди. Что и делать-то, не знаю... *** А на ферме начались перемены. Срубили у них в селе четыре двухквартирных дома, заселили семьи. Пришли к ним подменные доярки, говорливые, нездешние, но работящие. Появились у них выходные. С одной женщиной из новеньких сдружилась Марья. И в свой выходной Марья была на ферме. – Ты чего это? – спрашивала новая знакомая Вера. Рассказала Марья ей свою историю – дома у нее не больно-то весело. Вера удивлялась. Такого, чтоб под одной крышей уживались жена и любовница, она не слыхивала. – Уходи, – советовала она. – Да что ты, Вер, – отмахивались Марья, – Некуда мне. Да и как они без меня-то? Хозяйство ведь... Егорка рос, наливался, уж начинал потихоньку передвигаться на коленках. Марья умилялась. Тянулся он к ней больше, чем к матери, цеплял кудри, целовал открытым ротиком в щеки, смеялся закатисто, глядя на ее ужимки. С подросшим щенком Фенькой устраивали они веселые бои. Что говорить – мальчонку Маша полюбила. А Катерина, вроде как, и способствовала этому. Была с ребенком резка, строга, а порой и неоправданно жестока – такому маленькому уж перепадало порой от матери – он ее раздражал. И Марья понимала – почему. Мечты он ее перечеркнул, мечты о жизни в райцентре. Свекровь и свекр с внучком люлюкали, но сил взваливать его на себя у них уж точно не было. На первомай с утра Марья затеяла пироги. Из закрома в чугун насыпала четыре совка муки и, возвратясь в избу, начала замешивать тесто. Катерина собиралась на гулянку к соседям. Нацепила белые бусы и убежала. Свекровь присела рядом с Машей, держа Егорку на руках. – Ох! Маш, ведь сказать тебе чего хочу. Будто ты мать-то дитю, а не Катька, – Марья почувствовала какое-то волнение в словах свекрови, – Катерина-то боится сказать, так я скажу: ведь уезжать она надумала, да. В город, говорит. Учиться хочет там и работать. Егорку хочет на нас взвалить. А мы-то с дедом уж какие няньки! – Как это? – глаза Марии распахнулись. – Так вот. На тебя, видать, надеется. Такая она, стерва, а не мать... Как это дитё свое бросить? Век жила, такого не видывала! Она помолчала. Маша продолжала месить тесто, но уже по инерции, неосознанно, думая о сказанном. – Чего делать-то будем, Маш? Маша пожала плечами. – А я вот думаю – может и к лучшему это. Своих-то детей тебе Бог не дал, так вот ребёночек у тебя будет. А Коля вернётся, кого выберет? Конечно, того, кто ребенка его рОстит, – она с любовью посмотрела на внука, сидящего на коленях, – Да и жена не лапоть: с ноги не сбросишь. Может так вот Бог-то все и обернул. А? Как думаешь? – свекровь заискивающе заглядывала Маше в глаза. – Я не знаю, мам. Посмотрим... – А чего смотреть-то? Чего? – затараторила на радостях свекровь, – Я ведь, пока ты на ферме-то, понянчусь, а там... И дед... В общем, вырастим. Ведь внучок... А Катька и не мать, а так – название одно. Вчерась полотенцем его...ох... Еле вырвала. Марья отправилась на вечернюю дойку. Праздник праздником, но доить нужно. Она вообще сейчас нисколько не представляла, что ей делать, не в силах была что-то решить. Все кругом стало вдруг каким-то чужим, даже пироги уж печь не хотелось. – Что случилось-то, Маш? Лица на тебе нет, – Вера смотрела на нее жалостливо... *** Пироги удались. Марья выложила их в чугунок, прикрыла полотенцем. Катерина вернулась раскрасневшаяся, веселая и довольная. – Ох, жизнь хороша, Машка! Зря ты не пошла, такое гулянье! Напелись, наплясались! – Пироги вот, – приподняла полотенце Марья. – Ууу, голодная я, – схватила пирог Катерина, откусила на ходу. Она, разгоряченная, уже стягивала нарядное платье. Марья управлялась с хозяйством во дворе. Она останавливалась порой, уставясь в одну точку, с тихой печалью вглядываясь в свою жизнь. Фенька крутился вокруг, не понимая, что происходит с его хозяйкой. Катерина уснула вперёд Егорки, свекровь и свекр тоже притихли в своем чулане. Марья укачала мальчонку, положила его рядом с матерью. Сонная Катерина прикрыла сына рукой, обняла. За окном было сумрачно. Зашуршал по крыше мелкий дождик. Марья подумала об этом совсем спокойно. Дождь не способен был ее остановить. И темный лес, которого боялась с детства – тоже. Кто заслуживает освобождения, если не она? "Нет, мам, больше я не буду терпеть, права ты. И любви уж нет никакой, и надежды тоже," – мысленно говорила Марья с матерью. Никто и не заметил, что Марья вытянула в сарай холщовую свою сумку. Она надела резиновые сапоги, натянула пальтишко, несмотря на летнюю пору, немного постояла посреди кухни. Взять пирожков? Да нет... Пусть уж едят в память о ней. Она тихонько, чуть скрипнув половицами, вышла из дому. Взяла в сарае увесистую сумку со всем своим добром, потрепал привязанного сонного Феньку, и вышла за калитку. По влажной дороге идти было приятно. И поле не пугало. У леса приостановилась, глубоко вздохнула и ступила туда решительно. Только так можно было дойти до станции. Хватит уж бояться, отбоялась... Она собралась в Иваново – там набирали ткачих на обучение, давали общежитие. Это подсказала ей Вера. Туда, к новой своей жизни, и направлялась Маша. Денег было маловато, она волновалась, но на дорогу должно хватить. А не хватит, будет искать, где заработать. Почему-то сейчас Маша была уверенней, чем когда либо в своей жизни. Сквозь шум дождя услышала топот копыт. Испугалась, зашла в темную чащу. И когда узнала в лунном свете силуэт свёкра – окликнула. Он взял ее сумку, взвалил на телегу. – Довезу, чего пешком-то с тяжестью. – Простите меня, – прощалась с ним она на станции. – Это ты нас прости. Я все думал, когда ты, наконец, сбежишь? А ты вон сколько терпела, – он сунул Марье в руку две десятирублевые облигации, – Не поминай, – развернулся и пошел к телеге. Маша, глядя ему в спину, прощалась с прошлым. Ее выбор был таков! Утром пришел поезд, пахнул ощущением нового, со свистом двинулся. Качнуло, вагоны застучали по стыкам рельс, увозя тревожную, но уверенную в своем счастливом будущем Марью к новой жизни. Если Вам нравятся истории, присоединяйтесь к моей группе: https://ok.ru/lifestori (нажав: "Вступить" или "Подписаться") Если эта история понравилась Вам, нажмите Класс или оставьте свое мнение в комментариях, только так я вижу что Вам понравилось, а что нет. Спасибо за внимание 💛

А потом стук раздался. На пороге соседка. Капуста в руках. Два вилка. - Осталось у нас. Может, надо? Берите, супчик можно сварить. И муки тут еще немного. Мама мальчика взяла обрадованно. - Мишенька! Смотри, тетя Лида чего принесла! Сейчас я и правда суп сварю! У нас несколько картошин есть, - проговорила. Только не успела приступить к готовке. Опять постучали. Другой сосед, усатый Анатольевич по фамилии Щукин. С пакетом. Откуда два хвоста торчат. - Нате вон, рыбины вам. С зятем ездили в ночное. Привезли полно. Уху сообрази. Или еще чего! Мишутка, бери леденчик! - потрепал ребенка по голове да ушел. Мишутка на маму посмотрел. Та сидела за столом. На нем два вилка капусты лежали. Мука. И две рыбины. И плакала. - Мам, ты чего? Хорошо же, что есть еда! - Мишутка обеспокоенно взял мамину руку. - Да я от счастья, сынок, от радости. Люди добрые, - мама прижала его к себе. Пошла кастрюлю мыть. В комнату вернулась, а там Никитична. Дородная, в новом платке на плечах. Как пава. А на столе, рядом с капустой и рыбой - курица. И банка варенья. - Гостинцев вот вам, - проговорила и назад. - А почему? Почему вы принесли? - Мишенька бросился вслед за гостьей. Никитична остановилась. Даже задумалась. - Да просто так. Мой сегодня пошел за курицей, я ему и крикнула, чтобы на вас захватил. А то ты, Мишенька, бледный такой. Думаю, не приболел ли? Бульон-то полезный. И варенье малиновое тоже, - и Никитична ушла. А мама, счастливая, смеющаяся, пекла пирожки и варила суп. И говорила, что все началось с капусты в руках, а закончилось целый курицей! Мишенька целых две тарелки съел. И они долго разговаривали. Мама обещала, что потом сварят уху. И жизнь уже не казалась такой беспросветной. Через неделю мамин брат объявился. Искали их родные. Удалось обнаружить. А потеряться в ту пору немудрено было. Многие так потом друг друга искали. И находили. Мишенька и мама стали жить хорошо, с родственниками. Но он свято уверовал в то, что когда надо - можно послать сигнал о помощи в небо. И помощь придет. Нужно просто найти огонек. И прошептать: - На огонечек придите. Кто-нибудь. Помогите! Если история Вам по душе, нажмите Класс, мне будет очень приятно