Предыдущая публикация
Девочку из этого рассадника забрали в интернат ещё классе в седьмом.
Только вернулась она оттуда в пустую квартиру. Ближайшие её родственницы в один из хмельных праздничных вечеров, будучи в гостях, сгорели вместе с хозяином в его запущенном частном доме. Скорее всего уснул кто-то из них с непотушенной сигаретой, или уголь из плохонькой печки вывалился на деревянный пол.
— Господь от какой беды нас уберёг! — Причитала соседка Любовь Антоновна, обращаясь к старушкам на лавочке. — Представляете, если бы они здесь пожар устроили? И сами бы сгорели, и нам бы досталось.
Старушки согласно кивали и суетливо крестились в ответ на её слова.
Квартиру опечатали, и на какое-то время жильцы забыли о пьяных гульбищах и постоянном беспокойстве.
Но вскоре вернулась домой Наташка. Встретили её, хоть не враждебно, но настороженно. Присматривались. И помочь были готовы, если что. Как-никак, на глазах выросла. И не виновата, что досталась ей такая семья. Но Наташка всем нутром своим вобрала окружавшую её долгие годы атмосферу, и, подобно собственной матери, пустилась во все тяжкие. Её частенько видели в шумных компаниях. Симпатичную девушку домой провожал то один, то другой кавалер. Наташка заливисто хохотала и висла на шее у очередного воздыхателя.
— Наташ, ты девчонка видная. — Пыталась вразумить молоденькую соседку Любовь Антоновна. — Выбери ты себе кого-нибудь одного, понадёжнее, да за него и держись. И жить вам есть где. Работать будете. Деток растить.
— Ой, тёть Люб. — Отмахивалась Наташка. — И что хорошего? Нуднятина! Я жить хочу! Жизни радоваться.
— Да разве для этого пить-гулять надо? — Удивлялась Любовь Антоновна. — Ты на Валечку из третьей квартиры посмотри. Вышла замуж за своего Лёшу, и живут, горя не знают. Посидят в праздник за тортом с чайком, им и без спиртного весело. Разве ж плохо?
— Я, тёть Люб, в четырёх стенах насиделась. — Зло огрызнулась девушка. — Вы там были? Нет. Вот и помалкивайте! А спиногрызов мне и даром не надо!
Она хлопала дверью, а соседка укоризненно качала головой.
— Вот грубиянка. Никакого уважения к старшим.
Как не хотела Наташка детей, а не то прозевала время аборта, не то по всегдашней безалаберности решила, что «само пройдет», но вскоре появилась в «нехорошей» квартире новая жиличка — Василина.
— И где только имя такое откопала? — Вопрошала Любовь Антоновна.
— А чего ж? — Удивлялась одна из старух на лавочке. — У меня бабка Василиса. Хорошая была женщина.
— Так то Василиса, а эта Василина! — Горячилась Любовь Антоновна. — К чему выдумывать? Она даже не знает, от кого родила, столько их было, а туда же — Василина!
А девочка, несмотря на возмущение соседок, росла улыбчивой в мать и разумной, видимо, в своего неизвестного отца. После появления ребёнка Наташкины кавалеры незаметно пропали один за другим, и оказалось вдруг, что ребёнка надо на что-то кормить и одевать.
Ничего особо не умея и не сильно желая работать, она устроилась нянечкой в ближайший детский сад, куда заведующая согласилась взять Василину. Идти на нищенскую зарплату никто не хотел, но Наташка, находясь в статусе матери — одиночки, кое-какие льготы имела, к тому же, не особо перетруждалась и грубовато покрикивала на «спиногрызов», когда они уж особенно ей докучали. А что? С ней в интернате тоже не церемонились.
Ребятишки боялись неприветливую нянечку и старались не капризничать в её присутствии. Воспитателям это было даже на руку, и они закрывали глаза и на не совсем чисто убранное помещение и на частые отлучки няни на «перекур». Работа Наташку раздражала, но Василина была пристроена и, как она сама, накормлена, а это снимало с матери часть проблем.
Теперь, приводя дочь после сада домой, она велела ей ложиться спать, а сама уходила в очередную веселую компанию. Девочка не понимала, почему надо ложиться, когда остальные дети ещё гуляют во дворе, но спрашивать о чём-то боялась. Рука у матери была тяжёлая, это она уже знала. Прежде весёлая и улыбчивая, подрастая, девочка становилась тише и серьёзней. Поэтому она залезала на постель и, когда Наталья уходила, тихо играла тем, что находила в доме. Игрушек у Василины не было. Как-то в ответ на её просьбу, мать отрезала:
— В саду играй! Мало тебе там игрушек. Дома жрать нечего, а ты хочешь, чтобы я на ерунду деньги тратила.
Деньги она тратила совсем на другое. Когда Василине исполнилось пять, Наташка, опять неизвестно от кого, родила мальчика, которого назвала Платоном.
— Не учит её жизнь! — Возмущалась Любовь Антоновна. — И имя опять выбрала, чуднее предыдущего. Нет, вы мне скажите, почему, чем у человека ниже интеллект, тем более вычурные имена он выбирает своим детям?
— Мама, а это мой братик? — Василина смотрела на маленького и никак не могла поверить, что у них в доме появился самый настоящий живой пупс.
— Ага. — Хохотнула Наталья, словно подтверждая её мысли. — Хотела игрушку? Вот тебе лялька. Играй.
Дочь посмотрела на неё серьёзными серыми глазами и наклонилась над мальчиком.
Именно она стала для маленького брата настоящей мамой. Как только Наталья перестала кормить мальчика грудью, заботы о нём почти полностью легли на Василину.
— Мама, Платоша обкакался. — Звала она Наталью.
— Ну, так помой. — Лениво откликалась та.
— Он тяжёлый, я не могу поднять.
— Господи, в кого ты такая безрукая уродилась! — Злилась мать.
Она без опаски оставляла Платона на дочь. В сад Василина теперь не ходила. А кто бы ещё присматривал за малышом. Избавившись на время от опостылевшей работы, Наташка по совету заведующей оформила ежемесячную выплату из материнского капитала и радовалась тому, что получает деньги, вовсе не работая. К тому же у неё наконец появился новый сердечный друг.
Леонид, как и она сама, пользовался дурной славой. Мужчина был частым гостем в районном отделении полиции. Участковый скрипел зубами, но ничего серьёзного предъявить Леониду не мог.
— Красивая ты баба, Наташка. — Сказал он однажды Наталье. — Жалко мне тебя, маешься с двумя ребятишками. Может, помочь чем?
Никто никогда не говорил ей таких слов. Наташка пьяно разрыдалась и бросилась с головой в омут новых отношений. Частенько теперь она, кое-как приготовив нехитрую еду, бросала детей одних и убегала к «любимому». К ней в квартиру Леонид заглядывал редко. Приносил детям конфет и даже подарил Василине новую куклу. Игрушку девочка поставила на полку повыше, чтобы Платоша не сломал, как это делали с красивыми игрушками в детском саду, и иногда любовалась подарком. Игры у неё были совсем другие. Она ухаживала за братиком, вспоминая, как делали это воспитатели, и часто копировала их.
— Платон, — говорила она, усаживая брата на стульчик — вот смотри, ботиночки смотрят носиками друг на друга, а если отвернулись, то неправильно.
Она упорно совала в его непослушную ручку ложку и убеждала.
— Надо есть самому. Возиться с тобой здесь никто не станет!
Именно так говорили ей в группе. Платон хлопал глазами и понял еду на стол. Сестра терпеливо собирала упавшее обратно в тарелку. Откуда у маленькой девочки бралось терпение на всё это, непонятно, но Наталья по приходу находила обоих детей в добром здравии и довольно хмыкала. В последнее время Василина почти не общалась с другими детьми и мало задумывалась о том, что её ровесники живут как-то иначе. Единственным её другом, живой куклой, и родным человеком стал маленький Платон.
Наташку такое положение дел более чем устраивало. Поэтому, когда Василине должно было исполниться в октябре семь лет, она решила не отдавать дочь в первый класс. Пусть ещё год посидит дома. А там Платон отправится в сад, вот тогда и Василина пойдёт учиться.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ👇 👇 👇ПОЖАЛУЙСТА ,
НАЖМИТЕ НА ССЫЛКУ НИЖЕ (НА КАРТИНКУ) ⬇
Следующая публикация
Комментарии 43