Перевод статьи:

https://talunzeitoun.com/2019/01/30/michael-jackson-a ..

Я был мальчиком в жизни Майкла Джексона, и ничего из того, в чём его обвиняют в фильме, не происходило.
Я хотел написать и запостить это перед премьерой «Leaving Neverland» на Санденсе, которая состоялась в прошлую пятницу. Так или иначе, в детстве я очень близко дружил с Майклом Джексоном, и ничего из того, в чём его продолжают обвинять, никогда не случалось со мной. Я решил подождать, потому что мне было интересно увидеть, найдёт ли в нём отражение изменчивость Уэйда и его неудавшиеся обвинения против Майкла в прошлом. Конечно, давайте позволим ему рассказать свою историю снова. Правда и справедливость восторжествуют, как и положено. Вскоре после того, как состоялась премьера, я быстро загуглил «Leaving Neverland», и обнаружил новостные статьи, утверждающие, что четырёхчасовой документальный фильм заслужил стоячую овацию. Не веря своим глазам, я перешёл по хэштегу в инстаграмме, чтобы увидеть в сториз съемку из кинотеатра – и вот они – Уэйд Робсон, Джимми Сэйфчак и режиссёр фильма Дэн Рид – на сцене, и у их ног – аплодирующая аудитория. Не знаю, отреагировала ли публика подобным образом, потому что воспринимала их как пострадавших, вышедших в люди, или фильм был и правда хорош в их глазах, а может и то, и другое вместе. Но всё, о чём я мог думать – это тот факт, что их стратегия, к сожалению, сработала.
Возрастающая обеспокоенность темой насилия над детьми и создание безопасного общества, где люди могут поделиться своей правдой жизненно необходимы, но использовать Майкла Джексона в качестве инструмента для этого попросту неправильно. Для того, чтобы история приобрела вес, необходим элемент доверия, а я не доверяю людям, причастным к этому фильму. Давайте проясним: с Майкла Джексона были сорваны все покровы. Он прошёл через публичные интервью, он отвечал на болезненные вопросы, согласился на документирование дачи показаний (возможно, речь идёт о съемках с допросов?? – В.Г.), он выдержал 10-летнее расследование ФБР и предстал перед судом на восьмимесячном процессе, и только после этого был признан невиновным по всем 14 пунктам обвинений в растлении и насилии. Тот факт, что 12 лет уголовно-правовых расследований и официального судопроизводства могут быть полностью аннулированы медиа в результате обращения к подобной истории, однажды рассказанной кем-то, особенно если эти кто-то первоначально были на стороне защиты, вызывает серьёзное беспокойство. Возможно, даже ужасает.
Я не видел фильм, но «в центре сюжета – два мужчины… которые утверждают, что в детстве стали жертвами сексуального насилия со стороны поп-звезды Майкла Джексона» (Википедия). Каждый имеет право на свою историю, и я верю, что каждая история должна быть рассказана настолько правдиво, насколько это возможно, но “Leaving Neverland” вызывает у меня вопросы односторонностью подхода, особенно учитывая то, что эта сторона представлена всего двумя людьми. И, более того, эти два человека знакомы друг с другом. Таким образом мы имеем продукт, основанный на истории двух знакомых, которые общались с Майклом, будучи мальчишками, и это превозносится в 236-минутном документальном фильме. Напоминаю, что этот фильм – вторая попытка Робсона рассказать свою историю. В 2013 году он публично рассказывал ту же историю, только в сокращенной версии, и одновременно готовил иск против Эстейта Майкла Джексона, который позже был отклонён в суде. Это было 8 лет спустя после того, как он давал свидетельские показания под присягой, однозначно утверждая, что Майкл не сделал ничего дурного, во время уголовного судебного процесса, по итогам которого присяжные заседатели вынесли оправдательный вердикт. Совершенно ясно, что цель этого фильма – представить Майкла хищником, но мне вся сага “Leaving Neverland” видится, напротив, хищной охотой на влиятельного и состоятельного человека, которого уже почти 10 лет нет в живых и который, следовательно, беззащитен.
Я был частью жизни Майкла со дня своего рождения в 1987 и до 2001. В последний раз я был в непосредственной близости от него в закулисье Стэплс-центра, когда его гроб провезли мимо меня. Я хорошо знал его, потому что моя мать, Джэнет Зейтоун, его личный парикмахер в то время, знала его ещё лучше. Можно даже сказать, что они походили на брата и сестру. По факту, моя мама была одной из немногих не-родственников, приглашённых на частную церемонию прощания на кладбище, которая состоялась несколькими часами ранее публичной, которая прошла в Даунтауне Л.А. Майклу было так комфортно с моей мамой, потому что она умела рассмешить его, как никто, не говоря уже о том, что она была мастером на все руки. Майкл даже как-то написал в записке, что она «Микеланджело причёсок».
В 80-х, 90-х и начале 2000-х мама сопровождала Майкла по всему земному шару. Она была рядом с ним, делая ему причёски на съемках, в гримёрных и за сценой во время его шоу, дома, в самолётах, в номерах отелей, в машинах и да, даже в Неверленде. Когда мама была беременна мной в 1986 году, Майкл сказал ей, что у неё будет мальчик, а в день, когда я родился, он отправил к нашему дому лимузин, набитый подарками. И с тех пор моя мать – усердно работающая мать-одиночка, которая хотела проводить со мной как можно больше времени, стала часто брать меня с собой на работу. Так что я рос на съемочных площадках, где снимались музыкальные видео Майкла, я играл со своими игрушками на полу в его гримерных, а он иногда заезжал к нам домой, чтобы сделать укладку. Когда я стал постарше и научился передвигаться на своих двоих, я стал мальчиком, ответственным за то, чтобы Майкл точно не остался без конфетки в перерывах между репетициями. Майкл останавливал репетицию и терпеливо ждал, пока я доковыляю к нему по сцене. Я даже помню, как пел ему “I Just Can’t Wait to be King” в его трейлере (как неловко!), а он одарил меня своим безраздельным вниманием и улыбкой. Я неоднократно бывал в Неверленде, и несколько раз в те дни, когда Майкл был дома и мог провести для нас экскурсию по всему дому. Я помню, что моей самой любимой машинкой для гольфа, на которых мы передвигались по ранчо, была машинка с изображением Питера Пена. Я помню буфетную стойку в его кинотеатре, полную сладостей, и что можно было зайти за прилавок и взять для просмотра любой фильм, который ты хочешь. Я помню как катался на большом поезде с настоящим паровозом, который вёз тебя с одного конца ранчо на другой. Я помню большую толстую свинку, которую звали Петунья, и что мне разрешили придумать клички для новорожденных оленёнка и крольчонка. Я выбрал имена Кадди и Тампер, соответственно; «оригинально», я знаю. Но Майклу клички понравились.
В отличие от Робсона и Сейфчака, я не бывал с Майклом на публике. Единственное подобие нашего публичного появления – это наше совместное фото, опубликованное на развороте его тур-бука в 1995. Четырнадцатью годами позже, няня его детей узнала меня за кулисами Стаплс-центра во время церемонии прощания и сказала мне, что эта фотография была у Майкла одной из любимых, и в то время, в 2009 году по-прежнему стояла в рамке на его рояле в Неверленде.
Я помню, что покидал Неверленд счастливым ребёнком, которому не терпелось вернуться обратно. Я помню, как говорил маме, что хотел бы снова отпраздновать там день рождения и что хотел снова провести время с Майклом на ранчо. Большая часть моего общения с Майклом пришлась на 90-е годы, как раз когда началось расследование ФБР относительно обвинений в растлении малолетних. Зная, что происходит и в чём его обвиняют, я не думаю, что моя мама, которая всё прекрасно понимала и всегда очень оберегала меня, позволила бы мне продолжать общаться с Майклом и проводить время в Неверленде, если бы она не доверяла ему.
Я твёрдо убеждён, что Майкл не сделал ничего дурного. Впрочем, вы не должны верить мне на слово: знайте, что его правда была доказана в законном суде. Истории, представленные в «Leaving Neverland» невероятно однобоки. Этот фильм всего-навсего История Уэйда Робсона и Джэймса Сэйфчака, потому что я тоже помню, как покидал Неверленд, как и моя мама, как и многие другие люди в его жизни, которые быи бы рады сказать своё слово в столько обобщённо названном фильме; такое несправедливое название для изображения жизни Майкла и его непонятого отношения к детям. Любой заслуживающий доверия режиссёр документального фильма, ищущий правду, уделил бы должное внимание тому, чтобы представить полную картину, основанную на тщательно отобранных и значимых источниках. Уверен, что 4-часовой тайминг фильма даёт для этого возможность. Вот почему я глубоко разочарован тем, что HBO и Channel 4 UK «подцепили» его и планируют выпустить в эфир весной. Соцсети подхватили эту ложь и будут ответственны за распространение фильма, лишённого фактической базы, основанного на в высшей степени искаженных мнениях меньшинства, который их подписчики примут за чистую монету.
«Leaving Neverland» находит отклик потому, что хорошо отыгранные истории Робсона и Сейфчака похожи на истории настоящих жертв, которые смотрят фильм. Это умно, а ещё это порочный способ использовать для своей выгоды болевые точки сообщества. Он также находит отклик потому, что их истории подкреплены убедительными способами рассказать их, например, таким, как премьера на Санденсе. Фильм выезжает на волне очень важного движения #MeToo и #TimesUp, а также косвенно подтверждает недальновидное уравнение, на которое, как кажется многим людям, они уже имеют ответ: Майкл Джексон плюс постоянно окружен детьми равно растлитель малолетних. И каков результат? Побочный продукт лжи покрытый тонким слоем убедительности призванный раздразнить основные медиа самопровозглашёнными жертвами. И поскольку у людей, стоящих за такими формами медиа, есть последователи (или нет), возможно, они наняты более крупными шишками и их информация заглушает журналистов, которые действительно ищут правду, большую часть населения, которая ценит только легкодоступную информацию, постепенно удаётся убедить в том, что хотят видеть эти немногие. Вот где всё это перерастает в крах. Вот где снежный ком набирает максимальную массу. И именно поэтому я сейчас выступаю со своей историей.
Я призываю вас: пусть поиск правды станет вашей непреложной обязанностью, - сделайте собственные выводы о том, как Майкл изображается в этом фильме. Обстоятельства выставляются так, как выгодно, используется противоречивый контент, медиа манипулирует массовым сознанием – добавьте сюда ложные представления, которые даёт название – всё это вместе способно свести на нет вердикт и навсегда подменить правду ложью. Это уловка нашей цифровой экосистемы, которая способна предрешить судьбу человека, и именно этот мезанизм использует «Leaving Neverland», особенно учитывая, какие деньги стоят на кону. Это окончательно уничтожит его семью, опорочит его наследие и искоренит его искусство. Если вы думаете, что эта маленькая уловка не зайдёт так далеко, что ж, для начала: однажды это уже убило Майкла Джексона.
Однажды Майкл написал мне записку на бланке Неверленда. И подписался: «от твоего старшего брата Майкла Джексона, который всегда готов тебя защитить». Теперь я чувствую, что пришла моя очередь защитить его, рассказав мою историю, потому что я торжественно клянусь, что этот добрый, гениальный человек невиновен. Вероятнее всего, я бы знал, будь это иначе.