Предыдущая публикация
❤🆗✨
Новогодняя ночь прошла в легких боестолкновениях – противники прощупывали друг друга.
Генеральное сражение предстояло.
– Да пёс с ними, с гостями. – сказал утром неунывающий отец. – Тут и есть-то нечего. Была б водка.
Водка была. И коньяк. С таким боекомплектом можно ввязываться в драку, решил папаша. Первые тактические просчеты не заставили себя ждать.
– Гусь засохнет. Надо кончать его срочно. – сказал благоразумная мама и подтвердила хорошие умственный способности. – Кончать без хлеба. – уточнила она, боязливо прикинув габариты птицы.
Папа насмешливо взглянул на глупенькую, нерешительную женщину.
– Это не гусь! Страус эму бл*!… – на следующий день заявляет он, устало отваливаясь от недоеденного гусиного фюзеляжа. Валится на диван и начинает икать, что крякать.
– Встал на крыло… – язвительно констатировала мама. А у самой, в животе словно одуплилась парочка, вот-вот и готовых вылупиться на свет карапузов.
Тут же, в комнату вползал объевшийся гусятины Тузик – идти не может.
Впрочем, собачонка оказалась неплохим подспорьем, доложу вам – немалая часть гуся перекочевала в неё без остатка.
Опускался вечер. Сытые наши стоны и вздохи весьма гармонировали с мягкими, обволакивающими сумерками. На редкую канонаду петард и хлопушек за окном, мы лениво отвечали своей…
Третьего поутру, целехонькая еда так же громоздилась в холодильнике и вопрошала: «Ну, и?…»
– О-ля-ля! Никогда не закусывал французский коньяк студнем. – все еще не унывал папаша. – Настала пора опростоволоситься…
И выуживает из рефрижератора миску холодца.
– И я не закусывала. – поддержала мама и приказала. – Наливай!
«Наваливай!» – требовательно глядел от миски Тузик.
– Дрожалочку мне! – жестко отрезал я.
Несколькими взмахами, папа вспорол этого зябкого, скользкого типчика – расписал на кубики. Кажется, покойник уважал при жизни чеснок, – как это любезно с его стороны! Мм, что за чесночный дух, что за студень! – причмокивали мы.
– Студень хрюдень… – спустя сутки, четыре миски и две поллитры, резюмировал папа и предложил перетопить остатки холодца в суп. – Хлёбова хочется. – беззастенчиво соврал он.
Мы поддержали и отложили ложки. Тузик замертво лежит подле своей тарелки и вздрагивает при слове холодец и прочих однокоренных.
Больше в это день не кушали. Легли пораньше – завтра предстояла стычка с оливье и селедкой под шубой. Эта напомаженная майонезом парочка уже приняла задумчивый вид…
Если Вам нравятся истории, присоединяйтесь к моей группе: https://ok.ru/group/70000001035509 (нажав: "Вступить" или "Подписаться")
Следующая публикация
Нет комментариев