Предыдущая публикация
Холст неба выцвел, выгорел, поблек.
Мир погружался в тайну полутьмы.
С дождем последним слился первый снег.
Я наблюдал рождение зимы.
Была тиха аллей озябших дрожь,
Листву сгребал угрюмый человек.
От снега мне седым казался дождь
И от дождя едва был виден снег.
И пониманья тишина ждала,
Так, как струна прикосновенья ждет.
Я попытался в лужах-зеркалах
Увидеть, что прошло и что грядет.
Но все сливалось: первый поцелуй
И детства уходящие шаги,
Снежинок шорох, звон прозрачных струй…
А по воде – круги, круги, круги…
Сгребавший листья подошел ко мне,
Бубня, что осень слишком холодна.
А я читал на белом полотне
Холодные из лета письмена.
Николай Колычев
Художник Владимир Клемазов
Следующая публикация
Комментарии 62
Зажала жизнь и выкрутила нас,
Из тел всё человеческое выжав.
Мы пожираем ближнего, стремясь
Одни — нажиться. а другие — выжить.
© Николай Колычев
Я знаю, что не лишний в мире этом,
Но хочется необходимым быть!
© Николай Колычев
В небе серо, в небе грустно.
Луг пожух, и лес испуган.
Плачут лебеди да гуси
И текут по небу к югу.
Птицы плачут — сердцу больно,
Оттого ль за острым клином
Побежал мужик по полю
От хибары, от скотины.
От жены — трудом согбенной,
От детей, вослед кричащих,
От скирды гнилого сена…
Он хотел взлететь над чащей.
Он хотел обняться с высью,
Он хотел расстаться с пашней,
Он хотел взлететь над жизнью,
Над собой — смешным и страшным.
И вонзал он в небо руки
С криком — чуть не журавлиным,
И ветвились в сладкой муке
Струны жил на шее длинной.
«Улечу!» — и с этой верой
Он бежал, взлетая в волю…
И упал комочком серым
На краю родного поля.
Подошла жена родная,
Остудила лоб ладонью:
— Ты куда бежал?
— Не знаю.
— Ты чего хотел?
— Не помню…
© Николай Колычев
Спросил слепой:
— Какого цвета дождь? -
И долго я молчал. И не ответил…
— Не знаешь? — он задумался —
Ну что ж,
Скажи тогда: какого цвета ветер?
Не услыхав ответа моего,
Он усмехнулся и заметил:
— Скверно,
Что ты сказать не можешь ничего.
Ты слеп, как я…
К тому же нем, наверно.
© Николай Колычев
В тихом парке
Там, где листьев россыпь,
Ветер, да усталые дожди,
Женщина, похожая на осень,
На скамье, под деревом, сидит.
Бьется взгляд в идущих по дороге,
Ищет,-в чьих глазах найти приют…
Только безнадежно одиноких
По такому взгляду узнают…
А ведь я любил ее… Когда-то…
Только мне она сказала: «НЕТ!»…
Листья-листья…Вытоптаны, смяты,
Словно ворох облетевших лет.
Отмщён, но этому не рад…
Вот уже иду, чтоб успокоить,
Словно перед нею виноват.
Говорю, что надо в счастье верить,
Говорю.Но слышу горький всхлип:
«Сколько поцелуев я примерила,
Только мне ничьи не подошли…»
© Николай Колычев
Бывает так: всю ночь метёт пурга
Над плачущей в грязи землёй осеннею.
А утром в снег не верится никак…
Но как не верить в Чудо Воскресения!
Душе светлей, когда бело кругом.
И жизнь добрей, коль самому не злить её.
Вновь первоснежье хриплым говорком
Мой каждый шаг встречает одобрительно.
Ну, как не станешь чутче. хоть чуть-чуть,
Ну, как не изречёшь хоть что-то умное,
Ведь я — хочу того, иль не хочу
В снегу тропинку протопчу кому-нибудь.
Жить для кого-то — значит быть людьми,
Собой единым — не измерить вечного…
Безлюбьем мы калечим Божий мир,
Который нас собой вочеловечивает.
© Copyright: Николай Колычев, 2013 Свидетельство о публикации №113120305399
© Николай Колычев
Николай Колычев
* * *
Милое заплаканное небо...
Журавли летят... Куда?.. Откуда?..
О, как долго я на свете не был…
И уж больше никогда не буду.
Не грусти, душа о райских кущах.
Тление бессмертного не тронет.
Я пришел – любить со мной живущих,
Я пришел – любя, ушедших вспомнить.
Журавли летят... Куда?.. Откуда?..
Не касайся памяти, остуда.
Если я о чем-нибудь забуду.
Значит и грядущие – забудут.
Ой, вы, треугольники косые!
Закричат – и в сердце отзовется
Окликом из прошлого России
Долгий журавлиный скрип колодца.
Древних предков кровь всклокочет в жилах,
Кто меня забыть о них принудит?
И плачу я дань тому, что было.
И несу я дар тому, что будет.
Пусть меня смывает век текущий,
Пусть иные станут вечной былью...
Я люблю неведомых грядущих,
Как меня, грядущего, любили.
© Copyright: Николай Колычев, 2009
Свидетельство о публикации №109122500252
Оплакан скорбный ваш отлет.
Душа к высокому стремится,
Туда, откуда снег идет.
Я слышу неземное пенье.
Туда, туда мой путь лежит.
Земля – снегов успокоенье,
А небеса – земля души.
Не проклиная мир нелепый,
Увязший в безнадежной мгле,
Поэты выпадают в небо,
Когда им тяжко на земле.
И вечный сон гнетет ресницы,
И вечный хор поет: " Прощай..."
Душа к высокому стремится,
Куда-то выше, чем печаль.Николай Колычев,
Отчего это листья срываются в трепетный путь свой?
И вздымаются сопки — безмолвные волны земли.
Вот — сорвутся сейчас! Вот — обрушатся! Вот — понесутся!
И уже назревает на склонах мучительный стон,
И качаются сосны, роняя тревожные тени:
Шестикрыло летят серафимы незримых крестов,
И склоняется кто-то, и плачет, упав на колени.
И рванётся душа! И в былое запросится вдруг!
И — замрёт оттого, что дорогу туда позабыла.
И бескрестым погостом земля холодеет вокруг,
И угрюмые сопки — под стать безымянным могилам.
Распластавшись над миром, несётся кладбищенский дух,
Но когда по-осеннему небо рыдает над нами,
Ужаснись, понимая, что птица — подобна кресту.
Потому что — вот так — улетает в забвение память...............................................................................................................Николай Колычев
Большие дороги лучатся крестами
В бесконечность между лесами.
Большие дороги лучатся крестами длинными
В бесконечность между равнинами.
Большие дороги скрестились в излучины
В дали холодной, где ветер измученный,
Сыростью вея,
Ходит и плачет по голым аллеям.
Деревья, шатаясь, идут по равнинам,
В ветвях облетевших повис ураган.
Певучая вьюга гудит, как орган.
Деревья сплетаются в шествиях длинных,
На север уходят процессии их.
О, эти дни «Всех Святых»...
«Всех Мертвых»...
Вот он – Ноябрь – сидит у огня,
Грея худые и синие пальцы.
О, эти души, так ждавшие дня!
О, эти ветры-скитальцы!
Бьются о стены, кружат у огня,
С веток срывают убранство,
И улетают, звеня и стеня,
В мглу, в бесконечность, в пространство.
Деревья, мертвые, все в памяти слились.
Как звенья, в пенье, в вечном повторенье
Ряды имен жужжат в богослуженье.
Деревья в цепи длинные сплелись,
Кружатся, кружатся, верны заклятью.
Руки с мольбою во тьме поднялись.
О, эти ветви, простертые ввысь,
Бог весть к какому Распятью!
В...ЕщёНоябрь
Большие дороги лучатся крестами
В бесконечность между лесами.
Большие дороги лучатся крестами длинными
В бесконечность между равнинами.
Большие дороги скрестились в излучины
В дали холодной, где ветер измученный,
Сыростью вея,
Ходит и плачет по голым аллеям.
Деревья, шатаясь, идут по равнинам,
В ветвях облетевших повис ураган.
Певучая вьюга гудит, как орган.
Деревья сплетаются в шествиях длинных,
На север уходят процессии их.
О, эти дни «Всех Святых»...
«Всех Мертвых»...
Вот он – Ноябрь – сидит у огня,
Грея худые и синие пальцы.
О, эти души, так ждавшие дня!
О, эти ветры-скитальцы!
Бьются о стены, кружат у огня,
С веток срывают убранство,
И улетают, звеня и стеня,
В мглу, в бесконечность, в пространство.
Деревья, мертвые, все в памяти слились.
Как звенья, в пенье, в вечном повторенье
Ряды имен жужжат в богослуженье.
Деревья в цепи длинные сплелись,
Кружатся, кружатся, верны заклятью.
Руки с мольбою во тьме поднялись.
О, эти ветви, простертые ввысь,
Бог весть к какому Распятью!
Вот он – Ноябрь – в дождливой одежде,
В страхе забился в углу у огня.
Робко глядит он, а в поле, как прежде,
Ветры, деревья, звеня и стеня,
В сумраке тусклом, сыром и дождливом
Кружатся, вьются, несутся по нивам.
Ветры и деревья, мертвые, святые,
Кружатся и кружатся цепью безнадежною
В вечерах, подернутых серой мглою снежною.
Ветры и деревья... мертвые... святые...
И Ноябрь дрожащими руками
Зажигает лампу зимних вечеров.
И смягчить пытается слезами
Ровный ход безжалостных часов.
А в полях всё то же. Мгла все тяжелее...
Мертвые... деревья... ветер и туман.
И идут на север длинные аллеи,
И в ветвях безумных виснет ураган.
Серые дороги вдаль ушли крестами
В бесконечность тусклых, дремлющих полей.
Серые дороги и лучи аллей
По полям... по скатам... вдаль... между
лесами...
Э. Верхарн (Перевод М. Волошина)
11 июня 2021
«Мы ведь тоже с тобою – на Божьем оконце – дождинки…»
Николай Колычев (1959, Мурманск - 2017, Кандалакша).
Николай Колычев
* * *
...ЕщёЛистья летят над водою к своим отражениямЛистья летят над водою к своим отражениям,
Крик улетающих стай шевелением губ ловлю.
Господи, как я люблю этих этих листьев кружение,
Как эти крики на юг улетающих птиц люблю.
Можно ли не разглядеть стариковской заботы
В гаснущих ветках, незримых младенцев качающих.
Листьев ладони ложатся на темную воду,
На отражения птиц, за моря улетающих.
И непонятно мне: листья хотят удержать их,
Иль, удержавшись за птиц, улететь в страны дальние.
Может быть это – прощальное рукопожатье?..
Нежное что-то и необъяснимо печальное.
Листья и крылья сливаются в шелест единый,
В музыку старческих вздохов и детского лепета.
Звуку оттуда, куда навсегда улетим мы,
Сердце легко отзывается отзвуком трепетным.
В эти часы единенья земного с небесным
Как не подумать о смерти, а значит – о вечности.
Господи, как же мне хочется всю эту местность
В речь возвести, вознести ее до человечности.
Кажется всякое слово холодным и пресным,
Чтоб описать
Николай Колычев
* * *
Листья летят над водою к своим отражениям,
Крик улетающих стай шевелением губ ловлю.
Господи, как я люблю этих этих листьев кружение,
Как эти крики на юг улетающих птиц люблю.
Можно ли не разглядеть стариковской заботы
В гаснущих ветках, незримых младенцев качающих.
Листьев ладони ложатся на темную воду,
На отражения птиц, за моря улетающих.
И непонятно мне: листья хотят удержать их,
Иль, удержавшись за птиц, улететь в страны дальние.
Может быть это – прощальное рукопожатье?..
Нежное что-то и необъяснимо печальное.
Листья и крылья сливаются в шелест единый,
В музыку старческих вздохов и детского лепета.
Звуку оттуда, куда навсегда улетим мы,
Сердце легко отзывается отзвуком трепетным.
В эти часы единенья земного с небесным
Как не подумать о смерти, а значит – о вечности.
Господи, как же мне хочется всю эту местность
В речь возвести, вознести ее до человечности.
Кажется всякое слово холодным и пресным,
Чтоб описать эту нежную светлую грусть мою.
Сердцу так вольно, так больно, так сладко и тесно,
Словно целуют его и легонько покусывают.
© Copyright: Николай Колычев, 2009
Свидетельство о публикации №109122501397
Николай Колычев
* * *
Хрупкие звуки грусти.
Время слезы и слуха.
Белые уши – грузди,
Розовые – волнухи.
Плачут дожди и листья,
Им подвывает ветер.
Хочется литься, длиться,
Хочется быть на свете.
…Лебеди улетели,
Гуси отгоготали.
Стали заметней ели,
Стали светлее дали.
Видно нельзя иначе,
Все доцветет до тленья…
Все мы порою плачем,
Плачем для просветленья.
© Copyright: Николай Колычев, 2009
Свидетельство о публикации №109122500277