Предыдущая публикация
№ 6.
Днём не очень-то писать получается: нужно пропитанием заниматься и быт свой обустраивать, а вот когда стемнеет, тут уж можешь спать, а можешь и письмишко строчить. Жаль, со светом проблемы. Лампочка в фонарике уже не так ярко светит. А ещё, конечно, хочется, как в старые добрые времена, телевизор посмотреть. Очень хочется, чуть ли не до слёз. Газеты мы иногда читаем: не с мусорки – там они дюже грязные и рваные, а если кто на землю бросит, обронит или на лавочке оставит. А вот телевизор…
Ну, что ж, обещал про зиму… Подъезды, в которые можно пробраться за полночь, хотя и в это время иногда возвращаются люди с вечерней смены, воняют мочой. И зимой в них, всё-таки, холодно: бетонный пол, выбитые стёкла, слабое отопление. Но когда мороз не шибкий, ночь можно кое-как перекантовать. А вот когда мороз за 20 градусов опускается…
Попробуйте представить: постоянный холод, заснуть, даже в состоянии среднего опьянения, не так-то просто, часто приходится просыпаться, то сходить на улицу – отлить, то покурить. А холодно, в большей степени, оттого, что ноги мокрые: носки постирать-высушить долгое время не представляется возможным, да и сами ботинки за день хождения по снегу становятся мокрыми. А с мокрыми ногами недалеко и заболеть, а там и в ящик сыграть. Лечить-то нас никто не будет.
Вот, помнится, у Лёхи боли страшные в животе были: орал благим матом. Только алкоголем и глушили его боль да ждали, выживет или нет. Двое суток он мучился, а затем отпустило. Потом кто-то из местных говорил, что так мог выходить камушек из почки… Мог бы и откинуться…
А когда сигареты холодной ночью кончаются, совсем грустно становится. Часы – как недели тянутся. Так что иная ночь как последняя представляется, и пережить её – целая эпопея.
Вместе-то завсегда легче зимовать-ночевать. Сейчас у нас стены и крыша есть. Труба отопительная под боком проходит. Чем холоднее на улице, тем она горячее. Жильцы за стенкой прибавят газку. Прижмёмся к ней спиной или бочком: с одной стороны хорошо, а с другой – мама не
горюй. Несмотря на ворох всякого тряпья и «перины». Так и ворочаемся всю ночь. И главное здесь – не отморозить себе чего-нибудь, а открытым участком тела во сне к батарее не прижаться: так и ожог сильный получить недолго.
«Жмёмся мы друг к дружке, чтоб теплее стало» – это не про нас. И труба не позволяет друг к другу жаться: тогда только либо ноги обогреются, либо головы, да и сами мы – мужики правильные, спать в обнимку со своим полом не станем, даже если выбор между жизнью и смертью стоять будет.
Хотя было у меня в жизни два случая, когда приходилось мне спать с мужчинами (и даже не с одним за раз, а аж с восемью), но об этом уже в следующем послании.
Надеюсь, что очередное письмецо не заставит себя долго ждать. А сейчас разрешите проститься. С искренним признанием вашего мужества, таланта и мудрости, прошедший огонь и воду, и медные трубы, Булатников Василий Алексеевич.
10.11.12, 15:33.
Венеция (Италия). 2017.
Следующая публикация
Комментарии 1