Население посёлка Мары

Автор статьи: Г.Ф.Синицын. Оцифровка бумажных рукописей: Киселева Екатерина.
«Здесь я опишу население Маров по состоянию на 1949-1951 гг. При этом использую то, что сохранила моя память, а также некоторые архивные документы. В первую очередь это похозяйственная книга колхоза «Мары» за указанный период.
Посёлок располагался на левом (восточном) берегу р.Малая Кша. Усады западного ряда домов деревни заканчивались на берегу речки. Многие жители имели в их конце огороды для удобства полива насаждений. С этой целью устанавливались деревянные мостки, с которых вёдрами доставали воду. Земля здесь была пойменная, плодородная. Её качество улучшалось в период весенних разливов, когда весенних разливов воды приносили много плодородного ила.
В 1950 г. в Марах насчитывалось 25 жилых домов. Кроме того между домами имелись свободные участки, на которых раньше стояли дома тех, кто по разных причинам выезжал из Маров. По моим прикидкам таких «покидных» мест насчитывалось 7-8 штук.
Начну с северного конца деревни, от Пичеур и от р.Пичеурка.
1. Почти на самом бугре стоял саманный дом Качаловой Татьяны Семёновны , 1919 г.рождения. (Танюша её звали все). В 50-х у неё родился сын Геннадий. Жили они вдвоём. При доме не было никаких дворовых построек, т.к. не держала даже козу. Я сомневаюсь и в том, были у неё куры или нет. Для живность надо было наготавливать корм на зиму, а здоровье Танюши не позволяло этого делать. Нищета была беспросветная. Поэтому она в 50-х годах переехала с сыном в Челябинск. По слухам работала там техничкой на каком-то предприятии. Это был гарантированный заработок и кусок хлеба, хотя из без масла. Сын наверняка был пристроен в дет. садике. Кроме того, одиноким матерям в те времена власти оказывали всякую возможную помощь.
2. Следующий дом Волкова Фёдора Антоновича (1906 г.р.) . Мне помнится, что это был четырёхстенный деревянный дом. С женой Крестиньей Михайловной он был женат вторым браком. Старый сын Василий (27 г.р.) после срочной службы в армии остался на сверхурочную. Затем демобилизировался и осел в с.Медаево, где работал военруком в школе. Другие дети: Анна (28), Михаил (34) и Николай (40 г.р.). Ф.А.был неисправимым оптимистом, немного прихрамывал, что не мешало ему заниматься хозяйством. Жили они относительно благополучно. Старшего сына я почти не помню. А вот остальных детей помню отлично. Жили мы рядом, с младшим Николаем мы дружили. Анна (Нюта), несмотря на разницу в возрасте, была лучшей подругой моей матери. Когда мы позднее переехали в Комсомольский, Нюта часто бывала у нас.
в 50-м году Нюта не некоторое время выезжала в Куйбышевскую область, вскоре вернулась оттуда с мужем, д.Мишей. Жили в Комсомольском, на выходные и на праздники всегда уезжали в Мары. Д.Миша был исключительно добрым человеком, любил пошутить. Мне запомнился один случай. Как-то однажды на улице были устроены импровизированные танцы. Молодые женщины и девушки танцевали и пели частушки. Музыкальным инструментом служила железная печная заслонка, на которой палочкой отбивали такт. В круг затащили и д.Мишу, заставили его исполнять частушки. Я помню одну из них до сих пор. Мама, мама, режь барана, я баранины хочу. Если осенью не женишь, то я в Волге утону. Вот так. Наши люди не только работали, не покладая рук, но и веселились даже на трезвую голову.
Дети в этой семье были мягкими, интеллигентными, что контрастировало с непростой и тяжелой жизнью.
Уличная фамилия была Левашкины. Вероятно, по имени одного из из предков, Леонтия Леонтьевича, жившего в середине 19 века.
3. Полякова Анна Тихонова (1891). Её дочь Вера Лукьянова (1918). Дом у них был саманный. Строили его почти сразу после войны «помочью». Однажды, примерно во второй половине 40-х годов у них загорелся дом. К счастью, пострадала только соломенная крыша. Сбежался народ со всех Маров и пожар быстро потушили. В этой суете проткнули вилами ладонь Веры. Рука быстро зажила.
4. Щучкина Фёкла Григорьевна (1909), младшая дочь моего прадеда, то есть моя двоюродная бабушка. Её муж Алексей Фокич в самом начале войны пропал без вести. На попечении 32-летней Ф.Г.остались престарелая свекровь Домна Акимовна (1872) и шестеро детей.
Старшему из них Сергею (28 г.р.) в начале войны было 13 лет, а младшей Любе не было и года. Вот здесь были настоящая нищета и горе. Тяжелая доля не ожесточила т.Фёклу. Она оставалась очень доброй женщиной. Чистюля была необыкновенная. В доме в саде был идеальный порядок, в наведении которого ей помогали старшие дочери: Анна (Нюта) , 30 или 32 г.р. и Серафима (37). Сима однажды вытащила меня из речки во время половодье. Мне тогда было примерно 4 года, а Симе не было и 10 лет. Дом у них был глиняный, пятистенный. Я помню помочи, когда лили стены этого дома. До этого у них была деревянная четырехстенка. Но дети взрослели и вдесятиром в избе стали тесно. Поэтому, несмотря на тяжелую нужду, они решились строить новый дом. А может быть старый дом сильно обветшал. Дети по характеру были похожи на мать. Да и отец у них был спокойным человеком, без вредных привычек (так говорили люди). Уличная фамилия у них была Фокеевы по имени свекра т.Фёклы.
Дом Щучкиных стоял напротив дома моего прадеда, у которого мы с матерью жили до возвращения моего отца с войны. Поэтому у Щучкиных я бывал часто. Однажды семья обедала, а я ожидал конца трапезы. За столом шёл очень важный разговор о домере, который должны были нарезать Щучкиным. Дело в том, что норма приусадебного участка у колхозников в то время составляла 25 соток. Излишки беспощадно отрезались, даже если этот излишек потом не использовался и зарастал бурьяном. Власти тогда, видимо, опасались, что с излишней площади усада колхозники могут разбогатеть. Но, учитывая многодетность семьи, правление колхоза и сельский совет решили выделить им дополнительный участок земли (домер).
Так вот. За столом оживленно обсуждался этот вопрос, от которого зависело в том числе, как они переживут длинную зиму. Где может быть этот домер, какая там земля, что там они посадят или посеют и т.д. Слово имел каждый, за исключением младшей Любы, 41 г.рождения. Своё авторитетное мнение по этому поводу высказывал и сын Николай (39 г.рожд.). Он был едва ли не главным экономистом в семье. Чётко знал, сколько ему можно было получать от кур, следил, чтобы они неслись, где положено. На огороде контролировал, когда можно было продергивать морковь для еды, как обрывать зеленые перья лука для еды, чтобы будущий урожай не пострадал.
Старшая дочь Нюта в летний срок выезжала на торфразработки, чтобы заработать какие-то деньги и помочь тем самым семье. Вообще в Мордовии это было общепринятой практикой. Незамужние молодые девушки вербовались на такие работы. А работа была нелегкой. На заработанные деньги там же в ближайших городах закупали нужные в хозяйстве товары. Очень часто это были ткани: ситец для платьев и рубашек, рубчик для пальто и штанов для мальчиков и т.д. Каждый член семьи в то время вносил свой вклад в дело обеспечения семьи.