Предыдущая публикация
Шутки о маленькой маршрутке от оперной певицы Чжан Лэй
Путь в тысячу ли из провинции Шаньси до сцены Большого театра.
автор Светлана Ломакина/архив героини публикации
Певица Чжан Лэй к своим 28 годам успела с отличием окончить Санкт-Петербургскую консерваторию, выиграть множество российских, китайских и международных конкурсов, выступить на самых престижных сценах России. И это тем более удивительно и ценно, если знать, что еще 10 лет назад Лэй давала концерты в основном для невольных слушателей — соседей по высотке в китайской провинции Шаньси, и они обычно не аплодировали юной певице, а стучали в стену.
Петербурженка Чжан Лэй — новая героиня проекта об иностранцах среди нас.
Выступление оперной певицы Чжан Лэй.
Мы встречаемся в Институте музыки, театра и хореографии РГПУ им. Герцена. Чжан Лэй преподает здесь вокал. На входе — электронная система распознавания лиц. За те 40 минут, что я ждала окончания занятий моей героини, нескольким русским студентам приходилось по нескольку раз «делать лицо», чтобы умная камера их узнала. Китайцы же проходили без сбоев.
И первое, что я спросила: русские не очень различают китайцев, но ведь и для китайцев мы на одно лицо?
— Вначале, наверное, так, но, когда живешь здесь долго, начинаешь различать: все очень разные. И люди, и города, и вообще вся Россия — очень большая и очень интересная страна.
— У нас в проекте был герой из Китая, математик Чжан Цзинвэй. Получается, Чжан — это распространенная китайская фамилия? Как у нас Иванов?
— Да, одна из самых распространенных. А вот Лэй не самое типичное для китайской женщины имя, оно мужское. Переводится как «три камня» и обозначает, что обладатель этого имени человек сильный, мужественный.
— И в вашем случае, хочу заметить, это работает: к своим годам в чужой стране вы сделали блестящую карьеру. Как вообще это все получилось?
— Это такая долгая история! (Лэй смеется звонко и заливисто, не смех, а музыка). Я из провинции Шаньси. Она известна угольными шахтами и богата земельными ресурсами. В Северном Китае ее называют «Землей рыбы и риса». Я из средней семьи, оба родителя госслужащие. И я у них одна. Поэтому папа совершенно не хотел отпускать меня даже в другую провинцию, не то что в чужую страну!
У нашей семьи католическая вера, и бабушка с детства водила меня в храм. Там я слушала пение, а потом и сама стала понемногу петь.
— Интересно, что вы в детстве отвечали на вопрос: «Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?»
— «Хочу быть ученым», но так все китайские дети отвечают. Ученый — это престиж.
— Русские соседи не очень любят поющих соседей. А китайские? Как на ваши репетиции реагировали?
— Дом у нас многоквартирный, соседей много. (Смеется.) Я пела по шесть часов в день почти круглый год, но, чтобы не нервировать людей, старалась делать это днем, когда все на работе. Но иногда они все-таки стучали в дверь или стену! (Хохочет.)
В музыкальной школе я не училась, это все было для себя. Профессионально музыкой занялась только в 17 лет.
В Китае очень популярны фотосессии в национальных костюмах разных провинций. Здесь и далее публикуем несколько таких снимков Чжан Лэй.
В Китае очень непросто поступить в хороший университет: надо много и ответственно учиться в школе и иметь высокие оценки. А если оценки средние, то и вуз тебе светит средний. Так вот, у меня были средние оценки, я гуманитарий, мне сложно даются точные науки. Но я хотела в хороший вуз. Поступить в него можно только, если выберешь изучать какое-нибудь из искусств: живопись, пение, музыку или танец. Объясню систему: если без искусства тебе для поступления на экзаменах нужно набрать минимум 500 баллов, то с искусством — 300. Остальные баллы покрывает талант, если он есть, конечно.
Я поступила. Но при этом папа настоял, чтобы я выбрала и точные науки: он считал, что музыка меня не прокормит. Поэтому я очень много и сложно училась, почти не спала, и это сказалось на здоровье: я начала падать в обмороки на улице. В итоге попала в больницу. Тогда моя китайская подруга, которая окончила Петербургскую консерваторию, предложила и мне попробовать подать документы на учебу в Россию. Я очень заинтересовалась и на 3-м курсе решила все бросить и поступать в Петербург.
— А как же родители?
— К этому времени папа поверил, что у меня есть талант. И даже согласился на оплату учебы в России. А это было очень дорого: в год минимум 800 тысяч рублей. А учиться надо 6 лет. Можно провести здесь год подготовки и не поступить. А некоторые ребята-иностранцы проводят тут на подготовке по 3-4 года! Но я так хотела учиться и так боялась впустую потратить папины деньги, что получила самую высокую оценку и поступила сразу же! (Смеется.)
— Что вы знали о России до приезда сюда?
— Конечно, знала о великой русской музыкальной культуре. А еще о том, насколько хорошее образование получили те китайцы, что учились здесь в консерватории. Русские педагоги по вокалу очень ценятся у нас.
Когда приехала в Петербург, просто влюбилась в него! Одно дело читать о нем, и совсем другое — увидеть этот город-музей! В Петербурге так много всего красивого и интересного, что жизни, наверное, не хватит, чтобы со всем познакомиться. Мои любимые места: Эрмитаж, Петергоф и Екатерининский дворец.
— Вы говорите, русские педагоги ценятся в Китае. А в чем их особенность?
— Практически все русские учителя поют, у них большой опыт выступлений на сцене, они умеют объяснять и показывать на личном примере. В Китае не так много театров, поэтому и не так много педагогов, которые могут дать практические знания. Там больше теории, которая не опирается на личный опыт.
Я тоже педагог поющий, многие китайские студенты нашего института учатся у меня. С русскими ребятами я тоже с удовольствием работаю.
— Чем отличаются китайские студенты от русских?
— Если говорить коротко, отличаются типы голосов: азиаты и славяне поют по-разному. У нас разная толщина голосовых связок, размеры грудной клетки и рта: все это влияет на тембр. У азиатов голоса звонче, они насыщены высокими гармониками, а вот у русских, и европейцев вообще, больше смешения, больше интересных голосовых вариантов.
— То есть у вас голос особенный, ближе к европейскому?
— У меня колоратурное сопрано, я могу исполнять сложные рулады, брать широкие интервалы, мелизмы и многое другое.
— Какие русские произведения вы исполняете с особым удовольствием?
— «Травушку-муравушку», ее очень любит мой папа, «Соловья» Алябьева и арию Герды из оперы «История Кая и Герды» композитора Сергея Баневича. А еще меня очень трогают русские песни военных лет, в них чувствуются глубина, трагедия и мощь русского народа.
— А что из Китая вы принесли на русскую сцену?
— Довольно много — и народных песен, и современных. Чаще всего я исполняю «Песню реки Уссури» композитора Ван Юньцая, русским людям она нравится.
Признаюсь, когда я выступаю в больших залах Китая, волнуюсь сильнее, чем здесь. От русских людей из зала всегда идет сильная поддержка, и она меня окрыляет. Считается, что у артистов всегда есть какие-то приметы, амулеты, так вот мой амулет — это русский зритель! (Смеется.)
Русские люди всегда приносят цветы, иногда даже дарят подарки. На моем первом сольном концерте, к примеру, мне подарили кружку с моим фото. Это было неожиданно и очень трогательно.
Здесь, в Петербурге, у меня есть свой, особенный зритель. Этот мужчина не профессиональный музыкант, а любитель, но очень хорошо поет. И он ходил чуть ли не на каждый мой концерт, и я его запомнила! Однажды подошел после выступления, мы поговорили, и я была приятно удивлена, что человек без профессионального образования может так глубоко знать и понимать музыку. Это тоже черта петербуржцев.
— Когда вы только-только приехали, что вас удивляло?
— Маршрутки! Я прилетела в 2014 году, они еще ходили и в Петербурге, и в Москве. Такие маленькие: все сидят близко, как дома. (Хохочет.)
Я прилетела одна, в первый раз в другую страну. Русский язык учила всего два месяца, ничего, конечно, не понимала. В аэропорту тогда еще не было надписей на китайском, обо всем нужно было догадываться. Сначала я прибилась к группе студентов-китайцев с нашего рейса и ходила за ними, а потом уже как-то сама. И первое, что удивило: как мне все хотели помочь. Даже не приходилось таскать на себе свои большие чемоданы: мужчины хватали их сами! (Смеется.)
— Наверное, потому что вы хрупкая, красивая, вам хочется помочь, защитить.
— Просто здесь другая культура: пропустить человека вперед, помочь нести сумки — это считается вежливым, правильным. Если чихнешь, все говорят: «Будьте здоровы!» И мне это нравится. «Доброго пути», «до новых встреч» — во всех этих фразах есть тепло и участие. Смущало сначала только, что люди в метро, на улицах чуть-чуть холодные. Но только к ним обратишься, отзываются, и ты видишь, что у них уже совсем другие лица.
Но самый интересный и важный для меня эпизод — когда я впервые вошла в Cанкт-Петербургскую консерваторию имени Римского-Корсакова. Там шла репетиция оркестра. Я услышала это многоголосие инструментов, и внутри разлилось такое сильное чувство! Это было наполнение музыкой, которого я очень долго ждала. И я подумала: я все правильно сделала! И уже не замечала серости за окном. Душа моя была на месте.
— Душа была на месте, а тело? Не скучали по китайской еде?
— Да, сейчас в Петербурге много приятных мест с настоящей китайской кухней. Мы с мужем, например, любим ресторан «Сычуань», он находится недалеко от нашего института. Но когда я только приехала, пока привыкала к русской кухне, готовила сама: ходила на рынок, покупала продукты. Мои русские друзья приходили ко мне в общежитие на суп рамен, креветки по-китайски и кукурузу с кедровыми орешками. А я благодаря им полюбила шашлык.
— Ваш муж — тоже китаец? Как и где вы познакомились?
— Да, он китаец. Мой бывший ученик. Петербург подарил мне не только музыку, но и главную в жизни встречу! (Смеется.)
Мой муж не вокалист, учился игре на тромбоне. Но так как я известный преподаватель, тоже захотел брать у меня уроки. А теперь он музыковед и со временем, наверное, будет преподавать в Китае. Он добрый и ответственный. И щедрый: подарил мне в начале отношений 99 роз. В Китае это число, несколько девяток, значит «я буду любить тебя долго».
— Лэй, в 2020 году вы пели в Большом зале Кремлевского дворца. Много выступаете в Петербурге и гастролируете по России. Какое ваше выступление для вас самое-самое?
— В Большом театре… Когда это произошло, я была по-настоящему счастливой. Позвонила родителям по видео: «Папа, вот где я пою!» А мой папа, он никогда много не говорит. Но по его лицу я все поняла.
— Оперным певцам нужно постоянно тренировать голос? Пьете ли вы сырые яйца? Чего вам нельзя перед концертом?
— Тренировка нужна в любом деле. Для нас это распевка, но много заниматься перед выступлением нельзя: голос утомится и будет звучать хуже. Нельзя есть острое. Про яйца я слышала, но сама так не делаю, пью воду с лимоном, а перед самым концертом ем свежий огурец, он смягчает связки, как мне кажется, не так сухо внутри. Но самое главное, конечно, высыпаться. Хотя перед важными событиями я так волнуюсь, что это никогда не получается! (Смеется.) А если простыла, то лекарства стараюсь не пить, лечусь кипятком.
— Секрет русской души вы уже разгадали?
— Русская душа очень тесно связана с русской песней. И я это не только знаю, но и чувствую в себе, поэтому зрители часто мне говорят: вы понимаете наши песни, пропускаете их через себя, это удивительно. Но я ничего специально не делаю.
...Наверное, я такая была сразу, просто не могла это понять. Помните тот случай, когда я впервые вошла в консерваторию и все внутри перевернулось? «Это мое, мне сюда надо!» — это чувство не ушло, а с годами только усилилось.
Когда приезжаю в Китай, проходит совсем немного времени — и я начинаю скучать по Петербургу: по мостам, по улицам, по сцене, по моим друзьям, учителям и ученикам.
И пою дома в Китае русские песни. Музыка всегда меня исцеляет: поднимает настроение и убирает тревогу. Когда я пою их, действительно сильно меняюсь, и тогда родные мне говорят: «Ну все, ты уже другая, как русская…»
Талант и поклонники.
— Из-за манеры пения?
— Не только! Я одеваюсь ярко: вот это платье я купила во время гастролей в Калининграде, оттуда же и это крупное янтарное кольцо. Макияж у меня сделан по-русски. Но главное, я уже мыслю иначе. Китайцы не всегда говорят прямо «да» или «нет». А я отвыкла от этого, мне приятнее говорить то, что думаю. И в этом я тоже уже наполовину русская. У меня на родине это понимают, никому не обидно.
«Из России с любовью. Третий сезон» — проект журнала «Нация», создаваемый при поддержке Президентский фонд культурных инициатив. Это истории иностранцев, которые однажды приехали в нашу страну, прониклись русской культурой, просторами, людьми — и в конце концов сами стали немножко русскими.
Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этой историей в своих соцсетях.
#изроссиислюбовью #культурнаяволна #грантдлякреативныхкоманд #фондкультурныхинициатив
Следующая публикация
Нет комментариев