Предыдущая публикация
Не проходите мимо мима! Король Рэндольф на сцене
Разговор с американцем из города русских невест.
автор Светлана Ломакина/фото автора, архив героя публикации
Рэнди Кинг, как и многие иностранцы, приехал в Россию без знания языка. Но в отличие от других ему это нисколько не мешало. Буквально все на свете Рэнди может показать руками: он артист пантомимы, и артист замечательный.
Отправились к Кингу в город Иваново, расспросили о том, как он снимался в Голливуде («Человек-паук», «Стражи галактики-2»), как учился стоять в русской очереди и штурмовать русский автобус и почему американцы не любят пантомиму.
После короткого знакомства на вокзале Рэнди говорит, что мы поедем в кофейню к его другу и напарнику-миму Сергею Сорокину:
— Он нас спасет. Русская грамматика очень сложная. Если учить в молодости, то чуть-чуть легче, но я приехал сюда уже большим, мне было почти 40 лет, и в первое время я знал только слово «пектопах», там можно было поесть.
— А что это?
— «Pectopah» — «ресторан»: я читал русские буквы по-английски! (Смеется.)
Каждый день мы договариваемся с женой или Сергеем: сегодня говорим только по-русски. Но это никогда не получается.
Рэнди (слева) с Сергеем Сорокиным.
Рэнди разводит руками, и я замечаю на его руке необычное кольцо — огненно-красное со сложным узором.
— У меня шотландские корни, — объясняет Рэнди, — считается даже, что в нашем роду были короли. Кельтский орнамент — память об этой моей части. Еще у меня есть кольцо-корона, это потому что я Кинг. Есть кольцо-волк: Рэнди происходит от Рэндольф — имени, составленного из двух слов: «щит» и «волк».
А вот на этой руке — русское кольцо, на нем крест и сердце. Меня в Россию привел Бог. Он сказал мне не отказываться от мечты, так будет лучше. Итого правая рука — Америка, левая — Россия. Это весь я.
— А почему Иваново?
— Здесь жил один американец, мне посоветовали держаться его, так будет легче. Он потом уехал, но я уже стал ивановцем. Почитал историю этого города и полюбил его. Хотя вначале меня многое удивляло: например, обилие каменных голов. У нас в Америке памятники выглядят по-другому, не голова и плечи. А тут именно так. И я изучал: кто это, почему мне надо знать об этом человеке?
Тут удобно, медленная жизнь, успеваешь ее заметить. Москва как Америка, все бегут, много людей, я так жить не хочу. Здесь я могу погулять по набережной реки Уводь, на прогулке подумать о своей работе. Она требует не только вдохновения, но и большой мысленной preparation, мне надо простроить в голове историю, рисунок пантомимы.
Я рад, что в Иваново пока еще много тихих и красивых мест для прогулок. Но, как долго они сохранятся, не знаю, потому что… — тут Рэнди показывает пантомимой, как растут дома, множество домов — и съедают маленького человека.
Рэнди Кинг — «живая статуя». «На этом фото я в Ноксвилле, штат Теннесси, — рассказывает мим. — Но вообще дебютировал я с этим персонажем на Дне города в Иваново в 2006 году. Это Защитник — символ защиты Земли. Мяч в моей руке на самом деле глобус».
— Мим может сделать сюжет из чего угодно: от строительства домов до поездки в автобусе? Ваши номера так и рождаются? Из того, что вокруг?
— Бывает по-разному. Есть короткие истории из жизни: поход на рынок за покупками или поездка в час пик в общественном транспорте. Кстати, вот этот жест, когда человек держится за поручень, а его толкают, он ловит странные запахи, на голову ему что-то ставят — в России это каждый проживал. Поэтому здесь это смешно, а в Америке ноль реакции: там все ездят на машинах, другие реалии.
Но я не очень часто показываю юмористические вещи, мне больше нравятся философские, грустные, чтобы была большая история. И они приходят чаще всего благодаря музыке.
Мое большое выступление — «Цена мечты», с которым я недавно устроил тур по Америке, так и родилось: вначале была мелодия, я услышал ее лет пять назад и несколько раз что-то придумывал к ней, но это было все не то. А два года назад я наконец понял: мне надо рассказать историю человека, в которого никто не верил, у которого на пути немало испытаний, но он шел к своей мечте и наконец-то стал счастлив.
Это очень личное представление, о моем пути. О жизни в Америке, о том, что я хотел делать пантомиму, но все, включая родителей, говорили: «Эй, что за ерунду ты себе выбрал?! Кому это нужно в нашем маленьком городке?» Но когда я в первый раз оказался в России и показал тут пантомиму, мое сердце сломалось оттого, что тут меня поняли и приняли! И тогда я встал перед выбором: я хотел уехать в Россию, но знал, что дверь в Америку закроется навсегда. И я ходил в церковь и спрашивал у Бога: мне надо так делать? Какой мой путь? Так я сделал правильный выбор и в «Цене мечты» показываю, как я изменился. До переезда и после — это два разных человека. И я очень благодарен, что все случилось именно так.
Премьера спектакля «Цена мечты» состоялась в Иваново 22 марта 2023 года. В этот день 100 лет назад родился самый известный мим планеты Марсель Марсо.
— А что было нужно вашему маленькому городку, если не пантомима?
— Я из Флоренса, штат Алабама. Всего 40 тысяч жителей, но есть университет. И все знали, что после школы нормальный американец должен был идти в этот университет. Тем более, что я был перспективный: очень много читал. Начинал с книжкой завтрак и заканчивал читать, уже когда засыпал.
Впервые я увидел пантомиму в 7 лет по телевизору, это было шоу популярного комика Реда Скелтона. Это меня потрясло: как можно рассказать историю руками?! Я стал пробовать сам.
В 12 лет узнал о великом Марселе Марсо: французский мим делал уникальные вещи! И я снова пробовал и пробовал, но только для себя. Потому что уже получил бизнес-образование и работал, продавал ткани. Но внутри меня все хотело другого, и в итоге в 21 год я все-таки стал выступать. По выходным на площадях я был мимом.
Родители, конечно, тогда этого не поняли: в семье пятеро детей, все работают на фабриках, а я белая ворона…
— Почему американцы не любят пантомиму?
—За последние 30 лет появилось новое направление, его привели африканцы: они показывают пантомиму под музыку, это красиво и понятно. И мне это направление тоже интересно. Но все равно это любит небольшая часть общества, а массовый зритель — нет. Американцы не понимают ее. Вероятно, потому что классическая пантомима предполагает интеллектуальный бэкграунд: там надо думать, проводить ассоциации. Ну и просто они консервативные: привыкли, что им это не нравится, и не хотят смотреть. Но вот сейчас в туре по Америке люди подходили после спектакля и говорили: мы все поняли, нас тронуло до слез, спасибо! Была такая история: один зритель думал, что не любит пантомиму. Но попал на мое выступление и потом сказал: «Не знаю, как ты это сделал, но ты говорил со мной, и теперь я знаю, что не надо бояться принять важное решение». А через пару дней я вижу в соцсетях: парень женился. Это было то самое решение!
18-летний Рэнди. 1974 год.
Доехали на такси до кофейни в центре Иванова. Нужно перейти дорогу, она пуста, но горит запрещающий свет светофора. Вдруг Рэнди подмигивает мне и перебегает на красный.
— Рэнди, зачем вы нарушаете правила?! — догоняю я его.
— Жена меня тоже ругает, но никого же нет! Я всех посмотрел. (Смеется.)
Нас встречает Сергей. Помимо выступлений с Кингом он работает администратором кофейни. Я в шутку жалуюсь ему, что Рэнди обрусел не так как надо.
— Еще бы, такую школу жизни прошел, — соглашается Сорокин. — Мне было 16, когда Рэнди впервые приехал: в составе христианской миссии, показывал библейские сюжеты. Это был 1993 год. Я уже тоже увлекался пантомимой. Периодически стали видеться на его выступлениях и у общих знакомых.
Рэнди приезжал, уезжал, я ушел в армию, потом устроился на стройку. Я многое умею делать руками, и тут меня просят: Кинг переехал в Россию навсегда, ему надо помочь по хозяйству, починить кран, шкаф. А потом Рэнди расстался со своим переводчиком, и друзья предложили меня. Но я только-только освоил базовый английский, а надо было переводить то, что он говорит на выступлениях. Я отказывался…
Рэнди: — Но я сказал, будем учиться вместе! Он мне нравился, этот русский парень!
Сергей: — Одна из первых наших поездок была в город Асбест Свердловской области. И вот Рэнди выходит на сцену, произносит первые несколько слов, а я — переводчик — его не понимаю! Он второй раз повторяет, третий. Шиплю: ай донт андерстенд! В зале сидит 800 человек, и они тоже «донт андерстенд». Потом поднялась женщина, она учительница была, и стала мне помогать: «Рэнди говорит, что он человек немногословный…»
Рэнди: — Yes, man of few words! (Смеется.) Сергей тогда хотел уйти, говорил: я тебя подвел. «Ничего, Серега, научимся!» За два года научились, а потом стали лучшими друзьями. У нас разница 21 год, но теперь мы говорим на одном языке!
Сергей Сорокин (слева) и Рэнди Кинг.
Сергей: — Вхождение в русскую жизнь у нас началось с деревни. Я повез Рэнди в свое родовое гнездо — копать картошку. Он готовился. Взял чемодан одежды: по комплекту на каждый день. Ничего этого там, конечно, не пригодилось. Зато очень к месту были фуфайка, валенки, ушанка.
Потом была русская баня. Рэнди переживал, когда узнал, что там надо находиться обнаженным, что его будут лупить вениками, а потом выгонят на мороз. Но когда все эти «издевательства» закончились, он понял, что любит русскую баню.
Учил его стоять в очередях, это же начало девяностых. Занимать сразу в два-три места и следить: «Рэнди, запомни, ты третий от кассы. Если ты отвлечешься, подойдет рота солдат, скажет «мы занимали» — и ты будешь уже сто тридцать третьим!»
Отдельная история — поездки в час пик, 80 человек на один пазик. «Рэнди, стой с краю. Как только автобус подъезжает, дверь открывается, ты за нее хватаешься, и людской поток тебя вносит в салон. Все, ты победил, едешь!»
Ну и по мелочи: селедка, кисель, черный хлеб. Вот так за 30 лет он и стал русским.
— Где вы выступаете и как часто?
Сергей: — Везде, куда зовут: сольные концерты, Дни города, дни рождения, детские праздники, свадьбы. Недавно пригласили в Шатуру на День района. Выступили на ходулях — сделали людям праздник.
Рэнди: — А помнишь, как я упал?
Сергей: — Он дважды с ходулей падал. Первый раз было так: мы шли с Дня города по обочине. И тут он вдруг падает! Я его хватаю и волочу, оба смеемся до трясучки. И водители в проезжающих машинах смеются. А вообще он и руки ломал во время выступлений, как-то прыгнул неудачно и сломал пятку. Но как настоящий артист отыграл номер до конца.
Выступление на детском фестивале в Иваново.
— Костюмы сами себе шьете?
Сергей: — Да, только он, бывает, увлечется и пришьет штанину к рукаву, сажает жену распарывать. Иногда нам уже на месте надо что-то поменять в костюме. И мы идем в магазин: «Дайте колготки!» — «Какие, сколько ден?» — «Вот на него, дены мы не знаем». То же самое с помадой, тушью, потом приходится оправдываться: мы артисты, нам для дела! (Смеются.) Про колготки, кстати, уже знаем: у Рэнди размер двоечка.
— Рэнди, у вас второй брак, русская жена. Отличаются жены в Америке и России?
— Нет, я бы не сказал. Ну, может, здесь женщины больше любят готовить. В Америке это не так распространено. С Людмилой мы познакомились уже зрелыми людьми, она училась у меня танцам, потом мы стали общаться: у нас много общего. Она мне во всем помогает. И даже терпит какие-то особенности. К примеру, я очень люблю обувь. У меня во-о-от такая полка (по-рыбацки разводит руки в стороны), а у нее немного. И еще у меня куча красных вещей. И не просто красных, а огненных, это мой цвет, он наполняет меня жизнью.
— Помните свой самый первый день в России?
Рэнди: — Такое трудно забыть. В моем детстве телевизор был черно-белым, и восприятие России, тогда СССР, в метафорическом смысле у меня, как и у многих американцев, было черно-белое. Белое — Америка, черное — Россия. И вот я попадаю на Красную площадь, которую видел по телевизору монументальной, мрачной — и серой. А она на самом деле красная! И вокруг столько других цветов! Один храм Василия Блаженного чего стоит! Я тогда почувствовал, что нахожусь внутри Истории, я ее участник. Это был шок! Мистерия!
— Рэнди, вы сказали, что американцы не понимают пантомиму про русский автобус. А что мы, русские, не поймем из американской жизни?
Рэнди: — Символ выхода на пенсию. В Америке в последний рабочий день тебе вручают на память золотые часы. И вот я показываю русской публике (рассматривает невидимые часы на руке, подносит их к уху, подводит стрелки)... Вот так я показываю, а люди молчат.
Сергей: — А еще поменялись символы времени. Раньше можно было рассказать что-то душевное, семейное, как будто листая фотоальбом. А сейчас молодые люди этого не понимают. В России, где традиция еще осталась, могут догадаться, а в Америке уже нет. У них и так не были распространены эти альбомные посиделки, а теперь совсем ушли из-за телефонов.
Рэнди: — Да, теперь надо показывать, как ты пальцем листаешь странички на смартфоне.
— Ну, это же совсем другое…
Оба: — Да! И жаль…
— Вы снимались в Голливуде, расскажите об этом. «Стражи Галактики-2», «Человек-паук. Возвращение домой» — почему вас брали туда?
— Попасть в голливудское кино довольно просто: если ты подходишь по фактуре и оставил заявку, тебя возьмут. Постоянно идет много проектов, так что все реально. Но работать в кино мне больше понравилось в России, потому что в Америке ты, даже если не согласен, не можешь ничего сказать режиссеру. Я, к примеру, играл русского бандита, должен был зайти в комнату и сказать: «Эй!» Но русский человек никогда так не скажет, однако спорить с режиссером там нельзя. Говоришь, что написано. Иногда получается карикатурно.
Условия съемок тоже очень сложные бывают. В «Человеке-пауке», к примеру, у меня были две роли: туриста и полицейского. Долго снимали в полицейской машине без кондиционера в 42 градуса. Я не знаю, как я выжил! (Смеется.)
— Вам надо себя беречь, у вас же четверо детей и двенадцать внуков. Все в Америке?
Рэнди: — Да, поэтому я туда и езжу два раза в год. Дети не пошли по творческой дороге. Дочки — медсестры, сын работает на атомной станции. Он хорошо поет, но пока для себя.
Сергей: — Сын у Рэнди очень артистичный, выступал с нами вместе. И у него отлично получалось. Потом он повзрослел, женился, вышел на «нормальную» работу, но где-то глубоко внутри он тоже, как и Рэнди, артист. И мне кажется, наступит момент, когда у него, как у отца, появится возможность выступать. И он справится.
— Когда вы ездите в Америку, что у вас спрашивают о России? Что думают люди?
— Все мои знают, что я люблю Россию, поэтому давно ничего такого не спрашивают. Но в целом да, многим интересно: так ли все, как показывают по телевизору? Старые люди думают о России, как и раньше — как о враге. А молодые, у которых есть интернет, уже так не считают, потому что знают больше. Иногда, когда кто-то говорит что-то злое, я вступаю в конфликт и защищаю Россию.
Я никогда не хочу услышать плохо о России. Как мне говорят, ты больший патриот, чем многие русские. Мое сердце здесь, я люблю эту страну. Люди, которые говорят о ней плохо, как правило, мало что видели, они живут в одном месте всю жизнь и транслируют то, что им толкают из телевизора. Они как попугаи. А у меня есть опыт, я видел много стран, людей, способов жизни. И я постоянно учусь и хочу знать больше. Это тоже, кстати, русская черта.
«Из России с любовью. Третий сезон» — проект журнала «Нация», создаваемый при поддержке Президентский фонд культурных инициатив. Это истории иностранцев, которые однажды приехали в нашу страну, прониклись русской культурой, просторами, людьми — и в конце концов сами стали немножко русскими.
Расскажите о нашем герое своим друзьям, поделитесь этой историей в своих соцсетях.
#изроссиислюбовью #культурнаяволна #грантдлякреативныхкоманд #фондкультурныхинициатив
12+
Следующая публикация
Комментарии 4