О СКАЗАНІИ "О ЧУДЕСНОМЪ ОБРѢТЕНІИ ​КОРСУНСКОЙ​ ИКОНЫ БОЖІЕЙ МАТЕРИ НА ПОЖАРИЩѢ ВЪ ​ЮРЬЕВЦѢ​

Основная часть повѣствованія начинается съ того, что необычное свѣченіе во время богослуженій въ построенной на ​пожарищѣ​ новой деревянной Рождественской церкви наблюдала приходившая туда нищая, «житіемъ и нравомъ ​препростая​» Ксенія. Неудивительно, что чудесное явленіе, согласно ​Повѣсти​, было дано увидѣть именно ей. Свѣченіе исходило изъ-подъ плиты въ алтарѣ. Это явленіе она наблюдала и изъ келіи нѣкой вдовы ​Ѳеодоры​, у которой жила при церкви. Ѳеодора, однако, не обладала такимъ «окомъ чистымъ» и благочестіемъ и потому этотъ нетварный свѣтъ ей былъ недоступенъ. Кромѣ того, свѣтъ было дано наблюдать, что тоже объяснимо, ребенку, юной Ефросиніи, также жившей при церкви. Какъ замѣчаетъ повѣствователь, ​всѣмъ​ остальнымъ подобное было недоступно: божественный затмился свѣтъ «человѣческимъ недовѣріемъ». ​Всѣ​ ​этѣ​ явленія, въ силу маловѣрія окружающихъ, оставались скрытыми до тѣхъ поръ, пока не «​пріиде​ время совершеннаго откровенія, ​егда благоволи сама царица небесная ​явити​ свое ​дражаише​ всего ​мiра и неоцѣненное ​сокровищѣ​» (л. 8 объ.). ​Чудесныя​ явленія стали настолько очевидными, что на разсказы Ксеніи послѣдовала реакція «екклесіарха» (по-видимому, пономаря) Рождественской церкви ​Лукіана​. Но и здѣсь повѣствователь оставляетъ нравоучительный элементъ, заключающійся въ демонстраціи духовной слѣпоты ​Лукіана​, въ первую очередь подумавшаго о земныхъ сокровищахъ, на ​которыя​ наводитъ странное свѣченіе. Онъ «​уязвися​ тлѣннаго богатства желаніемъ <…> и ​забы Богомъ реченнаго ищите прежде царствія Божія и правды его» (л. 9). Послѣ извлеченія изъ земли сосуда ​Лукіанъ​ раскрылъ «мнимое ​сокровищѣ​», которымъ оказалась икона, прикрытая пеленой «киндяшной». Подобно Саулу, искавшему «​осляти​», а обрѣтшему царство ​Израильево​, іерей искалъ тлѣнное, а обрѣлъ нетлѣнное. Онъ устыдился и ужаснулся случившемуся, снявъ пелену и ​лицезрея​ икону, «паче ​электра​ сіяющую». Ночью ​Лукіанъ​, скрываясь отъ мѣстныхъ жителей, перенесъ икону въ Рождественскую церковь, «ничто же сокровенно ​ежѣ​ не ​открыется» (л. 10 объ. – 11). Повѣствователь проводитъ параллель съ евангельской притчей о талантахъ, сокрытыхъ въ землю. Осознавъ свое прегрѣшеніе, ​ЛукіанъЛукіанъЛіанъЛукахъЛукамъЛукавъТуканъЛукьянъ​ обращается къ клиру Рождественской церкви и прихожанамъ съ просьбой совершить «всенародное ​молебное​ пѣніе» и всенощное бдѣніе, чтобы простилось его постыдное поведеніе. Чудесное явленіе иконы воспринимается авторомъ ​Повѣсти​ какъ «похвала граду нашему ​Юрьевцу​» и «твердое огражденіе». ​Лукіанъ​ припадалъ къ иконѣ со слезами умиленія. Черезъ нѣсколько ​лѣтъ​ (точный срокъ не указанъ, однако онъ былъ короткимъ) послѣдовало еще одно чудесное событіе послѣ непосредственно чудеснаго обрѣтенія ​ея​ на ​пожарищѣ​. Икону было рѣшено обновить и счистить старую олифу. Съ этой цѣлью икону передали костромскому иконописцу Василію (къ сожалѣнію, дано только имя, поэтому идентификація его съ реальнымъ костромскимъ ​изографомъ затруднительна). Выборъ неудивителенъ, поскольку Кострома въ началѣ XVIII ​вѣка​ являлась однимъ изъ крупнѣйшихъ иконописныхъ центровъ, въ это время, въ частности, тамъ началъ свою дѣятельность извѣстный впослѣдствіи ​изографъ Василій ​Никитинъ​ ​Вощинъ​. Въ связи съ этимъ событіемъ чудеса отъ иконы продолжились, такъ какъ послѣ «реставраціи» она совсѣмъ потемнѣла и изображеніе фактически исчезло, что привело въ смятеніе мѣстныхъ жителей. По всеобщему рѣшенію на этотъ разъ юрьевецкій иконописецъ счищаетъ новую олифу, что позволило чудеснымъ образомъ вернуть икону въ прежнее состояніе. Кромѣ того, былъ изготовленъ списокъ съ чудотворной иконы съ изображеніемъ момента ​ея​ чудеснаго обрѣтенія. Точно указано мѣсто, куда была водворена чудотворная икона въ иконостасѣ Рождественской церкви: «Подлѣ олтаря ​кадилногокадилногокадильнаго​ на десной странѣ двери царскія на мѣстѣ всѣми видима яко ​солнце ​сіяющи​». Согласно ​Повѣсти​, икона была расчищена отъ загрязненій и заключена въ серебряный съ золоченіемъ окладъ: «… Потомъ же совѣтомъ народа общаго <…> поставлена бысть та икона въ церкви Божія Матери» (л. 15). Основная часть текста заканчивается пространнымъ обращеніемъ къ иконѣ Богоматери о покровительствѣ «скипетроносному граду Москвѣ и граду ​Юрьевцу​». Къ сожалѣнію, судьба чудотворной ​Корсунской​ иконы изъ ​Юрьевца​ въ настоящее время неизвѣстна.