Дети войны.

Воспоминание наших земляков (Вся информация взята на сайте Муниципальное бюджетное учреждение культуры Куйбышевского района "Куйбышевская районная межпоселенческая центральная библиотека")
Васильев Григорий Дмитриевич (12.02.1929)
Родился я в с.Русское. В начале войны в нашем селе сгорел элеватор, затем пришли немцы на танках, машинах. Помню, немцы гнали русских военнопленных, где-то 1500 человек. Немецкие автоматчики шли в 15-20 метрах друг от друга, мы кидали пленным еду.
В один из вечеров ноября 1941 г. зашли к нам двое советских солдат, просили дать им одежду, отец дал им и они ушли.
Затем фронт пошёл до Ростова-на-Дону, немцы возвратились. х.Берестовский был захвачен немцами, Русское - было у наших войск.
До 25 декабря 1941 г. мы жили на х. Новобахмутский. 25 декабря в хутор упали 5 снарядов. Прорывать оборону на хуторе направили моряков. Снег тогда лежал 30-40 см. Немцы их окружили… все они полегли здесь.
Из Новобахмутского немцы нас выгнали; пришли мы в г.Снежное, просили милостыню. Так жили до весны 1942г.
В июне 1942 г. немцы пошли на Сталинград.
В Берестовском собралось 10 человек, один солдат вызвался проводить нас в Русское, шли нога в ногу. Поднялись на гору, там лежали 5 убитых солдат, 2 лошади, 1 корова. Всё было заминировано. Солдат провёл нас в Русское и вернулся в Берестовский.Наш дом был у школы, подошли к нему по бурьяну, передняя и задняя части дома были разбиты, закрома с зерном и кукурузой были целы, значит, есть жизнь.
Старшая сестра жила в с.Машлыкино, сходил к ней, она накормила меня и дала хлеба с собой. Утром варили кутью из пшеницы. В Успенке была мельница, погрузили на тачку 2 мешка, и пошли, намололи муки. Мы с сестрой кинули на санки мешок пшеницы, одежду и 12 февраля 1943 г. поехали в с.Машлыкино. Выходят навстречу наши и говорят, что Машлыкино горит, стреляют; всё равно решили ехать. Приехали, двери в хату раскрыты, в хате три семьи, подмостили сена, легли спать. В 10 вечера - стук, заходят наши разведчики в белом, поздоровались с ними, обнялись.
Когда пришли в Русское, встретил друга Фёдора, он сказал, что отец и мачеха у них, в соседнем доме.
Пришли в Машлыкино, брат отца был в Новоспасовке. Поехали в Новоспасовку, там отец стал на учёт. В апреле 1943 года ему пришла повестка, он ушёл на фронт.
В июне 1943 г. нас эвакуировали в Лысогорку, а через 3 месяца - в Греко-Ульяновку. Жил там, просил милостыню, ловил рыбу в р.Тузлов.
Затем я решил идти к дяде в Новоспасовку, за Русско-Сидоровкой меня остановил часовой, спросил, куда я иду и кто такой; я сказал, что иду к дяде в Новоспасовку, отец на фронте. Он завёл меня в блиндаж, принёс котелок со щами, покормил меня и я пошёл дальше. Пришёл к дяде, у него была корова, помогал ему, работал в огороде, у дяди стоял штаб.
Затем я вернулся домой, выкопали криницу. 23 июня 1943 г. я вышел на огород, вижу, что Новиковка в дыму, самолётов много, словно пчёл, я спрятался. Слышу гул, земля дрожит, наши пошли в наступление. Ценой огромных потерь прорвали немецкую оборону. Отец прислал дяде одно письмо. Сестра устроилась на работу в Снежное. Есть было нечего, я пошёл по огородам, собирал картошку. Пережили всё это.
Отец вернулся в октябре 1945 г., но не остался в Снежное, мы переехали в совхоз, денег ему не платили, но давали сухой паёк – крупу.
Я возил учеников из х. Ленинский в х. Новобахмутский, потом меня назначили прицепщиком, работал трактористом до 1 августа 1949 г .
Масалов Михаил Васильевич (15.10.1928)
Родился я в с. Русское. Помню, в тот воскресный день, когда началась война, мы были у соседей, помогали строить хату; потом сели за стол, хозяева угощали. Прибежали из сельсовета и сообщили, что началась война и в 3 часа на площади будет митинг. Застолье мы конечно бросили, бабы – в плач. Площадь была там, где сейчас находится братская могила; в тот же день забрали в армию троих; пошла мобилизация.
С сентября в школе проучились всего 15 дней, и школу распустили. Стали работать – возили хлеб в М-Курган лошадьми, коровами.
Началась эвакуация. Отец был дорожным мастером. Эвакуировали нас в х. Курячанский Зимовниковского района Ростовской области (колхоз имени Кирова); там протекает р. Сал. Зимовали там, кормили рабочих быков, сеяли , косили сено, хлеб. В колхозе был большой табун лошадей (200 голов), рогатый скот был, овец тысяч 10.
Затем нас эвакуировали в Ставропольский край – там течёт р. Маныч и есть цепь озёр. Но оттуда нам пришлось уехать, так как немцы перерезали дорогу.
Мы приехали к Волге, переправа была разбомблена. Нас тоже часто бомбили. Налёты самолётов были постоянные, летали они до 50 самолётов.
Поймали большого осетра, сварили уху, поели. Затем была сильная бомбёжка, и нас полностью закидало песком, но мы смогли выбраться.
Потом переправились через Волгу и двинулись дальше. Доехали до оз. Баскунчак (солёное озеро). Немцы высадили туда десант, его наши потом уничтожили. Поехали дальше и приехали на р. Урал; затем пошли пески - приехали в Казахстан, зимовали там, ели пшеницу – варили из неё кутью.
Вскоре за нами приехали машины и привезли нас на каспийские нефтепромыслы, директор которых направил нас в подсобное хозяйство в низовья (там мы выращивали корнеплоды, ремонтировали арыки, сеяли). До осени 1943 г. работали там. Потом узнали, что наш Куйбышевский район освобождён и некоторые жители с. Русское вернулись домой.
Весной 1944 г. мы же вернулись домой. Сначала заехали к родственникам в с. Кульбаково, затем пришли в Русское, дом наш сильно пострадал: крыши не было, половина стен разбита.
И поехали мы к дяде на 10-й хутор (Новая Надежда), там был самый богатый колхоз Куйбышевского района – 13-ой годовщины Октября; там я закончил семилетку.
Умер 5 августа 2018 г. Никитин Евгений Павлович (01.05.1937)
Семья наша жила в с.Русское. Отец Павел Акимович был председателем колхоза «Красный мак». По селу были репродукторы, объявили, что началась война, сбежалось всё село, начался призыв в армию, отец выделил подводы, на которых призывников везли в Матвеев-Курган.
Немцы пришли в августе 1941 г. Отец перегонял скот в Семикаракорский район, он свой партийный билет закопал; люди начали эвакуироваться из с. Русское.
Дед Аким Павлович запряг быков, и мы эвакуировались из с. Русское на подводах. За двое суток доехали до Ростова. Наши войска отступали, на переправе было множество машин, скота; нас через мост пропустили. Был налёт немецкой авиации, летали мессершмитты и бомбили. Мы кинулись к пшеничному полю и спрятались в нём. Нас мать с сестрой Надькой собой прикрыла, и прямо над нами пролетел немецкий самолёт, чуть не коснулся нас колёсами, я видел рожу немецкого лётчика.
Добрались мы в итоге до Семикаракор, люди нас там приняли на квартиру. Пожили там некоторое время, затем вернулись в Русское. Через 3-4 дня после возвращения наши войска отступали на Русское, солдаты наши бросали винтовки, обмотки, которые были на них, забегали в дома, просили одежду, переодевались в гражданскую одежду. Мы, пацаны, собирали винтовки, прятали в колодец для наших. Немцы на мотоциклах, с пулемётами, даже помню, один бронетранспортёр был, промчались по селу, постреляли всех собак; люди спрятались в подвалах.
В нашу хату тоже заселились немцы, нам оставили маленькую комнатку, в которой мы ютились. У немцев во всём был порядок, я обратил внимание, что они сложили автоматы в пирамиде ровно и аккуратно. Хорошо помню, что немцы играли на губных гармошках, у каждого из них была гармошка, играли свои песни, музыка была великолепная. К нам они относились хорошо, давали шоколад, называли киндерами.
Потом боевые части проехали через Русское, и ушли на Куйбышево. В селе остались тыловые части, они резали свиней, заготавливали продукты. Затем немцы начали гонять женщин и подростков на рытьё окопов, уже в 5 часов утра собирали народ. Тех, кто рыл окопы немцы кормили, возили полевую кухню.
И что удивительно, никто нас в селе не предал, не рассказал немцам о том, что отец - председатель колхоза, коммунист!
После Сталинграда немцы вернулись оборванные, грязные, обмороженные, злые и говорили шёпотом нам: «Гитлер-капут!». Опять поселились у нас немцы, уже шли бои за Ростов. И один немец показывал маме и бабушке фотографию своих троих детей и плакал. А на мне одежда была изорванная. Так немец этот взял швейную машинку и сшил мне одежду.
Помню, военнопленных гнали через село, мы кидали им хлеб.
Затем со стороны Таганрога, Мариуполя начали прибывать новые немецкие войска (они были переведены из Франции, из Африки) и стали они укреплять оборону – устанавливали ДОТы, ДЗОТы, оборону они организовывали неимоверную – были капитальные блиндажи, ходы сообщения.
Наш дед сделал блиндаж в три наката и этим спас нам жизнь, рядом постоянно рвались снаряды, день и ночь стрельба и бомбёжки, Юнкерсы летали, мы были на нейтральной полосе. Рядом с нами стоял медсанбат.
У наших войск был приказ любой ценой прорвать оборону Миус-фронта. Каждое утро в 4 часа наши поднимались в атаку и их выкашивали немецкие пулемёты. Много было раненых, их вытаскивали наши медсёстры, тащили их на широких лыжах; немцы не давали забирать раненых. Мать и тётки собирали консервы и спирт у убитых наших. Было много убитых наших, стал распространяться трупный запах, немцы убирали трупы наших бойцов и закапывали их.
У немцев каждый метр был пристрелян, нашим перед атакой наливали спирта, и они с криком «Ура!» шли в атаку. Месяцами пытались наши солдаты прорвать немецкую оборону. Раненые сильно кричали, убитых наших складывали штабелями, их были сотни.
Затем прорывать оборону прибыло 8 бригад морской пехоты, моряки были здоровые, красивые. Они шли в атаку в чёрных бушлатах, в тельняшках, с ППШ, гранатами, патронными лентами, они воевали очень храбро, немцы их боялись, погибло моряков очень много. В х. Берестовский пришёл батальон морской пехоты, там был наш штаб. Был приказ – продвинуться по балке и резко ворваться в окопы на Новобахмутском. Батальон попал в немецкую засаду и погиб полностью из-за предательства. Их предал один человек, который жил там, фамилия его была Кукса. Солдаты погибшего батальона были сброшены немцами в шахту.
После прорыва Миус-фронта в наших местах осталось множество мин, растяжек, много людей из-за этого гибло, а у нас был один мужик без ног, сапёром он был, он учил нас, пацанов, разминировать, и мы разминировали. И однажды мы пошли с ребятами, четверо нас было, и этого сапёра с нами не было, и нашли большой снаряд, впоследствии оказалось, что разрядить его было нельзя. Было жарко, и меня послали по воду, а ребята начали бить по этому снаряду. И когда я возвращался с водой, раздался сильный взрыв, трое моих друзей погибло, их разорвало в клочья. Я чудом остался жив, наверное, меня Бог спас.
Умер 30 сентября 2019 г.
Войну я запомнил на всю свою жизнь. Информация взята на сайте https://kuib-biblioteka.rnd.muzkult.ru/deti_voiny_kuibi