Предыдущая публикация
Любви все возрасты покорны
У двери одного из кабинетов поликлиники сидела симпатичная бабушка в очках и внимательно рассматривала свою толстую медицинскую карту.
К этому же кабинету подошёл старичок, тоже с толстенной медицинской картой, сел рядом, и вежливо спросил:
- Девушка, вы будете крайняя?
Бабушка оторвалась от чтения, внимательно посмотрела на старичка и обеспокоенно спросила:
- Мужчина, что с вами?
- Что? – не понял старичок.
- Что-то вы, я гляжу, заговариваетесь. Может вас вперёд пропустить, если вам так плохо?
- Где это я заговариваюсь? – удивился дедушка.
- Как где? Здесь. Я тут одна сижу, а вы между нами какую-то девушку увидели. Мне, правда, тоже, порой всякое мерещится, но не до такой же степени. У вас случайно, не куриная слепота?
- Девушка, вы что? – гордо воскликнул дед. - У меня со зрением, пока что, тьфу-тьфу-тьфу! Всего плюс два.
- Мужчина, я чего-то не пойму, вы меня, что ли, девушкой называете? – наконец-то, догадалась бабушка.
- А кого ещё? Мы здесь пока вдвоем врача ждем.
- Вот те раз... – Она очень внимательно посмотрела на странного собеседника. – Дожила… В семьдесят пять меня девушкой обозвали.
- Почему обозвали? – улыбнулся дед. - Я вас от души так назвал.
- От души? От какой ещё души?
- От юношеской и горячей.
- Мужчина, вы что, в детстве что ли, впадаете? Ведь вам... - бабушка бесцеремонно взяла из его рук его медицинскую карту, и стала искать там дату рождения.
Нашла и воскликнула, тут же переходя на ты:
- Ох ты! Батюшки, глазам своим не верю. Это чего, ты, что ли, в один день со мной родился? И в один год? О, Господи. Надо же. Интересно, а может, ты помнишь, и в каком роддоме тебя родили?
- Сам не помню, - замотал он головой. - Но маманя мне говорила, что родился я в четвёртом родильном доме, том, который раньше стоял на разъезде Восстания.
- Не может быть, – заулыбалась бабуля. - Вот так встреча. И я ведь там тоже родилась. Утром. Ровно в шесть ноль-ноль. Так в моей метрике написано.
- А я родился в пять тридцать восемь! – радостно сказал он. - Выходит, девушка, я тебя постарше буду. На двадцать две минуты.
- А чего это ты так обрадовался?
- Как чего? Кавалер всегда должен быть старше дамы.
- Кто? – Она с нескрываемой усмешкой посмотрела на дедушка. - Кавалер? И чей ты кавалер?
- Кавалер дамы.
- А дама у тебя кто?
- Я думал, дамой ты будешь, - дедушка тоже заулыбался. – Согласна, что ли на такое звание?
- Ишь чего придумал... – хмыкнула она. - А если я замужем?
- Не может такого быть, - замотал он уверенно головой.
- Почему это?
- А слишком уж ты весело с чужими мужчинами разговариваешь. Замужние так не разговаривают.
- А если я по жизни такая веселая? И при этом замужняя.
- Тогда мне придётся даму отбить, - весело сказал дед. - Или украсть. Похитить, одним словом. Убежишь со мной на край света?
- С какой это стати? – Было видно, что бабушка охотно включилась в эту безобидную игру.
- Как с какой? Мы же с тобой с первой минуты рождения знакомы.
- Где это мы знакомы? Не помню я нашего знакомства.
- Как? А помнишь, как мы с тобой на одном пеленальном столике голенькие лежали? Как ты ко мне ручки тянула. Помнишь?
- Не придумывай! – испугалась тут же она. - Тьфу, нашёл ведь, что сказать, охальник.
- А ещё я помню, - продолжил фантазировать дед, - как ты мне нежно свои песни младенческие пела. Когда мы лежали в роддомовских кроватках. И кроватки эти рядышком стояли.
- Не придумывай, говорю. Прямо, слышал он чего-то.. С первого дня жизни слух у него прорезался... Придумщик…
- А я не придумываю. Мне, может, твой голос с первой ноты в сердце запал.
- Ой, ой, распушил хвост, кавалер.
- А-то.
- Ох, скорее бы уже доктор пришёл, - вспомнила вдруг бабушка, зачем она здесь. - А то ты меня тут до греха доведешь.
- Что, боишься меня? – довольный, сказал он. - Правильно, бойся. Знаешь, наверное, поговорку, что любви все возрасты покорны.
- А ты хочешь сказать, что уже влюбился? - засмеялась она вдруг.
- Пока не совсем. Но уже чую, как любовь во мне зреет.
- Господи, вот угораздило меня именно сегодня в поликлинику прийти, – забормотала она, разглядываю с любопытством собеседника. – Могла ведь и завтра сюда приползти. Чай, не горело.
- Это судьба. Значит, пора нам знакомиться, девушка. - Теперь он взял у нее из рук её медицинскую карту и прочитал: - Наталья Семёновна. Красивое имя.
- А ты значит, - она опять стала смотреть его карту, - Михаил Феоктистович? Ищь, ты... Отчество-то у тебя какое редкое. А вон, кстати, и наша врач идёт. - В это время, и правда, к кабинету по коридору приближалась женщина в белом халате. - Наконец-то! Ты на что жаловаться-то ей будешь?
- Я-то? – Дед растерялся. - Да, наверное, уже ни на что. Сердце вчера чего-то болело, ныло. А сейчас я с тобой поговорил, и оно уже как бы уже поёт. Ну, что, Наталья Семёновна, я тебя тут подожду, а потом мы с тобой в парке погуляем?
- Как в молодости, что ли? – улыбнулась опять она.
- Что значит, как в молодости? А мы сейчас с тобой в чём? Разве не молодые мы, если в нас чувства ещё играют? Так что, иди на жизнь врачу пожалуйся, а потом мы с тобой о чем-нибудь возвышенном говорить станем. Например, о любви.
После этих слов они оба дружно рассмеялись.
Рассказы Анисимова
Следующая публикация
Комментарии 13