Предыдущая публикация
АВИАБРОСОК НА БЕРЛИН.
СВЕРХЗАДАЧА ДЛЯ НАСТОЯЩИХ СВЕРХЛЮДЕЙ.
В ночь с 21 на 22 июля 1941 года нацистские самолеты совершили первый авианалёт на Москву.
В наши дни ответный удар советской авиации по Берлину широко известен. Но в общих чертах. Мало кому известны подробности проведенных операций. Именно «операций», ошибки в использовании множественного числа не допущено, потому что авиабросок на Берлин был не один, их было девять!
Об этих подвигах лучших советских летчиков бомбардировочной авиации следует вспомнить отдельно. Как и о том, как велась предполетная подготовка, в каких тяжелых условиях полеты совершались, как летчики становились героями подобно экипажу старшего лейтенанта Панфилова, однофамильца генерала, прославившегося в ходе Московского сражения.
Как мы знаем, к моменту начала нацистских авиаударов по нашей столице обстановка на фронтах Великой Отечественной войны сложилась тяжелая. Сухопутные части противника быстро продвигались на восток. Однако врагам было суждено ощутить упорное сопротивление Красной Армии не только на суше, но и в воздухе.
Одним из эпизодов воздушного противостояния стал и ответный удар по Берлину. В то время германский командующий люфтваффе (ВВС) «Толстый Герман» Геринг самонадеянно заявлял:
«Ни одна бомба никогда не упадёт на столицу рейха!».
Он не мог знать, что в СССР в обстановке строжайшей секретности по личному приказу Сталина лучшие экипажи советской дальней и морской бомбардировочной авиации готовились дать ответ на варварские бомбардировки Москвы.
Была разработана специальная операция. Для этого из Кронштадта ночью, в условиях радиомолчания, на аэродром Кагул, что на острове Эзель (ныне Сааремаа) недалеко от берегов Эстонии прибыл специальный караван кораблей. Он привез горючее для самолетов, необходимые запасные части, буксиры, катки и стальные листы для увеличения длины взлетных полос.
Задача первого удара была возложена на опытных образцовых летчиков морской авиации ВМФ СССР, а именно на 1-й минно-торпедный авиаполк.
Координировали операцию главком ВМФ СССР и легендарный адмирал Н.Г. Кузнецов, командующий Балтийским флотом адмирал В.Ф. Трибуц. От авиации работали над операцией генералы Михаил Самохин и Семен Жаворонков. Кроме этих лиц, об операции знал только непосредственно возглавивший удар полковник Евгений Преображенский.
Со 2 по 6 августа 1941 года на аэродроме Кагул шла активная подготовка к броску. Осуществлялась подготовка лётчиков (по соображениям секретности до начала операции они не знали, куда предстоит лететь), техники и летного поля. Осуществлялась авиаразведка Берлина.
В ночь с 7 на 8 августа 1941 года 15 дальних бомбардировщиков ДБ-3Ф (Ил-4) вылетели с аэродрома Кагул, путь лежал через Свинемюнде и Штеттин на Берлин. Штурманом, проложившим маршрут, был П.И. Хохлов.
Полет проходил в сложных условиях, экипажам предстояло преодолеть почти 1800 километров туда и обратно. Каждый самолет нес либо две 250-килограммовые бомбы, либо одну весом 500 кг. Летели на высоте свыше 7000 метров, в кислородных масках. Стекла машин и очков постоянно обмерзали, температура за бортом достигала минус 40 градусов по Цельсию. Но советские лётчики упрямо шли к цели.
Более того, из-за секретности наши самолеты были атакованы нашими же истребителями. Над Штеттином немцы приняли наши ДБ-3 за своих и сигналами предлагали им садиться. Но вот и заветная цель – хорошо освещенный, живущий мирной жизнью Берлин. Нацистские лидеры убедили горожан в безопасности, и противовоздушная оборона была хорошо отлажена, потому никто в ту ночь не ожидал удара. На город посыпались бомбы. Немцы отреагировали через 40 секунд, срочно включив светомаскировку, прожекторы. Зенитная артиллерия открыла ураганный огонь. Но враг неправильно рассчитал высоту. Немцы били на 4500-5000 метров, а наши шли на высоте 7000 метров.
Несмотря на запрет радиосообщений и из-за риска погибнуть радист В. Кротенко передал в эфир открытым текстом:
«Моё место — Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу!».
Через 7 часов тяжелейшего перелета все экипажи без потерь вернулись на Кагул. Задача была выполнена в полном объеме. Все лётчики личным распоряжением И. Сталина получили государственные награды и денежные вознаграждения.
А немецкое руководство, ещё месяц назад кричавшее во всеуслышание о неуязвимости столицы, было вынуждено судорожно искать объяснения провалу своей ПВО. Интересно, что несмотря на широкое освещение авиаброска на Берлин в советской прессе, немцы упорно обвиняли в авиаударе англичан.
Налеты на Берлин продолжались. Следующий вылет осуществлялся 10 августа с другого аэродрома – города Пушкин. Силами 81 бомбардировочной дивизии, выделенными для удара, командовал легендарный лётчик Михаил Водопьянов. Однако вылет не задался. В отличие от коллег-моряков, «стратеги» использовали новейшие на тот момент модели дальних бомбардировщиков – ТБ-7 (Пе-8) и Ер-2.
Из-за технических неисправностей плохо обкатанных новых самолетов из 10 бортов, ушедших на Берлин, до цели дошли только шесть. На базу вернулись всего две машины. Остальные были потеряны.
Особый интерес вызывает геройский бой экипажа старшего лейтенанта А. И. Панфилова. Его ТБ-7 получил тяжелые повреждения от зенитного огня над Берлином. На обратном пути самолет потерял ориентировку, отказали два двигателя из четырех. Самолет совершил жесткую посадку аж на территории вражеской Финляндии. Экипаж принял решение не сдаваться врагу, летчики вырыли окоп, сняли с машины пушки и пулемёты и заняли оборону. Четверо суток сражались советские лётчики с превосходящими силами противника. В живых остался только стрелок-радист. Последний патрон он приберегал для себя, но в пылу боя израсходовал и его, был взят в плен финнами. Эта история стала известна только после окончания войны.
Вылеты продолжались. Всего на Германию было произведено 86 вылетов. 33 самолёта бомбили Берлин, сбросив на него 21 тонну бомб и вызвав в городе 32 пожара. 37 самолётов не смогли выйти к столице Германии и нанесли удары по другим городам. В общей сложности было израсходовано 311 фугасных и зажигательных бомб общим весом 36 050 кг. Были сброшены 34 агитбомбы с листовками.
К сентябрю-октябрю 1941 года, после оставления советскими войсками Моонзундского архипелага и Таллина, дальности нашим самолетам для налетов на Берлин хватать перестало.
Но к этому времени был произведен колоссальный психологический эффект на население и руководство нацистской Германии. Враг понял, что не сможет безнаказанно рушить наши города с воздуха. Возможно, наши ответные авиаудары отбили у нацистских бонз охоту применить для уничтожения наших городов оружие массового уничтожения (к примеру, отравляющие газы).
Так или иначе, эффект был достигнут максимальный. В заключение следует процитировать строчки из письма жительницы Берлина своему мужу на фронт:
«…Родные Вилли Фюрстенберга служили на артиллерийском заводе. Завода больше не существует! Родные Вилли погибли под развалинами. Ах, Эрнст, когда русские бомбы падали на заводы Симменса, мне казалось, всё проваливается сквозь землю. Зачем вы связались с русскими?»...
Следующая публикация
Нет комментариев