Вдоль маленьких домиков белых акация душно цветет.  Хорошая девочка Лида на улице Южной живет. Ее золотые косицы затянуты, будто жгуты.  По платью, по синему ситцу, как в поле, мелькают цветы. И вовсе, представьте, неплохо, что рыжий пройдоха апрель  Бесшумной пыльцою веснушек засыпал ей утром постель. Не зря с одобреньем веселым соседи глядят из окна,  Когда на занятия в школу с портфелем проходит она. В оконном стекле отражаясь, по миру идет не спеша  Хорошая девочка Лида. Да чем же она хороша? Спросите об этом мальчишку, что в доме напротив живет.  Он с именем этим ложится и с именем этим встает. Недаром на каменных плитах, где милый ботинок ступал,  «Хорошая дев

Борис Андреевич Лавренёв (настоящая фамилия Сергеев) — советский писатель и драматург, классик. Наряду с Константином Тренёвым и Всеволодом Ивановым считается одним из создателей жанра советской героико-революционной драмы.  Одно из лучших произведений, ставшее классикой советской литературы — повесть «Сорок первый», неоднократно инсценированная и экранизированная. Много лет был председателем секции драматургов в Союзе писателей СССР. Борис Лавренёв родился в семье педагога-словесника

Ромашки спрятались, поникли лютики. Когда застыла я от горьких слов. Зачем вы, девочки, красивых любите, Не постоянная у них любовь. Зачем вы, девочки, красивых любите, Не постоянная у них любовь. Сняла решительно пиджак наброшенный, Казаться гордою хватило сил. Ему сказала я: "Всего хорошего!" - А он прощения не попросил. Ромашки сорваны, завяли лютики, Вода холодная в реке рябит... Зачем вы, девочки, красивых любите, - Одни страдания от той любви. Зачем вы, девочки, красивых любите, - Одни страдания от той любви.

О ты, чья дружба мне дороже Приветов ласковой молвы, Милее девицы пригожей, Святее царской головы! Огнем стихов ознаменую Те достохвальные края И ту годину золотую, Где и когда мы - ты да я, Два сына Руси православной, Два первенца полночных муз,- Постановили своенравно Наш поэтический союз. Пророк изящного! забуду ль, Как волновалася во мне, На самой сердца глубине, Восторгов пламенная удаль, Когда могущественный ром С плодами сладостной Мессины, С немного сахара, с вином, Переработанный огнем, Лился в стаканы-исполины? Как мы, бывало, пьем да пьем, Творим обеты нашей Гебе, Зовем свободу в нашу Русь, И я на вече, я

Без Бога, поверь мне, – никак, никуда! – На что не смотрел бы и что бы не делал. Не мчались бы за горизонт поезда. И дождь не венчался бы радугой спелой. И сердце бы локон весны не будил, И осень бы вещим костром не дымила. И мать бы дитя не прижала к груди. Земля бы не стала крестьянину милой. Не пахло бы ладаном в церкви Святой. Поэты спиною бы клевер не мяли, Любуясь букашек и пчёл суетой. И души бы струнам любви не внимали. Никто бы невест не кружил на руках И книжную мудрость не пил со страницы. И горы не кутались бы в облака. В небесных прудах не плескались бы птицы. И в ночь Рождества не взошла б

"Я призываю всех вас возвысить свой голос в защиту нашей великой культуры, нашей великой литературы. Я призываю вас: не стыдитесь того, что мы — русские люди! Нельзя ни скромничать, ни стыдиться. Мы такие, какие есть. Меня спрашивают: какой я? Я — русский человек! И дело с концом. Что еще можно сказать? Я -- не россиянин. Потому что россиянином может быть и папуас. И прекрасно он может жить в России. На здоровье, пусть живет. Но русский человек — это русский человек. Во мне течет русская кровь. Я не считаю, что я лучше других, более замечательный. Но вот я такой, как есть — русский человек. И этим горжусь. Я призываю вас с высоты своего возраста, и не сер