РАСХИТИТЕЛИ
ГЛАВА 16
В 2019 году ты не ожидаешь услышать «расхититель могил», сказанное на полном серьёзе. Это как алхимик, или трубочист, или Баба Яга. Но…
— Добрый вечер. Решили присоединиться? — спросила кошка. Её хвост небрежно свисал с покосившегося надгробия, а в сумеречном свете и она сама казалась причудливым продолжением камня. Вообще, на заброшенном кладбище этим вечером было многолюдно: Тоха и Настя развили бурную деятельность. И директор наблюдал за этим из большого походного кресла. Блага цивилизации нет-нет да проникают вместе с нами в сказку. Я лично притащила уже много чего, включая стёкла для гостевого домика.
— Магистр Ворлиан, Трикс, приветики, — помахал хвостом Бальтазар и фыркнул: — У мняу лапки, когти не казённые. Так что яу прибыл созерцать. Есть вещи, на которые можно смотреть вечно: жизнь сурикатов, как появляуется в миске корм и как работают другие. Это, знаешь ли, так медитативно.
— Прекрати дерзить, а то поставлю в угол, где вайфай не ловит! — цыкнула я на него и вздохнула: — Извините, что поздно, работы было много.
Действительно, работодатель выдал заказов под завязку, хотелось присесть рядом с кошкой и просто помолчать часок-другой. За несколько дней наговорилась на месяц вперёд.
— Ты хоть и закончил уже Академию, но могу отправить на переэкзаменовку, — сурово сдвинул брови Ворлиан и прикрыл рукавицей покрасневший от холода нос. — Что за манеры? Янина, будь с ним построже, этот кот нуждается в границах.
— Соглашусь с вами, — и уже мы вдвоём строго смотрели на нахала. Он сделал скорбную морду и тихо сел рядом с Бастет.
Вечер субботы был неприветливо холодным и грозился в ближайшее время рассыпаться колючим снегом. Тоха и Настя были на погосте с пятницы, набегами. И не только с лопатами, но и с металлоискателями. Иногда сказочные проблемы требуют современных решений.
Ну а что, нам на блюдечке не подали точное место, а копать можно сколько угодно долго. Тем более снег уже выпал, пусть и тонюсеньким слоем, в отличие от центрального Лукоморья, но время поджимало — земля скоро промёрзнет, а технику мы сюда не пригоним. Тоха гордился своей идеей, приборы были рассчитаны на большую глубину и настраивались именно на золото, что делало их самыми эффективными участниками нашей команды.
Казимир достал металлоискатели в рекордные от озвучивания идеи сроки, а Тоха сам вызвался начать поиски. Посмотрел обучающие видео, научил Настю, и они развлекались как могли. По-моему, кое-кто просто хотел сбежать от грустных мыслей и с головой уйти во что-то другое.
Жаль, конечно, что указателя у нас нет. Местные злыдни со мной больше не общаются — те, что ещё не добиты молниями, ведут себя тише старых костей. Им это не поможет, правда, даже будь они полезны как информаторы. После старого Кощея ни на какие сделки идти не хотелось, пощады за подсказки не будет.
Ворлиан кхекнул за спиной, мол, чего ждёте, и Тоха медленно двинулся под аккомпанемент разнообразных звуков, издаваемых прибором. Осенний ветер пробирался под одежду и тихонько завывал между склепами, будто сочувствуя искателям, поднимал с земли лёгкие снежинки, закручивал в маленькие смерчи между надгробий.
— Ничего не зрит под землёй эта ваша волшебная пиликалка, — Настя скептически скривилась, пониже натянула белую шапку с помпоном и вновь пошла по своему участку. Было непривычно видеть её в голубом пуховике и тёплых шуршащих серых штанах, но эта девушка из сказки впитывала всё иномирское с потрясающей лёгкостью. Как она возилась с молниями — это отдельная история, они её завораживали, почти как «коробочка со скоморохами». Я принесла ей и обувь на выбор, но между дутиками и валенками она предпочла последние с вышивкой в виде снежинок. В итоге мы все (кроме директора) выглядели чужеродными элементами мрачноватого сказочного пейзажа.
— Может, у вас есть какой-то артефакт поиска? — уныло спросила я.
Ворлиан, укутанный в тёплый плащ, так и сидел на раскладном стуле, будто режиссёр фильма, и наблюдал с непонятным выражением лица.
— Ничего в голову не приходит, извините. Придётся самим, — без толики сочувствия ответил он.
— Мы здесь до весны окопаться можем. Вещи Елены могут быть где угодно, хоть в том заваленном склепе, хоть у нас под ногами. Может, я их молниями повредила, пока выжигала неупокоенных.
— Это вряд ли, такие волшебные вещи нельзя просто уничтожить, они вечны, как Лукоморье, — улыбнулся директор.
— Кстати, никто не знает, как образовался сказочный мир? Это же загадка в загадке, — своевременные вопросы у меня, конечно, ничего не скажешь. Успели повоевать, помереть, и только сейчас я их задаю.
— Теория возникновения Лукоморья гласит: люди множество веков рассказывали истории, истории наполнили мир, — решил реабилитироваться Бальтазар, и к нему голос в голос присоединилась Баст: — Когда в людском мире стало тесно от историй, они создали своё пространство для жизни.
— И кто это придумал? — удивилась я.
— Свинописцы, — бодро ответил кот и покосился на директора. — Простите, летописцы, конечно, летописцы.
Металлоискатели говорили на разные тона, производили своеобразную музыку. Фигуры друзей в сумерках вызывали меланхолию. Не знаю, что делать. Брать лопату и просто копать первое попавшееся место неэффективно. Возможно, стоит всё же поговорить с мёртвыми, вдруг сами проболтаются.
— Почти стемнело и довольно холодно, я скоро уведу Антона заниматься. — Бастет сложила передние лапки на хвост и помялась: — Его достижения по переносу тела в разные точки мира колеблются, никак не закрепить, пока его эмоциональный фон в плачевном состоянии. Я рекомендую ему больше общаться с Братаном и этой девушкой-жнецом. Они его стабилизируют.
— Ты лучшая ученица Ларисы Петровны, — ласково улыбнулся Ворлиан. — Она скучает по тебе.
— Она интересная и добрая, директор, но без крайней необходимости я не посещаю стены Академии, — нейтрально отозвалась кошка.
Они говорили о старенькой учительнице психологии в Академии, Бальтазар как-то рассказывал. Её «пригласили» преподавать с помощью методов, которые директор не одобрял, — обманом и дурманом, но женщина смогла понять, простить и осталась с котами насовсем. Насколько я знаю, она по своей воле не покидала Академию, решила, что этот сказочный мирок ей подходит больше суетливого реального мира.
— Ворлиан, вы приставили Бастет к Тохе, но корпорация так и не объяснила, зачем он им нужен. Он ведь не сказочный, — подумала я вслух.
— Корпорация ничего не объясняет, поэтому и я не могу, — хмыкнул директор. — Но у моих учеников есть любопытная теория, так, Бальтазар?
— Это домыслы, но… Думаю, что из него хотяут сделать сказочного, — ответил кот.
— Сначала, как положено, миф, потом сказку. Приток свежей крови, так сказать, — добавила Бастет.
— Не поняла, — озадачилась я.
И коты объяснили.
Сначала, в древние времена, появился миф. Мифы — родоначальники сказок, таким образом древние люди объясняли явления окружающего мира, самих себя, звёзды и ветер, словом — всё. Они жили в этом, миф был единым целым с человеком, сопровождал с рождения до смерти. А сказка — это уже отпрыск мифа, в них герои уже не божества, создавшие окружающий мир, а сами люди.
— Народные сказки являются слепком с мира в том виде, в каком он существовал в сознании первобытных людей, — продекламировал кот, и это была явно чья-то цитата, и добавил: — Экзамен пересдан, магистр?
— Молодцы оба, — похлопал Ворлиан. — Да, из Тохи, вероятно, захотят сделать нового персонажа из городского мифа. Поэтому мы с Ядвигой решили за ним присматривать, и я дал парню компаньона. Потому что сказка может быть доброй, а может быть злой, и от окружения героя зависит многое.
Не могла с ним не согласиться. Будь у меня не эти друзья, скорее всего, я бы пошла по тёмной дорожке в ещё более тёмную чащу. Когда мы поговорили с Ялией, она и Каз утверждали, что я бы просто перестала быть собой.
Совсем стемнело. Колючие мелкие снежинки жгли щёки. Ворлиан сложил свой стул и взгромоздился на метлу.
— Сворачивайтесь на сегодня. И, Янина, ты не встречалась с провидицей последнее время?
— Нет, но усиленно думала о ней, хотелось бы поболтать, — я пожала плечами. — Ядвига говорила мне слова призыва, которые могут помочь, но я не решаюсь тревожить Ялию.
— Понял. Беспокоюсь просто, она совсем потерялась, — он махнул рукой и чуть улыбнулся, но глаза остались серьёзными. — Увидимся завтра с утра.
Его грузная фигура быстро исчезла в темноте. Друзей звать не пришлось, они пришли сами, недовольные и замёрзшие.
Полагаю, пришло время для домашних посиделок и поднятия настроения проверенными методами.
***
Изольда вне боевых действий — островок уюта и стабильности, а снежное убранство добавило душевности. Многие любят зиму за тёплые дома, пушистые пледы, чашку чая или какао и спокойный вечер за книгой или просмотром фильма. Вы, наверное, тоже цените такие моменты?
А я теперь не знаю, как мне уютиться.
В плед завернулась — хорошо, какао нам самобранка подала — прекрасно, я даже пила, хоть и без энтузиазма, не хочу же теперь ни есть, ни пить особо. Настя с книжкой про Колобка сидела, серьёзно сдвинув брови от усердия, — зимний комплект удовольствий в целом засчитан. Тоха и Бастет ушли всё-таки на ночь домой, медитировать, или что там кошка с ним делает для душевного равновесия, явно не мурчит ему под боком, вообще не слышала, чтобы она так делала.
— Избушка-избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом! — гаркнул знакомый голос снаружи. Изба даже не шелохнулась, и так к лесу задом сидела, только дверь чуть приоткрыла.
— О, компания, — зевнул во всю пасть Исчадие и заснул, едва дождавшись кивка гостя.
Каз застучал копытами у порога, отряхивая снег.
— Учитель, — Настя подскочила и вытянулась.
— Вольно, — небрежно бросил бес, и она вернулась к книжке.
Да, уроженец преисподней явно холод недолюбливает — пуховик вдвое толще моего. Скинул одежду на скамью, сел за стол.
— Привет. Ты же собирался держаться подальше от снега, — напомнила я.
— Теперь у меня есть выбор: держаться подальше от снега или от унылого голубка, — поморщился Каз. — Он даже не курлыкает в ответ на подколки, в доме и пиво скиснет от его настроения.
— Он не рассказывал, как прошёл его вечер с Юлей? Кажется, они занимались извозом душ.
— Не, молчит. — Каз взглянул на ушедшую с головой в чтение Настю. — Малявка, кыш спать, взрослые разговаривают.
— Я не… — начало было Настя, но подхватила вещи и вздохнула в дверях: — Чую, где ночую, да не знаю, где сплю.
На мгновение дохнуло холодом, и снова стало тепло. Огонь ласкал дрова в печи, и те потрескивали под его напором. Изба погрузилась в тихое бодрствование на грани ожидания: будет работа или нет. Но в моменте мы наслаждались неповторимой атмосферой.
— Ты то здесь, то дома, то на рынке безвылазно. Всё в порядке? — невзначай спросила я.
А хотела спросить совсем другое. «Раньше у тебя дома пахло женскими духами и взгляд был не такой», вот что я хотела обсудить… Знаю, что это на грани и вообще не моё дело, но что-то в Казимире было не так, какое-то тоскливое, не свойственное ему. Возможно, здесь требовался инфернальный психолог, и это была не я. Пока что.
— Ты после возвращения другой, — добавила я самое нейтральное.
— Рыжуля, лиричное настроение? — он невесело хмыкнул. — Я просто на диете из меланхоликов.
— Ворлиан Ялию ищет, может, позвонишь ей? — чуть сместила я акцент.
— У неё нет телефона. Я попробую связаться по нашему каналу, но ничего не обещаю. Говорил же — Ялия плоха головушкой.
— Спасибо, — я запросила у скатерти чай и достала пряники по рецепту Ядвиги — их делала сама.
— Ты хочешь о чём-то поговорить, — сказал он, прежде чем откусить и довольно замычать, мол, вкусно.
Не вопрос, утверждение.
— Да, о Маркусе. Больше мне спросить некого.
— Валяй. В такие ночи даже мертвецам скучно, поболтаем.
И я спросила про историю с Грегори и магическое бессилие, которое постигло Маркуса после покушения. Казимир старался ответить, сколько помнил. Сложно ему было утверждать стопроцентно о правдивости, ходили разные слухи, но колдуны тщательно охраняют свои дрязги. Репутация в колдовском мире важнее кровной связи. Маркус одиночка, как все колдуны, а его бывшие особо не распространялись на темы слабостей. Предположительно не хотели потерять его эксклюзивные услуги. В целом да, скорее всего, Маркус говорил правду.
— Но не удивляйся, если обнаружишь, что он был слегка экономен с истиной, — хмыкнул Каз. — Если собираешься с ним в горы, возьми кота, не ходи одна.
Именно в этот момент Бальтазар что-то прочавкал во сне, и я прыснула со смеху:
— Ну да, его кто угодно убоится. Но если серьёзно, то не думаю, что возьму. У него осталось восемь жизней, а меня сложно убить.
— Твои силы воительницы не смогли уберечь от первой смерти, помнишь? — он демонстративно положил свои ручищи на стол и слегка постучал когтями. — Не обнимайся с теми, кому не доверяешь, потому что то, что хорошо работает в бою, может дремать в быту.
Он меня не пугал, это был некий внезапный урок от мастера. Я достала из сапога нож и тоже выложила руки на стол, впрочем крепко держа рукоять.
— М-м, сакс, хорошая штука. Старая. По его энергетическому следу можно сказать, что крови он выпил вдосталь. Подарок?
— Да.
— Хороший выбор для тебя теперешней, — Каз зачем-то положил хвост на стол и пощекотал меня кисточкой. — Я тебя снова убил.
— Почему?
— Это неправильный вопрос. Правильный — как?
Казимир чуть раздвинул шерсть на кончике хвоста, и я увидела нечто острое, похожее на жало. Моргнула. Подобралась.
— Я не знала…
— Правильно, откуда тебе, ты не стремилась изучить мою анатомию, — он подмигнул и убрал со стола хвост. — Я говорю о том, что ты не можешь знать противника как облупленного. Даже самый захудалый может преподносить сюрпризы.
Оказалось, что шип ядовит для всех, кроме его сородичей — иммунитет. Это тайное оружие помогало в охоте на крупных зверей, и хвостом он мог убить меня множеством разных способов, от простых до замысловатых, о которых вам и знать не стоит.
— Я поняла.
Казимир спокойно изучал меня. Его синие глаза выражали множество сдержанных эмоций. Я поймала себя на мысли, что в этой избе между нами двумя происходили разные вещи, и всегда это была его своеобразная забота: опоить меня, чтобы поспала; принести мне голову Кощея, потому что она могла быть полезна; дать мне доспехи перед боем, чтобы минимизировать возможный урон; свернуть мне шею быстро и без боли, пока это не сделали другие…
Дать мне урок, показывающий, что я становлюсь самонадеянной.
— У тебя много секретов, Казимир. Я всё думаю о крыльях, — произнесла я наконец.
— Хорошо, что ты не ранила меня смертельно на кладбище. Живых бы там не осталось никого, — он кривовато усмехнулся. — Не могу прекратить представлять себе бойню. Это портит настроение.
Трёхрогий налил нам чай, дав небольшую передышку на осмысление, и снова уставился своим непонятным взглядом.
— Что-то хочешь добавить? — я отпила безо всякого желания, по привычке.
— Ага. Ты только не переживай, но у нас бы ничего не получилось.
Я поперхнулась.
— Я думал об этом раньше, когда ты меня отшила с этими своими межвидовыми связями. Потом мы бились бок о бок, и я понял, что мне не стоит и пытаться. Ты гордая и не потерпишь конкуренции, а я не могу быть верным — это не в моей натуре. Ты заслуживаешь преданности во всех смыслах.
Определённо, с Казом что-то происходило. Уж чего-чего, а подобных разговоров я не ожидала. Казимир немного помолчал и как ни в чём не бывало продолжил:
— В общем, женщин много, друзей — мало. Я выбираю второе.
— Каз… Хм-м… Я рада, но мне казалось, что давно всё это пройдено. А ты себя ведёшь как будто на пенсию собрался и дела передаёшь.
— Нет, просто расставляю точки для себя, да и для тебя.
— Точно дело в меланхоличных душах на обед? — напряглась я.
— И в том, что с трудом оправился после кладбища, многое передумал. Мне две тысячи лет, я старею всё равно, считай это кризисом или настроением, но такие дела.
Момент сгладил кот, упавший с печи и сделавший вид, что так и было задумано. Сонная морда растянулся на полу и задрых дальше. Я хихикала, зажав рот рукой, Каз хмыкнул и подмигнул, мол, всё в порядке.
Я прислушалась к себе и поняла: всё действительно в порядке.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 9